Александр Етоев о Пантелеймоне Невинном, рецензия

Наконец-то дожевал до конца сочинение Пантелеймона Невинного.

Мое мнение? Ну как вам сказать, скучновато, но читать можно. Я вообще-то не особый любитель барковианы, за редкими ее исключениями. В основном Барков был поддельным, и лучшее, что есть у Баркова, и, к счастью, не им написанное, это «Лука Мудищев», классика похабного жанра. «Мелки в наш век пошли людишки, ***в уж нет - одни хуишки» - да я бы за одни эти строчки воздвиг их неизвестному автору рукотворный памятник, даже два – один конный, а другой – пеший. У самого же первопроходца жанра с творчеством была напряжёнка, скучновато писал поэт, что там ни говори.

Оксюморон, заложенный автором в название его сочинения (порнограф Пантелеймон Невинный), возможно, для кого-нибудь и забавен, но во мне смеха не вызывает.

Теперь о самих рассказах (о стихах говорить не буду, я в поэзии человек чужой, кроме сочинений поэта Сергея Неграша ничего в поэзии не читавший, да и не все, у него прочитанное, приводило меня в восторг).

Вот коротенький рассказец, стилизованный, правда грубо, под язык посольских статейных списков XVI-XVII веков, под названием «Из тайных писем Михаила Круглова, до чертежа областей Сибирского царства поставленного». О чем этот рассказ? Ни о чем. О том, как упомянутый в названии государев человек Михаил Круглов вместо того, чтобы заниматься важным государственным делом по составлению чертежа Сибирского царства, прелюбодействует с несовершеннолетней девицей в отведенной под баню юрте и думать не думает о священном служебном долге.

То есть тема сисек отражена, как сказал бы по сему случаю мой товарищ Сергей Коровин, но тема ответственности перед отечеством, усердно приращивающим землицу за счет изъятия ее у неверных народов Севера, намеренно уведена в тень. Правда, и тема сисек отражена куце, рассказец действительно ни о чем, написан похоти разжигания ради, не более того. 

Или вот другой рассказ, под названием «Иван и оно».

Читаю я его, потому что надо (как-никак, я член Большого жюри), но дойдя до фразы «Запершись в комнате и слегка приспустив штаны, приготовившись вздрочнуть», я как-то начинаю задумываться, стоит ли читать дальше. Но читаю, пересиливаю себя, страдаю, отрабатываю нацбестовские серебряники.

Нет, достоинства в книге есть, это я такой человек, которому подавай шедевры.

Какого-нибудь поэта Неграша. Или писателя Ивана Похабина, то есть, тьфу ты, не Похабина – Петухова. 

Но все-таки Невинный не Петухов. И не Похабин, тьфу ты, пардон, - Пелевин.