5. 22

Иногда очень хочется быть невидимкой. Пропасть из разряда добропорядочных обывателей. А пуще всего от настырных продавцов и налогооблагателей. Уж очень мы все просвечены и просчитаны. И обязательно нас отыщет телефонная компания или страховщица, а еще страшнее управляющая компания. Только держись. Хотя управлять ей нашими квартирами никто не поручал. Только куда от этого коммунизма денешься. Россия такая огромная и не очень заселенная, так как русскому человеку всегда хотелось жить подальше от властей. А в Москве себя чувствуешь, как насекомое, приколотое булавкой к витрине. Чтобы лучше тебя рассмотреть можно было. При такой нехватке рабочей силы где-нибудь в Сибири, такое количество служащих в фискальных службах в Москве. Да ногой нельзя ступить, чтобы не наткнуться на какой-нибудь надзор. А толку что? Если захочу, уеду на дачу к знакомым и все. Меня никто не найдет. Я исчезну из поля зрения. Я тут пыталась осмотреть окрестности дачи по картам Google. Их нет. То есть подробных нет. На даче нет интернета, нет газа, мобильный телефон едва работает. А обычных телефонов нет.
А если еще пару километров проехать до другой области? Оказываешься в другом мире. И не то, чтобы плохо. Ты просто чувствуешь себя более безопасно. Живешь, и никому до тебя дела нет. Народ у нас не навязчивый. Каждый сам по себе.
Я помню, когда дочка была маленькой, у нас игра была: кусочек земли с нашими дачами улетел на другую планету. И мы продолжаем жить. Мы ведь и сейчас так живем на даче. Или почти так.
Когда-то, в начале перестройки, брат моей знакомой оказался втянутым в аферу с присвоенным советским имуществом. Втянут управляющим воровской фирмы, как оказалось, однодневки. Он работал в этой фирме, считая себя помощником управляющего, но, на самом деле, начальник подставил его, скрывшись вместе с деньгами. Так как пострадавших было много, они наняли известных в таких делах чеченцев. В то время эти разборки были обычными среди будущих хозяев советского имущества. Но что для меня интересно. Этот брат моей подруги скрылся на даче и чеченцы два года не могли его найти. Пока он не заболел сердцем и вынужден был вернуться в Москву, где от этой болезни и умер. А чеченцы против укромности наших дач бессильны.
Вот и думаешь, как сочетать привычные с детства удобства с отстраненностью от всевидящего ока властей, не всегда официальных. Работать я могу на даче. Правда, интернета нет.
Я тут обрадовалась доступности, и, казалось бы, вседозволенности на сайте Proza.ru, пока не научилась определять, кто составляет ряды читателей. Поняла, что опять, как на рентгене.
И гложет меня сомнение: может быть пора мне уехать на дачу жить. Раз в неделю приезжать с флешкой в Москву. Отдавать чертежи на работе и сочинения на  Proza.ru.
И буду я, как героиня фантастического рассказа, жить на природе и сама по себе. Без чрезмерного участия в моей жизни фискальных органов. Кроме того, не оплачивая это участие.