Одесса и дед Микола

Я пишу дневники лет с 15, ну, это даже не дневники, а типа ЖЖ в тетрадях – в 15 лет я был мало знаком с интернетом,да и сейчас тоже по привычке пишу всё на бумаге.
В феврале 2009 года сделал такую запись: «В выходной мы были на катке. Катались, слушали музыку, а на обратном пути Вася рассказывал о своей жизни в Украине, о дедушке Миколе, о Розе Львовне – его учительнице, о ребятах – всем им он время от времени писал письма,и они ему тоже писали».
Вскоре я много всего узнал о пребывании Василия в Украине. Его маму 10 лет назад перевели по работе в Одессу, и они жили у деда Миколы в деревне, не так далеко от Одессы, близ молдавской границы. Дед Микола – их дальний родственник, хороший дедушка, полный,низенький,весёлый и очень добродушный. Тогда ему было уже за 70. Вася и мама жили у него два года, помогали по хозяйству. Жили душа в душу,Вася подружился в школе со многими ребятами – он мне рассказывал о Владе Гвоздецком,Андрее Маслюкове,Ване Миргородском, Сергее Нестеренко,Глебе Кравченко,Мише Ковалёве и других – о тех, с кем общался. Два лета он провёл в летних оздоровительных лагерях, откуда писал письма маме и деду Миколе. Там ему безмерно нравилось – письма были полны оптимизма.
Второй учебный год прошёл под руководством Розы Львовны Радовченко – женщины «строгой, но справедливой». Она научила Васю украинскому языку, хотя Василий никак не хотел учить его.
Я записывал рассказы Кулешова в тетрадь. «Вася очень любил дом деда Миколы,такой просторный и тихий,и двор с садом и огородом, а также с базом для коров,свиней и домашней птицы. Перед домом рос виноград,и гроздья свисали над дорожкой».
«Василий любил эту безмятежность,эти тихие украинские вечера,этот сад с яблонями и грушами,эти просторные луга и поля, хотя и очень хотелось ему обратно в свою деревню под Воронежем».
«Зимой он был избран старостой класса,и большая ответственность легла на его плечи. В конце зимы он узнал,что мать собирается ехать обратно в Воронеж,и одновременно обрадовался и приуныл.
Когда стало уже известно всем,что Вася летом уедет обратно в Россию,то заметил он,что в классе к нему стали относиться с какой-то особой теплотой. Окончив шестой класс,Василий снова был отправлен на месяц в летний лагерь. Некоторые его одноклассники тоже поехали в тот же лагерь, а с остальными он сердечно распрощался в мае. Девочки на прощание подарили ему большого плюшевого медвежонка. Роза Львовна велела регулярно писать ей письма из Воронежа.
На прощание они ещё посидели с классом в кафе.
В лагере Василий и его товарищи осваивали новую дисциплину – яхт-спорт и парусный спорт, управление судном. Для этого дела сформировался отряд «Меридиан»,которым руководил молодой вожатый Валерий Середа. Васе очень понравилась пилотка, которую ему там выдали и которую он носил,и он решил оставить её на память деду Миколе».
4-11-2011
День начался не так,как обычно. Рано-рано утром звонит Кулешов и говорит, что срочно едет в Одессу – деду Миколе стало очень плохо, и никто не знает,что с ним будет. Он просил меня поехать тоже.
Я наскоро собрал сумку,по большей части взял учебники - читать в дороге,перекусил,налил термос чаю,и возле подъезда мы встренулись. Василий уже знал маршрут – всю ночь изучал,теперь вертел в руках план.
- Кажется,сколько угодно могу рулить, - сказал он, садясь в «Жигули» своего дяди. – Ну,поедем,что ли.
- На переменках будем вести, - ответил я.
Дорога до Орла была настолько неровной,что Василий вёл машину с великой осторожностью. - Дороги плохими специально делают,чтобы не было превышений скорости. Хотя кого это остановит? Какой русский не любит быстрой езды, - сказал он.


Ехали мы совсем медленно – впереди всякие грузовики,которые Василий не желал обгонять. Я читал «Папашу Горио» к коллоквиуму,потом вызвался вести жигули до Брянска. В Брянске мы зашли в столовую,пообедали. Василий рассказал ещё о жизни деда Миколы.
Сейчас ему 82 года. Он родился в Крыму,рано потерял родителей и воспитывался в детском доме в Николаеве. Когда грянула Великая Отечественная война,их детдом эвакуировали в Челябинск, а Микола в тот день сбежал, и его не нашли. Детдом уехал на Урал, а Микола остался на Украине один,предоставленный самому себе,и мечта его была воевать наравне со взрослыми. Он добрался до Одессы на встречных грузовиках,там пытался отыскать своего крёстного дядю Моржука,но тщетно. Тогда он поехал в посёлок под Одессой к своей тётке,но и её не было дома.
Микола обосновался в гроте одной приморской горы – найти его было практически невозможно – только он один знал замаскированный ход в пещеры. В посёлке,куда он выбирался,чтобы добыть на базаре что-нибудь съестное,он познакомился с несколькими мальчишками примерно такого же возраста, и,когда пришли немцы,они стали настоящим партизанским отрядом. На горных дорогах они оставляли доски с гвоздями,и у немцев лопались колёса. Микола воровал в Одессе у немцев всё, что возможно, он уносил из гаражей бутыли с маслом,гранаты,один раз даже украл «маузер» у какого-то вахтмейстера. Увидев вдалеке немецкий автомобиль на горной дороге,он выливал масло на дорогу и убегал – немецкий автомобиль летел в пропасть – не успевал затормозить.
Однажды случилась засада – немцы вышли на след партизан, забрали их прямо на одной из горных дорог и увели. Микола отлучался в пещеру за оружием и не застал оставшихся ждать его мальчишек. Он искал их всюду,бывал у их родителей,но вся компания пропала без вести. Микола продолжал в одиночку нападать на немецкие автомобили. Только в 15 лет,когда немцы уже давно отступали, его взяли на фронт,он был в Германии,потом вернулся, продолжил службу в войсках,потом бросил,работал полярником на севере,затем приехал в Одессу.
К границе мы подъехали,когда уже начало темнеть – часов в 6. На таможне предъявили паспорта,техпаспорт,поставили штампы,открыли пустой багажник. До другой таможни ехали не больше километра; при въезде взяли-заполнили миграционные карты,квиток взяли,взнос тут же отдали,посетили заправку,обменник,поменяли рубли на гривны и дальше поехали. - Ну що, хай живе Украина! – сказал Василий. – Як же ж довго я здесь не бував…


В Киеве не намного теплее, чем в Москве. Здесь мы остановились ненадолго,оставили жигуль в одном дворе,побрели по улицам. Зашли в торговый центр,взяли пиццу в дорогу и торт земляничный деду Миколе.


Когда выезжали из Киева в Одессу,Василий стал клевать носом,и я попросился на смену. - Правда хочешь? – сказал Василий. – Я просто спал ночью вообще никак,тогда на заднем сиденье покемарю. Если что,меня буди,Кит. – Он прилёг на заднее сиденье,укрылся пледом.


До Одессы была такая хорошая дорога,что хотелось ехать побыстрее,но я вглядывался в знаки и ещё в указатели с километрами; поездка казалась мучительно долгой. Когда небо уже начало светлеть на горизонте,сначала стали попадаться небольшие домишки городского типа,затем уже высокие дома. И вот на каком-то здании развевался красно-бело-жёлтый флаг – если до этого сомневался,то сейчас понял,что этот город в предрассветной дымке – Одесса.
5-11-2011


- Как много значит для меня этот город… - сказал Василий, глядя в окно. – Давай пройдёмся здесь, прежде чем к деду ехать. Надо ему позвонить…
Позвонил.
- У него бодрый голос,Никит,на больного совсем не похож. Говорит,ему лучше.
Улицы были ещё пусты. Мы не спеша прошли по аллее,где ещё горели фонари,потом вышли на Приморский бульвар. Было много пришвартованных кораблей – все огромные,серые,мрачные, изредка показывался какой-нибудь катер или лодка.
- Вон там Тёщин мост,там с пацанами всё время собирались,даже уроки там делали,особенно я,автобус-то в деревню поздно уходил,а я здесь перебивался. Пойдём ещё Вечный огонь посетим.
Мы пришли в парк Шевченко,постояли возле Памятника Неизвестному матросу и Вечного огня. ...
- Диду! Дид! – кричал Василий, выходя из машины. – Мы тоби чуть сарай не снесли! Де ты сам? Из хаты никто не выходил. Но деревня уже не спала – слышались голоса,крики,музыка.


- Чего орёшь? – сказала проходившая мимо невысокая девушка в косынке. – Болеет дид! А ты хто?
- Василь! Василь я!
Они посмотрели друг на друга и вдруг кинулись обниматься.
- Олеська! Олеся! Никит,это Олеся,дружили мы с ней,учились в одной школе в Одессе! Как я рад!
 Мы поприветствовали друг друга и побрели к хате деда Миколы.
… - Вот тебе на! – сказал Вася, входя в дом. – Что это такое?
Маленького роста дедушка,полный,в рубахе и широченных штанах,с большими белыми усами, летал по комнатке,притопывал,вертелся, а юноши и девушки,сидевшие на стульях и кровати,аплодировали ему.
- Ну дид! Ни стыда ни совести у тебе! – сказал Василий. – Вот так больной! Дааа…
- Василь! Мой Василь! – дед Микола бросился обниматься. – А поворотись-ка,поворотись!
- Здравствуйте,Николай Иванович, - сказал я. – Василий много мне про вас говорил…
- Да шо ты який официальный! В костюме ще! Як не свой стоит! – он сдавил меня в объятиях.
Тут были одноклассники Василия – и Нестеренко,и Кравченко,и Гвоздецкий,и Миргородский, и Маслюков,и другие; были Толька Романюк и Лёва Черница – друзья из лагеря. Тут и девочки – Настя,Надя,Оля,Юля – все подходили здороваться с Васькой и знакомиться с Никитой.
Василий долго говорил с ребятами, дед Микола налил нам всем борща,потом Романюк объявил нам,что вечером они с ребятами идут отдыхать на озеро,там разобьют лагерь,и сказал,чтобы мы тоже там были. Пока они уходили,мы договорились встретиться у озера ближе к вечеру, а сейчас пока оставались у деда Миколы. Василий побрёл на улицу – пройтись по двору,с которым связано столько воспоминаний. А мы с дедом Миколой остались в хате. Дед нарезал торт,который мы ему привезли,сказал:
- Налетай,налетай,хлопец, а то Василь придёт и сам всё сметёт – тоби и не останется!
- Спасибо,дед Николай,правда, совсем неохота,сами ешьте! Как вы тут?
Дед Микола много чего рассказал о своём дворе,о хозяйстве – у него ещё оставались свиньи и куры. Потом он достал из комода старую потрёпанную пилотку и пачку писем:
-Микита,ты знаешь у тебе який друг! Береги его и никогда не теряй. Вин мне як сын був,такой хороший хлопец! Никогда слова против от него,так мене любит! Скилько вин писем написал мени! Дивись,вот из лагеря,я до сих пор упоминаю и плачу.
Я и до этого всё знал – Василий писал письма маме и деду Миколе,он сам говорил,что обращался к ним с большой любовью,называл родными и любимыми,успокаивал их,что у него всё хорошо, сердечно прощался,писал,что очень ждёт ответа.
- Я, як ложусь спать,беру его пилотку,вот эту,из лагеря,и к лицу прижимаю. И Василием пахнет, моим родным Васей,моим дорогим… Скилько я плакав по ночам,Микит,скилько тосковал по нему… Як утро – сажусь у окна,в любую погоду,дождь ли идёт,снег ли,я жду – может, приедет, может,придёт мой Вася… Потом работаю,а вечером знову сажусь и жду его… Жду – может,таки покажется вин,придёт… - дед Микола вытер слезу. – Ну ничого,вот вы и здесь,мои шановни. Дед Микола выпил лекарство, прилёг на диван, укрылся шерстяным одеялом: - Давление всю ночь скакало, полежу пока,а ты,Микит, тоже отдохни,а то ехали-то скилько…


- Да я пока что-нибудь поделаю,дед Николай.
Я достал ноутбук,стал дописывать статью. Пришёл Вася,увидел,что дед Микола заснул, укрыл его на всякий случай ещё одним одеялом. Мы решили пойти походить по деревне.
Мы недолго погуляли,вернулись,до вечера починили забор, поправили изгородь в загоне, залатали худую крышу.
Близко к сумеркам мы пришли в лагерь на берегу озера,который устроили здесь ребята. Тут было штук десять или больше палаток, поставленные в круг,и кучи хвороста всюду – для костра. На том берегу озера, который отсюда был не виден, - уже Молдавия. А ряды ребят пополнились – пришли ещё другие ребята,мы тоже,конечно, были представлены друг другу. Здесь был бывший вожатый Василия Валерий Середа – очень высокий мужик,метра под два,и к тому же накачанный. И ещё были несколько молдаван,которые тут же изъявили желание танцевать. Пацаны развели костёр,стали жарить шашлыки и печь картошку.


Сначала играли что-то на гитарах, потом принесли магнитофон,и один из молдаван,Ион,сказал:
- Поставьте «Фаи верди шишки пин»,все станцуем,все давайте!
- Что-то знакомое, - сказал я.
- Да это твоя любимая,про клён, - сказал Василий. Да,точно!
И вот музыка полилась,и пацаны стали все носиться вокруг костра,вертеться кто как, подпрыгивать,напевать «чи-пай-лай-лай-лай-лай!», «клин зелёный, белый клён!».
Гвоздецкий и Кравченко отправились добыть ещё хвороста, а я вызвался сходить с Маслюковым в родник,который был метров за пятьсот. Мы всю дорогу проговорили – рассказывали друг другу о себе,Маслюков рассказывал о том,как жил в Белгороде и Харькове, потом уж здесь поселился – он тоже,как и Василий,приехал из России.
Даже у родника слышалась издали музыка. Когда мы вернулись, ребята уже вовсю пировали: пили пиво,закусывали,некоторые ещё кружились в танце. «Никите,Никите оставьте! Никит,иди кушай!» - сказал Василий, протягивая миску с дымящимися картофелинами.
- Ну как? – спросил он,когда я кушал. – Классно,да? Не зря сравнивают любовь и жареную картошку.
- И то,и другое подавайте! – махнул я рукой.
Потом все пели под гитары, мандолины и гармошки украинские застольные: «Роспрягайте,хлопцы, коней», «Несе Галя воду», «Ты ж мене пидманула» и др…
6-11-2011
Под утро парни устроили катания на мотоциклах,мы с Кулешовым тоже разок прокатнулись, потом заспешили к деду Миколе. В окнах хаты уже горел свет. Дед Микола пил валерьянку. Он не мог поверить, что мы уже уезжаем.«Ну как же, надо учиться, - сказал Кулешов. – Повидались ведь и так». Мы попрощались с ребятами, они ещё оставались здесь. По-братски обнялись с пацанами, потом дед Микола давал нам с собой варенья и мёда, а мы не хотели брать, но баночку мёда нам втюхали.
- Ну, бувайте живы, здоровы, до побачення! – сказал Кулешов на прощание.
Олеся поехала с нами до Одессы – ей надо было в город, и ещё мы хотели зайти к Розе Львовне. Все дружно махали  вслед нашим жигулям. 
***
В городе Василий взял в кондитерской пирог для любимой учительницы, и мы втроём, с Олесей, отправились к Розе Львовне, которая жила на окраине города в старой пятиэтажке.
Роза Львовна оказалась совсем невысокой пожилой женщиной, поседевшей, в клетчатом платье, в больших очках. Её взгляд сразу меня впечатлил – улыбающийся, рассудительный и очень добрый.
- Олесенька, ты с кавалерами пришла? Красивые ребята, загляденье просто! – сказала она, открыв дверь. – Откуда ж такие приехали?
- Роза Львовна, не узнаёте никого? – ответила Олеся.
Роза Львовна подошла к Васе, оглядела его, прижалась к нему:
- Вася, мой Вася приехал… Ну, давайте за стол!
За столом Василий долго рассказывал Розе Львовне о жизни в Москве, о нашей учёбе, о работе. У Розы Львовны интересный кот Елисей, с глазами разного цвета: один - зелёный с желтоватым оттенком, а другой - синий. Я краем глаза заметил на комоде кого-то знакомого на одной из фотографий – так и есть, это Василий.
 Мы были в гостях совсем недолго, торопились обратно в Москву. Роза Львовна, пожелав нам больших успехов и счастья, проводила нас. Потом мы расстались с Олесей, сели в машину. Оба были в прекрасном настроении.
- Ну как тебе поездка, дружище? Побольше бы таких поездок, да? – сказал Василий, и я кивнул. – Как всё-таки хорошо приехать на старое место – а тут все живы и здоровы. И больше тебе ничего не надо... Эх, прощай, Одесса, жемчужина у моря…
Он завёл машину, и мы поехали. До Москвы ехали без всяких приключений.