Как аукнется, так и откликнется

        Это сейчас люди «сами с усами», а в 50-х годах прошлого столетия некоторые владельцы телевизоров и подойти к ним боялись, особенно после покупки.
        Однажды довелось устанавливать такую новинку. Покидая квартиру, оставил «Енисей» в добром «здравии».
        На следующее утро захожу в телеателье и еще в коридоре слышу, как хозяин моего вчерашнего «пациента» на чем свет стоит поносит мою фамилию:
        - Присылаете всяких сопляков, которые в телевизорах ни черта не смыслят, а потом они сгорают, как мой вчера. Я на вас в газету «Правду» жалобу напишу.
        - Успокойтесь, пожалуйста, - охлаждает его пыл  заведующий телеателье. - Сейчас радиомеханик подойдет, и во всем разберемся.
        Но тот не унимался. Мне стало не по себе. Я же оставил телевизор исправным!
        - Ага-а, вот и он! – со злорадством закричал посетитель, заметив мой приход и продолжил громкую ругань.
        - Алексей, - как можно спокойнее попросил Михаил Никандрович, - сходи к нему и все внимательно осмотри. Если сам в неисправности разобраться не сможешь, приди за мной.
        - Не пойду. После такой оценки я не смогу пробыть в его квартире и пяти минут.
        - Не чуди. У тебя впереди  долгая трудовая жизнь и так раскисать при первой же неприятности мужику не годится. Не забывай о своей чести…
        Прибор я не включал долго. Принюхивался, внимательно осматривал радиодетали, но следов загорания не находил.
        Хозяин, действуя на нервы, крутился рядом и настойчиво требовал его включения. Но я, еле сдерживаясь, молча продолжал свое дело. Только убедившись в отсутствии улик обвинения, соблюдая осторожность, я подключил прибор к электросети. Но тревога была напрасной – телевизор работал нормально, как и вчера.
        Мужчина заглянул  внутрь корпуса через заднюю сетчатую крышку и без тени смущения и вины – как ни в чем не бывало – произнес:
        - А-а, это лампочки светят, а я подумал…
        Он даже не извинился. Я молча уложил в чемоданчик инструмент и не попрощавшись вышел.
        Больше я у него не был.