Мой друг Осип Бровер

КУЛЬТОВЫЕ ЛЮДИ КУЛЬТОВЫХ МЕСТ

   Об Одессе написано немало, но, выражаясь словами одной из многочисленных песен, исполняемых Осипом Бровером, главное не сказано еще. Тому, кто ни разу не видел Одессу, не так просто рассказать, почему этот город столь неповторимо прекрасен. Однажды побывав в Одессе, уже не только не можешь о ней забыть, но тебя влечет сюда как в заветную страну, где ты навсегда оставил свое сердце.
   Точно так же и с Бровером – тончайшим знатоком одесского шансона, редкой выразительности скрипачом, наследником и хранителем самого духа старой Одессы, ее культурной ауры. Как рассказать о нем человеку, который не слышал живой голос певца, его обворожительную игру на скрипке? Одной только искушенности в музыке еще недостаточно для того, чтобы в полной мере понять феномен Бровера, его уникальность как музыканта и человека. Иначе говоря, здесь не столько важны знания, сколько особый склад души, ее восприимчивость к тончайшим лирическим вибрациям, романтическая приподнятость над рутиной обыденного, оптимистическое мировосприятие. Потому что в противном случае Бровера не ощутить, не почувствовать как и душевно черствому человеку бесполезно расписывать красоты Одессы. 
   Скажу прямо: Осип Бровер фигура исключительная, истинное украшение и гордость Одессы. Такие люди – культурное достояние, своеобразные маяки в затхлости и пошлости, словно ржавчина разъедающих радостную красоту жизни. Тридцать лет этот человек был неразрывно связан с «Гамбринусом» – играл и пел на сцене этого культового одесского ресторана.
   Надо ли напоминать непосвященным, что есть «Гамбринус» для Одессы? В каждом знаменитом городе, в какой бы части суши он ни находился, обязательно есть место, центр притяжения, куда приходят как к живительному и спасительному источнику, чтобы взбодриться дружеским общением, освежиться от душевной заскорузлости, приобщиться к традиционно свершаемому в этом месте действу. Разумеется, в таких местах, – как правило, это рестораны, кабаре, бары, – есть свои знаменитости, задающие градус культурного накала. Эти люди незаменимы. О них молва остается жить в веках.
   В Одессе историческим культовым местом был ресторан «Гамбринус», в котором собирался «разношерстный цвет» одесской публики. Да и не только одесской! В Петербурге в начале XX века широко известным было кабаре «Бродячая собака», где встречались актеры, поэты, музыканты, – сказать без преувеличения, – цвет «серебряного века», прославившие отечественную и мировую культуру. В «Бродячей собаке» бывали и не раз столпы футуризма. Интересно, что в возрожденной сегодняшней «Собаке» снова звучат стихи, музыка, устраиваются выставки, проводят свои мероприятия современные футуристы. Были и есть такие культовые места в Вене, Париже, Мюнхене, как и во многих других городах мира.
   Приехав в Одессу, я естественным образом оказался на Дерибасовской и, само собой разумеется, в «Гамбринусе». Именно здесь я и услышал впервые Осипа Бровера, поразившего меня своей манерой исполнения, многообразием репертуара, типично одесским колоритом всей своей артистической стилистики. Сразу было видно, какое неординарное явление, какая редкость этот музыкант, как будто чудесным образом перенесшийся из старой и уже почти забытой современным обывателем Одессы в наши «окаянные дни».
   Говорю так отнюдь не для эпатажа. Происходящее в современном мире поражает своим бездушием, черствостью, моральной и интеллектуальной отупелостью. Можно себе представить, как на этом фоне выглядел Осип Бровер со своей раритетной скрипкой, со своими песнями, обращенными к самым светлым и потаенным сторонам человеческой души! Для одних – меньшинства – он выглядел оригинально и этим был притягателен. Для других – унифицированного массовой бездуховной культурой большинства – этот последний могиканин старой Одессы был как бельмо в глазу. Таков парадокс современного существования на фоне противоборствующего столкновения культуры, требующей работы над собой, и бескультурья, не обремененного возвышенными исканиями, внутренним томлением и непреоборимой тягой к совершенствованию.
   Было ясно, что Бровер – это будущее. В том смысле, что если человечество продолжит свое существование, то только благодаря таким людям как этот одессит самой чистой золотой человеческой пробы. Поэтому мне захотелось приехать в Одессу еще раз и еще, как пел в своих песнях Осип, чье имя стало для меня своеобразной визитной карточкой сказочного города. Чем больше я слушал диск с песнями Бровера, выпущенный к 25-летию его творческой деятельности на сцене «Гамбринуса», тем большей любовью к Одессе, к Черному морю я проникался, понимая, сколь велико воспитательное значение того, что делает этот человек.
   Приехав в Одессу в очередной раз, а было это в феврале-марте, Бровера в «Гамбринусе» я уже не застал. Вместо его проникновенных, исполненных задушевности песен, звучали преимущественно вульгарные блатные песни, обращенные к тем, кто вышел из подворотен масскульта и хищнической вседозволенности, чтобы завоевать и уничтожить хрупкий мир истинно прекрасного. «Гамбринус» без Бровера перестал для меня существовать.
   Только большевики могли считать, что незаменимых людей нет. Это так, если смотреть на человека как на безликую марионетку, марширующую в толпе подобных себе под дудку кукловодов. Человек по-настоящему творческий – явление уникальное, неповторимое, бесценное! Его невозможно заменить другим именно в силу специфики творчества. Обо всем остальном – личностном обаянии, остроумии, типично одесском характере, свойственном людям уже почти забытой формации, – я не говорю. Блистательный артистизм, человеческий шарм, простирающаяся далеко эрудиция – все это органически сплавлено в Осипе Бровере настолько, что позволяет говорить о нем как выразителе самой души катастрофически исчезающей старой Одессы.
   Что же произошло? Оказалось, причиной ухода Бровера стала не то внутренняя ссора, не то заранее спланированное «выдавливание» его из ресторана. В любом случае удивляет отношение дирекции «Гамбринуса», спокойно проводившей музыканта в свободное плавание в иных водах. Если была ссора, то ее не только можно, но и необходимо загладить соответствующим движением враждующих сторон навстречу друг другу из высших целей культурного служения Одессе. В самом ли деле поссорились Осип Бровер и его многолетний и неизменный партнер Леонид Шерер, не поделившие лавры заслуженного у публики успеха? Или Бровер с присущим ему острословием сказал нечто такое, что вызвало начальственное негодование?
   Друзья, милые моему сердцу одесситы, проявите прозорливость и смекалку, примиритесь с талантом Бровера и простите ему некоторые вольности, без которых человек творческий вообще не может дышать. Верните Бровера в «Гамбринус», чтобы со всех концов земли люди стремились в Одессу именно для того, чтобы услышать его неподражаемые песни и, проникнувшись ими, унести с собою на всю жизнь любовь к этому городу. Ведь надо же понимать, что Одесса-мама и Осип Бровер – единое целое! Устранить Бровера со сцены – это все равно что запретить солнцу сиять, а ветру резвиться в ветвях цветущей акации! Делать этого нельзя хотя бы из соображений высшей природной целесообразности. Если, конечно, относиться к современному «Гамбринусу» как к возрожденному, воскресшему старому одесскому «Гамбринусу», стяжавшему репутацию одной из культурных драгоценностей исторической Одессы.
   Правда, есть одно возражение. А что если некие враждебные Одессе силы намеренно вытравливают из города его свободолюбивый дух, его ни с чем не сравнимое своеобразие? Как, зачем? – можно было бы возмущенно воскликнуть. Спокойно, не надо шума. Очевидно затем, чтобы на развалинах некогда цветущего волшебного города воздвигнуть другой город, более отвечающий бездушной эпохе кастрированной культуры «макдональдсов» и «пепси». Если так, то уход или устранение Бровера из «Гамбринуса» суть закономерное следствие продуманной вредоносной кампании и удивляться здесь не чему. Как не надо удивляться планомерному истреблению одесских платанов и акаций, разрушению и сносу старых домов, каждодневному удушению бьющей ключом пестрой и многоголосой одесской жизни. В этом случае нынешний «Гамбринус» не имеет ничего общего со своим знаменитым предшественником и, по-видимому, название вновь отстроенному ресторану дано по недоразумению или незнанию.
   Нет, надо бить во все колокола и на всех перекрестках кричать о безвозвратно уходящей Одессе, о ее замечательном прошлом, чтобы не оказаться на пугающем пепелище будущего! Поэтому, даже если мне удастся дожить до времен абсолютного торжества бездуховности, я с теплым чувством буду вспоминать воспетые Осипом Бровером святыни Одессы. Разве можно забыть ее залитые солнцем улицы, пьянящий аромат цветущих деревьев, чистый воздух над морем, свойственную только одному этому городу ментальную атмосферу! А если когда-нибудь, пусть даже и в Элизиуме, мы с Бровером встретимся, то непременно выпьем и поведем неспешный разговор о любимой нами Одессе и славных делах отзвучавшего и канувшего в Лету прошлого.