Костёр у дороги. 7

                --7--
                Варвары так и не появились. То ли лодар отказался от погони, то ли потеряли след беглецов, то ли они не рискнули напасть на обоз, то ли так, то ли эдак, но Леонор и Элис оказались в безопасности. Леонор нёс службу в охране, а Элис ехала со служанками и рабынями в специальном фургоне. Когда Леонор был свободен от службы, Элис кормила «хозяина», развлекала его, удовлетворяла – то есть, вела себя, как подобает послушной пленнице, старающейся угодить своему господину. Но Леонор никогда не забывал, кто есть кто, и не перегибал палку. Иногда его товарищи даже удивлялись, как  нежно и обходительно он относится к своей пленнице.
- Ты обращаешься со своей бабой, словно она принцесса, а не рабыня. Она совсем села тебе на шею. Устрой ей хорошую выволочку, чтобы она знала своё место!
     Леонор лишь посмеивался в ответ.
- Хотел бы я увидеть, кто сможет справиться с этой «бабой»! - отвечал он.
     Шли дни. Обоз медленно, но неуклонно приближался к границам Сатса. Об этом можно было судить по участившимся нападениям разбойничьих шаек и «горных волков» - дружин горных баронов, прятавших свои независимые замки среди гор Ледеберга. Но охрана легко отбивала все атаки. В одной из таких схваток Леонор получил лёгкое ранение. И опять ему пригодились волшебные мази и умелые руки Элис.
     В эту же ночь, лёжа под повозкой и обнимая девушку, он горячо прошептал:
- Элис… Я много думал об этом… Я не хочу возвращаться домой. Я не хочу возвращаться к жене. Я уже почти забыл её, я не люблю её. Я люблю тебя, только тебя. Даже если ты не захочешь стать моей женой, я согласен быть твоим вечным спутником, твоим слугой, если пожелаешь… Только бы всегда быть рядом с тобой, видеть тебя, любить тебя. Я пойду за тобой на край света, только позови…
    Элис довольно улыбалась. Какой женщине не понравятся такие слова!  Леонор тоже был ей симпатичен, она привыкла к нему, долгие и трудные дни путешествия сблизили их сильнее, чем тихие совместные годы. Ей также не хотелось расставаться с ним, но всё же она сказала:
- Каждое дело нужно доводить до конца. Что ты за мужчина, если увиливаешь от проблем? Ты хотел выяснить, почему твоя семья предала тебя – вот и выясняй. А я и так буду с тобой.
- Ты не бросишь меня? Нет?
- Нет, нет, успокойся. Я пока не собираюсь тебя бросать. Мы ещё побудем вместе. Сколько – не знаю, я не пророк. Но пока будет угодно Богине-Матери – ты будешь моим мужчиной. Может, я даже выйду за тебя замуж.
     Леонор обнял девушку и с такой силой прижал к груди, что чуть не раздавил в объятиях.
- Элис… Элис… Я отдам за тебя жизнь, только попроси… Я убью любого, кто станет на моём пути…
- Наконец я услышала слова настоящего мужчины, - засмеялась девушка.
     Как только обоз пересёк границу Сатса и в маскараде отпала необходимость, Элис переоделась в свой обычный костюм и пересела на своего коня. Все, кто до сих пор знал её как покорную наложницу Леонора, открыли от изумления рты. Но больше всех удивлялся помощник капитана, с которым мужчина подружился за время пути.
- «Меченая»?! Беглая королевская телохранительница?
- Да, - улыбнулась девушка. – Ну, как я вас провела?
- Ха, теперь понятно, почему Леонор боялся тебе даже шлепка дать! Он опасался получить сдачи! – засмеялся кто-то из солдат.
- Гордая «меченая» в роли наложницы? – прищурился помощник. – Что-то не верится…
- Ну, хоть я и «меченая», но тоже женщина. К тому же Леонор мой мужчина, так что мне не пришлось ущемлять свою гордость. А если вы не верите, что я настоящая «меченая», может, сразимся?
- Да нет, наверное, не стоит… Я верю тебе на слово. Но кто же тогда Леонор? Только не говори, что он беглый раб…
- Я и есть тот беглый раб. Но теперь я свободный гражданин своей страны, ведь я родом из Сатса. Так что и не мечтайте меня арестовать и отправить обратно, - вступил в разговор Леонор.
- Ради всех святых! Я бы не сделал этого даже дома. Счастливого пути вам обоим. Ведь, думаю, теперь наши пути расходятся?
- Да. Спасибо за приятное путешествие, но мы уже прибыли.
     Обоз пересёк границу Сатса возле крепости Сегер и направлялся дальше к Седу - большому южному городу, расположенному недалеко от границы. Но Леонор жил в небольшом городке Волютас, находящемуся северо-восточнее Седа. Поэтому они покинули обоз и отправились своей дорогой.
     В тот же день вечером они прибыли в Волютас и сняли номер на двоих в небольшой центральной гостинице. Рядом располагалась рыночная площадь, ратуша и Храм Утех – увеселительное заведение для мужчин.
     Леонор хотел сразу направиться к себе домой, но Элис остановила его:
- «Утро ума прибавляет», слышал такое выражение? К тому же не следует вступать в бой без предварительной разведки, это тебе, как воину, хорошо известно. Сиди здесь, а я схожу и всё разузнаю.
- Как? И почему ты?
- Меня здесь никто не знает, к тому же я хорошенькая женщина… Я умею развязывать мужчинам языки.
     Она снова оделась в своё шёлковое платье, взяла несколько серебряных монет, которые обменяла у сидящего у входа менялы на местные деньги, пошла на рынок и купила у запоздалой торговки небольшую корзинку с фруктами. Затем направилась по указанному Леонором адресу.
     Вечерело, но до наступления ночи было ещё несколько часов. Дом Леонора стоял на тихой окраинной улице, где теснились небольшие домики небогатых торговцев, ремесленников, стражников и воинов. Дома были преимущественно двухэтажные, с плоскими крышами, украшенными зеленью и цветами. Каждый дом окружала высокая каменная стена с глухими деревянными или обитыми бронзой воротами, возле которых стояли привратники (если хозяин был достаточно богат) или висели медные гонги, если хозяин не мог содержать привратника.
     Возле ворот дома Леонора стоял привратник – пожилой раб, явно скучающий. В руках он сжимал ржавую пику, и вид у него был скорее жалкий, чем грозный.
     Не доходя до ворот, но так, чтобы привратник обязательно её заметил, Элис притворилась, что случайно подвернула ногу, и упала на пыльную землю. Корзинка с фруктами выпала из рук, и золотисто-розовые ситрины раскатились по всей улице.
     Издавая громкие и жалобные стоны, девушка поднялась на ноги, но тут же вновь села в пыль, и, задрав юбку, начала рассматривать «больную» ногу. К несчастью, она и в самом деле поранилась – падая, она случайно наткнулась на острый камешек и расцарапало колено до крови. Конечно, для «меченой» это был настоящий пустяк, но девушка воспользовалась моментом и закатила чуть ли не истерику, стеная и рыдая. Элис вообще была неплохой актрисой – этот талант она унаследовала от своей матери, которая в дни своей молодости и привлекательности была бродячей актёркой и разъезжала с передвижным театром, пока не поменяла "амплуа".
     Горе хорошенькой девушки не могло не тронуть старого раба и он поспешил ей на помощь, прислонив пику к обитым медными полосами воротам. Он помог ей подняться, собрал в корзинку фрукты и, поддерживая под руку, подвёл к каменной скамье у стены. Усадив "несчастную", участливо спросил:
- Очень болит, госпожа? Может, позвать кого-нибудь из дома?
- Нет-нет, сейчас пройдёт… Не нужно никого звать, возможно твоему хозяину это не понравится… Кстати, чей это дом? Я никак не запомню свой – они все такие одинаковые…
- Это дом госпожи Лиотт и она в самом деле строгая хозяйка. Вы правы, лучше её не беспокоить. А вы недавно в нашем городе?
- Да, меня привёз из Илларии мой господин две декады назад.
- Так ты рабыня?
- Я… Не знаю. Он не надел на меня ошейник и не купил меня на рынке. Я уехала с ним добровольно, но он что-то не спешит вести меня в храм, чтобы узаконить наши отношения. А твоя госпожа вдова? Она живёт одна?
     Раб цинично усмехнулся.
- А кто его знает… Она утверждает, что вдова, хотя служанки болтают, что наш господин в плену, а она не захотела его выкупать. Во всяком случае, хозяйка не скучает, а развлекается с молодым господином – младшим братом хозяина. Она сделала его своим любовником и вертит им, как хочет.
- И давно это случилось?
- Что?
- Давно пропал ваш хозяин? И давно они стали любовниками?
     Старый привратник, которому надоели долгие часы одиночества и молчания, обрадовавшись неожиданному собеседнику и возможности без опасения высказать всё наболевшее, не обратил внимание на странное любопытство незнакомки, и охотно начал рассказывать.
- Хозяин пропал больше года назад, в прошлую Танибскую войну. Он был солдатом, наёмником. А через месяц хозяйка и его брат стали ночевать в одной спальне. Но… - раб захихикал. – Я тебе скажу, что наша хозяйка наставляла рога  своему супругу каждый раз, когда он подолгу отсутствовал дома.
- С его братом?
- А с кем же ещё! И не надо далеко ходить, и всё шито-крыто.
- Вот женщины! – «возмутилась» Элис. – Если бы мой господин женился на мне, я бы ему ни за что не изменяла!
- Да-да, все вы так говорите до свадьбы… А как только из храма – так и начинает чесаться лоб в том месте, где прорезаются рожки.
     Элис лишь улыбнулась в ответ. Она узнала всё, что хотела. Решительно встав, она отряхнулась и подхватила свою корзинку.
- Спасибо за помощь, - сказала она. – Я, пожалуй, пойду, а то мой господин подумает, что я тоже наставляю ему рога.
- А как зовут твоего господина? Я знаю всех, кто живёт на этой улице, и подскажу тебе дорогу.
- Его имя Сколл Тертис, он торговец материей.
     Раб на мгновение задумался, а затем отрицательно покачал головой.
- Не припомню такого… Нет, на нашей улице такого нет.
- Но ведь это улица Торговцев два?
- Нет, это улица Торговцев один. Ты свернула не на ту улицу, девушка!
- Святые Небеса! Я опять заблудилась! Какая я глупая! Нет, мой господин никогда не женится на такой дуре! – запричитала Элис.
- Успокойся, девушка. Тебе надо вернуться назад, а затем повернуть налево. Следующая улица будет Торговцев два.
- Тогда я побежала. Уже темнеет, и мой хозяин будет сердиться, если я приду домой поздно.
     Она повернулась и, старательно хромая, пошла обратно по улице, пока не скрылась с глаз привратника. После этого она пошла быстрой ровной походкой, и спустя полчаса была в гостинице.
- Ну что? – встретил её Леонор нетерпеливым вопросом.
     Элис пересказала ему разговор с привратником. Леонор в ярости скрипнул зубами.
- Я убью эту суку! – воскликнул он.
- А стоит ли?
- И его убью!
- Но он ведь твой брат. Разве не грешно проливать родную кровь?
- Да… Это запрещено законом.
- Так и поступи по закону. Что говорит закон об измене?
- Всё решает судья. Но у меня нет денег на судью.
Элис встряхнула своим похудевшим кошельком, в котором сиротливо звякнули несколько золотых.
- У меня ещё есть немного. Не знаю, хватит ли этого? Кстати, у нас есть лошади, которых мы можем продать. Теперь они нам не нужны.
- Хорошо, завтра утром идём к судье. А сейчас… - Леонор окинул девушку оценивающим взглядом. – Знаешь, в платье ты выглядишь так соблазнительно… Иди ко мне, моя любовь…
     Мужчина попытался заключить Элис в объятия, но девушка ловко увернулась.
- Подожди, ненасытный… Я ещё не совершила вечернего омовения. Видишь – я вываляна в пыли, моя нога разбита. Потерпи ещё немного, мой жеребчик, и тогда мы насладимся нашей любовью в полной мере.
- Ладно… Говорят, ожидание повышает сладострастие. А я пока прикажу, чтобы принесли ужин.
     Утром Элис, одетая в свой кожаный костюм, вместе с Леонором поехали к судье квартала, где воин Лиотт подал жалобу на свою супругу и своего брата, обвиняя их в измене. Разбираться следовало на «месте преступления», поэтому судья, судебный писарь и двое судебных стражников выехали к дому Леонора.
     Возле ворот стоял всё тот же привратник. Увидев столь представительное общество, он растерялся. Девушку он не узнал, а вот своего хозяина признал сразу. Упав ниц, он воскликнул:
- Слава Небесам, господин! Вы вернулись! Вы живы!
- Я жив, Теро. Госпожа дома?
- Да… Да… Все дома: и госпожа, и молодой господин Руниоль…
- Открывай ворота и не нужно никого предупреждать. Пусть это будет им сюрпризом.
     Всадники и коляска с судьёй въехали во двор, мощёный потресканными гранитными плитками. Когда они спешились у высокого каменного крыльца, им навстречу вышла пожилая рабыня. Увидев хозяина, она остолбенела, чуть не лишившись чувств.
- Эй, женщина, приди в себя и проведи нас в дом, - приказал судья. – Да позови хозяйку и мужчину, который живёт с ней.
     Рабыня охнула и убежала в дом.
     Судья послал одного из стражников позвать соседей в качестве свидетелей. Когда стражник вышел за распахнутые ворота, то увидел, что возле дома уже начали собираться любопытные. Он легко отобрал троих свидетелей и привёл в дом, где, в небольшом холле на первом этаже, уже разместились Леонор, судья и писарь, сидевший за столом и успевший разложить свои письменные принадлежности.
     Вскоре с верхнего этажа спустились бледные и растерянные жена Леонора – Вильена и его брат – Руниоль. Увидев супруга, Вильена постаралась изобразить на лице радость, и воскликнула:
- О Леонор, ты жив?!
- К твоему большому сожалению, - холодно ответил мужчина.
     Женщина побледнела ещё больше и закусила нижнюю губку.
- Вы – Вильена Лиотт, законная жена присутствующего здесь Леонора Лиотта? – начал допрос судья.
- Да…
- А вы – Руниоль Лиотт, единокровный и единоутробный брат присутствующего здесь Леонора Лиотта?
- Да, ваша честь, - ответил молодой мужчина, очень похожий на Леонора, только с более светлыми волосами.
- На вас поступила жалоба от Леонора Лиотта, воина, вернувшегося с плена. Вы выступаете ответчиками. Если вы не сможете доказать свою невиновность, вас ждёт строгое наказание за прелюбодеяние. Итак, начнём. Господин Леонор Лиотт, изложите в присутствии свидетелей свою жалобу.
     Леонор встал и громко заявил о своих претензиях. Когда он высказался, судья обратился к Вильене:
- Что вы можете сказать в своё оправдание, госпожа Лиотт?
- Я… Я думала, что он погиб…
- Вы получали извещение о выкупе?
- Я… Нет.
- А извещение о гибели вашего супруга?
- Да.
- Где оно? Покажите его нам.
- Оно… Его нет. Оно где-то затерялось…
- Вот как? – подобрался судья, как гончая собака, почуявшая близкий запах дичи. – Как же вы потеряли такой важный документ? Без него вы не сможете вторично выйти замуж. Чем бы вы доказали, что вы – вдова?
- Я не собиралась больше выходить замуж…
- Вы собирались всю жизнь прожить в греховной связи?
     Вильена поняла, что окончательно запуталась, и замолчала.
- Госпожа Лиотт, я думаю, вы лжёте, - продолжал судья. – Я имею право подвергнуть вас пыткам, чтобы узнать правду.
     Вильена вдруг разрыдалась и упала на колени.
- О, Леонор! Прости меня, прости!.. – сквозь рыдания умоляла она. – Это всё Руни… Он сказал: «Зачем платить, пусть подыхает. А мы будем вместе». Это он, он виноват!
     Руниоль, который всё это время молча подпирал стену, сложив руки на груди и опустив голову, чтобы не встречаться с братом взглядом, поднял её, и его глаза удивлённо расширились.
- Льеса!.. – воскликнул он.
- Да, да, это ты виноват! – Вильена повернулась к любовнику и выразительно на него посмотрела. – Ну скажи, что ты виноват, признайся…
     Руниоль молчал, колеблясь.
- Госпожа Лиотт, - твёрдо произнёс судья, - предупреждаю вас последний раз: если вы не начнёте говорить правду, я подвергну вас пыткам.
     Женщина побледнела, её притворные слёзы моментально высохли. Она мгновенно переменилась. Глаза её сверкнули гневом и она медленно поднялась.
- Ладно, я буду говорить правду. Спрашивайте.
- Вот так-то лучше… Вы получили извещение о выкупе?
- Да.
- Где оно?
- В шкатулке в моей спальне.
- Пошлите служанку принести его.
Вильена отдала распоряжение и вскоре судья держал бумагу в руках. Пробежав её взглядом, он передал документ Леонору.
- Почему вы не заплатили выкуп?
- Не захотела. Леонор надоел мне. Он постоянно отсутствовал, оставлял одну, не предоставлял надлежащего содержания.
- И тогда вы вступили в преступную связь с его младшим братом Руниолем Лиоттом?
- Да.
- Это случилось до того, как Леонор Лиотт попал в плен?
     Женщина секунду колебалась, а затем, презрительно взглянув на супруга, твёрдо ответила:
- Да!
     Леонор дёрнулся, словно хотел вскочить со стула, но Элис, стоявшая позади, успокоительно положила руку ему на плечо.
- А что скажете в своё оправдание вы, господин Руниоль Лиотт? – продолжил судья.
- Ничего, - глухо ответил мужчина.
- Почему вы не заплатили выкуп?
- У меня нет своего дохода. Я жил на иждивении брата.
- Вы взрослый дееспособный мужчина. Разве вы не обучены никакому ремеслу?
- Нет…
- А после мнимой гибели брата кто вас содержал?
- Моя невестка Вильена Лиотт.
- Ваша любовница?
- Да…
     Судья помолчал, подождал, пока писарь допишет фразу, и заговорил вновь:
- Дело мне ясное. Обвиняемые во всём сознались, поэтому я выношу приговор… Господин Руниоль Лиотт за прелюбодеяние с собственной невесткой лишается всех прав, подвергается аресту и ссылается на каторжные работы сроком на два года. Госпожа Вильена Лиотт за измену супругу, неоказание помощи и прелюбодеяние с деверем лишается всех прав, подвергается аресту, а также одному из четырёх наказаний, предусмотренных законом, по выбору жалобщика. Брак между господином Леонором Лиоттом и Вильеной Лиотт расторгается, о чём господину Лиотту будет выдано соответствующее уведомление. Вы удовлетворены, господин Лиотт? – обратился судья к Леонору.
- Да, ваша честь.
- Итак, законом предусмотрено четыре наказания для неверных жён. Первое: их обривают наголо, раздевают донага и в железной клетке возят по городу в назидание другим прелюбодейкам. Второе: их бичуют на рыночной площади в воскресный день. Третье: их клеймят и продают в рабство в Храмы Утех. И четвёртое: им заливают причинное место расплавленным свинцом и распинают за городом… Какое их этих наказаний вы выбираете, господин Лиотт?
     В доме воцарилась тишина и все взоры устремились на Леонора. Вильена, бледная, как полотно, тоже молча смотрела на бывшего супруга. Леонор молчал, словно раздумывая. Элис легонько похлопала его по плечу и, наклонившись к уху, шепнула:
- Не будь слишком жесток, дорогой…
     Леонор искоса взглянул на подругу, затем посмотрел на судью и медленно ответил:
- Больше года я тянул лямку раба, терпя побои и унижения. Поэтому, думаю, справедливо будет, если и она узнает, что такое рабский ошейник и кнут надсмотрщика. Я выбираю третье наказание – клеймо и рабство.
     Вильена тихонько вскрикнула, а по дому пронёсся приглушенный гомон. Писарь торопливо дописывал протокол. Судья произнёс:
- Да будет так! Принятые мной решения обжалованию и пересмотру не подлежат и вступают в силу с сего момента.
     Он подал знак стражникам, и те арестовали Вильену и Руниоля. Когда их выводили, женщина обернулась и крикнула:
- Будь ты проклят, слабосильный евнух!
- Взаимно, похотливая сука, - ответил ей Леонор.
- Господин Лиотт, вы должны суду пошлину в размере ста таскеров серебром, - обратился к Леонору писарь.
     Леонор отсчитал требуемую сумму и получил в ответ расписку, а также извещение об аннулировании брака.
- Ну вот, теперь я свободен и отомщён, - сказал Леонор, когда последний человек покинул его двор и привратник закрыл ворота. – Я снова дома, я снова при деньгах и легко могу найти службу. А что будешь делать ты, Элис? Может, ты всё же решишься и выйдешь за меня замуж?
- Задай мне этот вопрос через несколько дней. Возможно, я отвечу «да», - улыбнулась девушка и поцеловала возлюбленного.

                Конец.