Награда. гл. 1

        1.Дорога

        Полевая дорога располагала к раздумьям. Ровными квадратами монотонно тянулись поля. Многие из них были ещё черны. В ухоженную землю механизаторы уложили зерно, и она лелеяла своё дитяти. Пройдёт пара недель, и поля будут расчерчены ровными линиями всходов. Через какие-то километры ландшафт менялся. Перед затуманенным взором Евдокии, на пригорках, кучками желтели горицветы, покачивали головой красные, жёлтые и белые тюльпаны.

        Как красива наша степь, как переменчива. Когда-то, много лет назад, мимо этих полей проезжал её муж Николай. Только время было другое. На полях колосился ячмень, наливалось зерно пшеницы. Готовилась к покосу рожь. На обочинах дороги цвели белые ромашки, качал тяжелой головой подсолнух, но люди на привычный облик степи не обращали внимания. Радость ожидания большого урожая, омрачала разлука. Единственная в колхозе полуторка, везла мужиков в райцентр.
 
        Где-то была война, с её взрывами, пожарами, потерями близких тебе людей. В селе этого не слышали. Там царила полевая страда, с её порядками и правами. Механизаторы готовились к уборке выращенного урожая. Фронт требовал хлеб и фураж, его поставлять могло только село.

        Люди нагружали себя работой, чтобы не думать, о том далёком, страшном. Но война слишком часто стала напоминать о себе. Приходили небольшие треугольники писем, которые подавали надежду. Их читали все вместе. Отцы, сыновья, мужья писали, что бьют фашистов, скоро прогонят их с родной земли. Просили писать чаще, рассказывать о семье и о том, как колхоз управляется без них.

        Но иногда приходили казённые конверты, с чёрными печатями и несли они печальные вести. И тогда село, словно накрывалось сумрачной мохнатой тучей. На всю улицу разносился пронзительный, надрывный душераздирающий крик и всё разом смолкало. Казалось, что в этот миг, даже щебетуньи-птицы забывали про свои песни. И наступала тягучая свинцовая тишина… Она овладевала сердцами и несла нестерпимую скорбь.

         Вот по этой степной дороге, в один из летних дней, на войну уезжали два человека, её Коленька и Тимошка, муж её подруженьки. Провожало их всё село. С песнями, частушками, неожиданными рыданиями и причитаниями женщин, у которых мужья уже воевали и присылали редкие письма. Потом сельчане вернулись к своей работе, а будущие солдаты продолжили свой путь на машине.

         Евдокия глубоко вздохнула. В те далёкие годы она надеялась, что фрицев скоро прогонят в Германию, муж вернётся к ней и своей любимой доченьке. Ведь он даже не видел Ниночку. Она родилась без него. Как он был рад появлению девочки, хотя желал, как и все деревенские мужики, сына.

         Письмо до сих пор хранится в шкатулке. Евдокия часто перечитывала его вечерней порой, когда наваливалась глубокая тоска по любимому мужу. Потом она читала письмо подрастающей дочери. Так и отложилось оно в памяти, в укромном уголке сердца.
 Евдокия рассказывала девочке о своей мечте. О том, как закончится война, и её Коленька к ним вернётся. Как Ниночка будет хвалиться перед подружками, что её отец герой, как много у него наград. Как они все вместе пойдут разнаряженные в клуб. Все увидят, как они счастливы. 
  Но так не случилось. Однажды она получила похоронку и сообщение, что её муж погиб защищая жителей небольшого посёлка. Она ездила на эту братскую могилу, но всё равно не могла представить себе, что её Коленьки больше нет на этой благодатной земле. Он лежит под её покровом, под холмом, покрытым изумрудной травой.

        Евдокия вдова. Она так и не вышла замуж, не смогла разлюбить своего муженька.
Она ждала его до последнего момента. В тот день, когда похоронка застала её на ферме, она не поверила написанным словам на небольшом казённом листочке. Она спокойно продолжила доить коров. Её сердце не почувствовало потери.
        - Мой муж жив,- чётко и твёрдо произнесла она.- Я уверена, что произошла какая-то чудовищная ошибка.

  Её Коленька жив и продолжает бить врага. Как только возьмут Берлин, он приедет к своей семье. Разве он может бросить их с Ниночкой на произвол судьбы?! Она уже научилась говорить «папа».
 
        Евдокии никто не противоречил. В селе были такие случаи, когда после похоронки, приходили письма от живых воюющих мужей и сыновей. Ждёт баба своего мужика, ну и пусть ждёт. Так жить легче. Какая-то зыбкая надежда, но имеется, позволяет планировать своё будущее.
 
        Состояние неверия продлилось до того момента, когда Тимошка, муж её подружки, вернулся с войны. Он рассказал, как их ранили в бою и на машине отправили в госпиталь. Потом был налёт немецких самолётов. Взрыв бомбы… Евдокия ,как сказанное вчера, помнит слова Тимофея:
        - Как в кино было. Нас выкинуло из машины. Единственное, что помню, как моего друга волной приподняло вверх, и летел он, объятый пламенем. Больше я ничего не помню. В себя пришёл в госпитале.

        Одна вырастила и выучила дочь. Сколько слёз было пролито за все эти годы. Ниночка пошла в первый класс. Мамы и папы привели детей в школу. Только она провожала девочку одна. Нет. Не буду перед собой лукавить, подумала Евдокия. Многие женщины пришли одни. У кого-то мужья погибли. Кто-то вернулся с войны и подался в город на заработки, да так там и остался, позабыв про семью. Некоторые предпочли других жен, моложе, а не постаревших от изнурительной остервенелой работы, женщин.
 
        Иногда Евдокия задумывалась о том, что было бы, если бы её Коленька ушёл к другой… Тогда она говорила себе:
        - Пусть было бы так. Ты в другой семье. Но я знала бы, что ты жив. И Ниночка знала бы своего отца. Но, увы. Только фотография на стене осталась.

        Всего-то ничего, сто тридцать пять километров до города, а сколько всего вспомнилось. Ниночка окончила десятилетку и стояла перед выбором, в какой институт поступать. О том, что она будет учиться в городе, никто не сомневался. Девушка была отличница, но не желала исполнить мечту своих родителей, стать врачом.

        Ниночка видела себя строителем новых больших городов. Но судьба распорядилась по-своему, отличница завалила первый экзамен. Домой возвращаться не захотела, устроилась в больницу нянечкой, а вечером училась на медицинских курсах. Через полгода она работала младшей медицинской сестрой в той же больнице.
 
        На следующую осень поступила в институт по своей новой профессии. Училась и работала. Тяжело было всё это совмещать, но Ниночка твёрдо знала, по-другому бы не получилось. Денег у матери не было. Дояркам, как и всем прочим колхозникам, за работу ставили палочки. Так в то время называли трудодни. И рассчитывали всех в конце года, когда собирался урожай зерновых, выполнялся заказ государства по животноводческой продукции. Правление колхоза высчитывала прибыль и объявляла, сколько копеек приходится на один трудодень, на одну палочку… Получалось не очень много. Семьи жили за счёт своего хозяйства, выращивая на подворье животных и птицу, а на огороде  - овощи и картофель.
В эти тяжелые для Евдокии годы, ей очень часто вспоминался Николай. С ним бы жилось на много легче. Механизаторы на тракторах и комбайнах зарабатывали гораздо больше трудодней. И с хозяйством вместе бы управлялись.

         Конечно, спасибо Анне с Тимофеем, всегда приходят на помощь, где Евдокия одна не может справиться. Поросят, быков всегда свежевал Тимофей. Птицу она сама рубила.  Солому с поля тоже привозил муж подружки. Когда получал зерно или дроблёнку, то не забывал и про Евдокию. Всегда брал и её квитанции на фураж и отходы.
 
         И тут ей вспомнилось, как подруженька решила выдать её замуж за своего дальнего родственника. Однажды на Пасху, которая в селе праздновалась тайком от колхозного начальства, к Тимофею приехал его однополчанин и дальний родственник Анюты, который проживал на Украине. Их село, вместе с жителями сгорело полностью. Живыми остались несколько детей и бабушек, которые в тот злополучный день отправились за грибами. Фёдора с войны встречала маленькая дочка и тёща, которые нуждались в его заботе.

         Через год бабуля умерла. Мужчина остался с малышкой на руках, которая нужна постоянная женская опека. Не спросив мнения Евдокии, Анюта сообщила брату о своей подруге, которая растит дочку без отца. Вдвоём вам сподручнее будет поднять детей, написала она в письме и пригласила его в гости.
   
         В тот момент, Евдокия ещё не залечила рану в разбитом сердце и не ответила на призыв мужчины. Позже она не раз жалела о том, что не согласилась на предложение Фёдора уехать с ним на Украину. А он не смог бросить только что отстроенный дом и привычную работу.

         Были и другие предложения. О них Евдокия не вспоминает. Жалеет только о четвероюродном брате Анюты, который был похож на свою сестру не только лицом, но и добрым отношением к людям. Из него получился бы хороший отец для Ниночки. Но не судьба…

         Евдокия посмотрела на часы. Скоро прибудут в Куйбышев. Глянула через окно, проезжали какое-то село. Такое же, как её. Среди саманных кухонь появились деревянные дома и кирпичные особняки на одну и две квартиры. И вновь потянулись поля. Она закрыла глаза и опять погрузилась прошлые годы.

         После войны жизнь оставалась прежней. Люди повеселели, но работать приходилось также с утра до позднего вечера. Страна поднималась из руин, ей по-прежнему требовалась колхозная продукция. Евдокия уже десять лет работала дояркой и никак не соглашалась становиться во главе животноводческой фермы, ссылаясь на то, что нет нужного образования. Председатель колхоза каждый день вёл с ней беседы на эту тему:

         - Ты больше зоотехника знаешь, кем только не работала. Девчонкой попала в родильное отделение, телят новорожденных выхаживала, потом дояркой стала работать. Вот уже более десяти лет твоя группа коров лучшая в колхозе. У тебя самые высокие надои.
Бабы после войны с ума посходили, рожают одна за другой. На ферму пришла молодёжь, которая пока ничего не умеет делать. Их учить надо.

         - Я их учу. Всем подсказываю, кто спрашивает,- оборонялась Евдокия.- А заведующей не ставьте, не умею я в начальниках ходить. Мужика ставьте.

         - Все мужики на тракторах и машинах. Они там нужнее. Наши трактористки народили ребятишек и на постоянную работу не соглашаются. Давай, Семёновна, принимай бригаду, добром прошу, - уговаривал Евдокию председатель.- Не хочешь по-хорошему, придётся действовать через партком.

         - Возьму на себя эту обузу, совсем дома появляться перестану, а кухня разваливается без мужика,- проговорила она почти шепотом.-  Мне бы в отпуск, ремонтом заняться…

         Однако председатель услышал её слова:
         - Давно я приглядываюсь к твоей кухне. Без Николая она совсем покосилась. Вам, пожалуй, надо квартиру в новом доме дать.- Председатель замолчал, и Евдокия затихла, ожидая продолжения разговора. -  Давай решим так. Ты принимаешь бригаду, а я ставлю вопрос о выделении тебе квартиры на заседании правления. Согласна?
         - Придётся согласиться,- кивнула головой женщина, подтверждая свои слова.

         С того дня до самой пенсии Евдокия проработала бригадиром животноводства, сначала на молочной ферме, а позже в животноводческом комплексе. Не обманул председатель, через полгода, неполная семья Кузнецовых получила квартиру в новом кирпичном доме. Да, великовата она сейчас для неё. Дочка со своей семьёй живёт на соседней улице, только в гости заглядывают. Внуки часто бывают. Парень весь в деда, Николаем назвали. Меньшой в честь свахи имя дали, Ксения.
   
         Ниночка всегда гордилась своим отцом, хотя видела его только на фотографии. Повторяя слова матери, рассказывала своим детям об отце, герое войны. И не зря. Сейчас Евдокия Кузнецова едет в областной военкомат, где ей будут вручать боевую награду мужа. Ордена находят своих героев, даже если они погибли на той беспощадной войне.

         - Тёть Дусь, спишь что ли? Мы подъезжаем,- донеслось до Кузнецовой с соседнего кресла. - Город уже. Ты на автовокзале будешь выходить?
         - Нет, раньше. Мне в военкомат надо, меня туда пригласили…
                (продолжение следует)