Музыка сердца и моря

Она лежала в плетеном кресле и пыталась успокоиться.
Чайки кричали и не давали забыться.
Волны ударялись о камни и не давали забыться.
Ветер трепал и раскидывал нотные листы, не давая забыться.
Всё кругом мешало, цепляло, толкало в сердце.
Было тревожно и привычная полудрема, полу грёза в любимом кресле-качалке не приходила. Что-то должно произойти. Она уже знала, что так бывает всегда, когда предупреждает море. Синее глубокое небо открывалось своим простором до самого горизонта. Она не выдержала, оставив любимое кресло качаться в одиночестве, подскочила и оглядывая волнующееся море, стала разминаться наблюдая за морем и небом. ветром и чайками. Такие волны при синем небе и яркости солнца, всегда казались ей необычными.  Синева на горизонте сливалась в одно целое, и уже нельзя было отделить одну стихию от другой. Ей хотелось танца, но она терпеливо продолжала улавливать тревогу моря и ждать, что же она принесет с собой.
Девушка разминалась на террасе старого каменного крепкого дома. Он строился прямо на берегу с большим запасом прочности. Налетающие шторма не причиняли ему вред. Дом сумел впитать в себя всё, что находилось рядом с ним.  Брызги волн, всегда желтый шелестящий песок, ворчливых чаек и их постоянные споры о выброшенной штормом рыбе. Она любила этих птиц, они были ее подруги, знали ее с детства. Первые свои танцы она танцевала для них. На твердом песке у кромки набегающих волн и танец был для них танцем девочки-птицы, танец девочки-чайки.
Они наблюдали за ней и учили ее этому танцу. Они всегда очищали берег от мусора. Они знали, что она может сбежать с дюны в любой момент и будет танцевать. Они любили ее и ее танец.
Она умела станцевать все что видела и ощущала вокруг. Ветер, рыбу, волну, чайку, небо, облако. Чайки кружились вокруг нее и в их резких криках она слышала аплодисменты.
Она знала, она видела, она чувствовала балет с тех пор, как родители привели ее в театр на первый спектакль. Воспоминания нахлынули и принесли теплую грусть и сгладили тревогу. Но резкий порыв ветра ударил волной, брызги залетели на террасу. Настырный ветер подогнал море, к стоящему на невысокой дюне, дому и стал швыряться пеной. Тучи так и не показались, небо оставалось ясно синим. Шторм в такую погоду, хуже не бывает, поэтому тревога усиливалась.
Девушка находилась в доме одна и ждала приезда других обитателей. Она приехала первая и жила здесь уже несколько дней. Все знали, что она заботливо все приготовит и никто не торопился. Море сегодня, не давало ожидаемого настроя радостной встречи, а приносило с волнами все больше непонимания происходящего.
Не выдержав напряжения, она оделась для прогулки, как всегда, сбежала с дюны, в объятия берега. И тут же порыв ветра сбил дыхание, а брызги окатили с ног до головы. Еле переведя дух, она поняла, что шторм разыгрался не на шутку и стояла неподвижно, охваченная ветром, волнами и тревожными криками чаек, тут же закружившимися вокруг нее. Вобрав всё беспокойство усилившегося шторма, она решила вернуться. Прибрала оставленные без присмотра вещи, которые раскидал ветер по террасе. Вошла в дом, закрыла все окна и двери, зажгла все, что могло дать ей свет, налила себе в бокал тягучее красное старое вино и открыла крышку рояля.
И все...
Её не стало здесь...
Она перенеслась в совсем другой мир.
Мир любимых ею звуков и уплыла уже по другим волнам в своё восхитительное путешествие, создаваемое движением гибких тонких пальцев. Шторм гулял и резвился нисколько не мешая музыке, но и не давал отдыха.
Под утро она так и заснула здесь же за столом с виноградом и вином.
Пробуждение было легким, выпитое вино никогда не дурманило голову настолько, что бы появлялась боль. Она улыбнулась наступившей тишине и распахнув ставни вышла на террасу. Вот и облака. Они покрыли большую часть неба, а волны приносили остатки пены и тяжкие вздохи моря, пережившего очередное буйство своего такого взбалмошного характера.
Девушка надела пуанты. Стала старательно выполнять позиции давая телу и ногам почувствовать жизнь, предшествующую рождению танца.
Наконец появилась размеренность. Без тревоги и не нужных мыслей и неожиданных слез. Она наконец ощутила покой.
Время прогулки было отдано танцу, но сердце желало шороха песка, наката волн, и встречи с любимыми чайками. Она сбежала с дюны и птицы тут же бросились к ней, стали что-то кричать и куда-то звать. Не сопротивляясь их призывам, она пошла вдоль берега и вскоре ее глаза заметили что-то чуждое этому привычному и изученному кусочку песка, камней и соленой воды.
Осторожно приблизилась к тому, что лежало на берегу.
Подойдя совсем близко она увидела два предмета. Всего лишь два, но каких!
Её сердце мечтательницы билось от происходящего в ее жизни чего-то тайного, чего-то невысказанного, куда-то зовущего. Шторм вынес на берег сломанную виолончель и черную кожаную папку. Девушка подняла папку, развязала тесемки и увидела то, что и ожидала. Листы нот, на которых еле читались мелодия и то, что читалось, отозвалось в сердце, в разуме, в каждой клеточке тела. В ней заиграла изумительная музыка.
Это была... Её музыка, музыка из неё и для неё. Всё что она помнила, всё что знала о себе и о чем мечтала, было в этой музыке. И ей захотелось ее сыграть и конечно же станцевать. Бережно подхватив сломанную виолончель, и еще бережнее завязав тесемки папки и прижав ее к груди, она поторопилась назад к дому.
Инструмент был не легкий, но и девушка была не неженка, а актриса в самом увлекательном театре, в театре пантомимы и она целеустремленно преодолела путь возвращения.
Развесила ноты, танцуя и напевая все мелодии, таившиеся в ней самой, и бывшие написаны, чьей-то торопящейся рукой.
Ожидание встречи с чудом кружило ее в танце.
Она знала, что эта встреча будет скоро и танцевала, и пела весь день.
При закатных лучах солнца она ждала родственников, и как только раздался еле уловимый звук мотора, выскочила на встречу, все так же напевая и танцуя.
Приехавшие остановились, чтобы наполниться красотой. Красотой, бывшей только здесь и только в эти мгновения заката на песчаном берегу.
Она увидела их фигуры. Сердце стукнуло от радости предчувствия счастья.
С ними был гость и она уже знала, она уже понимала, музыка уже зазвучала в ней каждой отдельной нотой, говорящей ей да.
Да это был Он.
Он, чьи ноты кружили ее весь день в танце ожидания чуда.