Под звуки севастопольских курантов...

 
  Мы сидим в тени платана и блаженно улыбаемся солнцу. Наконец-то выкрали у времени час-другой.
Мы — это я — корреспондент частной газеты «Севастопольские ведомости» и писатель Геннадий Черкашин . Для солидности я мог бы назвать еще и по отчеству « Александрович » , но мы столько лет знакомы , что называть его по батюшке в моих устах звучало бы фальшиво.
С Геннадием Черкашиным я встречался много раз. И не только в городе его детства Севастополе , но и в другом его родном городе Санкт - Петербурге , который когда-то назывался Ленинградом . В последнее время , перед этой встречей наши отношения, мягко скажем , подпортились. Из-за « Севастопольского альбома », который иллюстрировал мой товарищ Слава Горбачев , и который предложил мне написать для него текст. Не зная обстоятельств , согласился — « Севастопольский альбом » должен был выходить в Москве. Это было престижно. Да и я находился , как говорится , при редких уникальных материалах!
Я совершенно не знал, что к этому альбому текст давно написан Геннадием Черкашиным , что у него давняя договоренность с издательством « Планета » , и что это он привлек Славу Горбачева к сотрудничеству. А Слава , вусмерть разругавшись с Геннадием и , пользуясь моей неосведомленностью , попытался сыграть в подлянку.
Повторяюсь, я не знал того, что узнал впоследствии ; и я написал пояснительный текст к горбачевским фотографиям плюс — раскадровку.
«Севастопольский альбом» вышел к двухсотлетию города-героя огромным тиражом. И черкашинские тексты к фотографиям маленькие новеллы о морской крепости!— были написаны превосходно... ,
Но сегодня мы оба забыли об этом злополучном альбоме. Во всяком случае, притворились, что не помним. И без него у нас было, о чем поговорить.

— А помнишь , - щурясь от яркого солнца , вопрошающе смотрит на меня Черкашин, — тот петербургский мрачный день и светлый подвальчик на улице Пестеля?
Конечно , я помнил. В нем работал хороший писатель , я бы заметил, многозарядный писатель , писавший с одинаковым блеском военные романы , повести и волшебные сказки для детей — Радий Погодин.
Но этот подвальчик понадобился ему не для писательской нудной работы , а для того , чтобы создавать художественные полотна. Живописные полотна ! Хотя до этого мгновения он кисти в руках не держал. В этом подвальчике под его кистью и родился живописный
талисман—малень¬кий ослик с забавной мордочкой. Да и как не помнить Радика - его книги с дарственными надписями стоят на книжной полке .
- Умер досрочно старый солдат,— тихо и печально произносит Гена.
- Я знаю …

Я помню встречи с Радием Погодиным не только в Петербурге , но и в Севастополе . Радий с группой писателей , - авторов детского журнала « Костер » приезжал для знакомства со своими маленькими читателями , и встреча состоялась в библиотеке имени Аркадия Гайдара.
— Когда это было , Гена?
— Ты пишешь свою « Севастополиану » , а я за тебя должен вспоминать ! Это был 1978 год .

Еще бы ему не помнить ! Генка сам входил в эту группу , ведь в «Костре», в этом всесоюзном и всеми читаемом журнале , появились первые рассказы Геннадия Черкашина , которые позднее вошли в его книжку «Вкус медной проволоки». В «Костре» всегда было трудно напечататься.
— Но и ты в нём печатался! — подсказал мне Геннадий.
— Печатался. С твоей помощью.
— Все мы входили в литературу с чьей-то помощью. Все мы стоим на плечах великанов , не о себе говорю , но писать же приходится самому ! — философски заметил Геннадий Черкашин .

В брошюре , выпущенной по заказу Центральной детской библиотеки имени Аркадия Гайдара , — а библиотека была основана в 1921 году — в разделе « Музей книги », сказано:
« В музее сосредоточены книги , подаренные библиотеке писателями В. Крапивиным, Г. Черкашиным , Р . Погодиным , М . Лезинским и др . »
Сообщаю Черкашину об этом факте.
- Вот видишь , Михась , мы еще живы , но мы с тобой уже в истории.... А Москву помнишь !? Дом литераторов ...
— Еще бы не помнить! Ты , Генаша - так его называла жена , которая вполне могла провезти русского писателя в Израиль , согласно всем законам ! - меня , не члена СП – Союза писателей , провел в « святая святых » — ресторан Дома литераторов.
Гена рассмеялся.
- После этого ты , Михась , написал юмореску «Человек с бородой». Как Льва Толстого не пустили в Дом литераторов , так как он не имел членского билета Союза советских писателей. И некто Геннадий Черкашин провел его в писательский дом по своему писательскому билету, так как оказалось, Геннадий один из немногих письмеников , прочитавших «Войну и мир».
- Памятливый ты , однако! —засмеялся я.
- Профессия обязывает... Писательская...
И тут только я заметил , что Генка , — да позволено мне будет так его называть! - был бледен , как ...
Хотел написать « как смерть » , и - ужаснулся. Я только сейчас понял, что смерть имеет серо-белый лик , и что мой товарищ, сидящий в данную минуту передо мною , и мирно беседующий , через несколько месяцев умрет от болезни , с которой медики всех стран борются и пока безуспешно - у Геннадия был рак , и самое страшное, что он знал об этом.
Но мы не касались темы смерти, мы вспоминали о живом ...
И было совсем неважно , какие посты он занимает , а был он членом международной общественной организации « Совет Земли », штаб-квартира которой находилась в Женеве, членом редколлегий многих газет и журналов , а на петербургском телевидении вел собственную передачу... Да и книги его «Вкус медной проволоки», « Клянусь Землей и Солнцем » , « Бриг « Меркурий», «Возвращение», « Избранный день » были изданы многотысячными тиражами , и переведены на многие языки мира. А его роман « Горькие травы Березани » был опубликован в 1990 году в серии « История Отечества в романах , повестях , документах »...
Передо мною сидел товарищ - другом я его назвать не могу, мы не были настолько близки! - по литературному цеху , но который дарил мне свои книги . Как севастополец севастопольцу !

- Как я понимаю , ты сегодня хочешь взять интервью у меня?
- Совершенно верно! Для газеты , в которой , на данном голодном этапе я работаю.
Я еще не знал , что хозяин – хозяева ! —страховой компании «Соло» проворуются , и газета — а « Севастопольские ведомости» принадлежали именно этой компании! — будет закрыта. А напечатанная в ней беседа с Геннадием Черкашиным , окажется последней...

- Гена! Я внимательно читаю всё , что выходит из -под твоего пера. Вот недавно познакомился с твоим интервью , которое ты дал « Крымским известиям ». Нет, нет, я не хочу оценивать его с точки зрения политики. Я вообще, как ты успел заметить, стараюсь избегать политических пристрастий , прикоснусь лишь к тому, что относится к чистой истории.
— Ну , ну... Посмотрим, как тебе удастся это сделать! История —это и есть концентрированная политика ! Да было бы тебе известно , Михась!..
Но я это замечание пропустил мимо ушей.
- Гена, ты говоришь: « Сегодня знаки Зодиака стали для нас чуть ли не ориентирами жизни , а ведь созвездие Девы имеет конкретные земные координаты - мыс Фиолент со жрицей Ифигенией , дочерью царя Агамемнона, предводителя греков в Троянской войне...» Ген, ты специально пудришь мозги ?! Тебе же известно, что храм Девы находился не на мысе Фиолент !
—Возможно! Но я не историк-краевед, — это он подковырнул меня , в «Вечернем Севастополе» печаталась под моим именем с приставкой « историк-краевед » серия путевых заметок «От Севастополя до Батилимана ».— Но я не только историк , но и писатель. И я имею право верить тому , кому хочу. Помнишь у товарища Пушкина:

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья..

- Александр Сергеевич верил этому , а Михаил Леонидович , - нет! - улыбается Геннадий Александрович.
- Пушкиным ты припечатал меня лопатками к слоистым скалам Фиолента, Кстати, о Фиоленте . Как ты пишешь это слово, через « и » или « е »?
Гена улыбнулся:
— Если ты о той заметульке в газете, которая вышла под рубрикой «Читатель просит уточнить» и твой ответ ему , то — читал...
Я привожу эту заметку целиком , чтобы читатель этого документального рассказа знал , о чем идет речь:

« Редакция газеты « Вечерний Севастополь » получила несколько десятков писем с просьбой ответить на вопрос: как правильно пишется — Фиолент или Феолент?
Мы попросили прокомментировать эти письма нашего постоянного автора Михаила Лезинского , так как этот вопрос появился после опубликования его документального рассказа « Как А. П. Чехова угостили Фиолентом ». Вот его ответ:

« Я всегда писал Фиолент через « и ». И в нашей городской газете « Слава Севастополя » , где я печатался более двух десятков лет, это слово писалось через « и ». Но вот в 1989 году на страницах «Славы» выступил ветеран флота И.3айцев и заявил: надо писать Феолент. И газета с ним согласилась.
Вот какие аргументы привел И. Зайцев, отстаивая букву «е». Цитирую:
«...оказалось, что название мыса в переводе на русский язык означает « божественная земля» (« священная земля ») - местность. Если по –з ападноевропейски «Тео» - «Бог», то по-русски, стало быть, « Фео »... Что тут непонятного?»
А непонятного много! Если подойти с зайцевских позиций , то название рыбацкого поселка « Балаклава » должны писать по-другому. Ведь одним из первоначальных названий было «Балык-Юве» - рыбье гнездо. Так давайте писать БалЫклава...
Или, например, известный нам Судак, по закономерности, выведенным Зайцевым, надо бы назвать Судгаком, когда-то этот город носил название Судгея. Или всем известную Керчь, надо бы назвать Корчью , при Тмутараканьском владычестве-княжестве город назывался Корчев...
Я бы мог привести еще десятки, а то и сотни подобных примеров, но — зачем? Живой русский язык развивается по своим законам, не подвластным законам простои человеческой логики.
Топонимика - сложнейшая наука, и нетолько мы, читатели, но и владеющие в совершенстве языкознанием, историей, географией, спорят о значения и правописании того или иного слова. А мы же давайте бережно относиться к словам, которые дошли до нас через века ».

- И с чего твой Зайцев взял , что «Феолент» - переводится как божественная земля ?! Насколько мне не изменяет память , Фиолент—это искаженное Филенк-Бурун?
- Совершенно верно, Геннадий, отлично, Геннадий, с турецкого это переводится как тигровый мыс. Уж больно скалы Фиолента напомиинаюют тигровую шкуру.
- Согласен . Я Пушкина привел на скалы Фиолента , - а он действительно бывал тут - а ты Лермонтова Михаила Юрьевича , который ни при какой погоде не бывал здесь.
— А мыс Лермонтова , который почти рядом с Фиолентом , тоже скажешь, не относится к поэту?..

Я старался отвлечь товарища своего от дум , которые — по себе знаю! —- как ни храбрись , присутствуют в подкорке — о своей болезни Черкашин знал все , даже примерно день, когда он покинет этот свет!
- О чем ты говоришь , Михась, ты же сам говорил, что мыс сей назван именем помещика Лермантова ! Не через « О », а через
« А ». И к Михаилу Юрьевичу никакого касательства не имеет.
- Ладно , Гена , замнем для ясности. Еще один манюсенький вопросик. Вот ты, давая интервью, сказал...- я развернул газету и собрался цитировать.
- Ого, как ты подготовился к встрече со мной!.. Ну, на чем ты меня еще хочешь поймать!? Давай, цитируй Генку Черкашина!..

« В 1783 году благодаря дипломатическим усилиям Потемкина , Суворова, Екатерины Второй , Крым добровольно входит в состав России. Причем небезынтересно узнать , что три брата Гирея имели разные точки зрения: один считал, что нужно возвращаться под власть султана , другой видел выход в независимости . Но возобладало мнение Шагин-Гирея, сделавшего после посещения Петербурга выбор в пользу России...»

- Ох, Геннадий, Геннадий, ты играешь с историей, словно с мячиком: не думаю, что так миролюбиво настроены были все вышеназванные , - Потемкин, Суворов, Катенька. Думаю, они основательно «прижали» Шагин-Гирея к стенке , вспомни, как Александр Суворов запер турецкий флот в Ахтиарской бухте , лишив тем самым Шагин-Гирея турецкой поддержки. А как умел «прижимать» Александр Васильевич, объяснять тебе не надо. И у того просто не оставалось выбора , - с властью, с независимостью добровольно не расстаются. . Это мы с тобой хорошо знаем - историю изучаем!.. О какой добровольности можно говорить, когда матушка Екатерина Вторая 8 апреля 1783 года своим —своим! — рескриптом присоединила Крым к России, и лишь потом, между прочим, Борис Ельцин отдал его Украине, и тоже « добровольно », без единого выстрела!.. Интересен и такой факт: даже Шагин Гирею, «свободному человеку», не разрешили жить в Крыму, местожительством ему определили Воронеж , а потом—Калугу.
Но недолго проживал Шагин-Гирей в этих городах, по его же просьбе он переселился в Турцию. Но турки, хоть и предоставили убежище Шагин-Гирею, не простили ему заигрываний с русскими и сдачи Крыма , сослали на остров Родос и там секим-башка , —отрезали ему голову...
— Михась, кто у кого интервью берет!?.
— Прости, Гена!
— Прощаю. А на твою речь, отвечу: что уж тут попишешь, наши государственные пра-пра-пра-отцы и пра-пра-пра-матушки, принимая решение, не оглядывались на историю и не пытались в ней выглядеть лучше , и «добровольность» понимали по-своему... Но я сегодня что-то устал и я рад тому, что ты меньше меня теребишь, больше сам рассказываешь. Пиши обо мне все, что посчитаешь нужным, я тебе верю.
- Гена, я прочитал с карандашом в руках чуть ли не все твои крымские интервью, и не мне судить—сам такой же! — где правда, а где—фантазии ищущего ума , во всяком случае, отдам тебе должное: предвидеть ты умеешь. Мне не хотелось бы вторгаться в политику, но иногда бывает невозможно отличить, где политика, а где наши житейские заботы. Ты говорил в своих статьях и интервью, что надо конституционно закрепить и разрешить всем крымчанам иметь двойное гражданство: Крыма и России , Крыма и Турции , Крыма и Германии , Крыма и Украины... Но Крым принадлежит Украине! Почему ты, ничего не расшифровывая, приходишь к такому выводу ?
—Ну, насчет Украины и Крыма я, возможно, не прав, а вот то, что Россия никогда не уйдет из Севастополя, это точно.
— Но уже — ушла!
— Временно. Может быть, на год, а, может, и на полвека. Это скоро — у истории свое измерение времени! Севастополь никогда не принадлежал ни Крыму, ни Украине, Севастополь — это особый российский город , и Украина это скоро поймет...
— Гена, я скоро еду в Израиль, а ты бы не хотел туда перебраться... Говорят,— Алексин уже там и много других уважаемых писателей. И из Петербурга есть ! А, Ген?.. У некоторых нет возможности уехать , а они стремятся, а у тебя же есть такая возможность — жена у тебя чистокровная еврейка!.. И дочка в Израиле будет еврейкой !.. Ген , так излечат тебя …
— О чем говоришь, Михась, здесь в Севастополе мои корни... Нет, нет, отсюда я ни ногой... А ты давай, если надумал... Хотелось бы мне, конечно, дожить до той поры, когда границы между народами поистине станут прозрачными, и эти эмигрантские вопросы отпадут сами собой, а пока...
— Что — пока?
— Я вижу, как ты избегаешь острых ситуаций в общении со мной, а ищешь только то, что нас объединяет... А объединяет нас не только история родного города, но и общие друзья. И я всегда готов прийти к ним на помощь. Между прочим, наш общий друг Валерии Милодан напечатал на страницах газеты очерк о Петре Шмидте... И тут же со страниц газеты « Флаг Родины » (газеты Краснознаменного Черноморского флота, превратившейся в последние перестроечные годы в обыкновенную черносотенную газету, где под страхом увольненения , запретили меня печатать. И, если всё же печатали «по старой дружбе», то только под псевдонимом «Михайлов» — M.Л.) посыпалась брань и по адресу Валеры Милодана, и по адресу Петра Шмидта. Газета, мягко выражаясь, обливала помоями и того, и другого. Один флотский полковник дописался до того, что стал утверждать, во всех поступках Шмидта лежит не любовь к матросам и к рабочему люду, а действуют механизмы болезни: ярко выраженный депрессивно-истерический синдром. И это доказано документами, которые якобы добыл флотский полковник. Читатель и должен осмыслить после таких «открытий» и сделать оргвыводы. Конечно, я не мог не выступить в защиту Валерия Милодана и Петра Шмидта.
— Еще бы! Ты же полжизни потратил на Петра Петровича. И книгу в двадцать печатных листов написал.
— Не в книге дело! Да, у Петра Шмидта были «недостатки», но мы судим героя по вершинным делам, и никто иной, как Петр Шмидт произнес такие слова:

«Позади, за спиной у меня останутся народные страдания и потрясения последних лет, а впереди я буду видеть молодую, обновленную, счастливую Россию»...

Увы, ошибся Петр Петрович: сегодня мы видим Россию хоть и обновленную, но по-прежнему растерзанную и несчастную ... Но это ни в какой мере не вина Петра Шмидта,—все революции мира имеют тенденцию пожирать своих героев. Ретивый полковник,— прости, капитан первого ранга!— один из тех, кто приоткрыл свою пасть.

Печатая в газете эту беседу, смягчил этот пассаж, боясь не за себя, за Геннадия,— газетные капитаны всяческих рангов не прощают подобных выпадов, они всегда находят способ укорачивания жизни! А Гена продолжал:
— А тому ретивому флотскому журналисту при больших погонах, я ответил так, как ответил адвокат Врублевский полковнику Ронжину, когда тот попытался унизить Шмидта:

«Саван должен быть чист»...

Склянки на Матросском клубе «сыграли время», а выстрел пушки с Константиновской батареи подтвердил полдень. Беспощадное крымское солнце — это ж надо так припекать в сентябре! — восходило к зениту.
Город жил своей жизнью: торговал мясом и сладостями, водкой и пивом, помидорами и яблоками прямо с асфальта, народ с «боями и потерями» штурмовал очередной троллейбус, митинговал на площади Нахимова, заставляя " вздрагивать " русского Адмирала ... А мы говорили об истории и литературе и старались избегать наших политических разногласий. Но разве это возможно!?.
Хотел привычно закончить: « брал интервью у...» Но тут же спохватился: какое там к дьяволу интервью, мы просто сидели и, мирно пощипывая друг друга, беседовали, как два старых, побитых жизнью товарища, поклоняющихся одному Богу — Литературе.

Из книги Геннадия Черкашина : « Было одно место на земле, куда я обязан был всегда возвращаться. Всего одно место на огромной планете—Севастополь»...


Геннадия Черкашина везли на лафете через весь город, к кладбищу, где находилась могила Петра Шмидта, — это было его желание.
Лафет, на котором он возлежал, завернутый в георгиевский стяг, сопровождали горожане и моряки. Над его могилой было произнесено много речей, но лучше всех сказал о нем Гриша Поженян, приехавший специально на похороны своего товарища:
— Он не был моряком, но он был бойцом . Он был бойцом, хотя больше всего на свете ненавидел распри и войны...

Потом опустело кладбище и остался его портрет, засыпанный цветами. А когда прошло несколько дней, когда цветы, боровшиеся с солнцем, несколько подувяли , выявились даты:
« 1936 - 1996 ».

© Copyright: Михаил Лезинский, 2007
Свидетельство о публикации №2708210036

+++                ++++                +++
 
Рецензия на «Под звуки севастопольских курантов... Геннадий Черкашин» (Михаил Лезинский)

Дед Михась, дорогой мой! Читаю все твои очерки с огромным интересом, но этот - особенный, пронизанный человеческой печалью. Политика разводит людей, но перед вечностью все оказываются беспомощными и равными.И тут вдруг осознаешь, что не такие мы уж и разные, и могли бы договориться, особенно если любовь к искусству слова все перевешивает.
Первым Хрущев присоединил Крым к Украинской республике, а Ельцин только согласился на нулевой вариант при подписании договора. Но ты прав: Севастополь - что-то обособленное, а Крым по праву должен бы считаться татарским плюс... Сюда уже каждый цепляет что хочет. Ну ее, политику!
Твоя Волчица, обманувшая обещанием написать письмо, но... День был трудный (гостевой).
Людмила Волкова   12.02.2011 23:41   • 
+++
Помогаю своему среднему внуку Михе , названному в честь меня , составлять РОДОСЛОВНУЮ , а это такая кропотливая работа ... Но , интересная . Сам узнаю много нового !
Учу Миху и читать по-русски , - ВЧЕРА ОН ПРОЧИТАЛ САМ ОДИН ИЗ МОИХ ОПУСОВ . И написал мне об этом по-русски .

Спасибо за ОТЗЫВ-РЕЦЕНЗИЮ.

Михаил Лезинский   13.02.2011 12:27   Заявить о нарушении правил / Удалить
+++
Интересные люди встречались Вам в жизни, Михаил. Счастье быть рядом с ними. Радий Погодин писал поэтичнейшие и очень сердечные произведения, люблю его "Дубравку". А история до сей поры "кровоточит", такая судьба у нашего Отечества.
Татьяна Алейникова   16.11.2010 09:02   • 
+++
В который раз убеждаюсь, какие классные были у нас люди, это дивно. А о Г.Поженяне Вы о поэте говорите? Слышала его в ЦДЛ - он такой классный поэт.
Ваша Люба

Любовь Сушко   28.02.2010 13:51   • 
+++
Да , о Грише Поженяне речь идёт , я с ним был знаком и много писал о нём . И при жизни его , и после смерти . Вот одно из бесчисленных его стихотворений.

Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.
Это наивно, и это не ново.
Не исчезай, петушиное слово.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.

Нужно, чтоб кто-то кого-то любил:
Толстых, худых, одиноких, недужных,
Робких, больных - обязательно нужно,
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.

Лось возвращенье весны протрубил,
Ласточка крылья над ним распластала.
Этого мало, как этого мало,
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.

Чистой воды морякам под килём,
Чистого неба летающим в небе.
Думайте, люди, о боге, о хлебе,
Но не забудьте: пока мы живём

Нет раздвоенья у супертурбин,
Нет у Земли ни конца, ни начала.
Мозг человеческий - как это мало.
Нужно, чтоб кто-то кого-то любил.

Михаил Лезинский   28.02.2010 15:36   
+++
Славные строки и очень в духе времени того, даже в юность вернулась.
Люба
Любовь Сушко   28.02.2010 15:46




© Copyright: Михаил Лезинский, 2012
Свидетельство о публикации №21202240086