Нина

Нина

Нина была невнимательна даже к своей невнимательности. Хотя, с годами надо было уже как-то заняться своей головой, но она оттягивала, так как жизнь казалась длинной.

 Она никогда и не за что не боролась, искренне веря в Бога и в справедливость жизни. Справедливость часто подводила, а Бог, видимо, все-таки помогал справиться с этим.

Она рано родила, и рано была брошена, быстро повзрослела и быстро старилась. Она мало получала и мало тратила,  всегда торопилась, поэтому, везде опаздывала. Её мечты давно привыкли не сбываться и улетели от неё

Нина даже помнит этот дождливый и одновременно солнечный день, когда мозг наступил на душу и раздавил. Она не сожалела и не печалилась. Изначально, она была слегка красива для себя и шибко для окружающих. Ещё года два назад, мужчины часто тормозили её глазами.

Как-то давно, она увидела китч на одной доброй стенке: На голубой клеенке масляными красками был изображён летящий радостный ангел, за спиной которого был увесистый ранец с райским инвентарем, а в руке колокольчик. Была надпись: Летел по небу ангелочек и в руках держал цветочек!
Эта аляпистая картинка известного живописца засела в голове, только исходя из своей нелепости.

А спустя несколько лет в своем воображении  она изобразила свою картинку, и она уже не покидала стены её внутреннего убранства. Грустный Ангел сидел на кирпичном заборе и смущённо смотрел на неё. И была надпись: Ангел выпулил все стрелы, в общем, было в этом дело.


Шёл обычный жизненный день, когда отстукивала  пятнадцатимиллионная минута её жизни. Нина нашла в почтовом ящике маленький конверт, в котором лежала аккуратная открытка с выпуклыми незабудками, которые было приятно гладить. Это было странное по своей нежности приглашение на свидание.

Она достаточно долго собиралась, стараясь быть прекрасной.

А сделать это было надо, так как существовали некие детали «на отлете».  Правой рукой она приподняла живот, а левой попу, взвесила лишни килограммы, уныло вздохнула, дала себе слово начать не есть. Потом, задумавшись над этой фразой, поняла её полный абсурд и начала одеваться.

Юбка-солнце, сшитое из жёлтой марлёвки, белые кружевные носки, кремовые лодочки и старовато – красная, но очень любимая югославская майка, бело – лаковый пояс на бедрах, который очень гармонично вписывался  в ее  фигуристые достоинства, при этом скрывал недостатки, серьги-гвоздики с искристым камушком.

«Хороша» - подумала она про себя, взглянув в зеркало. Последний штрих, она открыла маленький деревянный футлярчик из под розового масла, достала косметическую пробирку и, намочив подушечки пальцев, слегка провела по волосам. Нина покрутила деревянную башенку в руках,  что туда положить? Ведь иголки давно разложены, а что ещё?. Эта мысль всегда проскакивала в ее голове, но ответа она пока не нашла.

Был день, который пах сиренью, он просто не мог оказаться плохим. Она  миновала несколько дворов, вышла из арки и остановилась у ресторана «Гавана». Видимо, она не смогла опоздать, и пришла слишком вовремя. На окне кулинарии висел плакат: цыплята «Ранчо – люна» и красовался аппетитный ужин. Нина встала рядом.

Ангел в её голове улыбался.