Удивительные незнакомцы

УДИВИТЕЛЬНЫЕ НЕЗНАКОМЦЫ

Обычно я мало интересуюсь растениями, которых не знаю. Экзотические чужестранцы не вызывают у меня ни любопытства, ни желания познакомиться поближе. Даже в ботанических садах, дальних странах и чужих коллекциях мое внимание в первую очередь привлекают знакомые и поэтому такие родные цветки и травки. Как на чужбине радуешься любому соотечественнику, так и в царстве Флоры у меня, по-видимому, сохраняются те же предпочтения. Безусловно, вежливый интерес нет-нет, да и расширит мой кругозор, но в душу ко мне иностранцам вход заказан. Однако профессиональное чувство формы заставляет присматриваться к растениям, чьи силуэты могут внести существенное разнообразие в зеленую архитектуру моих подоконников.
Сегодня среди бесконечного разнообразия экзотических растений и великого множества сортов и разновидностей растений привычных уже с трудом верится, что еще лет десять назад большая часть модных теперь названий еще была совершенно неизвестна даже узкому кругу коллекционеров, не говоря уже о простых любителях. А те рядовые граждане, которые продолжали держать цветы на подоконниках просто потому, что они доставались им в наследство от бабушек и тетушек, неожиданно для себя обнаружили, что на привычное народное название стали вдруг претендовать сразу несколько разных растений, а повсеместно распространенные, «бросовые» растюхи стали именоваться красиво и сложно. Вошли в горшечную моду и растения, которые хоть и не являлись диковинками, никогда раньше не выращивались «в защищенном грунте», отчасти потому, что попросту считались сорняками.
Когда я случайно в чужом кабинете увидела иглицу, я подумала, что на подоконник затесалось искусственное растение, – она выглядела совершенно бумажной. Мне не пришло в голову, что это те же самые веточки, что так часто попадаются в праздничных букетах, украшенные такими прикольными как бы приклеенными к листочкам красными ягодками. Узнав, что растюха живая, да еще цвести умеет, правда, «очень некрасиво» по мнению хозяйки, я навела справки. Необычный цветок, пожалуй, мог бы мне понравиться. Надо будет подумать эту мысль, отгоняя мысль другую: как добиться еще большей эластичности подоконников?
Никогда не привлекал моего внимания панданус. Картинки с его изображением не задевали сознания, название не отзывалось в ушах музыкальными ассоциациями, а в жизни я никогда с ним и не встречалась. До тех пор, пока не столкнулась нос к носу. Он стоял на темном, упиравшемся в стену другого дома окне небольшой комнатки, неухоженный, в облезлом и замусоренном горшке с ржавым поддоном из консервной банки. В комнатенке ничего больше не росло. Более светлые окна были завалены пыльными папками и хозяйственными принадлежностями работников не очень престижной конторы. Но ОН был прекрасен. Он царствовал. В окружении многочисленных деток и воздушных корней панданус демонстрировал жизнелюбие, озорство и здоровье. Я глаз от него не могла оторвать. Это была любовь с первого взгляда. Вспомнилось сразу, что панданус требует много пространства, предпочитает расти в качестве солитера, всегда стремясь к лидерству в любой композиции. Свободного места у меня дома не было, а завести лихой панданус захотелось во что бы то ни стало.
Не интересовал меня и цикас. Присутствовало в его облике что-то ненастоящее, не растительное, что ли. Его листья напоминали мне родную с детства финиковую пальму с некоторым оттенком пародийности, а отсутствие ствола даже при густой кроне ассоциировалось с чем-то бромелиево-овощным. В общем, рассчитывать на мою заинтересованность «пальме с грядки» явно не светило. Мое равнодушие не было поколеблено даже зрелищем прекрасных цикасов в Бахайских садах на Средиземноморском побережье. К слову замечу, что тамошние эхинокактусы повлияли на приобретение их собрата немедленно по приезде. А вот невероятной красоты огромные цикасы такого впечатления определенно не произвели.
Как ни странно, впервые я затормозила около малюсеньких, в три листика, цикасов-сеянцев в оптовом магазине на Птичьем рынке. Остановила меня их цена: для таких крошечных растений они стоили невероятно дорого. И никогда не попадали на заветный стеллаж, куда составлялись уцененные растишки и ради которого собственно многие цветоводы и наведывались постоянно на Птичку. Стойкая дороговизна малышей зацепилась в сознании, и я стала приглядываться к этому растению.
Когда вся квартира обходится без занавесок и штор, а скорость разрастания джунглей сопоставима с их непроходимостью в естественных условиях, приобретение дорогостоящих растений недопустимо не столько из соображений экономии, сколько из необходимости сохранить в глазах близких репутацию здравомыслящего человека.
Тем временем меня занесло в теплицы Института физиологии растений, где я воочию встретилась с двумя огромными цикасами абсолютно неголландского происхождения, что способствовало укреплению меня в мысли, что это растение не так уж сильно противоречит моим эстетическим воззрениям.
Не будучи большой поклонницей суккулентов, я, однако, отдаю должное красоте и экстравагантности их форм. Их неприхотливость в содержании и затейливые очертания всегда вносят интересные оттенки в композиции подоконников, а мелкие размеры позволяют использовать полезную площадь в высшей степени рационально, по крайней мере, до тех пор, пока кто-нибудь не начинает претендовать на роль «одиночно стоящего растения»… Ну, да у меня к этой роли не стремятся только те, кто ее уже играет.
В отличие от тех, кто завоевывал мое сердце постепенно в процессе личного общения, гастерия мне понравилась на картинке в книжке. Она мне показалась такой компактной и ладненькой, что захотелось познакомиться поближе. Но первая встреча оказалась мимолетной. Увидев ее однажды в продаже, я отложила разговор, чтобы рассмотреть остальные растения, а вернувшись, уже не застала гастерию на прежнем месте. Я даже не дала себе труда сосредоточиться на ее разновидностях и готова была к любви по переписке.
А на алоказию я заглядывалась давно. Ее листья определенно совпадали с моими пристрастиями к разнообразию силуэтов. Смущала только ее дурная слава капризного растения. Как разумный человек, я избегаю заводить растения, которым не могу дать, если не гарантию благополучной жизни, то хотя бы обещание сделать для этого благополучия все возможное. Как девушка безотказная, я не могу отказать себе в удовольствии заполучить растение, которое мысленно уже признала своим. Я изучила всю доступную информацию об алоказиях и пришла к выводу, что слухи о ее капризности сильно преувеличены. Без таких красивых листьев моя жизнь точно не задавалась. Рискнуть было просто необходимо.
Читатель избавит меня от необходимости описывать пути и способы удовлетворения моей эстетствующей жадности.
Иглица уже выпустила несколько новых веток и собирается цвести. Веселый разудалый маленький панданус первым делом окружил себя детками и занял очень выигрышное место на высокой подставке над фонтанчиком. Малыш цикас взгромоздился рядом с огромным лимоном, отвоевав себе солнечное место на самом южном подоконнике. Целый выводок гастерий благополучно расположился в двух широких мисках, создавая конкуренцию разросшейся в еще большей миске хавортии. Две красавицы алоказии прекрасно себя чувствуют, цветами и новыми, еще более крупными листьями опровергая мифы о вредности цветения ароидных.
Недавно я услышала, что можно достать саженцы черной муррайи…