Хранитель

   Говорят, когда человек умирает, перед ним пролетает вся его жизнь… Как это происходит? То ли он видит отдельные эпизоды, то ли кадр за кадром, словно фильм,  просматривает все с самого рождения…
*****
   Большой комфортабельный автобус плыл,  мерно покачиваясь  в такт негромко урчащему мотору. Слегка запыленные стекла отсвечивали на солнце, отражали попеременно то, мимо чего проезжали: то блики воды, то пустынные каменистые рыже-коричневые равнины, переходящие в  бескрайние унылые песчаные реки, разливающиеся в моря. Жара не чувствовалась, по автобусу пролетал легкий ветерок кондиционера, а его поверхность была раскалена, как сковородка безжалостным египетским солнцем.
   На большом экране телевизора разворачивался незатейливый сюжет какого-то фильма, почти никто не смотрел, никого не интересовала чья-то судьба и все события, связанные с ним, все мирно дремали. А те, кто не спал, невозмутимо смотрели, почти не мигая, на экран, не видя происходящего. Ехали уже довольно долго, все потеряли счет времени, фильм сменялся  фильмом, чувств это не вызывало ни у кого.
   Женщина смотрела вдаль на пролетавшие ветряные мельницы, на странные сооружения без крыш со штырями, торчащими в небо, будто протянутыми руками, молящими в последней надежде и застывшие от боли  непонимания. Она давно привыкла и уже не чувствовала ни усталости, ни голода, ни тревоги, просто ехала и смотрела на безжизненное небо и палящее солнце, даже не удивляясь тому, что может свободно смотреть на него.
   В какой-то момент Она перевела взгляд на экран и застыла в недоумении. Там было что-то знакомое, что заставило вернуться в реальность и поверить в нереальность происходящего.
Там шел очередной  фильм, но Она вдруг удивленно узнала себя. Вот Она и Он, вот ее близкие друзья, с которыми они прослужили эти несколько горячих месяцев.  Все стоят на небольшой вертолетной площадке, невдалеке туда-сюда снует народ, откуда-то звучит музыка. Такая чудесная музыка… Друзья желают вам хорошего отдыха.
   А Она видит или ощущает где-то вдалеке человека, где-то очень далеко наводящего, настраивающего прицел оптики. Кожей чувствуя  приближающуюся беду,  в последний момент Она просто обнимает  его или прощается.
   Вдох, выдох, щелчок, полет…
   Пуля летела стремительно-счастливая, вырвавшаяся из плена, вихрем проносящаяся над всеми, создавая вокруг поток летящего свободного,  как она воздуха. И вот на пути преграда. Она смело ворвалась в нее, преодолевая. Удар и она утонула в потоке яркой реки, яростно вгрызаясь в вязкое месиво, тормозя в своем летящем вихре, полная слепящей ненависти, словно дикое животное, попавшее в капкан.
   Что это? Она где, здесь или там? Что происходит? Она видит сползающее окровавленное тело женщины и удаляющийся крик уже похожий на шепот.
   - Смотри на меня, смотри на меня, не уходи, не уходи, любимая, нет…!
   «Я здесь, я не уйду, я всегда была рядом…»
   Ее подхватил какой-то искрящийся поток, и вот Она уже снова смотрит на экран, а там уже совсем другие кадры.
   - Почему я здесь? – не спросила, а скорее подумала. Но тут же услышала ответ.
   - Потому, что ты любишь. И веришь, что твоя любовь нужна ему.
   - А остальные?
   - Тоже верят, но некоторые уходят.
   - И что тогда?
   - Тогда те, с кем они были, остаются в одиночестве со своими проблемами.
   - А если остаться? Что будет? Если не уходить?
   - Ты уже оставалась однажды. Не многим дается такой шанс – жить среди них. Тебе было разрешено, ты полюбила, не многие на это способны. С тобой остались твои знания, но ты не воспользовалась ими.
   - Почему же, как раз воспользовалась…
   - И он остался жив, а ты вернулась. Он, кстати, вполне счастлив. У него семья, двое детей. Все, как вы хотели.
   Женщина зажмурилась и представила его, ей почудился  даже  слабый запах его волос.
   - Ну что так напрягаться, как они.
   И тут перед ней словно кто-то протер невидимое до сих пор стекло, а на нем, как на экране Она увидела его.
   Он стоял на балконе своего дома и курил. Был теплый вечер, теплый летний вечер. Он чему-то улыбался, потом потушил сигарету и вошел в комнату. Там друг за другом носились двое близнецов. Они с разгона прыгали на диван, спрыгивали, залетали под стол, на котором уже стояли тарелки.
   Подхватив хохочущих мальчишек на руки, он вышел в коридор.

   - Сколько времени прошло? Я ничего не помню. Где я была, пока подрастали его дети?
   - Здесь и была.
   - Почему я здесь? – снова спросила Она.
   - Потому, что не могла оторваться от него, не могла поверить, что ты больше не с ним. Ну, что теперь? Ты свободна, ему ты явно больше не нужна.
   - Он хотя бы вспоминает меня?
   - А это важно? Разве ты бы поступила иначе?
   - Ладно, не важно… А почему опять я здесь? – в который раз с надеждой услышать ответ спросила Она.
   - И где бы ты хотела оказаться, снова среди них? Ты готова?
   - Я не знаю…  Я ничего не помню, - непривычное волнение появилось в ее голосе.
   - И не надо.  Там вы становитесь очень  похожие на людей. Когда надо знания прольются в твое сердце, как озарение и останутся, словно ты всегда это знала.
   - Я могу уже сейчас? – неуверенно спросила Она, - а как я узнаю, кому нужна помощь?
   - Или ты слушаешь свое сердце, или тебе там нечего делать, - резко прозвучал ответ.
   Всего на мгновение прикрыв глаза,  женщина в следующую секунду почувствовала, как на нее налетел маленький велосипедист. Она стояла посреди двора. А вокруг нее с криками проносились ребятишки, катались на маленьких самокатах, играли в яркие, как вызревшие яблоки мячи.
   «Слушать свое сердце, свое сердце… слушать сердце…»
   Женщина вдруг почувствовала неровное биение маленького сердца  где-то совсем рядом. Теперь она должна ощутить его линию жизни. Она дотронулась пальцем до переносицы и потерла ее, словно это могло ей помочь.
   Сердце билось все сильнее, гнало кровь, которая казалось,  уже закипает. И тут Она увидела легкую паутинку. От каждого человека  на этой детской площадке, тянулась тонкая дымчатая светлая паутинка. Эти едва заметные  нити сплетались с другими, уносились вдаль или вдруг неожиданно обрывались кроваво-ржавыми пятнами.
   «Ну, вот этот малыш, нет, у него длинная, очень длинная жизнь. А вот маленькая девочка, у нее  всего на несколько лет. Я не могу ей сейчас помочь, а как хотелось бы. Да что же это?  Еще славная девчушка… Что у нее?.. У нее, да! Она».
   Женщина огляделась по сторонам в надежде хоть где-нибудь увидеть грозящую опасность. Но ее нигде не было. «Господи, да что же с ней сейчас, вот через несколько минут может случиться?!»
   Она медленно подошла к песочнице, в которой сидела девочка,  и у которой через несколько минут оборвется линия жизни. Присев на корточки Она заглянула в ее светлые глаза и увидела там все.    И тут  поняла, что это опять должно произойти… А еще она поняла, что не сможет поступить иначе.
   Она еще раз подняла глаза и посмотрела на яркое небо, чистое, весеннее, умытое дождями. Солнце слепило глаза так, что наворачивались слезы. Свежий ветер нес запахи акации и сирени. Она еще раз посмотрела на этот обыкновенный и счастливый мир и закрыла глаза.
   За углом у лотка с мороженым стояла небольшая очередь из местных мальчишек. С приходом жарких дней они атаковали  продавщицу и опустошали к вечеру  содержимое  ее ларца почти до основания. Мальчишка лет двенадцати, со спортивной сумкой через плечо, спокойно стоящий в очереди,  вдруг неожиданно почувствовал, что опаздывает.  Наконец-то,  получив свою порцию, он быстро развернул ее и только собрался ее откусить, как пробегавший мимо пес толкнул его велосипед. Мальчик едва удержался на ногах, придерживая свое транспортное средство, а вот долгожданное мороженое вывалилось из подтаявшего стаканчика прямо  под ноги довольному псу.
   На площадке самый пестрый мячик привлек внимание двух  малышей. Они, о чем-то посовещавшись с забавным серьезным видом, оставив свой невзрачный мячик, подошли и взяли прямо из рук маленькой девочки, похожей на пупсика советских времен с кучей бантиков на сарафанчике. Та,  не смотря на всю свою воздушность, вовсе не хотела лишиться игрушки и с неожиданной злостью накинулась на мальчишек. Два друга опешили от такого напора и решили не связываться со столь агрессивной дамой. Отпустив мячик, они бросились в разные стороны, но девочка надумала наказать обидчиков и побежала за ними.
   Маленький спортсмен уже и так опаздывал на тренировку, да еще эта неудача с мороженым в жару вконец расстроила мальчишку. Он крутил педали, не обращая внимания ни на кого.
Никому уже не нужный мячик медленно покатился по дорожке, постепенно набирая скорость.
Отчаянно крутя педали, мальчик летел по залитой солнцем улице.
   Оторвавшись от возникшей потасовки, улучив радостный  момент, маленькая драчунья  увидела катящийся мяч и побежала за ним.
   Из-за поворота на большой скорости вылетела иномарка с тонированными стеклами, из открытых окон грохотала музыка.
   Мячик, подпрыгнув на бугорке асфальта, резво выскочил на тротуар, за ним в трех шагах летел сарафан в оборванных бантиках.
   Велосипедист от неожиданности надавил на тормоз и все равно не успел столкнуться с девочкой.
   Понимая неизбежность и уже не думая ни о чем, женщина рванулась в сторону детей и в последнюю секунду дернула за руку малышку с обочины дороги. В следующую мимо с воплями пронеслась лихая иномарка,  удар которой отбросил женщину  на середину дороги,  давя и разрывая под собой резиновое яблоко раздора.

   Солнечный свет больше не резал глаза, да и жара не мучила, равно, как и многое другое.
   - Почему всегда так? – устало спросила Она.
   - Не всегда и не у всех. Есть право на выбор. Ты выбираешь этот способ.
   - Но ведь другого нет!
   - Есть. Но в этом случае надо чем-то или кем-то  жертвовать. Ты жертвуешь собой.
   - А разве можно иначе, если любишь?
   - Можно по-разному, это перефразируя старую песню – некоторые жертвуют, а некоторые… Так ты уходишь?
   - Значит, я больше не нужна? –  острым лезвием вонзаясь в мозг, вопрос требовал ответа.
   Она, не услышала ответа, а вдруг обратила внимание на женщину, сидящую рядом. Это была ОБЫКНОВЕННАЯ женщина. Не понимая, где она находится, она излучала такое яркое сияние жуткого ужаса, что невольно все обернулись к ней. А на экране в предрассветной мгле сидела за рулем уставшая от долгой дороги женщина, у которой закрывались, почти закрылись глаза. Она уже ничего не видела и ехала по самой середине обледенелой трассы.
   - У нее есть хранитель? – голос прозвучал спокойно и требовательно.
   - Был, но ушел. Долгие годы он был рядом, но она полюбила другого. Он решил, что больше не нужен.
   - Время не будет ждать, - голос не спрашивал, не выбирал, не приказывал.
   - У нее есть хранитель, - ответила женщина, едва отрывая взгляд от безумных глаз,  и в тоже мгновение оказалась в машине, несущейся по дороге.
   Руки женщины все также крепко сжимали руль, голова была откинута на сиденье, а машина каким-то чудом все еще ехала. Веселая фотография маленького мальчишки улыбалась во весь свой беззубый рот. Озорные веснушки рассыпались по курносому носу и щекам, а маленькая ручонка протягивалась к маме и малыш, смеясь, звал: «Мама, возьми конфетку, ну проснись же, мама!» Женщина неловко и резко кивнула головой и в тоже мгновение проснулась.
   Аура растворилась вместе с женщиной. И в воцарившемся  молчании все услышали слова:
   - Неплохо, можно и быстрее…  Люди не ценят свою жизнь, сколько вы не старайтесь. Не понимают, что все быстротечно и надо все успеть вовремя. Потом ничего уже не изменить. Даже   вы не всегда можете.  Посмотрите, вас совсем немного, тех, кто отказался от высшей радости и остался болтаться здесь. Только в вас есть  столько терпения,  проходить это снова и снова. От вас есть сила только тогда, когда они в вас верят, или пока вы не отказываетесь от веры в любовь.
   Женщина потеребила привычным жестом брелок в виде пули и убрала его в карман. Потом повернулась к окну и на лице промелькнула улыбка – она верила в любовь.  А неприметный автобус продолжал плыть в жарком мареве африканской пустыни.