Жанровая сценка

ЖАНРОВАЯ СЦЕНКА
В Берге всегда жили отголоски семьи, отголоски детских впечатлений, окружающей его обстановки.
А обстановка эта была весьма специфична. Обстоятельства сложились так, что маленький полушвед-полуитальянец впервые заговорил на... татарском языке. Да, первый язык, которым овладел Берг, был татарский.
Недалеко от генеральского дома была круглая площадь,
заполненная телегами, кучами тряпья, людьми, верблюдами, арбузами. Арбузов там бывало столько, что от них рябило
в глазах, они лежали на возах, просто под ногами. Полосатые, ярко-зеленые, пятнистые, как лягушки.
Верблюды орут, жуют свою жвачку и неистово плюются. Мужики в самых замысловатых нарядах, бородатые и безбородые,
в лаптях или босиком, немыслимо галдят, едят арбузы и, обливаясь красным соком, соревнуясь с верблюдами, плюют липкими семечками, и у них под ногами ходит живое скользкое месиво.
Идет вселенская торговля чем угодно: оренбургскими арбузами – двадцать пять копеек воз, старыми поддевками, заморскими ценностями. Это один из узлов великого караванного пути из Бухары, от Каспия, через долгую уральскую степь на Нижний Урал, в Самару, в дальние уголки обширной России. Здесь, в Оренбурге – царстве арбузов и кукурузы, – своеобразный перевал. Тут и стоянка, и базар, и гостиный двор, или, как тогда называлось, караван-сарай.
И в этой сутолоке, где верблюды разгружались и нагружались, в самой толчее – Ксюша, вцепившийся в юбку молодой краснощекой черноволосой няньки.
– Цо? – тычет двухлетний мальчик пальцем в верблюда
и вскидывает вопрошающие глазенки.
– Верблюд, – отвечает по-татарски нянька.
Ксюша смотрит на нее с обожанием, она самый близкий ему человек в течение всех двух лет его жизни. У матери не хватало молока, и нянька вскормила его.
– Верблюд, – повторяет по-татарски одно из своих первых слов мальчик и тянется к гиганту.
Верблюд как гора, но Ксюша совсем не боится. Дома нет ни кошек, ни собак, и верблюды единственные животные,
с которыми он дружит.
– Цо? – снова тычет пальчиком уже в арбуз.
– Арбуз, не приставай, – бросает нянька. Она оживленно болтает с молодым заезжим красавцем. Ради этого и таскает мальчишку в толчею.
– Арбуз, арбуз, арбуз, – долго повторяет, коверкая и как бы пробуя на вкус это новое татарское словечко, полуитальянец-полушвед.
А вечером, когда дома собирается вся семья – мать играет на рояле, сестры вышивают и под руководством матери упражняются в английском или французском, Ксюша под хохот сестер демонстрирует свой репертуар из разговорного татарского. Мама и папа восторга почему-то не выражают, сестры над ним потешаются, тетя Юля горестно качает
головой – вот, мол, что получается, когда дитя постоянно пропадает в людской. И так как никто им не восхищается, никто не повторяет этих замечательных звучных слов, он выбирается из гостиной и бежит на кухню, где неторопливо пьют чай горничная, няня, папин денщик и его знакомые солдаты. Здесь мальчик встречает полное понимание. Тут все на своих местах – как же, паныч родился в татарском городе Оренбурге, на каком же языке, как не на татарском, ему говорить? И няня, и горничная, и солдаты – все татары, и постепенно день за днем обогащается лексикон генеральского сына, и он уже свободно лопочет с ними на звонком, певучем местном наречии.