Понятие свободы у Августина

ПОНЯТИЕ СВОБОДЫ У АВГУСТИНА: ДИНАМИКА ГРЕХА И БЛАГОДАТИ
Грегори С.Ниль
http://www.revneal.org/Writings/augustinegracesin.html
 

Концепция свободы у Августина не может быть изложена без рассмотрения его понимания греха и благодати. Эти понятия взаимосвязаны столь динамично, что сама природа свободы неумолимо связана с ними. Свобода – это не просто состояние свободной воли, это на самом деле результат действия благодати, избавляющей людей от греха и его последствий. Грех есть не только то, что порождает разрыв между человечеством и Богом, но и возмездие за проявления этого нарушения. И в преодолении этого разрыва благодать не только позволяет нам познать добро, но и дает возможность творить его. В силу почти круговой структуры убеждений Августина по этому вопросу мы начнем с его концепции свободы, зачем изучим процесс ее развития и динамические характеристики греха и благодати, которая в конечном счете возвращает нас в состояние реальной свободы.
Свобода может быть легко определено как «хорошее применение свободной воли» (KellyJ. EarlyChristianDoctrines. L.,1968. P.368). По сути, по-настоящему свободен тот, в ком рабство греха и смерти по-настоящему снимается и обретается радость жизни перед Творцом. Это было по большей части исходным состоянием Адама в райском саду. Адам имел возможность знать волю Бога и поступать по ней; он имел в качестве дара от Бога «силу постоянства», но не имел власти, которая была бы всеобъемлющей и держала все его побуждения под контролем. Иными словами, Адам имел способность творить добро, когда он был искушаем от дьявола положиться на собственные силы, что было «морем порока» и по сути началом падения (BettensonH. TheLaterChristianFathers. N.Y.,1987. P.194-195, 208-209). Это было извращение свободной воли – намерение сделать ее «свободной от праведности», что и есть зло, вместо того, чтобы сделать ее свободной от греха в рабстве праведности, что есть высшее благо (Ibid. P.206).
По словам Августина, зловредность падения была не в том, что Адам возгордился против Бога, но скорее в том, что он положился на самого себя. «Вещи, которые вызвали наше падение, не злы сами по себе, но наше падение есть зло, потому что это изменение естественного порядка» (Ibid. P.195). Это нарушение порядка Адамом лишило его способности как знать добро, так и делать его. В самом деле, поскольку мы были «в чреслах Адама» в момент падения, сегодня любой человек лишен возможности знать и исполнять волю Божию. Свобода по-прежнему существует, но поле решения ограничивается лишь дурным выбором (Ibid.P.203). Только благодать дает способность знать благо и поступать по нему, то есть исцеляет развращенную волю людей и приводит их к Богу.
Августин определил четыре основные формы благодати: предваряющая, сотрудничающая, доступная и действенная. Предваряющей является благодать, которая предшествует самому желанию человека делать добро. «Сотрудничающая» благодать добавляется затем для того, чтобы человек имел возможность делать то, к чему благодать дала ему желание. Эти две формы благодати крайне важны потому, что «мы не в силах исполнять дела благочестия без Бога, дающего нам делать их» (Ibid. P.204-206).  Проблема относится к состоянию благодати Адама в раю, которое позволяло ему быть праведным по собственному желанию, а также к той благодати, которая есть актуализация свободы. В сущности, действенная благодать такова, что она делает человеческое осуществление свободной воли столь совершенным, что она становится неотличимой от воли Божией. Это гарантирует, что человек обретет столь сильную любовь и волю, что они дадут ему победу над желаниями плоти. Такова могущественная помощь, которую Бог оказывает нам.
В этом состоянии благодати ошибка, подобная Адамовой, уже невозможна. Хотя Адам имел способность ко греху, в том состоянии действенной благодати, которое приходит через Иисуса Христа, возможно не только знать добро и поступать по нему, но, в отличие от Адама, становится невозможным не делать добро. Такова идеальная актуализация свободной воли, «полная свобода» по Августину. При этом «человек уже не променяет вечную свободу на невозможное для него состояние, когда он раб греха» (Ibid. P.209).
Необходимо обратить внимание еще на несколько вопросов, прежде чем мы сможем закончить. Концепция первородного греха у Августина столь же сложна, как и его понятие свободы, и, как уже должно быть ясно, они неразрывно связаны. По словам Августина, Адам через свои порочные желания в первородном грехе передал «похоть» всем своим потомкам. Грех, таким образом, становится не только преступлением, заслуживающим смерти, но казнью нами самих себя (Ibid. P.195-196). Похоть по Августину – это не просто сексуальное желание, но любое неупорядоченное желание или аппетит. Даже во младенцах, по его мысли, присутствует эгоцентризм, в результате чего они тоже нуждаются в благодати и показывают идентичность всех людей в «семени Адама» (Ibid. P.198-200). В эпоху Августина крещение младенцев было на подъеме. Чтобы усвоить детям то, что усваивалось взрослым – прощение грехов – было необходимым объяснить, каким образом дети на самом деле повинны в грехе. Так как дети не способны сознательно грешить, Августин считал, что грех Адама поразил и их. Следовательно, греховный статус определяется не только фактической виной в грехе и его совершении, но и самой природой греха, унаследованного от Адама (Ibid. P.199-202). Все люди стали частью «греховной массы», и из этого состояния «никто не может быть освобожден помимо благодати Спасителя» (Ibid. P.204).
По слову Августина, благодать свободна и приходит не через наш выбор, но через Божие избрание. Учение о предопределении было сформулировано именно в рамках августинизма, и на него обратили внимание Лютер и Кальвин. Подход Августина, однако, отличается от кальвинистского тем, что избрание или неизбрание не основано на неспособности принять призыв, ибо призыв обращен ко всем и носит универсальный характер (Ibid. P.208-209). Тем не менее этот призыв реален лишь для тех, кто окажется способным его принять. Иными словами, те, кто не последовал ему, отвергаются Богом. Это не следует понимать как некое лицеприятие у Бога. «Мы должны понимать, что никто не отделен от погибшей массы, которая исходит от первого Адама, если не имеет дара, который он может получить только по благодати Спасителя. Избранные избраны по благодати, а не сами по себе, ибо каждая их заслуга есть результат благодати» (Ibid. P.210).
Таким образом, благодать включена уже в сам акт предопределения и зависит от него. Хотя благодать в рамках концепции Августина может быть и универсальной (например, призыв обращен ко всем), сотрудничающая благодать, которая укрепляет веру, посылается только тем, в ком Бог предвидит ее принятие. Действительно, само ее применение основано на «Божьем предвидении действия добра в них, ибо те, кто выходят на свободу, безусловно освобождены» (Ibid. P.211).
Как уже должно быть ясно, для Августина свободная воля имеет место только в рамках предопределения, и она не связана со способностью получить сотрудничающую благодать и продвигаться в сторону «полной свободы», то есть от доступной благодати к действенной. Именно в этом замкнутом цикле между грехом и благодатью находит свое место свобода. Грех может быть очищен только по благодати, благодать приходит лишь к тем, кого Бог избирает, и только по благодати может произойти совершенная актуализация свободы.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn