Полёт Махаона, фантастическая пародия

Махаоны парят над миром,               
Лето в душу неслышно входит,
В сердце старая моя лира
Пробуждает родник мелодий...

С огромной благодарностью группе «Мельница» за их музыку и Ольге Громыко за её книги!

«Махаон» парил в пустоте словно сам по себе. Впрочем, примерно так и было: штурман и второй пилот, а с ними и почти весь остальной экипаж, валялись по каютам и встать не могли. То есть могли, но не надолго, и совсем не по рабочей надобности. Проклятая заросшая джунглями планетка без имени, но с длинным порядковым номером, наградила своих посетителей какой-то кишечной инфекцией. Впрочем, сами виноваты — нечего пить сырую воду на незнакомой планете... Ну, то есть, это я просто так ворчала — конечно, в моём экипаже не было ТАКИХ разгильдяев. Но они предпочитали остывшую водичку, а я — крутой кипяток. Вот и осталась в меньшинстве. Собственно, я тоже почти не держалась на ногах, устала за последние семьдесят два часа безумно. 

-Андрюша, - обратилась я к автопилоту, - есть тут поблизости что-то обитаемое?

Андрюша (то есть, собственно АН3 — автоматический навигатор третьего поколения) подмигнул сиреневой лампочкой и вывел на экран много буковок и циферок.

-Озвучь, пожалуйста, - умирающим голосом попросила я, - глазоньки не глядят.

-Совсем рядом Галактическая Колония 453666, в просторечии Море, - пояснил автопилот.

-Люди там есть? - экипажу нужен был врач — своего завести мы не озаботились, да и нужды до сих пор не было.

-Около трёх миллионов человек, одно поселение.

-Больница должна быть... - пробормотала я, и, кажется, задремала.

-Капитан, какие будут указания? - разбудил меня Андрюша.

-Леший с ними. Садись!


«Махаон» был стареньким экспедиционным кораблём — небольшим, неказистым, не слишком быстрым. Из вооружения имелась всего только противометеорная пушка, и та без зарядов, поэтому в астероидных местах управление полностью переходило к Андрюше, а я и Мишутка — второй пилот — благоразумно не совались в его работу. Пусть внешне Андрюша напоминал осциллограф, мозгов у него было поболее, чем у кой кого из членов экипажа. Толя и Коля — двое из ларца, одинаковых с лица, как звал их Мишутка, - наши незаменимые близнецы, исполняли обязанности штурмана и бортмеханика. Марина и Лена (по-прозвищу Алиса, потому что фамилия у неё была Селезнёва) присматривали за коллекцией, и в списке команды именовались «суперкарго», хотя, на самом деле, были зоологом и ботаником. Приставку «космо» я опускаю, потому что они и вне космоса неплохо ориентировались в ползуче-растучем. В данный момент мы выполняли заказ Главного Галактического Ботсада, что в кратере Архимеда на Луне (если вы там ещё не бывали — слетайте обязательно!), и на борту у нас находилась внушительная уже оранжерея — около трёхсот видовых наименований, не считая моего личного сирианского фаленопсиса пятнистой расцветки, откликавшегося на кличку Бурёнка. Стоило его позвать, как он выползал из жёстко закреплённого под фитолампой прозрачного горшка и ковылял на зов на серебристых корешках, трогательно покачивая цветоносами. Если его опрыснуть водичкой, или просто ласково заговорить, цветочки начинали источать тонкое благоухание. Чего земные родичи Бурёнки, увы, до сих пор лишены, несмотря на все усилия генетиков и селекционеров. Ну, вот, вроде и весь экипаж...а! Хотя нет! Есть ещё баба Клава — андроид-техничка, переделанный из Алисиной кибер-няни. Баба Клава катается по коридорам туда-сюда со шваброй и дезсоставом и ворчит что-то типа: «Ходют и ходют, гадют и гадют», -  причём моим голосом, и Коля, перепрограмировавший андроида, клянётся, что он не при чём.

Галактические Колонии появились сравнительно недавно, лет триста назад. С их помощью предполагалось решить проблему перенаселённости старушки-Земли. Ну...хотели, понятно, как лучше, а получилось, сами понимаете, как. Море было типичным КАК: два бетонных острова посреди мелкого тёплого пресного озера-болота. На одном острове стоял город Приморский, на другом до самого купола атмосферы громоздилась свалка, хорошо видимая даже с орбиты. На запрос о разрешении на посадку никто не ответил, и Андрюша приводнил «Махаона» рядом с городом. Впоследствии выяснилось, что космодрома на Море нет, его место занимала Свалка. А когда откинулся трап, по нему, петляя, съехала баба Клава...и свалилась в воду. Где потонула с тихим «буль» и неяркой сеточкой электрических разрядов. Это боевые андроиды в воде не тонут, в огне не горят...и стоимость у них соответственная. Вот что я теперь Алисе скажу? Извини, Леночка, я бабу Клаву выпустила погулять и утопила? 

С такими невесёлыми мыслями я и сошла на берег. Не без некоторых сложностей мне удалось отыскать городскую больницу и пристроить туда мой многострадальный экипаж, но главные трудности были впереди. Несведущий в нашем деле человек может сказать: да какие там трудности? Через недельку, много — две, экипаж будет на ногах, и полетите вы себе прежним курсом! Оно так, но на борту у меня чёртова уйма крайне капризных растюх, за которые я несу ответственность. Опять же, «Махаон» - не моя собственность. На свой кораблик я накоплю хорошо если к пенсии (это если не передумаю копить на корабль, и не стану копить на домик в лесной зоне), и сроки экспедиции неумолимо подходят к концу. Неустойка... Словом, я отправилась на поиски запасного экипажа, рассчитывая встретиться со своими на Луне, куда они как-нибудь доберутся сами. Мимо Моря раз в неделю проходил рейсовый из системы Сириуса, и с него высылали челнок, билеты на который стоили вполне приемлемо. Побродив по кривым, совершенно приморским улочкам с пару часов, я затосковала окончательно. И вдруг меня кто-то окликнул:

-Ренка! Да Ренка же! Это ведь ты? Каким ветром? - перед моим изумлённым взором предстал Женька Кузнецов, полузабытый одноклассник.

Я не спешила радостно обниматься. Во-первых, мы особенно не дружили, во-вторых, вид у Женьки был слегка потрёпанный, и, я бы сказала, сильно пьющий. Уже одно то, что выглядел он лет на сорок при неполных тридцати, не внушало доверия.

-Солнечным, - ответила я, хотя солнечные паруса на «Махаон» ставить никто и не думал, - а ты как здесь очутился?

-Э-э-э...видишь ли, Ренаточка, я...ну, как бы по распределению здесь работал...ю.

-Так работал или работаешь? - подозрительно прищурилась я.

-Работал, - вздохнул Женька, - понимаешь, медицина — такая штука...

-За пьянку уволили, - догадалась я, - И что теперь?

-Ну-у...я хотел купить билет домой, но... - он опять замялся, и я поняла, что и на билет он не наскрёб. Или наскрёб, но пропил.

-В каком смысле - медицина? Ты что, врач?

-Э...в некотором роде...

-Я отвезу тебя домой. Но с одним условием: ни капли спирта внутрь ни в каком виде. И в список экипажа запишу тебя судовым врачом. Идёт?

Женька заскакал от радости, как щенок. Я посвятила его в свои трудности, и он вызвался помочь мне с набором команды. По его утверждению, он всех тут знал. К вечеру, когда мой айфон едва не сгорел от бесчисленных Женькиных звонков «нужным людям», нам назначили встречу на северной окраине города. Напротив Свалки. Выглядело это подозрительно, но деваться мне было некуда, и, отдав Андрюше распоряжения на Крайний Случай, я отправилась на рандеву. Поначалу никого, кроме Женьки, я не увидела, но затем ворох слипшегося меха, принятый мною за местную падаль (зловоние от Свалки долетало сюда беспрепятственно, так что меня можно извинить), зашевелился, и оказался мелким мужичком какого-то крайнесеверного вида. Форменный чукча, да простят мне сравнение жители Чукотки! Мужичок залопотал что-то на местном наречии, которого я не понимала, но Женька согласно закивал, а потом выжидательно уставился на меня. Оказалось, абориген требует мзду за аренду лодки.

-Зачем нам лодка?

-Ну, ты смешная, Ренка! А на ту сторону на чём плыть? - и Женька указал в сторону смутно светящейся в сумерках Свалки.

Видимо, выражение лица у меня было достаточно красноречивое, потому что Женька принялся объяснять, что на Свалке мы наверняка найдём уж если не саму бабу Клаву (а то вдруг и её уже выловили?), то равноценную замену. И мы арендовали чёртову лодку.

Когда я её увидела, абориген, к своему счастью, успел пропасть из виду, не то я сожрала бы его прямо живьём, хотя и не люблю сырое мясо. «Лодка» представляла собой старую облезлую деревянную дверь с дырой на месте ручки. И за это платить три МЕ (Межгалактические Единицы)?! Женька попятился. Он забыл, а, может, и не знал, что со злости у меня светятся глаза. Но я взяла себя в руки. В конце концов, не зря же были пройдены многочасовые психотренинги на все случаи космической жизни? И мы поплыли. Примерно через пять минут я обнаружила, что стою на пучке клубящихся в мелкой воде водорослей, Женька по пояс в воде стоит рядом, а дверь, то есть лодка, плавает на боку чуть в сторонке.

-Евгений, - проникновенно начала я, набирая обороты для предстоящего скандала, - а скажи мне, на какой икс нам вообще сдалась лодка? Может, мы бы вброд дошли, а, Евгений?

-Ренаточка, успокойся! - поднял руки Женька, не зная, что это не поможет — я Женевскую Конвенцию не подписывала, и Третью Межгалактическую тоже, и пленных не беру. Разве что совсем есть нечего, а до ближайшей базы лететь далеко. - Рената! Ну, пожалуйста? Тут нельзя вброд! Ай! - и он резво выскочил из воды, одновременно ухитрившись вернуть в плавучее положение лодко-дверь. На штанах у Женьки болтались гроздья каких-то невероятно мерзких существ навроде пиявок, только размером с хороший батон настоящей колбасы. В довершение всего гадостные твари ещё и светились. Меня замутило. Хорошо, что мой комбез им был не по зубам, да и ботинки тоже.

-Плыви обратно, у... чудовище лесное! - в последний момент сдержала я готовую сорваться с языка нецензурную брань. - Сама схожу туда, - одна морока с этими интеллигентами.

Добравшись до Свалки (ну и вонища!), я не придумала ничего более умного, как свистнуть в два пальца, словно подзывая Сивку-Бурку. На свист поначалу никто не отозвался, но после второй попытки из недр свалки вынырнуло странноватое существо, ростом мне по пояс, а по виду неимоверно похожее на обыкновенную землеройку, разве что с выпученными светящимися жёлтыми глазами да одетую в линялый детский пуховичок. Женька прокричал с того берега, что нас должны ждать, землеройка кивнула, порылась в карманах и извлекла устрашающих размеров электронный блокнот.

-Ты-ты, - прочитала она, - ты-ты-ка! - после чего нырнула обратно в кучу мусора, откуда послышался металлический лязг и звон каких-то осколков.

Засим к моим ногам вылетела отрезанная голова с торчащим из шеи обрывком трахеи. Рефлекторно отпрыгнув, я разглядела-таки, что голова от робота, а трахея совсем не трахея, а огрызок кабеля. За головой последовали два захвата-манипулятора (оба левые), ортопедический костыль и старинный ламповый телевизор, которые я видела только в музее, и вообще непонятно, кто его поволок через полгалактики. Потом землеройка прочирикала что-то из глубины кучи, но сама не вылезла, видимо, распознав во мне хищника, пусть и вполне цивилизованного. 

-Подгребай сюда! - крикнула я Женьке, обозрев свои трофеи и найдя их неудоботранспортабельными.

-Как-как?

-Мать твою перетак!!! - рявкнула я, и Женька тотчас понятливо закивал и снова оседлал плавсредство.

Опущу дальнейшие подробности, ибо они полны подзатыльников, пиявок, Женькиных слёз и моих нецензурных воплей. Добравшись до берега я обнаружила, что вообще не могу сказать ничего, кроме мата. Кстати, один из манипуляторов мы утопили. Женька верно оценил ситуацию и растаял во мраке, через пять минут материализовавшись вновь с садовой тачкой, в которую погрузил всю «ты-ты-ку», и с сообщением, что знает одного чудесного мастера. Я уже перестала трепыхаться. Мною овладело безразличие ко всему вообще — хотелось просто лечь, свернуться клубком и издохнуть хотя бы на пару часов. Четвёртые сутки без сна даже меня доконали.

Проснулась я от Андрюшиного замечания, что к нам стучат. Оказывается, я каким-то образом добралась ночью до «Махаона», своей каюты и любимой махровой пижамы с ушками и хвостиком. Стучал Женька. Он отчаянно замахал мне в иллюминатор, я рассеянно кивнула и ушла переодеваться. Через полчаса мне был представлен будущий бортмеханик. Он же «чудесный мастер». По виду — обычный хомяк, только с белыми усищами, как у мартышки-гусара (её фото висит в каюте Алисы), и ростом с семилетнего ребёнка. На голове у хомяка красовался танковый шлем с красной звездой и очки-консервы на поллица (или всё таки морды?).

-Быр-быр! - представился хомяк.

-Очень приятно, - покривила душой я, - Рената Сартакова, капитан «Махаона».

Тут моему взору предстало чудное видение — из какого-то бокового отнорка (а обитал хомяк в захламлённом ангаре, изнутри напоминающем уменьшенную копию Свалки) выкатилось ЭТО. Я даже не сразу поняла, что костыль, манипулятор и телевизор и есть наша новая техничка. Роботная голова была прикручена задом наперёд, а манипулятор установлен с правой стороны, хотя и был левым. Я не нашлась что сказать, только сдавленно хрюкнула. Хомяк расценил этот звук как горячее одобрение проделанной им работы и гордо распушился. Извлёк из кармана замасленного оранжевого комбеза маленький пульт, как от сигнализации, нажал кнопочку, и сделалось понятно, чем при движении так страшно гремит техничка. Экран телевизора откинулся, и оказалось, что вся внутренность короба занята помятым ведром с красной надписью «Для уборки». Это добило меня окончательно. Время поджимало, и мы двинулись к «Махаону». Я втихомолку радовалась, что ребята этого не видят.

По дороге мы подобрали штурмана. Вернее, на тротуаре в грязище сидела явно обдолбанная девица, при виде которой Женька завопил от радости, словно она была его оставившей хорошее наследство бабушкой, и горячо зашептал мне на ухо, что Светка — самый классный штурман в этом секторе Галактики. Я уже говорила, что у меня на редкость выразительное лицо? Женька опять зашептал, что у Светки просто временные трудности, что ничего такого, что... Ладно, решила я. В первом же нормальном порту спишу всю эту кодлу на берег, и наберу нормальный экипаж. Тем более, второго пилота мы всё равно не добыли.

На второй день после старта с Моря я почти успокоилась. Светка, отмытая, причёсанная и успокоившаяся, оказалась вполне нормальной девчонкой. А уж за пультом и вовсе преображалась: я смотрела и завидовала, особенно с учётом моей невыспавшейся физиономии. Не высыпалась же я по причине странных звуков, раздававшихся ночью на корабле. Скрип, клацанье челюстей, чавканье и потом сытая отрыжка. Никто не пропал, запасы были целы, но в коридорах отмечались следы волочения чего-то (кого-то?!) по полу и плевки. Вот плеваться на корабле я никому не позволю!!! И я села в засаду. Что-что, а это я умею лучше всего. На четвёртую ночь таинственный злодей попался. Выскочив на клацанье, я наткнулась на Чучу (так мы прозвали заместительницу бабы Клавы, в честь героини одноимённого старинного мультика). Чуча ехала по коридору, скрежеща колёсиками и оставляя чёрные полосы на пластике пола, клацая манипулятором, которым она пользовалась как лыжной палкой, и чавкая костылём, валик которого был обмотан ветошью с мыльным раствором. Чавк! На полу остаётся мокрое пятно с пузыриками мыльной пены — как есть плевок! А потом отрывается чучино пузо, и костыль бренчит там по ведру, а вода в ведре колыхается и рычит... Отсмеявшись, я кинулась ловить вредительницу, но не преуспела. Чудо техники как сквозь землю провалилось. Озадаченный с утра Быр-быр тоже не смог найти своё детище. Только на Луне выяснилось, что Чучу прятал скрытноцветник из тех самых злосчастных джунглей: он как раз цвёл, и Чучу угораздило заехать под самый цветонос. При появлении людей скрытноцветник мгновенно опускал листья, стыдливо пряча за ними цветы и техничку. 

Мы мирно летели к Луне. Никого не трогали. Это пишу специально, если вдруг мои заметки кто-то вздумает рассматривать в качестве материалов уголовного дела. И вот на седьмой день (понедельник, судя по записи в бортовом журнале) Андрюша вдруг заявил, что к нам приближается неизвестное судно. По виду — крейсер Межгалактической Службы Безопасности. Связываться с эмэсбэшниками я лично не люблю. Допускаю, что они нормальные ребята, и служба у них трудная и опасная, и прочее, но...вот не люблю — и всё! Отдав приказ ничего не видеть и увеличить скорость, я, на всякий случай, пристегнулась к креслу. Крейсер нам не обогнать, а если он в самом деле нас преследует...да кому мы нужны?! Ответом мне была слепящая вспышка, пламя растеклось по обшивке «Махаона», превращая нас в полное подобие этой жёлто-чёрной бабочки: серебряный корпус пожелтел от жара, а всё, что было написано краской, выгорело дочерна. Ничего себе, предупредительный выстрел! Андрюша прервал отчёт о повреждениях сообщением, что нас вызывают на связь. 

-Здрасьте, - бросил в эфир вихлястый типчик по ту сторону экрана ближней связи, - капитана вашего мне!

-Слушаю вас, - как можно спокойнее проговорила я, хотя с трудом подавляла желание запустить в экран ботинком — очень неприятное было лицо у моего собеседника.

-Ха-ха! - подскочил он в кресле, - Гля, парни, у них девка за капитана!

Решив, что дополнительный счёт за «девку» предъявлю ему позже, я поинтересовалась, коего лешего им от нас надо. Мы мирное судно, даже не грузовое, ценностей (ну, смотря на чей взгляд, конечно) не везём...

-Послушай, сестрёнка, - сменил тон Вихлястый, - мы тебя не обидим. Всего-то и надобности — доктора нам переправить.

-Женя, - позвала я, и обнаружила, что бывший одноклассник давно уже сидит в углу рубки, съёжившись, как мокрица, - Жень, тут тебя...э, а ты чего какой?

-Ренка...Ренка, скажи, что высадила меня в прошлом порту, ну, позавчера, на Гвиене...

-Срочная сводка МСБ! - провозгласил Андрюша, - Всем кораблям, находящимся в секторе девять, лечь в дрейф и ждать проверки в связи с нападением на Гвиену неизвестного военного флота... - далее шла картинка: от прекрасной цветущей колонии остались догорающие обломки. Господи, подумала я, шесть миллионов жителей!

-Кстати, на Гвиене его не было, - улыбнулся Вихлястый.

-А вы, собственно, кто?

-Я, лично я, - Вихлястый слегка поклонился, - имею честь быть Главнокомандующим Новой Непобедимой Армады. Зовут меня Алонсо Перес де Гусман... вы историю знаете? О чём вам говорит моё имя?

-Ну... был когда-то в древнем земном государстве СССР великий полководец Юлий Гусман, выигравший не одну славную битву... - изобразила усиленную работу мысли я. Нет, я знаю историю Великой Армады, но КВН люблю больше.

-Так...ну, ладно, проехали. Ваш судовой врач — кстати, как дантист справляется с общей практикой? - кое-что нам должен. Вернёт — и без проблем!

Я не успела ничего ответить. Даже придумать ничего не успела. «Махаон» вдруг вздрогнул, свет погас, перегрузка вдавила меня в кресло, и дальше я ничего не помню.


Очнулась я от похлопывания по щекам, и едва не заорала от ужаса — страшная белоусая рожа напугала бы кого угодно. Потом я сообразила, что это Быр-быр.

-Гыр-гыр! - гордо возвестил бортмеханик. - Пыр-пыр бух, гыр-гыр пых! Мых ух! И кудых!

-Чего? - чувствуя себя полной идиоткой, переспросила я.

-Он починил запасной генератор, - пояснил размазывающий по лицу кровь Женька (его прокатило по полу без пощады), - я же говорил — чудо-мастер. Он поймал заряд от плазменного сгустка, которым нас окатили. А зовут его, кстати, Хмур, а быр-быр — это бортмеханик. Ясно?

-Ясно. А вот к тебе, Женечка, у меня будет несколько вопросов, - и я продемонстрировала свои недавно отникелированные втяжные когти.

История оказалась вполне обычная — мой одноклассник умудрился полечить зубки одному из главарей Межгалактической Мафии (не скажу, кому, вдруг кто-нибудь из его «деточек» выжил и вздумает это почитать?), а тот под наркозом наболтал кое-чего лишнего. Он, видно, думал, что услуги дантиста в захудалой колонии дешевле. Ну, а Женька, как я уже говорила, пил. И постоянно был на мели. И коды от мафиозных банковских ячеек ему очень кстати оказались. Тем более, что его пациент на другой день был пойман своими соратниками на воровстве из «общего котла», и расстрелян на месте. А коды...коды не выдал. Но перед смертью успел прошептать одно слово: «дантист». Вихлястый — уж простите, язык не поворачивается называть ублюдка именами великих людей — оказался неглуп. Собрав свои шесть кораблей, он рванул к Морю. И никого там не застал, зато узнал много интересного. И двинулся ловить «Махаона». Кто же знал, что у нас на борту технический гений, который соберёт с обшивки чудом не поджаривший нас плазменный разряд, использует его для зарядки давно не работавшего резервного генератора, и с помощью этого генератора запустит прыжковый двигатель, который использовался два раза в жизни, при старте за пределы Солнечной Системы?

-И где мы сейчас? - поинтересовалась я у автопилота.

-Завтра подлетим к Луне, - отрапортовал Андрюша.  - Гиперскачок по прежнему курсу. Прилунение невозможно из-за повреждённых амортизаторов.

-Наплевать, - я зевнула, - перегрузимся на челнок, а «Махаона» отгоним в ремдок. Да, а Женечка прямо сразу пойдёт в МСБ и всё-всё расскажет, правда? - и я захлопала глазами, пытаясь изобразить Светку, которая блондинка. Женька поперхнулся кофе и просипел:

-Ренка...да я любого МСБ боюсь меньше, чем тебя!

Это он зря, конечно. Никакой оборотень — даже трижды уроженка Чернобыля — не сравнится с профессионалами МСБ. Но говорить об этом я не стала. Наутро иллюминаторы заполнила Луна, над которой виднелся голубой бочок лучшей из планет Галактики, кто бы что не говорил про кулика и болото. И скоро я полечу в отпуск, и буду выть на алую луну над Припятью... В суматохе сдачи груза и постановки корабля в ремдок я и думать забыла о женькиных проблемах. Да и вообще была уверена, что его в тюрьму посадят на пятнадцать световых лет. Тем сильнее было моё изумление, когда Женька, побритый и приодетый, подсел ко мне за столик в «Луноходе», где я в одиночестве приканчивала очередной литр горячего молока.

-Ну, вот...Светку родителям сдал. Ты её правда не узнала? Это же Никиты Подтынка сестра...и моя бывшая жена. Ну, да, какой смысл жить с алкоголиком? Я на Землю возвращаюсь, нашёл место в клинике «Надежда»...да нет, не врачом! Попробую полечиться. А ты?

Я пожала плечами. Распространяться про луну над Припятью не хотелось, а так...ну, дождусь своих, починят «Махаон»...

-Армаду расстреляли на подлёте к Солнечной Системе, - прорезался сквозь жужжание голосов увеличенный звук новостного канала, - одновременно МСБ провела зачистку нескольких мафиозных баз по всей Галактике. На сегодняшний день можно говорить о беспрецедентно удачной антимафиозной операции...

-А кто герой дня? - прищурился Женька, - А вот он, я! Да, чуть не забыл! Это тебе! - он положил на столик конверт, поднялся, поклонился и ушёл.

Некоторое время я сидела неподвижно, тупо глядя на конверт и вспоминая Никиту Подтынка — между прочим, мою первую любовь — погибшего где-то в зоне Припяти при загадочных обстоятельствах десять лет назад. Если бы я в это время не проходила обучение в лётной школе, кто знает, на кого бы пало подозрение...или что вообще могло произойти...и могло ли. Потом я сунула конверт в карман, расплатилась по счёту и вернулась на «Махаон», потому что своей берлоги у меня не было. Завтра вернутся ребята, и жизнь войдёт в привычную колею. И вот тут я вспомнила о конверте.

В конверте оказалась банковская карточка, к ней конверт с кодом доступа и записка:

«Моя бесценная Ренка! При всех твоих странностях и скверном характере — я тебя обожаю! И — спасибо тебе!
P.S. Мне за Армаду выдали награду. Охренительную сумму, если быть точным. Я поделил на себя, Светку и Хмура, а это твоя доля. Надеюсь, на починку корабля хватит.

Женька.»

Сумма была семизначная. Планы полетели а тартарары — какая, к лешему, луна над Припятью, когда я могу выкупить «Махаончика»?! Впрочем, это уже будет совсем другая история.