Острусы или невидимая цивилизация. Часть 1

Я чувствовала необычную легкость во всем теле, будто меня обернули в пушистую вату. В ушах звенело, а через веки проникал мерцающий свет. Запахов я не ощущала, а воздух, наполняющий легкие, был так свеж, что хотелось вдохнуть еще и еще. Попыталась открыть глаза, но безуспешно. Что это? Если дышу – значит жива? Сделав еще несколько безуспешных попыток открыть глаза или хотя бы пошевелить пальцем, решила не тратить силы зря, а вспомнить, что же такое со мной произошло?
  Наша гоп-компания: я, Алена, Алекс и Серега - хорошо  и с размахом отмечали «корочки». Мы все с одного двора, можно сказать – с одной песочницы: ходили в один и тот же детский садик, затем в школу. После школы разбежались по разным городам и разным институтам, но постоянно поддерживаем дружеские отношения, каждое лето пересекаемся и вместе проводим каникулы. И вот, наконец, все благополучно защитили дипломы. У Алены мать работает в туристической фирме, и, совершенно случайно, у нее оказались горящие путевки на круиз по Черному и Средиземному морю в количестве четырех штук за какие-то смешные деньги. Подозреваю, что там не обошлось без наших родителей, и путевки были не такими уж и горящими, но вся дружная четверка  с восторгом согласилась отправиться  в теплые моря подлечить надорванное учебой здоровье. Морской болезни мы не боялись, так как уже совершили несколько путешествий по воде.
 Двадцать пятого июля в 16-00 мы веселой гурьбой заняли две соседние каюты на теплоходе «Саратов» и с 17-00 усиленно отмечали свою «вольную». Что было после 18-00, я уже помню плохо. К нашей компании присоединились какие-то два подвыпивших парня из соседней каюты, принесли с собой  мутную бутылку самогонки. После первых же глотков мне стало так плохо, что несколько бокалов шампанского, выпитых до этого, стали яростно проситься наружу. Один из вновь прибывших дружков по имени Колян вызвался проводить меня на палубу и там «выгулять». На палубу то он меня вывел, прислонил к борту, а сам куда-то испарился, пообещав вернуться через пару минут, так как забыл сигареты. Наверное, я задремала, потому что когда смогла вновь себя осознавать,  было почти темно. Тошнота большим комом поднялась к самому горлу, и я наклонилась через борт как можно дальше, чтобы не запачкать теплоход, и ... все, больше ничего не помню, как будто отрезало.

Ещё одна попытка открыть глаза… Буквально на один миллиметр веки разлепились и тут же вновь слиплись, но я успела увидеть что-то бесформенное и громоздкое в метре от себя. Что это было? Сон или глюк? Любопытство взяло верх –  снова приоткрываю глаза. Попытка оказалась более успешной, я даже смогла повернуть глазные яблоки и сфокусировать взгляд. Слева от меня шевелилась какая-то масса серо-зелено-голубого цвета, которая состояла из множества длинных щупалец, увенчанных куполом, похожим на перевернутый детский горшок без ручки. По периметру купола мерцала более тёмная полоса, именно на ней мой взгляд остановился – я почувствовала, что оттуда на меня кто-то смотрит.
- Острус, – в моём сознании появилось это слово, хотя вокруг по-прежнему стояла звенящая тишина, прерываемая время от времени каким-то бульканьем.
- Не бойся, мы друзья!
Я схожу с ума или читаю ЕГО мысли?
- Да, ты читаешь мои мысли. Острусы не умеют говорить.
Стоп! Следить за своими мыслями! Какой кошмар… Я почувствовала панику. Что же теперь и подумать нельзя о чем-то своём, личном? Не хотела бы, чтобы кое-какие мысли стали достоянием общественности.
- Мы научим ставить блок, когда ты не желаешь ни с кем общаться.
- А вы – это кто? – подумала я.
- Мы – острусы, цивилизация, появившаяся на Земле задолго до вас, людей.
- Это как! Где же вы прячетесь? Человечество всю Землю обследовало, вас не встречало!
- И не встретит, если мы не захотим!
- А как я к вам попала?
- Мы тебя спасли, выловили из воды. Люди ведь не могут дышать под водой без специальных приспособлений?
- Да, не можем. Спасибо за спасение, –  я почувствовала сильную усталость, веки вновь налились свинцом, и глаза закрылись. Тишина! Оно что, ушло? Разлепила веки – нет, стоит, колышется.
- Отдыхай, тебе надо восстанавливать силы.
Закрываю глаза, вновь тишина. Так, понятно, я сама научилась ставить блок! С закрытыми глазами меня никто не подслушает. Это что у него на куполе за полоска мерцает – антенна или глаза? Ладно, потом разберемся, ОНО право – надо поспать.


Когда я очнулась в следующий раз, вокруг стояла звенящая тишина. Так, попробуем прежнюю программу… Ни одна мышца тела не откликнулась на попытку хоть чем-то пошевелить. С титаническим усилием приоткрываю веки. Мягкий приглушённый свет. Ночь у них сейчас что ли? Моих спасителей рядом не видно. Отвожу глаза как можно дальше влево и вниз. О, ужас! Вижу своё голое плечо с приклеенными к нему проводами знакомого серо-зелёно-голубого цвета. Что ОНИ со мной делают? Почему я голая, почему не чувствую своего тела? Сто тысяч почему. Меня охватила паника, а голова  готова взорваться  от вопросов, требующих ответа.

- Мы кое-что поправили в твоём организме, попробуй пошевелить рукой!
Это что – я ещё сплю? Нет! Светло и рядом колышется мой вчерашний знакомый. Что он сказал?
- Пошевели рукой!
- Думала, мне послышалось, – ответила я ЕМУ взглядом и согнула руку в локте. Без всяких усилий! Легко и непринужденно! Залюбовалась на свои растопыренные пальцы и  посмотрела ниже. Зря я это сделала! На мне не было ничего, совершенно голая перед незнакомым м… А ОНО кто – мужчина или женщина? Я села, согнув колени, и сжалась комком.
- Успокойся, я не мужчина, потом  объясню тебе нашу физиологию.
- Отдайте одежду, у людей не принято ходить голыми! – я оглянулась и увидела второе существо, чуть повыше первого.
- Бурвиль, лекарь. Это я осмотрел и подлечил твоё тело, теперь ты легко можешь дожить до ста лет!
- Спасибо! – забыв о наготе,  повернулась и взглянула на ПЕРВОГО, –А тебя как зовут, я забыла?
- Сворг, я еще не представлялся, мы называем имена только друзьям. Бурвиль не нашёл в тебе злобы на нас, значит ты можешь стать нам другом!
- Я очень рада, но дайте что-нибудь одеть!
- Сейчас! – Сворг сделал движение одним из многочисленных щупальцев, в стене образовался тёмный проход, из которого вышло,.. выползло,..  выплыло еще одно существо, в два раза меньше Сворга, да и щупалец у него было не больше шести. В одном из них оно держало мои джинсы и топик. Схватив протянутую одежду, я быстро натянула её на себя. Ну, теперь я человек, можно продолжить беседу!
- Что вы там у меня подлечили? Я ничем не болела!
- Это к Бурвилю! – Сворг указал одним из щупалец  в направлении позади меня. Я обернулась. Конечностей у Бурвиля явно было больше, да и сам он покрупнее…
- Ну что там было не в порядке?
Я с любопытством рассматривала ряд тонких и длинных щупалец, бахромой опоясывающих основные, ходульные конечности доктора. И вздрогнула, вспомнив, где уже видела такие тонкие серо-сине-зелёные «провода» – ночью у себя на голом плече.
- Несколько смещенных позвонков, гастрит, гайморит, почистил кровь и удалил всех паразитов, остальное так, мелочи.
- А как вы лечите, не вижу инструментов, медикаментов и приборов?
- Мне это не нужно! Вот мои инструменты! – Бурвиль протянул в мою сторону тонкие щупальца.
Так, это выше моих пониманий, разберёмся позже. Легко поднявшись с помоста, на котором всё это время находилась, я почувствовала, что энергия, переполняющая меня, требует выхода. Уже и не помню, когда была настолько бодра и полна сил. Хотелось прыгать и бегать. С благодарностью оглянулась на доктора.
- Спасибо! Вы хорошо подлечили меня, я здорова! Можно здесь у вас осмотреться?
- Конечно, вижу, что тебе не терпится это сделать. Буду твоим провожатым, – Сворг качнулся всей массой многочисленных щупалец и двинулся к одной из стен.
Я поняла, что он вызвался провожать меня. Но ещё раньше я  знала, что именно Сворг обратился ко мне. Ведь они не говорят, неужели и у мыслей есть голос, по которому можно определить владельца? Количество вопросов, на которые нужно было получить ответы, росло с геометрической прогрессией. Я двинулась следом за своим провожатым, и только теперь поняла, что иду босиком. Наверное, мои спортивные тапочки остались лежать на морском дне, но это такие мелочи в сравнении со всем остальным – решила я, бодро вприпрыжку догоняя Сворга, который уже открыл в стене проход.
- Как твоё имя, мы не смогли его сканировать?
Ещё бы, я терпеть не могу своё имя – Света. Пыталась переделать его на другой манер: Вета или Лана, но близкие и знакомые упорно называли меня ненавистными Светиком или Светочкой. Бр…
- Лана, – выбрала я лучший из всех вариантов. Начинаю новую жизнь с нового имени!
Сворг общался со мной, не оборачиваясь. Иногда это очень удобно – иметь круговое зрение
Мы вышли через проём в стене и оказались в огромном помещении. Стен и потолка я не видела, но была уверена, что это помещение. Всё залито ровным люминесцентным светом, практически без теней. Мимо двигались в разных направлениях острусы приблизительно одной расцветки – серо-зелёно-голубой – но разного размера, а главное – с разным количеством щупалец. У самых маленьких было только по шесть ходульных щупалец, у других, более крупных – восемь, десять и больше. Сворг и Бурвиль имели не менее, чем по двадцать гибких конечностей. Мимо прошествовало что-то немыслимое – ни меньше тридцати разных по длине и диаметру щупалец колыхалось в определенном ритме. Как он в них не запутался?
- Сворг, не молчи, объясняй что-нибудь! Почему вы такие разные?
- Я ждал, когда ты обратишься с вопросами. Для меня здесь всё понятно, не знаю, что интересно тебе?
- Почему у всех разное количество ног?
- Когда мы вылупляемся из капсуль, все имеем по шесть ходульных щупалец. Дальше все зависит от тебя. Получая знания и профессии, мы получаем дополнительные щупальца. Некоторые ленивые особи, но их очень мало, так и умирают с шестью.
- Как у вас просто, у людей по внешнему виду трудно определить, кто чего стоит. А ты чем занимаешься?
- Я ученый-исследователь, или океанограф, изучаю океаны и моря. В одной из экспедиций я тебя и выловил.
- А до меня у вас люди были?
- Были. Один и сейчас есть. Но ты не такая. У тех людей, которые побывали у нас, явно проблема с мозгами, мы не могли наладить с ними контакт. Я не знаю в чём причина, то ли Бурвиль что-то не так делал, то ли мозги у них другие, но кроме паники и ужаса они ничего не выражали.
- Ты меня отведёшь к этому человеку?
- Не сейчас, ещё успеем, оглядись, неужели тебе не интересно?
«Так, пудрит мне мозги, отвлекает, ну ничего, я настырная!» – подумала я, закрыв глаза. – «Последую его совету – огляжусь!»
Опустила взгляд. Что-то похожее на асфальт, но приятно теплое и мягкое, как будто светло-серая замша, ни одного камешка или соринки, ни одной тропинки. Огляделась – горизонта не видно, в поле зрения многочисленные колонны нежно-фисташкового цвета с неровной поверхностью, они напомнили мне поделки из бутылочного стекла, и ещё они были похожи на стволы гигантских деревьев. Расставлены эти колонны без всякой системы, совсем как деревья в лесу. Посмотрев вверх,  попыталась разглядеть вершины колонн, но их не было. И неба не было. Нежно-фисташковый цвет колонн внизу выше становился все бледнее и вовсе сходил на нет.
«Всё-таки мы в помещении!» – заключила я для себя. Мой гид тактично молчал. Я решила не задавать лишних вопросов и до всего, что смогу, докопаться самой. Приблизившись к одной из колонн, погладила её рукой. На ощупь она тоже напоминала стекло, гладкое и прохладное.
- Осторожно!
Я отдёрнула руку.
- Не все рады нежданным гостям. Это жилище оструса шестого уровня. Сейчас никого нет на месте, тебе повезло, иначе могла получить электрический удар.
- Только за то, что дотронулась? К ним что, нельзя приближаться?
- Здесь все свехты заселены. Когда захочешь к ним приблизиться – предупреждай!
- Кого и как?
- Видишь зелёную кнопку на уровне твоего плеча? Смотри на неё и спрашивай, можно ли подойти, а тем более – дотронуться.
- А если нельзя?
- Кнопка покраснеет. Если можно – загорится белым, если никого нет дома – жёлтым. Попробуй!
Здесь всё управляется мыслями, надо привыкать. Я уставилась на темно-зелёную кнопку:
- Можно подойти?
Кнопка засветилась ярким огоньком жёлтого светодиода.
Я оглянулась на Сворга, посмотрев на него немым вопросом – что делать дальше?
- Видишь – хозяина нет! Пошли, отведу тебя туда, где ты будешь жить.
Сворг развернулся и двинулся в сторону. Я шла следом, невольно любуясь, как легко и бесшумно управляет своим неуклюжим телом мой новый друг. А ведь и правда – он стал другом, пока мне не причинили ни малейшего вреда.
Где-то около часа мы кружили между бутылочных колонн-свехтов, поворачивая то налево, то направо. Пейзаж практически не изменился, только свехты стали чуть темнее и тоньше. Ради тренировки я отыскивала глазами темные кнопки на них и задавала вопрос: «Можно подойти?» Те послушно загорались, и лишь два раза из десятков огонёк загорался красным. Народ здесь дружелюбный – сделала я вывод. Попробовала бы я в своём родном городке так нагло напрашиваться в гости, большинство дали бы от ворот поворот.
Наконец Сворг остановился перед одним из свехтов и подозвал меня:
- Мы пришли. Знакомься! Твой новый дом – №50/3. Спрашивай!
Я подошла поближе, отыскала глазами зелёную кнопку и подумала: «Можно подойти?» Кнопка дружелюбно загорелась ярким белым огоньком.
- А что дальше? – я оглянулась на Сворга.
- Дотронься до кнопки.
Сворг подтолкнул мою руку одним из своих щупалец. Его прикосновение оказалось твердым и решительным, неожиданным для гибких конечностей.
Я робко дотронулась до яркого огонька. Он моргнул и будто провалился под землю вместе с куском стены. Перед нами зиял проём, освещенный мягким розовым светом. Я набралась храбрости и решительно шагнула внутрь. С легким шуршанием стена встала на место. Меня охватила паника, я с ужасом смотрела на сплошную стену позади себя. Что я буду делать одна?
- Можно войти?
На маленьком экране посреди стены я увидела Сворга. Экран крошечный, не больше спичечного коробка. А если бы я не оглянулась?
- Да! Да! Входи!
В открывшийся проём вплыл Сворг. Я с облегчением вздохнула.
- Ты больше так не шути! – сказала я ему.
- Это не шутка. Мы не можем попасть в чужое жилище без разрешения хозяина. Такие у нас законы.
- Но я случайно увидела тебя на экране. Я что – всё время должна смотреть на этот экран? Почему у вас нет звуковой сигнализации?
- Мы не знаем, что такое звук. А система глаз позволяет видеть всё вокруг себя, к тому же экран сначала загорается ярким пятном, так что вероятность не заметить прихода гостей исключена.
- Но я не могу видеть всё вокруг одновременно, я смотрю только вперёд, и иногда закрываю глаза.
- Да, это недостаток людей… Может попросить Бурвиля что-нибудь придумать?
Я живенько представила себе свою бедную голову с глазами по всей окружности, и содрогнулась. А что будет с моими шикарными волосами, которыми я так гордилась, холила их и лелеяла?  Я схватилась за голову. Волосы были на месте, но насчет прически?.. Когда я держала  в последний раз расчёску в руках и смотрелась на себя в зеркало?
- Не надо просить Бурвиля! У вас есть зеркала?
- Есть! Я понял твою идею – мы сделаем зеркальными стены, таким образом, ты будешь видеть всё вокруг одновременно. Но это позже. Сейчас отдыхай. Здесь ты найдёшь всё самое необходимое, а завтра я тебя навещу.
Он развернулся, стена раздвинулась, и я осталась одна. Так, осмотримся… Помещение приличное, метров двадцать квадратных, не меньше. Посреди комнаты возвышение, я поняла, что это кровать. Ни подушки, ни одеяла, ни простынки, только голый помост.
 - Где же самое необходимое, – подумала я, – зубная щетка, паста, мыло, шампунь, расчёска, фен, полотенце?
Это ещё только то, что я вспомнила в одно мгновение, а если подумать, то список самого для меня необходимого не уместится на листе А4 мелким шрифтом. Кстати, этот лист и ручка тоже будут в том списке. Я уселась на помост и поджала ноги, затем легла. Новое ложе мягко пружинило, послушно принимая необходимые формы. Воздух был свежим, чистым. Только теперь я поняла, что страшно устала, эти новые впечатления уже не умещались в голове, а вопросы, требующие ответов, нарастали снежным комом. Я свернулась калачиком и уснула.
* * *
Пробуждение было тяжёлым. Мне снились картинки из жизни: детство, школьные годы, институт, экзамены, палуба корабля, и, наконец, я вновь лежу неподвижной мумией, опутанная проводами. Несколько минут после пробуждения я боялась разомкнуть ресницы – вдруг кошмар повторится? Но организм начал активно требовать внимания к себе. Я уже не могла сказать точно, сколько времени прошло с того момента, когда последний раз ела, пила и была в туалете. Причём, удовлетворять потребности следовало в обратном порядке. Глубоко вздохнув, смело открыла глаза! Получилось! Все страхи напрасны, подъём! Быстро соскочив со своего ложа, отправилась обследовать новое жилище. Большая круглая комната была абсолютно пустой, не считая помоста, на котором я спала. Окон тоже не было, потолок светился ровным розовым светом. Я поняла, почему здесь нет теней – потому что свет всегда льётся сверху.
 Я пошла вдоль стены, если не найду туалет – лопну! Стена была матовая, цвета пудры. Это воспоминание из детства – мамина пудреница, которую иногда брала у неё без спроса. Вдруг на уровне своего носа я увидела знакомую зелёную кнопку, а рядом рисунок – унитаз и ванная.
- Можно войти? 
Кнопка загорелась ярким белым огоньком. Я прикоснулась к нему, часть стены рухнула вниз, открыв взору чудесную картину – большая круглая ванна, чуть в стороне за ширмой – унитаз. Так, жить стало легче! Это они специально для людей такие дома оборудовали или подсмотрели у нас идею с ванной и унитазами? Потом уточню.
Умывшись и облегчившись, в бодром настроении вернулась в холл, так для себя я назвала большую комнату, и продолжила обследование стены. Через несколько шагов увидела ещё один рисунок: рюмка и вилка. Жму на огонёк. На этот раз стена не уходит вниз, а расходится в стороны, открывая взору большой вместительный холодильник, битком набитый какими-то свертками и пластиковыми бутылками.
 - Надеюсь, не отравлюсь! – подумала я, прихватив несколько свёртков и бутылку жидкости. Есть хотелось так сильно, что решила отложить дальнейший осмотр, и, усевшись на помост, принялась разворачивать свёртки. В это время боковым зрением я заметила мигающий огонёк, оглянулась – так и есть, ко мне гости! С огорчением отложив трапезу, пошла «открывать дверь». На экране глазка был незнакомый мне острус.
- Можно войти? Меня прислал Сворг.
У нового оструса явно женский голос.
- Да, входи!
В раскрывшийся проём плавно вплыл новый персонаж. «Восемь», машинально пересчитываю щупальца, и сам острус более миниатюрный и аккуратный, сто процентов – женщина! Неужели Сворг меня обманул?
- Меня прислали помогать тебе! Моё имя Нок. Да, я отношусь к женским особям. Все острусы вылупляются из капсуль женского пола, до пятнадцати лет растут, развиваются и получают образование. Когда нам исполняется пятнадцать лет, приходит время отправляться в инкубаторий, где у нас забирают созревшие капсули. Следующие пятнадцать лет мы получаем  специальности, а наши организмы из женских преобразуются в мужские. В тридцать лет мы идем в инкубаторий сдавать мужские клетки. Работники инкубатория сами оплодотворяют капсули, получают потомство и ухаживают за малышами до трёх лет.
- Вы не знаете своих детей, родителей, сестёр и братьев?
- Нет, нам это не надо, мы живём одной большой семьёй. Ведь острусов всего тысяча семьсот сорок особей.
- Но в чём тогда смысл вашей жизни? У людей всё крутится вокруг взаимоотношений мужчины и женщины, родителей и детей. Мы живём ради любви, дарим её сначала любимому человеку, потом детям, внукам. Для чего живут острусы?
- Пошли, я тебя покормлю,  за столом поговорим!
Нок направилась к холодильнику, взяла несколько кульков. Продвигаясь вдоль стены, быстро и бесшумно нажимала на кнопки. Из стены выдвинулся похожий на раскрытый цветок столик со стульями, откуда-то появились тарелка, вилка, нож, фужер. Я с восхищением смотрела, как умело Нок управляется своими многочисленными конечностями, и позавидовала ей – женщинам в земной жизни часто не хватает двух рук. Тем временем Нок нарезала что-то похожее на холодец, налила в фужер зеленоватую жидкость и пригласила меня к столу.
Я не заставила себя ждать и уже через секунду сидела на удобном стуле-лепестке, уплетала за обе щеки холодец и запивала зелёным соком. Я не сразу почувствовала вкус еды, так сильно хотелось есть. Позже я поняла, что это не холодец, а скорее рыбное заливное, а в фужере не сок, а солоноватый бульон из морепродуктов. Тарелка, фужер, вилка и нож оказались самыми обычными – земными. Я посмотрела на Нок. Она сидела на соседнем стуле, но ничего не ела.
- Посуду мы собираем с утонувших кораблей, а мебель разработал наш дизайнер специально для людей. Еда тоже специально готовится для вас, мы питаемся в океане.
- У вас что – есть специалисты по людям?
- Да! Я тоже собираюсь стать таким специалистом, поэтому мне и поручили помогать тебе. Через два года мне исполняется пятнадцать лет, и я поступаю на курсы обучения человековедения.
- Нок, а кто тебе поручил шефство надо мной?
- Совет Мудрейших, он принимают у нас основные решения. Сворг доложил о тебе, и было принято решение, что я помогу тебе здесь адаптироваться.
- Совет Мудрейших, это что – ваше правительство? И как его избирают?
- Совет не избирают, членом Совета может стать любой острус, достигший двенадцатого уровня. Таких у нас всего двадцать четыре, но в совете пожелали участвовать только пятнадцать, ведь это такая ответственность – отвечать за судьбы всей цивилизации!
- Двенадцатый уровень – это как? И какого уровня ты?
- У меня скоро будет третий уровень, а отличить нас можно по числу щупалец. У двенадцатого уровня их двадцать восемь. У оструса первого уровня шесть щупальцев, и за каждый уровень мы получаем пару дополнительных. Знаменитый Ломарг достиг двадцать второго уровня, но потом не смог контролировать все процессы в своём организме, и скоро умер. Ему было шестьдесят пять лет, а щупалец было сорок восемь!
- Нок, ты обещала мне рассказать о том, как вы живёте без любви и семьи? Ведь это ужасно – быть одной на целом свете, я бы так не смогла!
- Нас ничто не отвлекает от самосовершенствования, мы не испытываем стыда за поступки близких, не тревожимся за их судьбы. Каждый сам отвечает за себя и свои поступки, сам строит свою жизнь. И не все так страшно, как кажется тебе – у нас есть дружба, некоторые дружат с самого инкубатория! Есть чувство соперничества – кто быстрее получит следующий уровень, кто первым переедет в новый свехт!
- Слушай, а Сворг придёт? Он обещал мне зеркальные стены!
- Совет посчитал это лишним, у нас не принято уделять много внимания своей внешности, и зеркала собраны с затонувших кораблей, специально мы их не изготавливаем. Совет посчитал достаточным, что я всегда буду рядом с тобой и вовремя увижу всё, что надо!
Я отпила глоток из фужера и закрыла глаза, делая вид, что от удовольствия. На самом деле мне надо было обдумать своё положение.
- Ко мне приставили шпиона, контролирующего каждый вздох и каждый шаг. И это в таком свободном обществе! Терпеть не могу контроля! Ладно, разберёмся со временем, как найти выход из этой ситуации. Пока подружусь с ней!
- Нок, послушай, а туалет и ванная  специально сделаны для людей?
- Конечно! Зачем нам мыться – мы каждый день плаваем в океане, и ночью отдыхаем в специальных ваннах для релаксаций.
- Я бы хотела помыться! Можно мне организовать полотенце и халат?
Нок поднялась со стула, быстро скользнула вдоль стены, нажала на какие-то кнопки, и через минуту протягивала мне пушистое махровое полотенце, халат ему в цвет, шампунь, мыло и губку – всё в красивых упаковках. Неужели тоже трофейные? А, не всё ли равно! Я взяла протянутые мне вещи и отправилась в ванную – надо было всё обдумать без свидетелей.


Я лежала в теплой душистой ванне  с закрытыми глазами. Прошло всего два дня, а я уже ужасно соскучилась по своим друзьям, родителям, да просто по синему небу и солнечному свету. Сначала новые впечатления, необычная обстановка отодвинули на второй план воспоминания о близких, только теперь я поняла, как мне  не хватает просто человеческого общения. Как там мои друзья? Когда они меня хватились? Скорее всего, на следующее утро после моего исчезновения. Они ведь думают, что я утонула! Какой кошмар! А если эту новость уже сообщили моим родным? Я представила рыдающую мать и отца, и слёзы сами навернулись на глаза. Увижу ли их когда-нибудь? Что же делать? Надо выбираться отсюда, а я даже не представляю, где нахожусь! Надо успокоится и для начала выведать у Нок хотя бы это. Потом придумаю что-нибудь. К тому же здесь где-то есть ещё один человек, Сворг проговорился. Это тоже надо выяснить. Итак, план на ближайшее будущее – выяснить, где мы находимся (точно знаю одно, что на Земле) и где живёт тот человек. Сворг уверял, что у него что-то с головой, но это надо ещё проверить.
Я насухо вытерлась полотенцем, накинула халат, намотала полотенце на волосы и бодренькая вышла из ванной.

На следующий день я упросила Нок выйти на прогулку. Плотно позавтракав, я наконец покинула свою уютную тюрьму. Пейзаж уже не удивил – люминесцентный свет, фисташковые колонны, отсутствие теней, иногда попадавшиеся в поле зрения спешащие по своим делам острусы. Из плюсов только удивительно свежий воздух и идеальная чистота.
- Слушай, Нок, а как найти дорогу назад, ведь колонны все одинаковые?
- Это не колонны, а свехты. Заселённые свехты все пронумерованы. Мы с детства изучили уже все до одного закоулка Остлэнда и без труда находим нужный свехт. Со временем ты тоже будешь находить свой, а так в любом заложена программа распознавания своего хозяина, задашь вопрос – получишь ответ. Запомни: белый цвет – согласие, красный – отрицание.
Мы долго блуждали между свехтов. Я очень старалась запомнить дорогу, но безуспешно. Все свехты казались одинаковыми. Нок надо мной открыто потешалась.
- Нок! Это невозможно их как-то отличить друг от друга. Или я такая тупая, или вы видите по-другому. Ну, ведь совершенно одинаковые!
- Лана, смотри внимательно – вот у этого слева внизу наплыв, у того – чуть выше твоей головы вмятина. Они все разные, у них даже двери расположены по-разному, и кнопки на различной высоте. Когда мы вернёмся, ты внимательно изучи и запомни свой свехт, потом запомнишь соседние. Скоро сама не заметишь, как будешь здесь ориентироваться!
Больше часа мы гуляли между колоннами, и окружающий пейзаж уже довольно наскучил. Я попыталась выведать у Нок про других людей, но она умело увернулась от ответа, сказав, что других людей в Остлэнде не встречала. Во время прогулки Нок была всё время чуть впереди и слева, позволяя мне ходить в любых направлениях, одновременно контролируя каждый шаг. Я почувствовала этот контроль, когда несколько раз она отвлекала меня от выбранного направления и умело направляла в другую сторону, якобы что-нибудь показать – вмятину или наплыв на очередном свехте, больше здесь смотреть было совершенно не на что. Хоть какой-нибудь кустик, или лавочка, или мусор в конце концов, от вида свехтов уже тошнило.
- Нок, как вы здесь живете, здесь же от тоски можно сойти с ума?
- Мы не гуляем специально, выходим, чтобы перейти из свехта в свехт, ходим на учёбу, в лаборатории или друг к другу в гости. А основное время проводим в океане, а там не соскучишься!
- А как же вы попадаете в океан, воды не видно, да и не слышно?
- Мы не имеем понятия, что такое звуки, а воды здесь нет. Выход в океан осуществляется через один из свехтов. Я предвижу твою просьбу – пойти погулять в океан, и вынуждена отказать – люди не могут дышать под водой, а мы находимся на глубине около пятисот метров.
Лучше бы она этого не говорила! Представив над собой полкилометра воды, я схватилась за грудь – сразу стало трудно дышать. Закрыла глаза и постаралась успокоиться, хотя в голове пульсировала мысль – как же отсюда сбежать, неужели я больше не увижу солнечного света, не увижу родных и друзей? Я стояла с закрытыми глазами не меньше пяти минут, пока не почувствовала прикосновение к левой руке. Открыв глаза, увидела Нок, она держала меня за руку, и, как не странно, от неё исходила волна сочувствия.
- Нок, я устала, пошли домой!

Вечером Нок ушла, я осталась одна. Мне была предоставлена прекрасная возможность без посторонних глаз как следует всё обдумать. По заведенному самой себе правилу, я с закрытыми глазами лежала в душистой ванне, и слёзы капали прямо в воду.
 - Умываюсь своими слезами, – с горькой иронией подумала я, – полкилометра воды, это же страшно себе представить. А у этих острусов нет никакой техники. Я уже здесь несколько дней, и не видела ни одной машины, да что там машины – ни одной тележки. Да у них и одежды никакой нет! Где мне брать акваланг? Пятьсот метров… акваланг не поможет, нужен батискаф, или подводная лодка… Из всей техники – холодильник, туалет и ванная. Как из этого сделать подводную лодку?
Мне нужно найти этого человека, он здесь появился раньше меня, может уже что-нибудь придумал. Приняв решение, быстро выбралась из ванной, кое-как вытерлась, оделась и, захватив тюбик зубной пасты, вышла из своего свехта. Какой там номер называл Сворг – №50/3. Я выдавила пасту и пальцем написала номер над кнопкой своей двери. Теперь будет легче найти своё жилище. Я медленно пошла вдоль свехтов. Так как сейчас должна быть ночь, свет был очень приглушен, как у нас в полнолуние – только черные и серые тона. А почему я крадусь, они же не слышат, они могут меня только видеть, а ЛЮДИ слышат. Я выбрала место между колоннами и, собравшись с силами, закричала:
- Люди! Пи-пол! Есть кто-нибудь, отзовись!
Вдруг, совсем рядом из свехта  услышала радостный крик:
- Ай эм хиа. Ху а ю?
Вот этого я и не предусмотрела – языковой барьер. Пленник соседнего свехта оказался не русским. Я подошла к колонне и спросила у кнопки – можно войти? Огонёк моргнул и загорелся белым. Я дотронулась до кнопки, дверь открылась, но войти  не успела – чуть не сбив меня с ног, наружу выскочил обросший, бородатый и невероятно лохматый рыжий субъект в грязной майке и рваных шортах. Он кинулся ко мне, схватил за руку, начал её трясти и что-то быстро лепетать на своём языке. Если сказать честно, то я сильно испугалась, вспомнив слова Бурвиля о том, что «у других людей что-то с мозгами». Глядя на нового персонажа, я Бурвилю поверила. Поможет ли мне новый знакомый выбраться наружу, может наоборот – одной легче, чем с таким.
Тем временем рыжий субъект выплеснул все скопившиеся у него эмоции и немного успокоился. Надо узнать, как его зовут. Вспомнив школьные уроки английского языка, я представилась:
- Май нэйм из Лана, ай эм рашэн, вот из ё нэйм?
- Я Питер! Лана! Какое счастье – я знаю русский, я учился в Москве!
- Питер, пошли ко мне, там поговорим, Нок, присматривающая за мной, ушла до утра!
- Нет, Лана! Лучше здесь, кажется, что в помещении за мной всё время следили, не исключено, что и за тобой тоже следят. Ты не заметила, что за сны ночью снятся – будто отвечаешь на их вопросы, вспоминаешь всё из прошлой жизни. Раньше мне такие сны не снились. Эти их кровати, кажется, сканируют мозги.
- Тогда отойдём в сторонку!
Я пометила пастой свехт Питера, и мы выбрали уголок, куда не выходило ни одной двери, сели прямо на пол (землёй это покрытие язык не поворачивался назвать).
Питер рассказал мне, что сам он из Голландии, что несколько лет назад окончил университет Дружбы Народов в Москве по специальности врач офтальмолог, поэтому хорошо знает русский, что живёт он в небольшом городке прямо на берегу моря и работает в местной больнице. Три месяца назад он с друзьями во время уик-энда удил рыбу, и упал за борт – утянула крупная рыба. Очнулся уже здесь, среди этих осьминогов. Они что-то пытались у него выведать, но он не понял их бульканья, и его заперли в этой каменной колонне, приходят раз в день кормить – в общем, держат как зверя в зоопарке. И так уже три месяца!
Я рассказала Питеру о себе. Он очень удивился, узнав, что я общалась с местными аборигенами, тому, что у меня есть ванная, расческа, зубная щетка и паста, и шампунь, и мыло. Я объяснила ему, что острусы – очень древняя цивилизация, что они общаются при помощи телепатии, и меня этому обучили. Вообще они славные ребята и не желают нам зла, может только немного изучат, но вряд ли отпустят, так как мы расскажем о них миру. Поэтому нам нужно самим выбираться отсюда, а это полкилометра толщи воды. Питер сказал, что теперь вдвоём нам будет легче сделать это. На всякий случай я предупредила, чтобы он закрывал глаза, когда думает о чём-нибудь важном, так как острусы читают мысли по взгляду, и объяснила, как пользоваться дверьми. Мы вернулись к его свехту, и Питер при помощи мысли без труда открыл дверь. Мы договорились встретиться на следующую ночь, и я пошла искать своё жилище. Мой свехт был седьмым – совсем близко. О, чёрт, придётся возвращаться! Я бегом вернулась к свехту Питера и стёрла следы зубной пасты, потом вернулась к своему и сделала то же самое. Затем вошла, посмотрела на помост, и легла на пол – в крайнем случае скажу, что люблю спать на жестком. В эту ночь я спала без снов.

* * *
На следующее утро проснулась бодрой и полной сил. Осознание того, что я здесь не единственный человек, придавало уверенности в себе, я была уверена, что обязательно что-нибудь придумаю. Ещё со школьных лет заметила, что предчувствую неприятности, а сейчас у меня такого предчувствия не было – значит, всё будет хорошо. Умывшись и причесавшись,  села в позу лотос на помосте и стала ждать Нок. Все надежды на неё, ведь не зря я почувствовала волну сочувствия, надо на этом сыграть. Закрыв глаза, я медитировала, вгоняя себя в транс – нужно вызвать жалость.
Нок пришла где-то через час, я уже хлюпала носом от жалости к себе. Когда открылась дверь и вошла гостья, я соскочила с кровати и подбежала к ней. Чёрт, как мне её обнять? Помедлив, взяла в ладони одну из щупалец, Нок не сопротивлялась.
- Нок, как ты долго! Я так тебя ждала! Мне плохо одной!
- Я была в океане, мне ведь тоже надо есть. Ты ещё не завтракала?
- Нет, ждала тебя. Сейчас всё сделаю!
Я пошла вдоль стены, нажимая на нужные кнопки. Вскоре мы с Нок сидели за столиком-цветком, и я с аппетитом уплетала рыбное желе. Как жаль, что у них нет горячего, ужасно хочется сладкого горячего чая с лимоном!..
- Нок, я так скучаю по своему дому, по своей маме, по простой человеческой пище. Неужели я никогда не вернусь домой? Мы так глубоко, мне страшно, я даже не могла спать…
Я захлюпала носом. Нок молча мерцала полоской на своём куполе. Я смотрела на неё с надеждой. Нужно ещё добавить эмоций!
- Нок, хочешь, расскажу тебе о месте, где я живу? Там не так интересно, как в океане, но тоже чудесно! В голубом небе сияет солнце, вокруг растут зелёные деревья, летают и поют птицы, бегают и лают собаки, ездят машины, кричат дети. Мне так не хватает звуков, и солнца, и привычной еды.
 Я уткнулась в сложенные на столе руки. Слёзы текли ручьём, без носового платка трудно было с ними справиться. Вдруг я почувствовала прикосновение к плечу. Подняв голову, увидела около своего лица полотенце – его протягивала Нок. Я с благодарностью взяла полотенце и стала сморкаться и вытирать слёзы. Когда вновь взглянула на Нок, то увидела, что она меня жалеет. Надо продолжить!
- Пятьсот метров, это так глубоко, это смертельно для простого человека. Вода раздавит меня в лепёшку, неужели мне никогда не выбраться отсюда?
- Я слышала, что один из свехтов выходит на поверхность. Острусы не пользуются им, так как не могут дышать земным воздухом, который ужасно засорён, через сутки на суше острус погибнет. Этим выходом пользовались наши предки много сотен лет назад, когда вы, люди, ещё не так хозяйничали на Земле. Я попытаюсь разведать, где находится этот свехт.
Я с благодарностью схватила свою подругу за ближайшие ко мне щупальца, слёзы моментально высохли.
- Нок, ты чудо, как я тебя люблю! Ты вернула мне надежду. У вас здесь чудесно, и воздух чистый, но я не смогу здесь жить. Я умру от тоски. Ведь ты тоже не смогла бы жить в другом месте вдали от своих собратьев? Как жаль, что наши народы не имеют точек соприкосновения, я бы хотела с тобой дружить!
- Лана, успокойся, не выдавай себя. Надо уметь управлять эмоциями, люди плохо умеют это делать, так рассказывали наши учителя. Спрячь эмоции глубже!
Милая моя учительница, если бы она знала, как я использовала свои эмоции, чтобы добиться своего от неё. Но я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Рано радоваться, ещё нужно найти этот свехт, а им не пользовались тысячу лет, вдруг там нет прохода, или он чем-нибудь перекрыт? Когда я вновь открыла глаза, в них читалась тревога и страх.
- Вот и умница! – Нок по матерински погладила меня по голове.
 А ведь у неё тоже богатый внутренний мир, ей не хватает дружеского общения!.. Я не могла себе представить, как это жить совершенно одной? Они ведь все сироты, каждый отвечает за себя сам, и не может ни на кого положиться!..
- Нок, ты говорила, что знаешь все свехты наизусть, где может находиться этот? Сколько их всего и как они расположены?
- Свехтов около двух тысяч. В середине находится главный, где расположен Совет Мудрейших. От него кольцами расходятся свехты разных уровней, начиная с пятнадцатого. Чем дальше от центра, тем больше их в уровне. Мы находимся на третьем уровне, здесь около двухсот свехтов. Больше всего их на первом уровне – около четырёхсот. По мере обучения, молодые острусы получают дополнительную пару щупалец и переселяются на следующий уровень. Я сейчас живу на втором уровне, но скоро должна переселиться на третий.
- А где расположен свехт для выхода в океан и чем он отличается от других?
- Он расположен на нулевом уровне, отличается тем, что у него две двери – вход и выход. Ещё на нулевом уровне находится голубой свехт, где мы хороним умерших острусов. Там же инкубаторий и свехты для обучения молодых острусов, и около пятидесяти свехтов, назначения которых я не знаю, многие без входов, наверное, не обжитые. Скорее всего, нужный свехт находится тоже там.
- Слушай, а как найти этот нулевой уровень, чем вообще отличаются свехты разных уровней друг от друга?
- Они отличаются благоустройством. На первом уровне – только помещение с ванной, в которой отдыхают ночью. Наставники постоянно ведут наблюдение над своими подопечными. На втором уровне, где я сейчас живу, имеется связь между всеми свехтами второго уровня, мы можем общаться по видеофону, и сам свехт намного свободнее, и контроля над нами практически нет. На третьем уровне помещение ещё больше, имеется дополнительная комната, и есть возможность связаться с учебными свехтами и лабораториями. На четвёртом – будет дополнительный этаж. На пятом и выше в каждом свехте имеется личный подземный туннель для выхода в океан. А отличаются свехты размерами и дверными проёмами. Чем больше уровень, тем толще свехт и больше дверь. Только свехты нулевого уровня разные по размеру и цвету.
- Но вчера во время прогулки я не заметила никакой разницы ни в размерах, ни в дверях, – воскликнула я.
- Мы гуляли только среди свехтов третьего уровня, мне было указание, не ходить с тобой по всему Остлэнду.
Вдруг Нок соскользнула со своего сиденья и направилась к двери. Я оглянулась – ого, ко мне пожаловали гости. В помещение вошли Сворг и Бурвиль. Я быстро закрыла глаза и постаралась спрятать все последние мысли и планы подальше от посторонних глаз. Пригодился опыт студенческих лет, когда за один – два дня выучивался учебник, сдавался экзамен, в этот же день все знания из головы благополучно удалялись, чтобы освободить место для следующих. Когда через пару минут я открыла глаза и двинулась навстречу гостям, у меня ни одной прежней мысли в голове не было.
- Сворг, Бурвиль! Как я рада вас видеть! Я уже думала, что вы обо мне забыли, поручили Нок, а сами умыли руки!.. Ой, щупальца!
- Ты молодец, не унываешь, не так, как другие ваши особи. Но они были мужчинами, у них, наверное, более слабая психика, я ни разу не видел радости в их глазах, – Бурвиль приблизился ко мне и обвил тонкими щупальцами запястья, наверное, проверял пульс.
- Я немного взволнована от встречи с вами!
- О, у тебя всё в порядке, ты здорова.
Он мягко и уверено подвёл меня к помосту. Я послушно села, затем легла, будто под гипнозом. Бурвиль быстро пробежался щупальцами по моему телу – ступням, икрам, животу, задержался на лбу и висках.
- Как ты спишь? Не мучают кошмары?
- Вчера была ужасная ночь, снились плохие сны, наверное, слишком мягкая постель, я привыкла спать на жёстком. Сегодня легла на полу, и замечательно выспалась! – во мне погибла актриса, я сама верила в свои слова. Главное, чтобы поверили мои уважаемые гости и оставили меня в покое.
- Лана, мы должны тебя огорчить. Мы забираем у тебя Нок, Завтра к тебе придёт другой помощник, а Нок получит другое задание.
- Почему, мы так подружились! Я буду по ней скучать. Нок! Не бросай меня, – я заплакала, схватила Нок за первые попавшиеся щупальца, пытаясь удержать. Нок смотрела на меня с сочувствием и спокойствием.
- Так надо, Лана. Я буду приходить к тебе в гости. Не плачь, это вредно для здоровья. Ты ведь весёлая и смелая, не унывай, всё будет хорошо!
Я успокоилась и проводила гостей до двери. Когда они вместе с Нок вышли, я, по заведённой традиции, отправилась в ванную, или «комнату для размышлений».
«Что я имею на текущий момент? Скорее всего, Сворг приходил не просто так, они за мной следили. Поэтому и Нок убрали, увидели, что мы сблизились. Что они узнали, где эти их камеры для слежения? Умница Нок много мне успела рассказать. Она наверняка знает про камеры слежения, и, надеюсь, сделала так, чтобы наш последний разговор никто не подслушал. Господи, сделай так, чтобы я смогла выбраться отсюда! Надо действовать быстро, желательно этой ночью. Собрать с собой запас еды и питья. В свехте будет темно, надо что-нибудь придумать, чем освещать дорогу. И желательно, всё сделать так, чтобы острусы ничего не заподозрили».
Я выбралась из ванной уже с намеченным планом действий. Забрала с собой полотенце, халат, положила всё на помосте. По комнате  ходила с опущенными глазами, надеясь, что камеры слежения у них не на полу. Сколько сейчас может быть времени? Около полудня, до вечера далеко. Пойду к Питеру, заодно разведаю обстановку.
Из свехта вышла без проблем. На минуту остановилась в нерешительности, найду ли я свой дом, но тут заметила следы от зубной пасты. Это меня успокоило. Быстро отсчитала седьмой свехт. Ни одного оструса на горизонте не видно. Наверное, плавают в океане, надо дождаться их возвращения и запомнить, с какой стороны они будут идти, там и находится нулевой уровень. Подойдя к свехту Питера, я с удовлетворением заметила, что и на нём, если присмотреться, можно заметить белёсые следы зубной пасты.
- Питер! – позвала я, – Ты один?
- Лана, не открывай дверь! Сегодня приходили два их главных, всего ощупали, я притворился больным, лежал с закрытыми глазами и дрожал от страха.
- Питер, не открывай глаза и слушай. Это были Бурвиль и Сворг, они и ко мне приходили и забрали Нок. Но она успела рассказать мне много интересного. Здесь есть выход на поверхность в одном из свехтов. Сегодня ночью пойдём его искать. Возьми с собой всё, что найдёшь, ещё нам нужен фонарик, или факел, или любой другой источник света. Может, ты что-нибудь придумаешь? Я приду к тебе ночью. Жди!
- Хорошо, Лана, буду ждать. У меня есть зажигалка и складной нож, затерялись в кармане шорт, сделаем факел. До ночи!
Я вернулась к своему свехту, села рядом с ним и стала ждать, когда будут возвращаться острусы. Ждать пришлось долго, больше часа. Наконец я увидела несколько острусов и запомнила направление, откуда они двигались. «Полдела сделано» – поздравила я себя, и пошла отдыхать. Надо было набраться сил перед ночной вылазкой.
Когда я проснулась через несколько часов, в помещении был полумрак. Значит уже ночь! Сняла халат, застегнула молнию, поясом перетянула низ подола – получился импровизированный рюкзак.  Свернула полотенце и положила в область, где будет находиться спина – пригодился туристический опыт. Пошла к холодильнику и забрала из него все пакеты с пищей и бутылки с жидкостью. Наполнила «рюкзак» и, завязав рукава, повесила его себе на спину. Получилось достаточно увесисто. Немного подумав, зашла в ванную комнату и положила в рюкзак мыло, шампунь, расчёску, зубную пасту и щётку. Теперь всё. Я присела на помост – перед дорогой. Господи, принеси нам удачу! Перекрестившись, вышла наружу.

Через полчаса я бодро шагала за Питером, на спине которого висел мой «рюкзак». Всё, что взял с собой мой попутчик, уместилось у него в карманах. Всё-таки мне повезло, что есть Питер, а то пришлось бы самой тащить такую тяжесть. Он ещё удивился, где я столько всего набрала. Спасибо Нок! Я ещё не один раз её вспомню добрым словом.
Я указала Питеру направление, в котором надо идти, и он уверил меня, что с него не собьётся, что у него врождённое чувство ориентации. Это меня успокоило. Я вообще была удивительно спокойна, хотя, казалось бы, должна сильно волноваться. Это как во время экзаменов, когда перед «смертью – не надышишься», и волнение только мешает. Посмотрела на Питера – сегодня он был не такой лохматый, наверное, причесался пятернёй. Худой, немного сутулый, белый халат врача будет ему к лицу. И сам симпатичный. А вчера он меня напугал своей внешностью. Нельзя же так опускаться, даже если ты единственный человек.
Тем временем я заметила, что свехты, окружающие нас, стали тоньше. Это уже другой уровень, наверное, второй. Я пересказала Питеру всё, что узнала от Нок. Пусть тоже думает, где искать нужный свехт.
- А хорошо, что острусы ночью все сидят по домам. У них нет влюблённых, нет близких, за которых волнуешься и бегаешь их встречать, и жуликов, наверное, тоже нет, так как воровать нечего. Только учёба, работа и отдых. А интересно, как они отдыхают – ведь свой глаз, который у них вокруг купола (язык не поворачивается назвать головой) они никогда не закрывают? Где у них рот, через который они употребляют пищу, и где всё остальное?
- Тебе, наверное, ещё рано отсюда уходить. Останься, расспроси у своих знакомых, где у них что! – пошутил Питер.
- Ты здесь три месяца, и ничего не узнал. А я три или четыре дня, а узнала многое, – обиделась  я.
- Ты молодец! И как это у тебя получается, общаться с ними? На каком они говорят языке?
Я замолчала в недоумении. А правда, неужели острусы говорят, то есть думают, по-русски? Этот вопрос у меня не возник, а то бы всё вызнала у Нок.
- Питер, ты понимаешь, что мы единственные люди, которые общались с этой цивилизацией? Были ещё до нас, но страшно представить, что с ними стало. А я так мало о них узнала! Если мы отсюда выберемся и встретим других людей, нам никто не поверит, подумают, что мы пара сумасшедших. Нам нужны доказательства!
- Лана, успокойся! Какие доказательства, нам бы отсюда выбраться. Пусть не верят, мы то с тобой знаем, что такое место существует. Ты смотри по сторонам, колонны ещё тоньше стали.
Я огляделась. И правда, свехты чуть толще наших земных дубов. Это уже первый уровень.
- Мы скоро будем на месте. Это первый уровень, здесь живут малыши. За ними постоянно ведётся наблюдение, так сказала Нок. Хорошо, если только внутри жилищ, а если снаружи? – зашептала я.
- Почему шёпотом, они же не слышат? – засмеялся Питер.
Через четверть часа перед нашим взором предстала величественная картина: огромные, громоздкие колонны с неровной поверхностью. Наши глаза уже привыкли к полумраку, я даже различала цвета.
- Смотри, Питер! Вон голубой свехт, где хоронят усопших острусов, и надо было нам выйти именно к нему, – сказала  я с огорчением.
- Успокойся, Лана, главное, что мы сюда вышли. Это даже хорошо, что этот свехт такой приметный. Начнём обследование вон в том направлении, если ничего не найдём, вернёмся и пойдём в другую сторону.
Мы пошли направо к следующему свехту, не менее двадцати метров в диаметре,
- Питер, я забыла тебя предупредить – не подходи к ним близко и не прикасайся, здесь все свехты снабжены какими-то программами, могут поднять тревогу, и тогда всё пропало.
- Раньше нельзя было предупредить? А если бы я прислонился к какому-нибудь, пока мы шли сюда? У меня было такое желание, три месяца взаперти без физической нагрузки – все плечи болят. Что ты там набрала, кирпичи что ли?
Мы стали обходить свехт вокруг. Поверхность его была грубой, на вид шершавой, совсем не напоминало бутылочное стекло. Вскоре мы нашли и дверь. Казалось, что она покрыта пылью, кнопки практически не видно, и это при такой стерильности!
- Питер, этот свехт подходит для нас, надо его запомнить, как бы пометить?
- Не надо помечать, его легко можно найти. Пойдем к следующему.
Следующий был ещё толще, но от него исходила какая-то живая энергетика. Мы не спеша обходили вокруг, когда наткнулись на кучу сваленных вещей. Здесь были посуда, лопаты, стулья, какие-то железки – в общем, всякий хлам. Это было так по-земному, и вещи все были наши, человеческие.
- Нок рассказывала, что они специально занимаются изучением людей, собирают с утонувших кораблей всякие вещи. Здесь, наверное, находится эта лаборатория.
- Это чудесная находка! – сказал Питер, вытаскивая из кучи небольшой топорик. – Надо поискать что-нибудь для факела.
Он стал перекладывать вещи, аккуратно складывая их в сторонке. Так он провозится до утра! Я стала вглядываться в сваленный хлам, ещё мокрый и пахнувший морем. Взгляд привлёк небольшой продолговатый предмет, блеснувший в темноте. Рискуя сломать ногу или обрезаться, наступив босой ступнёй на что-нибудь острое, я полезла за ним.
- Ого, вот это находка! Питер, смотри, это же глубоководный фонарь! Только бы работал, не знаешь, как он включается?
Питер прекратил сортировку хлама и взял у меня из рук драгоценную находку, бережно вытер её ладонью и нажал на какую-то кнопку. Яркий луч прорезал сумрак.
- Лана, ты золото! Не знаю, надолго ли хватит аккумулятора, факел на всякий случай надо всё равно сделать.
- И найти какую-нибудь обувку для меня.
Только сейчас мой напарник заметил, что я босиком. Он направил луч фонаря на кучу: остатки скафандра, сломанный стул, обломок мачты с обрывками паруса, мятая металлическая кружка. Я взяла кружку – не пить же всё время из бутылок. Но обуви никакой не было.
- Мне кажется, это приготовили, чтобы выбросить. Фонарь вон тоже слегка помят, поэтому его сюда отправили. Но обуви нет.
- Сейчас что-нибудь придумаем! – Питер достал нож, отрезал два куска от парусины, нашёл в куче моток верёвки. – Садись.
Он ловко намотал мне на ноги парусину и завязал её верёвками. Всё-таки хорошо иногда иметь рядом мужчину, особенно если у него правильно вставлены руки. Я поднялась, сделала несколько шагов, проверяя обновку. Было достаточно удобно. Остаток парусины и верёвки я сунула в рюкзак, на случай, если придётся делать факел.
- Надо спешить, пока нас не хватились, пошли.
Питер согласно кивнул, закинул за спину рюкзак, взял в руки фонарь и топорик. Я в руке держала только кружку, повертев головой, взяла в другую руку обломок от мачты. Мы направились дальше – к следующему свехту. Он был чуть меньше. Когда мы к нему приблизились, я сразу увидела две двери.
- Это свехт для выхода в океан, идём дальше.
- Знаешь, Лана, у меня такое чувство, что нам нужен тот, второй свехт, давай вернёмся. А то мы не успеем до утра обследовать всё.
Я с ним согласилась, и мы повернули обратно.

Вот уже десять минут мы кружили вокруг заброшенного свехта. Я всё больше убеждалась, что это именно то, что нам надо. Он находился в удобном «престижном» месте и был абсолютно заброшен. Не могли же острусы оставить такой свехт без внимания, другое дело, если бы он находился где-нибудь на окраине. Наконец я набралась решимости и подошла к двери.
- Можно подойти? – никакой реакции, кнопка не загорелась. Я протянула руку и стёрла с неё пыль.
- Можно войти? – нет ответа. – Питер, он отключён, как же мы войдём?
- Лана, а ты что ожидала, если им не пользуются сотни лет, зачем следить за автоматикой? Не напрасно я взял топор, сейчас будем ломать дверь!
Он попытался отыскать щель, но дверь была подогнана на совесть. Я посоветовала ему начать сверху, так как входные двери у острусов открываются вниз, а сама светила фонарём. Топор скрежетал по камню, но всё безрезультатно. Тогда Питер со злостью ударил прямо по центру двери, и она немного поддалась. После нескольких ударов вверху образовалась небольшая щель. Лезвие топора вошло в неё, и ценой титанических усилий Питера через несколько минут щель расширилась до двух сантиметров, но шире не становилась, как мой напарник не старался.
- Подожди несколько минут, я мигом! - сказала я и побежала по проторенному маршруту к куче мусора. Я вспомнила, что видела там какую-то железку, похожую на монтировку. Через пять минут я присоединилась к Питеру, вдвоём дела пошли веселее. Дверь заскрипела и поддалась, мы практически повисли на ней. Потом меня осенило, я кинулась к рюкзаку, нашла бутылку с жидкостью и вылила её вдоль двери, жидкость с шипением просочилась вниз, смазывая застаревший  механизм. Камень со скрежетом опустился ещё на полметра.
- Лана, мы стройные и худые, легко пролезем и так. Я буду первым, разведаю, что там внутри. Потом ты подашь мне вещи и заберёшься сама, я помогу тебе.
Мы так и сделали. Питер нырнул в щель вперёд головой, у меня ёкнуло сердце – я бы так не смогла, не известно, что там внутри. Через пару секунд я услышала чихание и чертыханье.
- Питер, ты цел? Нельзя так рисковать, надо было сначала посветить и посмотреть, что там!
- Вот сейчас и посмотрю, давай фонарь! Одно скажу – пыли здесь много, мягко приземлился…
Я протянула Питеру фонарь, и он пошёл обследовать помещение. Мне оставалось только ждать, подпрыгивая от нетерпения и оглядываясь вокруг. Прошла целая вечность, прежде чем в проёме показалась лохматая голова.
- Давай вещи, мне кажется это то, что нам нужно, там ещё одна такая же дверь. Придётся опять помучиться, чтобы её открыть.
Через пару минут я была  внутри. Фонарь освещал пустое тесное помещение с толстым слоем пыли на полу, в которой отпечатались следы кроссовок напарника. Тишина и темнота давила на голову, и впервые после начала нашей операции меня охватила тревога. Если будет погоня, то здесь нас поймать очень легко.
- Питер, поспешим, где эта вторая дверь?
Полученный опыт пригодился, со второй дверью мы справились значительно быстрей. Правда, пришлось пожертвовать ещё парой бутылок жидкости. Зато дверь открылась полностью, и мы увидели уходящий вверх туннель.
- Ура, Питер, это точно то, что нам нужно. Давай быстрей надевай рюкзак и пошли, у меня нехорошее предчувствие, надо уйти как можно дальше. Нок говорила, что острусы не могут дышать земным воздухом, если мы выйдем наружу – мы спасены.
Я помогла Питеру надеть рюкзак, взяла свою кружку и мачту, и мы, перекрестившись, вошли в туннель. Луч света, направленный вперёд, упирался в стену, значит наш туннель, поднимаясь вверх, закруглялся, подобно земным винтовым лесницам. Только ступеней не было. Первые полчаса мы шли быстро, но ещё через полчаса я взмолилась о привале, жутко хотелось пить, горло пересохло и першило. Воздух был очень сухой, а при каждом нашем шаге с пола поднималась пыль. Особенно доставалось мне, так как я шла следом за напарником. Мы остановились, я достала бутылку с жидкостью и промочила горло, передала бутылку Питеру.
- Осталось всего четыре бутылки, не считая этой. Интересно, а куда мы выйдем? Вдруг в Антарктиде, или на голом острове, где ничего нет?
- Лана, теперь всё равно, всё лучше, чем погибать под толщей воды. Я предпочитаю умереть наверху под земным небом. Но будем надеяться на лучшее! Давай прикинем, сколько нам ещё идти. Высота туннеля около двух метров, Пятьсот делим на два, получаем двести пятьдесят витков, мы прошли не больше сорока, по две минуты на виток. Осталось ещё двести десять витков, или четыреста двадцать минут, то есть семь часов. Путь к свободе не краток. Привалы будем делать реже.  Когда мы вошли в туннель, была уже середина ночи. Мы будем посредине пути, когда нас хватятся. Будем надеяться, что они не последуют за нами, острусы чистоплотные, а здесь такая пыль!
Я молча слушала его вычисления, с ужасом представляя себе оставшийся нам путь. И как он посчитал витки? Буду думать, что он ошибся, и мы выберемся быстрее.

Прошла целая вечность. Мы делали ещё две остановки. Теперь я поверила расчётам напарника, мне даже казалось, что путь оказался  значительно длинней, чем предполагал Питер. Одно успокаивало, что в туннеле стояла мёртвая тишина, значит, погони не было.
- Ну что же ты, Лана, больше не щебечешь? С разговорами путь короче.
- Я устала, тяжело всё время идти вверх. Такое чувство, что мы поднимаемся  из преисподней. Сколько нам ещё осталось идти?
- Если честно, я сбился со счёта. Но возврата нет, нам ничего не остаётся, как идти вперёд, давай только перекусим, и продолжим путь.
Мы сели прямо на пыльный пол и в изнеможении прислонились к стене туннеля. Я достала два свёртка с рыбным желе, есть не хотелось, но надо, чтобы хватило сил. Фонарь заморгал и погас: сел аккумулятор.
- Будем делать факел? У меня есть кусок паруса, верёвка и обломок  мачты, не зря же я их тащила всю дорогу.
- Знаешь, я думаю, что мы не собьёмся с пути и в темноте. Я возьму твою мачту и буду проверять дорогу впереди, а если потребуется – посвечу зажигалкой.
Отдохнув, мы отправились в дальнейший путь уже в полной темноте. Погасший фонарь бросили на полу туннеля. Я отдала обломок мачты Питеру, а освободившейся рукой вцепилась за рюкзак, чтобы не потеряться. На самом деле я боялась темноты, и мне надо было постоянно чувствовать, что я не одна.
- Питер, как хорошо, что я тебя нашла! Одна бы я ни за что не выбралась оттуда.
- Это я без тебя так бы и сидел, запертый в колонне. Так что, мы оба стоим друг друга. Знаешь, когда доберёмся до людей, я обязательно приглашу тебя к себе в гости, покажу, какая у нас замечательная страна. Я отвезу тебя в Опенлюхтмузеум, это музей под открытым небом, где попадаешь в старую Голландию. Здесь деревянные дома, ветряные мельницы, фермы с коровами, жители в национальных костюмах.  Ещё у нас есть старые города и средневековые крепости. А по всей стране оранжереи, полные цветов. Ты сейчас закрой глаза, чтобы в них не попадала пыль, а я буду рассказывать тебе про свою страну.
Я засмеялась.
- Мы будем похожи на двух кротов, помнишь, как в мультфильме про Дюймовочку? Особенно ты со своей палкой…
Так, переговариваясь, мы продолжили своё восхождение. Я многое узнала о Голландии: о польдерах и каналах, о празднике цветов, о голландских сырах. Питер явно просчитался со временем. Прошло больше семи часов, а мы всё еще в пути. И это какие-то пятьсот метров вверх! И тут я услышала какой-то шум.
- Питер, стой, слышишь? Это случайно не погоня?
Мы остановились и прислушались. Шум доносился откуда-то сверху.
- Лана, мы скоро выберемся наружу!
Воодушевлённые, мы ускорили шаг. Шум становился всё громче. Под ноги стали попадаться камни, и если бы не парусина, я бы давно поранилась. Пришлось останавливаться и делать факел. С огнём стало веселее и спокойнее. Он потрескивал, чадил, пламя качалось, и вместе с ним качались наши тени. Туннель значительно расширился, стены были не такими ровными, местами виднелись влажные пятна. Питер засунул топорик, который до этого держал в левой руке, за пояс шорт, и взял меня за руку.
- Смотри под ноги. Туннель вывел нас в обыкновенную пещеру, созданную природой, а здесь всего можно ожидать.
Он оказался прав. Ровный безопасный туннель закончился. В стенах стали попадаться боковые проходы. Высота потолка постоянно менялась, иногда приходилось нагибаться, чтобы пройти дальше. Мы шли как бы по высохшему руслу реки и надеялись, что оно выведет. Теперь мы двигались не по спирали, русло петляло то направо, то налево.
- Смотри, Питер, огонь указывает нам путь, здесь есть движение воздуха! Неужели мы скоро выйдем наружу? Мне кажется, что прошли целые сутки. Острусы, это уже точно, за нами по туннелю не погнались, следовательно сзади опасности можно не ожидать. Давай сделаем привал, перекусим и отдохнём.
После получасового отдыха мы отправились дальше. Нарастающий сверху шум ласкал уши. Как только острусы живут без звуков в полной тишине?
- Питер, мне кажется, это шум прибоя. Если прислушаться, можно различить крики чаек. Я так устала от тишины и стерильности острусов! Так хочется домой!
В это время в боковом проходе раздались писк и возня. Питер смело шагнул к нему и посветил внутрь факелом.
- Лана, – сказал он шёпотом, – подойди сюда.
Я подошла, заглянула через его плечо и от неожиданности воскликнула:
- Ого! Их тут сотни! Родненькие вы мои!
На потолке пещеры сплошной серой колыхающейся массой висели вниз головами летучие мыши. До этого я видела их только на картинках и по телевизору, но знала об их существовании и теперь искренне обрадовалась встрече. У меня было чувство,  будто я возвращаюсь на Землю из космического путешествия. Что же тогда чувствовал Питер, который был в заключении три месяца, когда мне хватило и четырёх дней?
- Значит, мы уже почти у цели. Пошли! – Питер потянул меня за руку, и мы продолжили путь. Шум становился всё громче. Вдруг за очередным поворотом мы увидели впереди свет и почти побежали навстречу свободе.
Питер подбежал первым к выходу из пещеры, но неожиданно остановился и попятился назад.
- Лана, осторожно, не упади!
Я подошла и выглянула наружу. Внизу метрах в пяти бились о скалу волны. Весь горизонт заполняло море. Над ним летали какие-то птицы. Пейзаж завораживал своей простотой: небо, море и птицы. А как же отсюда выбираться? Я ещё раз посмотрела вниз. Море пенилось, были видны острые камни. Прыгать нельзя, да и плаваю я не очень. Мы оказались в новой ловушке – на отвесной скале посреди океана.

Пошли пятые сутки нашего нового заточения. Одно радовало – погода и красивейший вид на волю. Все пять дней было удивительно тепло и тихо. Скала находилась где-то посреди моря, вдали от судоходных маршрутов. За все дни ни одного корабля. Наше одиночество скрашивали птицы и сотни летучих мышей, которые регулярно пролетали над головами поздним вечером и ранним утром. Питер путём логических размышлений пришёл к выводу, что мы находимся на острове. Летучие мыши питаются насекомыми, над морем насекомых нет, а чтобы прокормить такую ораву их надо очень много. Насекомые питаются растительностью. Значит где-то рядом много растений.
Съестные припасы подошли к концу, как мы их не экономили.  Питер попытался поймать летучих мышей, но это оказалось невозможно. Больше всего пугало отсутствие воды, сегодня утром выпиты остатки.
Закутавшись в халат, я лежала на краю обрыва и любовалась морем. Сил на разговоры не было, да и все темы уже давно исчерпаны. Питер дремал рядом, накрывшись махровым полотенцем. Погибать в двадцать два года, это жестоко, и косточки наши будут лежать здесь вечно, вряд ли кто придёт сюда когда-нибудь. Не было сил даже плакать. Может быть, прыгнуть вниз и закончить эти мучения? Я стала рассматривать камни внизу.
- Лана! Лана! Как я рада, что ты жива!
Неужели от голода и жажды у меня начались галлюцинации?
- Лана, я здесь, это я – Нок!
Нок! Где? Я пристально всматривалась в воду, море было спокойно, можно было рассмотреть морских обитателей, проплывающих в его пучине. Вдруг я увидела над водой знакомое извивающееся щупальце.
- Нок! Как ты меня нашла? Я здесь не одна, с Питером. Я думала, что никогда тебя не увижу. У меня к тебе столько вопросов! Но без еды и воды мы скоро умрём. Нок, нам отсюда не выбраться. Как ваши предки сюда забирались?
- Вы нашли не тот туннель, этот использовали для возвращения в Остлэнд, были специальные тележки. Для подъёма наверх пользовались другим туннелем. Но подъёмный механизм давно не работает, а сам туннель вертикальный, им невозможно пользоваться сейчас.
- Нок, я надеюсь только на тебя! Нам надо отсюда спуститься, и что-нибудь, на чём можно плыть, я плохо плаваю. Ты наш ангел-хранитель!
- Я что-нибудь придумаю, ждите меня.
Так как наш разговор с Нок проходил молча, Питер был не в курсе происходящего и продолжал дремать. Я растормошила его и рассказала о Нок. Мне кажется, он не поверил, покачал головой и перевернулся на другой бок. Пришлось в одиночестве сидеть и ждать. Время тянулось очень медленно. Надо себя чем-нибудь занять! Сделаю верёвку, по которой можно спуститься к воде. Размотала верёвки с импровизированной обуви. Достаточно прочные, мы с Питером и так были худощавыми, а после голодовки скинули ещё несколько килограмм. Связала две верёвки вместе – около трёх метров, а надо ещё к чему-нибудь привязать! Сняла пояс с халата – ещё чуть больше метра. Взять что ли шнурки из кроссовок Питера? Они у него капроновые, импортные, наверняка, прочные.
- Питер, проснись! Нам надо сделать верёвку, скоро приплывёт Нок, она нам поможет.
- Лана, тебе, наверное, Нок приснилась, а для чего верёвка, чтобы повеситься?
- Ну, если ты шутишь, значит не всё кончено. Рассказываю ещё раз. Сегодня я смотрела на море и увидела Нок, она со мной говорила и обещала помочь, найти, на чём можно плыть. Я сижу и жду её, и решила не терять время зря, а сделать верёвку для спуска вниз. Вот видишь – четыре метра, а надо ещё привязать к чему-то. Давай свои шнурки, удлинять будем!
Питер подчинился, вытащил из кроссовок шнурки и протянул мне. Я сложила их вместе и привязала к общей верёвке. Этого должно хватить!
- Питер, я верёвку сделала, а ты думай, к чему её прикрепить, я буду смотреть на море!
Дав задание напарнику, я уселась на край и свесила ноги вниз. Солнце уже спускается к горизонту, скоро будет смеркаться. Вдруг вдали я увидела яркое оранжевое пятнышко, оно приближалось к нам.
- Питер, это наверняка Нок, ты придумал, куда цеплять верёвку?
- Уже прицепил! Смотри!
Я оглянулась. Питер продел шнурки через расщелину и привязал их к куску мачты. Скинул верёвку вниз – до воды  не хватало меньше метра. Ничего, будем прыгать. Надеюсь, что Нок не позволит мне разбиться о камни. Закончив приготовления, мы стали пристально всматриваться в приближающийся к нам объект. Примерно через четверть часа Питер схватил меня за руку:
- Это надувная лодка, а я тебе не верил! Нок просто чудо! Хватит ли у тебя сил спуститься по верёвке? Сейчас что-нибудь придумаю, чтобы облегчить спуск.
Он посмотрел по сторонам, поднял куски парусины, которые совсем недавно служили мне обувью, скрутил из них жгуты и связал кольцами. Эти два кольца он привязал к концу нашей верёвки.
- Будем надеяться, что конструкция выдержит. Ты проденешь руки в кольца, так легче держаться, ты не сорвёшься, если разожмёшь пальцы. Я тебя спущу вниз. Потом спущусь сам.
Пока мы готовили своё нехитрое снаряжение, объект приблизился. Скоро я рассмотрела в волнах Нок, которая плыла впереди и тянула за собой небольшую надувную лодку.
- Нок, какая ты умница! Где ты это нашла?
- Такие судна иногда попадаются на поверхности моря, я расспросила всех своих друзей, прежде чем мне подсказали, где сейчас можно такое найти. Поэтому получилось так долго, Лана, ты меня ждала?
- Я на тебя молилась! Сейчас мы будем спускаться, а ты подстрахуй, чтобы я не разбилась о камни. Потом поговорим. Нок, познакомься, это Питер, он тоже был в Остлэнде, мы вместе убежали. Он не может читать мысли, я буду вашим переводчиком.
Питер всё это время нетерпеливо дёргал меня за руку и спрашивал, о чём мы там беседуем.
- Готовимся к спуску, – сказала я и взялась за верёвку, – Питер, помогай!
Через несколько минут я сидела в лодке почти сухая, Нок бережно подхватила меня у самой воды. Напарник, помогая мне, потратил последние силы. Поэтому ему пришлось десяток минут передохнуть, прежде чем спускаться самому. За это время я поведала Нок о наших приключениях. Она же рассказала, что хватились нас только утром, когда увидели вскрытый старый свехт, решили, что мы погибнем, и в погоню не отправились.
- Но я была уверена, что ты жива, в тебе столько жизненной силы и оптимизма!
- Нок, я думала, что тебя забрали от меня, потому что увидели, что мы подружились!
- Что ты, Лана! Просто пришло время утверждать меня на следующий уровень. Смотри, у меня теперь десять щупалец, и предоставлена возможность посещать хранилище знаний. Там я  стала искать информацию о заброшенном свехте, о его устройстве, и узнала, где находится выход на поверхность. На это ушло три дня. Сегодня  с утра сразу отправилась сюда с надеждой увидеть тебя, и оказалась права – ты жива.
В это время Питер крикнул, что готов к спуску, и мы прервали свою беседу. Нок поплыла страховать, через пару минут он сидел в лодке рядом со мной.
- Нок, а куда мы поплывём?
- Сегодня я помогу вам высадиться на этом острове, вам надо набраться сил. Остров небольшой, необитаемый. А мне пора возвращаться в Остлэнд, через час закрывается входной свехт.
Так как вёсел не было, Нок пришлось одной транспортировать нас. Мы обогнули скалу и были удивлены, что так рядом находится чудесная бухточка с пологим песчаным берегом. Здесь мы распрощались с нашей спасительницей.
- Я никому не скажу о вашем счастливом спасении, и должна вести себя так, чтобы не вызвать подозрений. Сегодня у меня по расписанию свободный день. Следующие три дня будут заняты, я не смогу к вам приплыть. Буду через три – четыре дня.
Бухта оказалась очень мелкой, мы спрыгнули в воду. Пока я тепло прощалась со своей подругой, Питер вытащил лодку подальше на берег.
- Лана, если я сейчас чего-нибудь не съем, то умру прямо здесь!
- Почему мужчины такие нытики, почему женщины более терпеливы, чем вы, мужики?
- Мы тратим больше энергии. Ты посмотри, какой я худой, у меня уже нет ни одного запасного грамма жира, и желудок скоро будет переваривать сам себя.
Да, пить и есть хотелось ужасно, а уже сгущались сумерки. У нас теперь не было факела, надо успеть до полной темноты найти, чем перекусить, и устроить место для ночлега. За небольшим песчаным пляжем начинался густой тропический лес. В нём раздавались какие-то шорохи, иногда крики то ли птиц, то ли животных. Я встала столбом, осознав, что нахожусь в новой опасности.
- Дальше не пойду, там могут быть змеи и пауки, а я босиком. Питер, миленький, сходи один, у тебя кроссовки, хоть и без шнурков. Я тебя здесь подожду.
- И почему женщины такие трусишки? – сказал с иронией мой напарник, углубляясь в лес.
Пока его не было, я прогуливалась по кромке леса и пляжа, и не напрасно. Скоро я нашла кокосовую пальму, а под ней десяток кокосовых орехов. Сложив орехи в аккуратную кучку, уселась рядом, ждать Питера. Он вернулся минут через двадцать со связкой бананов.
- Лана, здесь столько всяких фруктов и ягод, но я побоялся рвать, не знаю, какие из них съедобные. Хорошо, что наткнулся на бананы, эти уж точно можно есть! Я уже проглотил несколько. Ого! Ты тоже времени зря не теряла! Теперь от жажды не умрём!
Он взял кокос и начал ножом ковырять его толстую скорлупу. Я же с жадностью поедала бананы. Остановилась, съев четыре штуки, было чувство, что желудок набился до самой глотки. За это время Питер справился с первым кокосом и протянул его мне, сам принялся за второй. Обливаясь, я пила сладковатый сок, жалея о кружке, которая осталась в пещере. Как ненормальная, таскала её с собой под шуточки Питера, и вот теперь, когда она так бы пригодилась, оказалось, что забыла её взять! Да и не только кружка – зубная паста, щетка и шампунь тоже остались там. Хорошо ещё, что расчёска оказалась в кармане халата.
Через десять минут мы, сытые и довольные, раскинув руки, лежали на песке и любовались звёздным небом.
- Питер! Я так счастлива! И это от четырёх бананов и одного кокоса! Много ли человеку для счастья нужно? Как жаль, что мы плохо разбираемся в астрономии, а то бы по звёздам определили место, где находимся.
Но мои разглагольствования были прерваны. С глухим стуком рядом с моей головой в песок упал очередной созревший кокос. Так ведь и убить может, на самом пике счастья умереть от удара кокосом по голове! Засмеявшись, мы отползли подальше от опасного места.
Я улеглась на тёплом песке, накрылась халатом. А вот Питер своё полотенце забыл, не одна я опростоволосилась. Хорошо ещё, что топорик из-за пояса не вытащил. Пусть спит так, может для тепла закопаться в песок. Усталость и сытые желудки сделали своё дело – через несколько минут мы крепко спали, не думая о змеях и пауках.

Проснулась я от яркой вспышки, которая разбудила даже через закрытые веки. Открыла глаза, и тут же зажмурилась от раскатистого грома. Рядом шумно дышало море. Порывом ветра с меня сорвало халат.
- Питер, проснись! Сейчас что-то будет! Буря, ураган, шторм – я не  знаю, как это здесь называется. Где будем прятаться?
Я протянула руку и попыталась нащупать дружеское плечо моего напарника по приключениям. Питер, будто прочитав мои пожелания, спал, закопавшись в песок. Он резко сел и потряс головой, наверное, приводя в порядок мысли.
- Лана, сейчас, я мигом!
Он сорвался с места и скрылся в темноте. Тем временем гроза усиливалась. Промежутки между молнией и раскатом грома становились всё короче, а порывы ветра прижимали к земле. Во время вспышек я видела, как Питер мечется по пляжу. Наконец он вернулся, тяжело волоча за собой лодку. Мы перевернули её и забрались вниз, и вовремя – через минуту на землю обрушился ливень, целые потоки пресной воды! Как бы сейчас пригодилась моя кружка! Я сделала ладони лодочкой и подставила под струи, посоветовав Питеру сделать то же самое. Он что-то сказал про экологию, но последовал моему совету. Мы пили дождевую воду, сожалея, что столько пресной воды попросту уходит в песок.
Дождь принёс с собой прохладу. Питер явно продрог, но героически молчал. Пожалев, я тоже прикрыла его халатом. Гроза скоро утихла. Под равномерный шум дождя мы вновь уснули, прижавшись друг к другу.

Мы провели три удивительных дня на острове. Он был крошечный, забравшись на скалу можно было увидеть океан вокруг. Посредине острова находилось круглое озеро с пресной водой, скорее всего дождевой. Чтобы добраться до озера, Питеру пришлось прорубить тропинку, здесь очень пригодился топорик! Джунгли были непролазными, тропические растения с огромными листьями густо переплетали лианы. В вершинах деревьев летали яркие разноцветные птицы. Наверное, это были попугаи, кроме резких криков других песен я от них не слышала. Всюду жужжали многочисленные насекомые, порхали бабочки и стрекозы. Других представителей фауны за эти дни мы не встретили, меня это очень радовало: не надо опасаться хищных зверей и змей. Настроение немного портили умозаключения моего партнёра, который решил, что это признак удалённости нашего острова от остального мира.
Не знаю как Питер, а я отлично чувствовала себя на фруктово-ягодной диете. Я проводила много времени, бродя по острову, побывала везде, куда смогла забраться босиком. Изучала местную растительность, наблюдала за бабочками и птицами, в общем, наслаждалась жизнью. Питер же сделал себе копьё и весь день бродил в бухте по пояс в воде, пытаясь поймать какую-нибудь рыбу. Охотиться на птиц я ему запретила. За все три дня он поймал две небольших рыбёшки. Но оказалось, что зажигалка больше не работает, и мы не могли развести костёр, а есть сырую рыбу я отказалась. Не знаю, что он сделал с пойманной рыбой, боюсь, что всё-таки съел, потому что от попыток поймать что-нибудь не отказался. И сегодня с раннего утра уже бродил по воде. Издали со спины мой напарник был похож на рыжего индейца: худой, загорелый, с длинными волосами, которые я заплела ему в косичку, вооружённый копьём. Одно несоответствие – индейцы не бывают с бородами! Я поручила Питеру ждать Нок, а сама отправилась прощаться с островом.
 Этот райский уголок запал в душу, вряд ли мне когда-нибудь представится возможность побывать в тропиках ещё раз. К тому же надо запастись фруктами на случай, если сегодня мы отсюда отчалим. Десяток кокосов уже был приготовлен на пляже и аккуратно сложен около лодки, которая служила нам домом. Мы не стали делать шалаш, так как знали, что пробудем здесь недолго, а под перевёрнутой лодкой было достаточно удобно, она защищала нас от ветра и дождя. Если бы мне сейчас на выбор предложили дорогое бриллиантовое колье или наша выгоревшая надувная лодка, я, не задумываясь, выбрала бы второе. Так изменяется шкала ценностей в зависимости от обстоятельств. Глупые люди,  гонятся за богатством и роскошью. За эти дни я поняла, что именно надо ценить в жизни и дала себе слово, что, если попаду домой, никогда не куплю себе дорогих украшений, шуб и того подобного. Острусы вообще обходятся без всего этого, и ничего – по-своему счастливы.
Когда я вернулась с двумя связками бананов, Нок уже поджидала меня.
- Лана! Я просила твоего приятеля позвать тебя, но он меня не понял. У меня не так много времени. Я решила, что доставлю вас к какому-нибудь судну, а дальше вы сами договоритесь.
Пока я разговаривала с подругой, Питер притащил к воде лодку и кокосы. Мы загрузились, попрощались с гостеприимным островом и отправились в путь. За эти дни Питер пытался отыскать что-нибудь, чем можно заменить вёсла, но безрезультатно. Пришлось помогать Нок, гребя ладонями. Не уверена, что это намного ускоряло движение, но не сидеть же просто так!
Я понимала, что это могут быть последние часы, проведённые с представителем другой цивилизации. А у меня ещё много вопросов, на которые хотелось бы получить ответ.
- Нок, не хочу прощаться с тобой навсегда, но в эти места я вряд ли когда попаду вновь. Люди в таких случаях перезваниваются или, в крайнем случае, переписываются. А у острусов есть письменность? Как вы храните свои знания? Ты что-то говорила про сокровищницу знаний.
- Хранилище знаний, – поправила Нок, – это свехт нулевого уровня. Он полый внутри, по стене спиралью расположены полки, на которых стоят специальные сосуды. В них хранятся галерсы – шары, на которых записаны все знания острусов. Шары плавают в особой жидкости – консерванте. Первым галерсам не меньше ста тысяч лет, а они в отличном состоянии. Всем этим хозяйством заведует Нурк – острус пятнадцатого уровня. Он учит, как пользоваться хранилищем и специальным каталогом-сферой, следит за порядком, систематизирует и расставляет новые галерсы. Это очень интересно, Нурк такой мудрый, у него есть ученик седьмого уровня. Я думаю, что в будущем тоже пойду к нему в ученики.
- А кто записывает эти знания? У нас это может сделать любой, бумага стерпит, не говоря уж об Интернете.
- У нас сложней. Правом записать свои знания пользуются острусы высших уровней с разрешения Совета Мудрейших. Правом пользоваться хранилищем получают острусы с третьего уровня.
- А как вы общаетесь друг с другом, если находитесь далеко? У людей на этот случай изобретён телефон.
- Знаем, вашему телефону около ста лет. У нас есть специальные устройства, которые позволяют общаться в океане на больших расстояниях, им уже тысячи лет. Устройства вживляются внутрь организма, сейчас это поручено Бурвилю. В Остлэнде в свехтах имеются видеофоны. Но у нас редко возникает желание поболтать с кем-нибудь, только в случае крайней необходимости, например острус высшего уровня должен что-то поручить острусу более низкого уровня. Вот, это тебе подарок, держи.
Она положила ко мне в ладонь круглый, плоский камушек серебристого цвета.
- Спасибо! А у меня тебе и подарить нечего…
- Это не камень, это часть от устройства, при помощи которого мы общаемся. Когда я буду смотреть в свой видеофон, который находится в свехте, мы сможем связаться друг с другом. Надо только позвать по имени. Но дома я бываю только вечером и ночью.
- Нок, ты замечательная, у меня ещё не было такой подруги!
Здесь я, конечно, была права, такая подруга у меня первая, да у всех землян тоже. Только бы удалось поддерживать с ней связь!
Через три часа Нок благополучно доставила нас к борту британского сухогруза. Нас заметили и подняли на палубу. Объясняться с капитаном я поручила Питеру, так как плохо говорю по-английски. Легенду о том, как попали в открытый океан, мы придумали ещё на острове. Пока напарник, размахивая руками, рассказывал её команде, я с тоской смотрела вдаль, сжимая в ладони тёплый камушек.
- До свидания, Нок!

2 марта 2011 года.