Рассказы из жизни

                КОЛОСКИ  ПШЕНИЦЫ.

Начало 1947г. не предвещало ничего хорошего в жизни крестьян. Война закончилась, а жить становилось все хуже и хуже. Практически не было хлеба. Колхозная скотина могла только лежать да немного стоять. У крестьян своего подворья не было. Зимой  мужики стреляли ворон, общипывали их и варили супы. Даже воровство исчезло. Нечего было воровать. Назревал  голод 1947года.Так было в селе. А в  городах как было – все молчали.
В село весной приехала к дочке Мария Ивановна из Ростова на Дону. Дочь её Катя жила в селе с тех пор, как  эвакуировалась из Ростова. И хотя здесь в селе  в 1943 году немцы догнали эвакуированных, с ними они ничего не сделали. А после того как немцев выгнали из села, Катя решила остаться в селе. Благо пустых домов в селе было достаточно. Она работала в колхозе в поле летом. А весной и осенью в овощеводческой бригаде. Существовать в этих  условиях было тяжело, но можно. Вот Катя и пригласила свою маму к себе в село. Вдвоём они работали днём в колхозе, а вечерами и рано утром на своём маленьком огородике около дома.
 Лето 1947 года выдалось жарким. И хотя озимые хлеба были будто не плохие весной, к лету всё изменилось. Урожай пшеницы и ячменя оказался очень низкий и колхозникам сказали, что выдавать зерна на трудодни будут очень мало. Уборку урожая пшеницы и ячменя проводили комбайны  Коммунар. Эти комбайны были не самоходные, их таскали колёсные тракторы ХТЗ. Качество уборки было очень низким. Сразу после уборки урожая на поле выгоняли коров, которые умудрялись каким-то образом подбирать колоски пшеницы или ячменя. Людям собирать колоски было запрещено.По убранным полям на лошадях верхом разъезжали объездчики. Если они на поле встречали людей, собирающих колоски, то отбирали сумки с колосками,  высыпали на землю и затаптывали колоски копытами лошадей. Такое указание было сверху. Ну а если кто-либо всё-таки набирал колосков 3-5 кг и приносил домой ,его там уже ждали ,составляли   акт и человеку уже было обеспечено 3-5лет тюрьмы. Колоски собирали в основном старухи с детьми.
Вот и Мария Ивановна вместе с соседскими ребятами – две девочки по 8-9лет и мальчик 8лет, пошли на сбор колосков. На поле, где они собирали колоски пшеницы, уже прошло стадо коров и это было видно по следам от коров и по лепёшкам, которые они оставили.
На поле, где они собирали колоски пшеницы, объездчиком был мужик, у которого, как говорили в селе, были не все дома. Кличка у него была Аладик. Он всегда обижался, когда его Аладиком звали.
- Меня зовут Антон, а не Аладик, аладики пекут дома на сковородке, а меня мама родила - всегда говорил он мужикам, которых боялся оскорблять. А если кто  из женщин называл его Аладиком, то проклятия и матюки сыпались на голову женщине очень обильно.
Антону-Аладику было более сорока лет, на войну его не взяли по болезни психической. Вот он и существовал в селе вечным попрошайкой. А когда после войны его пригласили работать в колхозе объездчиком, он обрадовался и очень возгордился. На коне он держался браво ,гордо поднимал голову, когда ехал верхом на лошади по селу. Обязанности объездчика он выполнял очень ретиво. Никому никогда не давал поблажек. А женщин или детей позволял себе даже хлестнуть по спине кнутом , который был при нём даже, если Аладик был без лошади.
Мария Ивановна знала, что в поле есть объездчик, которого зовут Аладик. Больше о нём она ничего не знала .Думала, что его так зовут, Аладик.
День был жаркий. Солнце палило беспощадно. А Мария Ивановна всё-таки пошла с ребятами  пособирать  колосков. Из этих колосков после очистки от  шелухи получалось
немного зерна. Это зерно или толкли в бронзовой ступке, или мололи на каменных кругах муку. А потом добавляли в эту муку немного толчёной мякины и пекли пышки. Ну а пышки потом конечно ели.
Мария Ивановна с ребятами пришли на поле сразу после того, как по полю прошли коровы. Так посоветовали ребята. Сразу после коров объездчики не бывают на поле.
Ребята быстро собирали колоски. Они быстро нагибались. Быстро хватали колосок и бросали в сумку, а потом опять же быстро искали новые колоски. Обуты были ребята в легкие матерчатые чувяки. Эти чувяки предохраняли ноги ребят от травм, которые они могли получить, бегая по не высокой стерне. Когда уже собрались ребята и Мария Ивановна идти домой, они увидели, что к ним едет на лошади объездчик.
- Аладик – хором сказали ребята – отберёт все колоски.
Они хотели бежать домой, но разве от лошади убежишь, да и Мария Ивановна не могла бежать – старенькая была. Они стали вплотную друг к другу, пряча за спинами сумки с колосками. Это был действительно объездчик Аладик.
Он подъехал к ребятам и заорал : А ну давай вываливай колоски на землю, а то отхлестаю кнутом!
- Да у нас колосков совсем крохотка, дома есть то нечего – начала просить его Мария Ивановна.
- Я вам сказал, высыпайте, значит высыпайте- заорал Аладик- И нечего меня уговаривать. Ну!
Он начал махать плёткой перед ребятами и Марией Ивановной и по кругу объезжать их. Тут Мария Ивановна взмолилась: Миленький Аладичек, да сжалься над нами. Ведь ты хороший человек, Аладичек.
-Ах ты старая, ты ещё надсмехаешься- заорал Аладик. Он спрыгнул с коня и пошёл к Марье Ивановне с намерением хлестнуть её плёткой. Она закрыла голову руками и запричитала: Господи, да за что же на нас такое несчастье? И опять обращаясь к Аладику чуть не плача заговорила: Аладичек, миленький, ну прости нас, мы сейчас же пойдём домой. Аладик замахнулся плёткой чтобы ударить Марию Ивановну. И это время один из мальчиков очень громко завизжал и закричал: Не тронь Марию Ивановну! Я скажу председателю сельсовета, что ты нас избиваешь.
Рука Аладика остановилась поднятой. Потом он спокойно опустил её с плёткой и медленно подошёл к мальчику. На лице Аладика ходили желваки, он весь побагровел.
- Да я вас всех в тюрьму отправлю, да там вы все сгниёте. Да я… - орал он. Мальчик, его звали Коля, глядя в лицо рассвирепевшего Аладика, задом отступал от него. Вдруг он почувствовал, что правой ногой наступил на что-то мягкое и полужидкое. Он глянул себе под ноги и увидел, что стоит ногой в огромной коровьей лепёшке. Правая нога по щиколотку вместе с чувяком провалилась в лепёшку. Совершенно не сознавая что делает, Коля не поднимая головы, а глядя только на свою правую ногу, вдруг резко взмахнул ногой вперёд, пытаясь освободиться от коровяка.  Прилипший к ноге коровяк полетел прямо на Аладика. Он попал ему на штаны, на рубашку и в лицо – в нос, в рот, в глаза. А Коля, чуть не потеряв равновесие, опять наступил в коровяк, который очень быстро захватил Колину ногу по щиколотку. Он опять быстро взмахнул ногой. Теперь коровяк вместе с чувяком полетел в  Аладика и опять попал в лицо, так как Аладик в это время вытирал коровяк  со штанов. Аладик взревел. Он еле протёр один глаз и увидел напротив себя Колю. Аладик взмахнул плёткой, но Коля успел спрятаться за коня, который стоял рядом. Аладик бросился за Колей и хотел плёткой хлестнуть Колю, но Коля успел отбежать и удар плёткой достался коню.
Конь вздрогнул и галопом помчался по полю, так как удар был очень сильным. Почти ослеплённый коровяком, Аладик побежал за конём. Он хотел его поймать, чтобы быстрее доехать до бригады, а только там можно было быстро отмыться от коровяка. В это же время Мария Ивановна вместе с ребятами почти бегом уходили в село. Одна из девочек догадалась захватить Колин чувяк и отдала его Коле, а он быстро одел его и пошёл уже веселее по скошенной стерне.
Только через полчаса Аладик поймал своего коня и поехал в бригаду. Приехав в бригаду, Аладик сразу подъехал к бочке с водой. А там уже стояли женщины- колхозницы, которые после обеда мыли каждая свою посуду. Подошедший Аладик привёл женщин сначала в изумление, а потом в такой неописуемый громкий заливистый хохот, что все присутствующие в бригаде колхозники прибежали  к месту события и тоже стали  хохотать глядя на Аладика.
-Отойди от нас, Антон, от тебя коровяком воняет!- кричали одни.
-Набери в ведро воды и уходи подальше отсюда, а то здесь будет вонять долго свалкой навоза с МТФ!- добавляли другие.
-Где же это тебя так корова обляпала?- спрашивали третьи.
-Куда ты ей заглядывал?
И такой хохот стоял в бригаде, что некоторые женщины уже не могли стоять, они присаживались прямо на землю и продолжали хохотать.
-Вот так Антон полюбезничал с коровой, а она и ответила на его любовь- почти пропела одна молодуха не переставая громко смеяться. Аладик набрал в ведро воды, отошёл в сторону, смыл с лица коровяк, помыл руки, сел на коня и поехал в село домой переодеться. А женщины ещё долго не переставали зубоскалить в адрес Аладика и всё время громко заливисто хохотали.
А Мария Ивановна с ребятами пришли в село и тоже пошли к колодцу, чтобы помыть ноги и Колин чувяк. Около колодца несколько мужиков поили лошадей. Они все знали Марию Ивановну и ребят.
-Что это вы такие грустные?- спросил Марию Ивановну дядька Петро – Мало колосков собрали? А что с Колей случилось? У него вместо чувяка на ноге высохший коровяк.
Мария Ивановна с ребятами и рассказали, что с ними произошло в поле. Мужики хохотали очень долго и здесь же назвали Аладика- Коровьим Аладиком. Так его с тех пор, то-есть с лета 1947года, и до самой смерти в1953году, звали Коровьим Аладиком. Он перестал обижаться на такую кличку, так как мужики твёрдо пообещали ему, что если кого-нибудь он обидит, то ему не будет пощады.
 
                В. Андреев.    2008г.

                ВОСПОМИНАНИЯ.
Конец сороковых годов и начало пятидесятых годов для нас, сельских мальчишек 10-12 – ти  лет, был не сладким. Страна восстанавливалась после войны. Наши родители работали по 10-12 часов, а мы, мальчишки, работали дома - пололи огороды, поливали посаженные овощи, ухаживали за скотом и птицей, делали заготовки дров на зиму. Мать утром, уходя на работу, давала столько заданий, что всё трудно было запомнить, а тем более выполнить. А когда в сентябре нужно было ещё и в школу идти, а потом уроки сделать, то времени погулять вообще практически не было. Каждое воскресение, когда в школу идти не нужно, мы – группа мальчишек 5 человек, всегда  с утра ходили в лес за дровами. В лесу выискивали высокое дерево, на котором были сухие сучки, влезали на дерево, ломали сучок и сбрасывали его на землю. Лазая по деревьям и ломая сучки, набирали вязанки дров. Эту вязанки связывали скрученными прутьями из ореха-фундука. Веревками не пользовались, так как по дороге домой часто встречался лесник, который резал верёвку, а вязанку разбрасывал в разные стороны, так как собирать сухие ветки в лесу, а тем более ломать сучки, строго запрещалось. Поэтому  иногда мы  приходили домой без дров. А когда приносили дрова домой, то складывали их в сарае, чтобы не намокли от дождя. Некоторые ребята из принесённых дров выжигали уголь, который продавали на базаре в городе. Базар от нашего села был в семи километрах. Уголь покупали люди, которые жили в городе для того, чтобы нагревать утюг для глажения белья. Электрических утюгов тогда не было. А у нас в селе электричества вообще не было.  В одно из воскресений пораньше мы пошли в лес за дровами. Ближайшие  лесные территории уже были « обработаны» и нам пришлось идти в глубь леса подальше от нашего села, но ближе к соседнему селу, которое было в семи километрах от нашего села. Между лесом и этим селом был колхозный фруктовый сад, где росли яблони, груши, сливы, черешни. Так как дело было в конце сентября, то в саду фруктов почти не осталось. Только на отдельных яблонях и грушах зимних сортов ещё висели фрукты. Когда мы шли в  лес , то за разговорами о недавно прошедшем у нас кино «Остров сокровищ», мы не заметили как оказались на окраине леса рядом колхозным садом.
-Давайте сорвём яблок- предложил Иван Китаев- хотя они и зимние, кислые но по - моему их можно есть. Мы молча согласились с Иваном и стали собирать под яблонями упавшие яблоки. Класть яблоки было некуда и мы засовывали их под рубашки. Насобирав по несколько штук, мы увидели что к нам  на лошади скачет объездчик. Он быстро оказался около нас, мы даже не успели выбросить яблоки на землю и разбежаться в разные стороны.
-Ах вы подлецы- заорал он, размахивая длинной плёткой- яблочков захотели стервецы. Я вас сейчас всех отведу к участковому милиционеру. Он разберётся с вами. А ну марш вперёд и яблоки не выбрасывать - это свидетельство воровства. И не вздумайте разбегаться, всё равно поймаю и высеку плёткой.
-Дядя Фрол- заговорил Коля, мы его звали Ляко-  мы только на земле поднимали яблоки, они все битые о землю. Нам хотелось немного покушать, мы не воровали, мы пришли в лес за дровами.

-Я вижу, что вы пришли в колхозный сад, набрали в саду яблоков и хотели убежать в лес. И я тебе не дядя Хрол, а ты мне не племянник. И давайте быстрее идите в село к участковому, а то я начну подгонять вас плёткой. Из сада мы вышли в село и скоро пришли под конвоем к участковому милиционеру.
-Вот,  Петрович, шайка воришек колхозного добра, разберись с ними и накажи хорошенько, а я поеду охранять колхозное добро- проговорил объездчик и ускакал в сторону сада, откуда мы пришли.
-Спасибо Фрол Хомич - сказал ему вслед участковый. Мы посмотрели на Колю, откуда он знает объездчика и что его зову Фрол?.  Коля молчал.
-Так, воришки, заходите ко мне в кабинет, будем писать протокол о ваших проделках- сказал участковый. Все зашли к нему в кабинет и остановились около стола, за который сел Петрович. Он был в форме милиционера, в звании старшего лейтенанта.
-Так- заговорил Петрович- рассказывайте кто вы, откуда, почему оказались в саду, зачем рвали колхозные яблоки, где эти яблоки?
-Начнём с тебя, ты самый большой - обратился Петрович к Ивану Китаеву- какая фамилия, как зовут, где живёшь? Общим рассказывай всё, что знаешь о себе.
Петрович был уже не молодой человек. Наверно участник войны. Он не спеша, достал лист бумаги из ящика стола, карандаш. Ручки и чернильницы на столе не было.
-Ну давай говори- опять он обратился к Ивану- фамилия?
Скворцов Иван, шёл в лес за дровами из соседнего села, мы вместе шли и обсуждали кино «Остров страданий», трофейный фильм, и не заметили, как вошли в сад. Подобрали по несколько Яблоков, а тут и Фрол Хомич. Он и привёл нас сюда. А яблоки, то вот они и Иван достал из пазухи несколько яблок и положил их на стол Петровичу. И мы тоже достали свои яблоки и положили на стол.
-И это всё?- спросил Петрович.
-Да, всё - ответили мы хором- мы только собирали, а на ветки никто не лазил.
-Хорошо - сказал Петрович и записал фамилию Ивана.
 -Как твоя фамилия, как зовут?- обратился Петрович к Коле.
-Воробьёв Коля - ответил он.
-А у тебя – обратился он ко мне.
-Воронин Витя- ответил я.
-А ты чей – спросил Петрович у Вовки, Алима, так звали мы Вовку на улице.
-Галкин Вова - ответил он.
-А ты чей? Не Петухов ли случайно?- улыбаясь спросил Петрович, обращаясь к Вальке,Лёпе – так мы звали Вальку на улице.
-Нет, я Гусев- ответил Лёпа серьёзно- Валька. Петрович захохотал. Мы же стояли грустные.
-Что же это у вас у всех птичьи фамилии? Неужели в вашем селе  все только с птичьими фамилиями? – хохотал Петрович. Мы, понурив головы, молчали. Раскусил нас Петрович. Но нам было не смешно.
-Ну вот что, птичья стая, быстро вылетайте из моего кабинета и прямиком летите в своё село, а в наше село чтобы не прилетали за яблоками, а то вам Фрол Хомич повыдёргивает перья из хвостов и крыльев. Он у нас это может делать. А теперь кышь отсюда. Мы быстро выскочили из кабинета и бегом побежали из села. Сад мы обогнули и побежали в лес. И только в лесу, отдышавшись принялись собирать дрова и ломать с веток сушняк. Набрав вязанки дров, двинулись домой. На одной из остановок для отдыха мы спросили Ляко откуда он знает Фрола-Хрола Хомича. И Ляко рассказал нам оФроле-Хроле.
-В 1937 году- начал рассказ Ляко- моего отца посадили в тюрьму за то, что он , работая слесарем в депо на нашей станции, сказал во время обеда о своём недовольстве заработной платой и что правительство совсем не заботится о рабочем классе, а только требует работы и работы. Почему он обвинил правительство, я не знаю. Но когда он пришёл с войны  домой в 1945 году, он мне сказал, что не говорил о правительстве и не обвинял его, а говорил о недовольстве к руководству депо. А кто-то перевернул его слова и доложил кому-то. А не разбирались долго и припаяли отцу восемь лет лагерей. Сидел отец в лагере не далеко от города Котлас и вкалывал на заготовке леса. Там он и познакомился с Фролом. Фрол сидел за длительное тунеядство. Когда же началась война с немцами, мой отец стал проситься, чтобы его отправили на фронт. А Фрол очень не хотел идти на фронт. И когда он работал рядом с моим отцом при валке большой сосны, то подложил свою ногу под падающую сосну, а она и раздробила ему кость. Его сразу отправили в санчасть, а моего отца через день отправили на фронт. Всю войну отец был пехоте. Имеет награды. Его два раза ранили- один раз в ногу, другой раз в живот- осколок на вылет. После госпиталей он опять воевал. Домой пришёл в 1945 году. Рану в животе до конца не вылечили. И в 1946 году отец умер. А ещё до смерти однажды на базаре отец встретился с Фролом. Фрол уже пришел из тюрьмы и был хромой, поэтому работал в колхозе то скотником, то конюхом. Отец при встрече с Фролом спросил у него: Так ты Фрол и не был на войне? А тот с ехидством ответил: А таких как ты было много и без меня. Они и победили. А я сидел в тюрьме и ждал, когда же закончится война. И дождался. А теперь вот дома живу, работаю, восстанавливаю колхоз после военной разрухи.
-Так ты только и можешь хвосты лошадям и коровам поднимать, чтобы хвосты не были  обоср…- высказался отец.
-А мне это нравится, ни за что не отвечай, а трудодни идут. А если корова или лошадь обделает свой хвост, когда сер…, то не сдохнет. Говно высохнет и отпадёт от хвоста. Вот так-то.
-Как был ты гадом Фрол- закончил разговор отец- так гадом и остался, гадом ты и сдохнешь.
 Когда отец пришел с базара, он рассказал матери о встрече с Фролом, а я слышал его рассказ.
После смерти отца года через два мы с матерью пошли в это село, где нас милиционер выгнал, то- есть туда, где живет и сейчас Фрол. В этом селе у  матери жила двоюродная сестра. Когда мы вошли с матерью в село, мать увидела на повозке ехавшего Фрола.
-Вот смотри Коля, это тот Фрол, о котором рассказывал отец, помнишь? – спросила мать.
-Да хорошо помню- сказал я. Повозка с Фролом проехала рядом с нами и я очень хорошо рассмотрел Фрола и запомнил его морду. У материной сестры мы были не долго. Но мать спросила сестру о Фроле.
-Ох какой же он подлец- сказала сестра и продолжила- если случайно узнает, что кто-то из колхозников принёс домой с поля два кочана кукурузы или две шляпки подсолнухов, обязательно донесёт шепотом сначала председателю колхоза, потом участковому Петровичу. А на некоторых пишет в райком . Сам-то писать не умеет, так он соседскую девочку заставляет писать. А живёт он один, ни одна баба не хочет выходить за него. В хатёнке, которую ему оставила Ниловна, как в собачьей конуре. Я даже говорить о нём не хочу- вонючий подлец, так в селе его все и считают.
-Вот такой Фрол-Хрол- закончил  Коля-Ляко. Мы хорошо отдохнули во время рассказа Коли, взвалили вязанки на плечи и потопали домой.
Прошло много лет. В середине 60-х годов мы в Советском Союзе уже оклемались от войны и почти построили социализм. Я случайно будучи в городе встретил Колю «Воробьёва». Мы оба обрадовались встрече и зашли в буфет выпить по кружке пива. За столиком можно было только стоять. И мы, стоя и попивая потихоньку пиво, вспоминали сороковые и пятидесятые годы.
-А ты знаешь, Витёк- сказал Коля- я встречался с Фролом-Хролом, помнишь его?
-Это тот вонючий подлец из соседнего села?
-Да, да - сказал Коля- ты знаешь где я его встретил? В Собесе. Пенсию оформлял себе, гад. Вот встреча была интересной.
-Расскажи, расскажи- попросил я. 
-Моя мать сильно болела, она не могла ходить - ноги очень болели. Вот я и занимался оформлением ей пенсии- начал рассказ Коля . Сижу я в Собесе в очереди за оформлением. А очередь большая, я был в очереди двадцать пятым, после меня было ещё человек пятнадцать. Все ждут, потихоньку разговаривают. И вдруг, расталкивая будущих пенсионеров, лезет к дверям кабинета, где оформляют документы на пенсию, хромой мужик.
-Пропустите меня, участника войны и инвалида- я не могу стоять в очереди, очень болит нога.
-Не лезь без очереди, здесь много участников войны и инвалидов- заговорил один из мужчин- займи очередь, сядь и жди. Когда подойдёт твоя очередь, тогда и зайдёшь в кабинет, а сейчас не лезь без очереди.
-Правильно, правильно- заговорили будущие пенсионеры- пусть ждёт очереди.
-У меня болит нога, я приехал из села и не могу стоять или сидеть и ждать, нога болит- опять громко заговорил хромой мужик. Я обратил внимание на этого хромого. Какой он наглый, подумал я. И вдруг я узнал его. Да ведь это Фрол- Хрол.
-Да ты что?- удивился я – ну давай продолжай рассказывай.
-А он, Фрол- Хрол не хочет занимать очередь, а лезет к дверям- продолжал Коля.- Тут и я не выдержал. Фрол- Хрол уже почти добрался до кабинета.
-Фрол- громко сказал я – ты куда прёшь без очереди. Люди в очереди стихли, Фрол- Хрол повернул голову на меня: Ты кто такой? Я не знаю тебя и знать не хочу.
-А я тебя знаю Фрол-Хрол - сказал я спокойно. В очереди тишина, только тихий шепот.
-Я тебя очень хорошо знаю Фрол-Хрол- повторил я- никакой ты не участник войны и инвалид ты по своей воле. Ты помнишь заготовки леса в лагерях около Котласа, где ты сидел ещё в довоенное время. Да и всю войну там провёл. Или уже забыл почему стал хромать на одну ногу? Я сейчас тебе всё напомню.
-Да кто ты такой, мальчишка, я тебя знать не знаю- заорал Фрол.
-А ты что Фрол, забыл Андрея Васина, с которым сидел в лагерях на севере? Сидел то ты за тунеядство. Я сейчас здесь и в кабинете, куда ты прорываешься, расскажу кто ты и что собой представляешь Фрол-Хрол. Я расскажу, где ты воевал на войне и как был ранен, и как болит у тебя нога. Фрол побледнел. Он перестал прорываться к дверям кабинета, а стоял и со  злобным ненавидящим взглядом смотрел на меня.
-Я не знаю никакого Васина Андрея, я не сидел в тюрьме. Я воевал на Калининском фронте, где и был ранен.
-Что же ты брешешь вонючий подлец, что не сидел в лагерях на Севере, а воевал на войне- заговорила громко женщина, которая скромно сидела на лавочке, стоящей вдоль стены коридора. Её Фрол конечно не видел и поэтому вёл себя так вызывающе. А она встала и заговорила: Может и меня не знаешь Фрол вонючий, может и от меня откажешься, может у тебя память отшибло на войне, на которой ты не был никогда. Так я подтверждаю то, что сказал молодой человек. Я знаю тебя с самого 45-го года, да и ты меня знаешь с тех же времён. Или не знаешь меня? Она смотрела на него презрительным взглядом.
-Ну скажи, Фрол, знаешь меня или нет?- строго спросила женщина. Он смотрел на неё из-под лобья, желваки на щеках ходили вверх-вниз, руки дрожали.
-Молчишь?- заговорила женщина- много гадостей и подлостей сделал ты для сельчан, с которыми живёшь. Вот тебя и назвали подлецом вонючим за твои подлые проделки к людям. Уходи отсюда не положена тебе пенсия человеческая.
-Это кому не положена пенсия человеческая, кто это здесь определил? - спросила женщина, выходя из кабинета, в котором она оформляла пенсии и работала в Собесе инспектором.
-А вот этому вонючему подлецу, так зовут его у нас в селе все сельчане- сказала женщина, знавшая Фрола.
-Кому положена пенсия, а кому нет у нас в стране устанавливает закон- сказала инспектор- а закон для всех людей нашей страны действует одинаково. В это время Фрол стал быстро проталкиваться к выходу и выскочил на улицу.
-Вот какие бывают участники войны.
-Ещё и подлее бывают.
-Нет у них и грамма человеческой совести.
-Они её, совесть, или немцам продали или в тюрьмах и лагерях оставили.
-Таким пенсию и давать жалко.
Так люди, стоящие в очереди на оформление пенсий, высказывали своё возмущение к случившемуся в коридоре.
-Кто очередной, проходите- сказала инспектор и вошла в кабинет. Очередная старушка робко вошла в кабинет и тихо закрыла за собой дверь. А в коридоре ещё долго продолжали обсуждать Фрола и ему подобных. Я дождался своей очереди, получил задание на оформление документов и пошел домой. Дома я рассказал матери о встрече с Фролом.
-Так ему и надо- сказала мать. Что она имела в виду я не стал переспрашивать.
-Ну а что же было дальше с Фролом-Хролом?- спросил я у Николая.
-Интересный факт- сказал Николай и продолжил- в этот же день , уйдя из Собеса, Фрол пришёл домой , напился самогона до такого состояния, что пролежал у себя в хате очень долго. Соседка, не видя его длительное время во дворе, зашла к нему в хату. Он лежал на полу, скрючевшись как- будто от боли в животе. Она тронула его. Но Фрол-Хрол был мёртв. Вот так и закончил свою жизнь пропащий в жизни человек.
-Жаль только поздно- говорили в селе.
-Спасибо, Коля, за рассказ. Очень интересно было поговорить с тобой. Особенно вспомнить детство - сказал я – передавай привет жене, детям. Мы очень тепло попрощались.
   
   

В. Андреев.                Декабрь  2008 год