История одного тирана

      Бытует мнение, что будущего нет. А если и есть, то знать его как минимум опасно. К тому же, это неистощимая тема для дискуссий как витающих в неведомых иллюзиях фантазеров, так и вполне прагматичных мужей, имеющих ученые степени в самых точных науках. Не один гектар леса перевели на бумагу, чтобы на ней отпечатать сотни романов, тысячи статей, и десятки тысяч рассказов о путешествиях во времени. Не говоря уже о километрах кинопленки, вместивших всевозможные художественные и околонаучные фильмы.  А ведь, в сущности, все они поднимают один и тот же вопрос – есть ли будущее, и, если есть, то можно ли его изменить.

Не подумайте, что я забыл о путешествиях в прошлое. Я умышленно не выделяю их в отдельную категорию. Ведь если представить, что человек сумел, каким бы то ни было способом, попасть во вчерашний день, то будущим для него будет день сегодняшний. И весь вопрос, опять-таки, сведется к тому, могут ли его поступки в прошлом изменить что-либо в дне грядущем.

Я никогда не любил теорию. Школьные диктанты и контрольные работы, а позже, сменившие их семинарские занятия и коллоквиумы в университете не пестрели отличными оценками. Дело не в том, что я чего-то не понимал. Просто я не умею что-либо заучивать. Да и вообще считаю это пустой тратой времени, ведь при необходимости всегда можно заглянуть в энциклопедию или справочник.

 На практических же занятиях мне не было равных. Руками я запоминал все куда быстрее. Даже телефонные номера в моем мозгу откладывались как последовательность движений пальцем, а не в виде ряда цифр. Впрочем, руководителей практики не заботило устройство моей памяти, им был важен результат. И здесь я оставлял далеко позади всех отличников-зубрилок.  Это обеспечило мне отличные рекомендации и помогло устроиться на неплохую работу.

К тому моменту мне было двадцать с небольшим. Именно тогда меня и настиг вопрос о будущем. Все началось с того, что один из моих коллег, с которым мы достаточно близко успели сойтись, одолжил мне небольшую книжицу под броским названием «Повелевая временем». Честно говоря, я взял ее и начал читать только чтобы не оскорбить чувства моего нового друга. Если бы вы видели, с каким блеском в глазах он о ней рассказывал! И, должен признать, мой скепсис не оправдался – после десятка страниц я забыл о сне, жажде и прочих потребностях бренного тела. Чтение я закончил в третьем часу ночи, «проглотив» эту книгу за один присест. Но мой ум ею совершенно не наелся. Подобно любому голодному труженику он, поднял бунт, переманил на свою сторону воображение, и вместе с ним долго не давал мне уснуть. Подавить восстание мне удалось лишь под утро. Но оказалось, что сновидения тоже продались врагу, так что грезы о пространственно-временном континууме так и не покинули меня.

Утром оказалось, что пламя революции разгорается. Через неделю повстанческие идеи полностью оккупировали мой разум. Еще через два дня я капитулировал, и начал собирать у себя в гараже машину времени.
 
Этому делу я отдал три года своей жизни. Все мое свободное время уходило на расчеты, проектирование, эксперименты и, собственно, сборку этого фантастического агрегата. И, разумеется, вся зарплата. На некоторые детали приходилось копить по несколько месяцев, во время которых я садился на строгую диету. Однажды, во время эксперимента у меня взорвался один прототип, и  чуть не отправил меня к праотцам. Трижды я получал весьма чувствительный удар током. Ну а всевозможных порезов и ожогов вообще было не счесть. Но все это показалось ничтожно малой ценой, когда машина была готова.

А вот усилия, которые пришлось приложить чтобы заставить себя не испытывать ее тут же, были поистине героическими. И этой победой над самим собой я гордился, чуть ли не больше, чем машиной времени, которую собрал собственными руками.

Следующим утром (на то, чтобы уснуть самостоятельно силы воли уже не хватило, так что пришлось прибегнуть к помощи снотворной пилюли) я позвонил на работу и попросил отгул из-за вымышленной болезни. Было немного стыдно, я чувствовал себя нерадивым школьником, решившим прогулять занятия.  Когда меня спросили о том, когда я планирую вновь выйти на работу, шальная мысль – «лет через триста-четыреста»  -  чуть не сорвалась с языка. А вот безумный смех мне удержать не удалось, но его, к счастью, удалось выдать за кашель.
 
После звонка на работу я принял душ и тщательно побрился. Мой самый красивый костюм терпеливо ждал, пока я заставлял себя съесть завтрак. Все-таки я отправляюсь в гости к людям будущего. Я знал, что в любом случае буду для них дикарем, но хотел быть хотя бы опрятен. Именно поэтому я тщательнейшим образом приводил себя в порядок.

И вот настал момент, к которому я шел все эти три года. Пристигнув привязные ремни и установив все тумблеры и переключатели в нужное положение, я решительно вдавил большую синюю кнопку (к сожалению, красные в магазине закончились). Загудели обмотки соленоидов, с шипением начали вращение роторы. Вокруг машины начали появляться радужные полосы. Все шло как по маслу. Никакого дискомфорта или адовых мук я не испытывал, разве что свет льющийся со всех сторон резал глаза. Субъективно не прошло и минуты от старта, как раздался негромкий хлопок, и машина исчезла в яркой вспышке, унося меня в будущее.

Радужные полосы исчезли практически сразу. Когда шипение и гул стихли, я отстегнул ремни и вылез из машины времени и огляделся. Вокруг был лес. Липкая паника схватила меня за грудки. Неужели человечество погибло, и мир вновь стал огромным лесом?! Так стоп, не будем терять голову! Прошло всего лишь сто лет. Я специально выбрал в качестве интервала один век – достаточно большой срок, но и не слишком огромный. Даже если предположить, что мой родной город был разрушен войной или стихийным бедствием, я бы увидел хотя бы руины. Немного успокоившись, я двинулся вперед.

Пройдя метров тридцать, я набрел на тропинку, по которой и двинулся дальше. Чуть дальше меня встретил жестяной щит, на котором было написано следующее: «Уважаемые и почтенные посетители парка Гринуэй! Если Вам нравится оставлять мусор где попало, или Вы считаете для себя неприемлемым использование мусорных контейнеров, пожалуйста, не сочтите за труд сообщить об оставленном вами мусоре работникам парка. К тому же, наши замечательные работники с радостью примут Ваш мусор и сами поместят его в контейнер. Благодарим».

Объявление остро пахло сарказмом, но не это меня волновало. Парк Гринуэй существовал и сто лет назад, но чтобы добраться до него мне требовалось часа два – он находился на другом конце города. Машина времени перемещала во времени, но не пространстве. Целый ряд экспериментов явно доказывал, что ни линейные размеры, ни физическое положение перемещаемого объекта изменяться не должны. И тут до меня осенило. И тут же стало страшно.

Все дело в том, что существовала погрешность калибровки. Скачек на сто лет вперед, плюс-минус где-то час. Мое положение в пространстве оставалось постоянным. Но земля то двигалась!

Окажись эта погрешность больше я бы оказался где-нибудь посреди океана. Или же, реши я переместится вперед не на ровное число лет (будь на дворе зима, я бы не удержался от соблазна попасть сразу в будущую весну), я бы вообще очутился в открытом космосе. Ну не идиот?! Прислонившись к информационному щиту, я потратил минут десять на то чтобы унять дрожь в коленях, а затем продолжил путь. Пронесло и ладно. В следующий раз учту.

По дороге попадались другие таблички с советами. Чтобы окончательно отвлечься, я читал их все. Причем, со все возрастающим интересом. «Оставляя горящий костер, пожалуйста, сообщайте работникам парка». «Если вы нуждаетесь в диком животном для охоты, истязаний или плотских утех – справьтесь у наших егерей об их наличии и ареале обитания». И даже:  «Уважаемые грибники! К сожалению, в нашем парке помимо галлюциногенных грибов произрастают и их ядовитые двойники. Они смертельно опасны!  Не сочтите за труд бесплатно получить в любом газетном киоске брошюру, которая поможет Вам отличить хороший галлюциногенный гриб от нехорошего ядовитого подражателя».  Окончательно добил меня куда более лаконичный призыв – «Секс на природе – путь к гармонии». Нет, я конечно и в своем времени видел такие надписи, но, как правило, они бывали на стенах или заборах, а не на информационных стендах. И уж точно не были подписаны администрацией общественного лесопарка!

В тихом шоке я дошел до опушки. Сразу за последним рядом деревьев виднелось милого вида трехэтажное здание, окруженное высоким забором. Я решил, что пора входить в контакт с будущими потомками, и двинулся вдоль стены. Зайдя за угол, я увидел ворота, рядом с которыми располагалась табличка с наименованием данного заведения. Она гласила следующее: «Психиатрическая лечебница Саннивэйл». Подняв глаза, я заметил выкованный над воротами девиз – «Мы разумны!». Пришлось поспешно (но без резких движений!) развернуться на сто восемьдесят градусов и удалиться как можно дальше от этого заведения. Сумасшедший дом – не лучшее место для контакта. Чего доброго, запишут в пациенты.

От здания психушки в сторону города вела дорога, по обочине которой я и двинулся. Только сейчас я осознал, что у меня нет четкого плана действий. Технически, я в любой момент мог сесть в машину времени и вернуться в свое прошлое. И тоненький голосок внутри головы примерно раз в минуту советовал именно так и поступить. Но, черт побери, перемахнуть через сто лет, чтобы поджав хвост ретироваться через час? Нет уж, увольте!
 
Наверное, не стоит сразу же раскрывать свой истинный «возраст». Для начала стоит хорошенько изучить современные нравы, быт. Попытаться слиться с толпой. Узнать какие взгляды бытуют. Кто нынче у власти, в конце концов. И только после этого думать как и кому лучше всего заявить о себе.

Занятый этими мыслями я и не заметил, как дорога довела меня до города. Людей, да и машин было не так много – все-таки будний день, все на работе. Автомобили все еще ездили на колесах. Да и дизайн их не был каким-то футуристическим, скорее наоборот – машины стали какими-то помпезными, яркими до рези в глазах. Монотонная окраска железных коней ушло в прошлое – все они пестрели надписями и даже целыми картинами. Причем, не все они были пристойного содержания. Но, похоже, прохожих это нисколько не смущало. Более того, у меня на глазах молодая женщина усадила двоих маленьких, лет пяти, детей в джип, на котором была изображена обнаженная девушка, без тени стеснения демонстрирующая все, чем ее наградила природа.  Проверив, хорошо ли закрыта дверца, молодая мамаша (если это, конечно, была мать этих несчастных детей) села за руль, и укатила куда-то по своим делам. Эту сцену видело как минимум трое прохожих, но никто и бровью не повел.

 Стоп! Может у меня галлюцинации, непредвиденный побочный эффект? Надо как-то узнать, видят ли другие то, что вижу я. Пройдя дальше, я наткнулся на рекламный стенд. На огромном плакате во весь рост был изображен накачанный мужчина. Надето на нем было всего две вещи – собачий ошейник с шипами и то, что собственно и рекламировалось – ребристый презерватив ярко-зеленого цвета. Слоган гласил: «Светящиеся презервативы Поплекс – Твой свет в конце тоннеля!». Осталось только, найти у кого спросить о том, что изображено на этом плакате.

Повертев головой, я заметил неподалеку мальчишку лет десяти, который игрался с какой-то игрушкой. Видимо, самолетиком, поскольку ребенок водил им в воздухе и издавал губами звук работающего пропеллера. Что ж, сейчас узнаем, вызывают ли перелеты во времени галлюцинации.

- Эй, мальчик, - ласково позвал я. – Подойди, пожалуйста.

Мальчик прекратил игру и, не выпуская самолетик из рук, подошел ко мне.

- Скажи, пожалуйста, что здесь нарисовано? – спросил я, указывая на орган изображенного мужчины.
- Пися, - спокойно ответил мальчик.
- Что?! – я не верил своим ушам.
- Пися, – с каждым словом ребенка, волосы у меня на голове начинали шевелиться все сильнее. – Красивая. У меня будет такая же, когда я вырасту! Дяденька, а вы педофил?
- Что? Нет-нет, совсем нет!
- Жа-алко. Вы красивый. А мой папа педофил, с ним так здорово!

Только сейчас я с ужасом обнаружил, что в руках у мальчика никакой не самолетик, а самый настоящий фаллоимитатор.

- Ага, ну я пойду, - сказал я и поспешил ретироваться.

Боже мой, что же это такое? Может быть,  это никакое не будущее? Просто моя машина взорвалась, я умер и попал в ад? Или впал в кому, лежу, сейчас пуская слюни где-нибудь в отделении интенсивной терапии?

Так, главное без паники! Экстремальные версии оставим про запас, должно быть более простое объяснение. Может быть это какой-то район для извращенцев? Или даже целый город. Главное – успокоится.

Я начал было смотреть на рекламные щиты и плакаты, чтобы отвлечься, но быстро отказался от этой идеи. Рекламировали почему-то только всевозможные интимные товары. Лучше буду смотреть под ноги. Когда я несколько успокоился, то почувствовал, что голоден. Что неудивительно - время подбиралась часам к трем дня, а утро прошло в нескончаемой пешей прогулке. Да и пережитые волнения сожгли немало калорий.

Но для начала мне нужны были деньги. Я, конечно же, захватил с собой пару сотен долларов, но эти купюры явно устарели. Впрочем, я захватил с собой и кое-что из ювелирных изделий, которые приобрел специально для путешествия в будущее. Купюры стареют, но золото, как правило, всегда в цене. Да и сами доллары столетней давности можно продать коллекционерам. Я начал смотреть по сторонам в поисках ювелирной лавки.

Но она мне не понадобилась. Рядом с автобусной остановкой я увидел аппарат, отдаленно напоминающий банкомат, на котором было написано: «Обмен любых валют, размен любых денег. Принимаем купюры и монеты любых стран и любых эпох». Похоже, мне повезло.

Подойдя к автомату, я с интересом отметил большой красный прямоугольник в нижней части передней панели. Надпись над ним гласила: «В случае недовольства пинать сюда».

Я вставил в прорезь обменника двадцатку. Пожужжав электроприводами, чудо-устройство выдало мне, ни много ни мало, двенадцать стодолларовых бумажек нового образца. В целом, они почти ничем не отличались от старых. За тем исключением, что вместо Бенджамина Франклина в центре был изображен мужчина в кожаной маске и непонятным круглым кляпом во рту. Похоже, я стал богаче. Теперь можно подумать и об обеде.

Я пошел дальше, глядя на вывески. Некоторые были непонятны, иные и вовсе пугали. В конце концов, я остановил свой выбор на заведении «Сосиски и изюминки». Витрина была зашторена, но я решил, что под таким названием может быть только кафе.

Но я был не прав. Внутри оказался ювелирный салон. Чтобы не выглядеть идиотом, я сделал вид, будто с интересом изучаю витрины. Под стеклом были пары обручальных колец. Почему-то все они были или на слишком крупные пальцы или, наоборот настолько мелкими, что налезли бы разве что на мизинец дистрофика.

- Могу я Вам помочь?

От неожиданности я чуть не подпрыгнул. Подняв глаза, я увидел по ту сторону прилавка тучного, голого по пояс мужчину. И он был весь в пирсинге. Складывалось впечатление, будто его расстреляли из ружей, в которых вместо картечи зарядили всевозможные кольца, бусинки и цепочки.

- Нет, - слова давались мне с трудом. – Спасибо, я просто смотрю.
- Тогда посмотрите наш альбом, - с мастерством заправского фокусника он подсунул мне под нос фотоальбом и раскрыл на первой странице.

На открывшуюся взору фотографию я смотрел, наверное, минут пять, пытаясь осознать увиденное. Это была свадьба. Тот момент, когда жених с невестой обменивались кольцами. Если можно их так назвать, потому что оба они были мужчинами. Но это была не единственная особенность – их одежда заканчивались на уровне пояса. Особенно это дико смотрелось на невесте – платье будто было обрезано, за исключением длинной фаты. Но это было самым диким в этой картине. Подобный наряд, судя по всему, был крайне практичен для этой церемонии. Дело в том, что обручальные кольца они надевали не на пальцы.

Я пулей вылетел из ювелирного магазина, уже нисколько не заботясь о приличиях. Метров через десять меня нагнала мысль о том, для кого предназначены маленькие кольца и на что их надевают. Остатки завтрака поспешно катапультировались.

К счастью, я не привлек особого внимания. Да, черт побери, было бы странно, если бы привлек! Утерев край рта рукавом, я вновь двинулся по улице. Есть больше не хотелось. Единственным желанием было покинуть этот дрянной район как можно скорее. Метрах в двадцати была остановка, к которой только-только подкатил автобус. Бегом сократив расстояние, я запрыгнул в него и уселся на единственное свободное место. Меня не интересовал маршрут – главное уехать подальше. Но и здесь меня ждала пытка. В салоне играло радио. Музыка всегда успокаивала меня, поэтому я попытался вслушаться. Слишком мягким для мужчины голосом, неизвестный мне певец пел о том, как он «отстегает поросеночка Диего, засунет в рот ему яблочко и заставит печься в своей уютной духовке». Впервые в жизни я пожалел, что не родился глухонемым.

Но музыка была не самым страшным испытанием. В автобусе были люди. И были они одеты во что-то невообразимое. Причем каждый, будто пытался вывести собственную извращенность на новый уровень. Кожаные ремни и маски, шипы, некоторые из которых впивались в оголенную плоть. Цепи и плети, которыми пара человек лениво постегивало друг друга. Какие-то изуродованные, будто неумело сделанные, костюмы пожарных, медсестер, полицейских и учителей. Пытаясь хоть куда-то деть глаза, я выглянул в окно. На противоположной стороне улицы паслась  привязанная к дереву коза. Ее пастух был рядом. Он совокуплялся. Прямо на улице. С этой же несчастной козой.

Автобус тронулся. И, прямо на ходу, в него успела запрыгнуть пожилая дама. На одних рефлексах я вскочил с сидения и воскликнул:

- Садитесь, бабушка!

Шофер вдавил тормоз. К счастью, автобус еще не успел набрать скорость. Радио отключилось. Все пассажиры как один уставились на меня. В полной тишине старушка, которой я так неосторожно уступил место, назвала меня таким словом, от которого бы покраснела портовая проститутка. Затем она полезла в свою сумочку, достала из нее плетку, и начала меня ею стегать. Причем, весьма болезненно.

- Ты был плохим мальчиком? – вопрошала она громким фальцетом. – Сейчас я накажу тебя!

Я вжался в кресло. Не знаю, от чего мне было больнее – от ударов плети или ругательств, которые сыпались из ее рта как из рога изобилия. Ретироваться я не мог – единственный путь к отступлению перекрывала эта милая старая леди.

Экзекуцию прервало два офицера полиции, которых, по-видимому, вызвал водитель автобуса. Я было подумал, что они арестуют эту сумасшедшую бабку, но не тут-то было! Они защелкнули на мне наручники, вывели из автобуса, усадили в патрульную машину и отвезли в участок. Всю дорогу я молчал – слишком велик был шок от пережитого.

В полицейском участке у меня взяли из вены кровь, видимо, чтобы проверить на содержание наркотиков, и, зачем-то, сняли энцефалограмму.  Возможно, в этом времени ее снимали вместо отпечатков пальцев. После всех этих манипуляций меня посадили в камеру.

Я провел в ней не более получаса, когда к моей камере, в сопровождении одного из арестовавших меня офицеров, подошел человек лет тридцати в строгом сером костюме.

- В чем обвиняется этот человек? – Спросил он у офицера, небрежно кивнув в мою сторону.
- О, - ответил офицер. -  Это ужасный преступник! Начнем с того, что анализ крови показал, что он никогда не употреблял наркотики.
- Никогда? – казалось, человек в сером ошарашен.
- Именно!
- А как же ежемесячная терапия в клиниках?
- У него даже нет медицинской карточки.
- Странно. Но, может быть, вернемся к списку его преступлений?
- Извольте. Сканирование мыслей показало, что он – гетеросексуал.
- Какая мерзость!
- Мало того, он считает, что практикуя подобное, он не дает угаснуть человеческому роду.
- Какое варварство! И это в наши дни, когда клонирование человека позволило избавиться от стольких заболеваний.

- Самое страшное это то, что он не стыдиться своей ориентации, не скрывает ее, а считает нормальной! Нет, такие как он всегда были, но еще не так давно они хоть как то скрывали свои… предпочтения. А теперь их, во-первых, будто бы стало больше, а во-вторых, они вконец обнаглели. Разве что не кричат о своем уродстве на каждом углу. Того и гляди соберутся и устроят марш где-нибудь в центре города.

- Не впадайте в панику – подобного непотребства власти не допустят.
- А вы знаете, говорят, что и среди политиков…
- Будем считать, что я этого не слышал,- оборвал говорливого офицера пожилой мужчина.
- Да, - полицейский смутился. - Простите.
- Продолжайте.

- Он никогда не употреблял алкоголь в больших дозах. Не курил. Ни коноплю, ни даже простой табак. Не знаю, куда смотрел директор его школы. Если он, конечно, в ней учился.
- Кажется мне уже все ясно.
- Простите?
- Все же ведь очевидно. Этот человек никогда не расслаблялся. Ни наркотиков, ни алкоголя, ни даже нормального полового опыта! Из-за подобных нагрузок в его психике произошли изменения, возможно необратимые. Я читал об этом, такие люди практически не излечиваются. Этот человек достоин скорее сострадания, нежели осуждения.

- Может быть, если бы не причина его задержания.
- Кстати сказать, за что же его задержали?
- Оскорбление чести и достоинства. Даже стыдно рассказывать. Он ехал в автобусе, на сидячем месте. В эту же автобус вошел гомозиготный гражданин семи десятков жизненного опыта. Внезапно задержанный вскочил и грубейшим образом оскорбил гражданина.

- Что же он сказал?
- Он сказал, я извиняюсь, «садитесь, бабушка».
- Какой кошмар! Ни с того ни с сего так оскорбить человека! Но, не будем забывать, что он болен и не ведает что творит. Этому несчастному необходима медицинская помощь. Итак, мой вердикт: задержанного доставить в психиатрическую лечебницу «Саннивэйл». Надеюсь, там смогут ему помочь.

Только сейчас до меня дошло, что меня успели осудить и признать психом. Ничего себе ускорение судопроизводства!

- Постойте! – я подскочил к решетке. – А как же мой адвокат?

Офицер и судья шарахнулись от меня, как от зачумленного.

- Ваш, простите, кто? – осторожно спросил судья.
- Адвокат, Человек, представляющий мои интересы. Тот, который следит, чтобы мои права не были нарушены!
- Молодой человек, я дипломированный судья. Я представляю ваши интересы и слежу за соблюдением правовых норм.
- Но постойте, - оборвал я его. – Ведь должен быть адвокат! И прокурор. И присяжные заседатели, в конце концов!
- Похоже, что он слишком много исторических фильмов смотрел, - задумчиво сказал судья офицеру. – Пойдемте.

И они ушли. А я стал обдумывать ситуацию и пути выхода из нее. О том, во что меня превратят в психиатрической лечебнице, я старался не думать.

За мной пришли минут через двадцать. Но к тому времени, у меня уже созрело нечто вроде плана.

Меня усадили в патрульную машину, и мы поехали в сторону знакомого мне трехэтажного здания с высоким забором. Конвоировали меня двое. Если я ошибаюсь, и мой план не сработает… нет, не должно быть даже и мысли о провале!

Когда мы выехали на уже знакомую мне пустую дорогу, я громко, но спокойно заявил:

- Мы ущемляете мое право на пешую ходьбу! Я требую немедленно остановить машину и продолжить путь без использования транспортного средства! Иначе я буду жаловаться!

Машина незамедлительно остановилась. Полицейские помогли мне выбраться из машины. Я встал как вкопанный.

- В чем дело, сэр? – спросил меня один из полицейских. - Вы ведь просили продолжить путь пешком?
- Вы в серьез считаете, - я попытался придать своему голосу максимум надменности. - Что можно идти пешком со скованными руками? Вы пытаетесь заставить меня почувствовать себя рабом?
- Дерек, - обратился офицер к своему напарнику после минутного раздумья. – Сними с него наручники.

Когда Дерек освободил мои руки, я согласился продолжить путь.

Через тридцать метров я заявил:

- Вы идете слишком близко! Вы нарушаете мое личное пространство! Немедленно отойдите от меня!

Они насторожились, но действительно немного отошли. Отлично.

- Вау! – Я с изумлением уставился куда-то вправо. - Взгляните, совокупляющаяся гетеросексуальная пара!

Оба офицера повернулись, пытаясь разглядеть сие непотребство. Я пустился наутек. Они это обнаружили не сразу, но быстрее чем хотелось бы. К счастью, бегать я умел быстро.
Но и они не особо отставали.

- Эй! – Закричал я, пытаясь при этом не сбить дыхание. – Не бегите так быстро! Я чувствую себя неполноценным! Вы хотите меня унизить?! Я буду жаловаться!

Не думаю, что они до сих пор принимали мои реплики за чистую монету, но видимо мои требования затрагивали нечто вроде рефлексов, так что скорость они, хоть немного, но сбавили. Я ушел в отрыв.

Психиатрическую лечебницу я обогнул по широкой дуге. Вот и опушка лесопарка, знакомая тропинка. В правом боку ощущалось сильное колотье, сердце ушло в галоп. Ну же, еще чуть-чуть!  Один информационный щит, второй третий… Ага, вот и тот самый, «мусорный»! Здесь надо сворачивать.

Увидев свою машину времени, я откуда-то нашел в себе силы и поднажал. Как же хорошо, что я не поленился, и предусмотрел кнопку, которая сразу задавала обратный курс в мое родное время. Ремни я пристегивал, когда машина уже набирала обороты.

Бравые офицеры застыли в десятке метров от машины. Вид непонятной машины, которая жужжит и ярко светится, судя по всему, вызывал у них суеверный ужас.

- Не подходите, а то буду жаловаться! – крикнул я им и исчез в яркой вспышке света.
Вернувшись домой, я демонтировал свою машину и сжег все чертежи. К черту в пасть такое будущее!

Затем я целых три дня беспробудно пил.

А после решил, что сделаю все что могу, лишь бы не допустить такого будущего для своих детей и внуков. Всю дальнейшую жизнь я решил потратил на то, чтобы привить людям идеалы, диаметрально противоположные тому ужасу, который мне довелось увидеть.
 
Я принялся за разработку устройства, которое помогло бы мне быть достаточно убедительным. Мне было необходимо, чтобы люди поверили каждому моему слову. Целиком и полностью.

Через пять лет я его закончил.


Эпилог.

63 года спустя.

Из мировых новостей:

«Сегодня скончался ужасный человек! Настоящий тиран, превзошедший даже Гитлера. Он держал в страхе весь мир, насаждая агрессию, межнациональную и межрасовую ненависть. Он культивировал гомофобию и безжалостно уничтожал толерантность. И  у него было немало последователей. Этот человек обладал даром убеждения, который он, к сожалению, использовал, чтобы вести людей в пропасть. С его смертью, человечество будто очнулось от гипноза, с ужасом взглянув на то, что оно успело сотворить. Но род человеческий умеет исправлять свои ошибки. В этом и есть суть эволюции духа и морали. Сегодня мы начинаем строить новый мир, в котором в системе ценностей каждого гражданина на первом месте будут уважение и терпимость ко всем и каждому».