Курляндский плацдарм Глава14

     Из Виндавы в этот раз вышло целых 10 вымпелов, и каждое судно под завязку забито было в первую очередь людьми. Нам очень хотелось привлекать внимания как можно меньше, но в нашей европейской коммуналке если чего и не увидят, то додумают, а уж в ваш супчик соли бухнуть от соблазна никто не устоит. Потому, когда на Английском канале эскадра наша разделилась и пяток фрегатов повернул огибать острова с севера, то за оставшейся пятеркой, повернувшей на юг, вскоре увязались еще три вымпела, Но каких! Это были линейные корабли с многими сотнями артиллерийских стволов на бортах. Чтобы чего не случилось - мы буквально выжимали ветра, не расслабляясь ни на минуту. Может поэтому, а может потому, что у преследователей задания не было на стычку в океане, но в Болшую Курляндскую бухту острова Тобаго влетели мы на всех парусах буквально всего на пару часов раньше преследователей. Этого времени оказалось более чем достаточно для того, чтобы сгрузить переселенцев на берег, избавиться от всего лишнего и приготовиться к бою. Хотя на общем совете капитанов было решено идти на максимальные уступки, чтобы избежать неравного боя с этими монстрами. Роли были распределены - "баронские" суда в любом случае, при первом подвернувшемся случае удирают и, огибая Латинскую Америку, в Панаме ждут либо нас, либо информации от нас. Старый капитан старой "Курляндии" по сути был единственным обязанным защищать собственность герцога - о.Тобаго, и потомок древнего рыцарского рода настроен был выполнить свой долг до конца. Остальные суда ходили под другими гюйсами и гибнуть за чужое барахло им было даже глупо. Но как можно было бросить ветерана, учившего тебя держать штурвал?

     Единственное на что удалось его уговорить - ни при каких обстоятельствах не отходить от причальной стенки, ведя огонь только одним бортом - а остальные срочно распределить по срочно сооружаемым береговым батареям. Более чем через век Нельсон скажет, что одна пушка на берегу стоит десятка на борту. Жаль только, что на берегу будут ни те пушки - наши бомбические были нужны нам самим, лишних не нашлось. Зато более половины экипажа хоть и могут погибнуть от арт. огня, но уж точно не утонут при трагическом исходе, да и не оставившие борт легко смогут его покинуть, если судну будут нанесены разрушения, несовместимые с его живучестью.
           Худшие опасения оправдались - настигшие нас линкоры настроены были бодаться. Подошедший на шлюпке парламентер уведомил, что поскольку Британский парламент принял решение взять проданный ими остров взад ( правда денег при этом возвращать никто не намеревался - позиция настоящих джентльменов!), то всем иностранным судам находящимся в гавани, а так же поселенцам не пожелавшим стать подданными Её Величества, надлежит покинуть остров и прибрежные воды в течение суток. Время пошло!
    Ночка для всех выдалась хлопотная. Зато к утру в четырех стратегических точках бухты появились хоть на живую нитку и сляпанные, но батареи! А "Курляндия", накрепко привязанная к пирсу, избавлена была даже от балласта и целые гроздья пустых бочек в привязанных сетях обязаны были поддерживать плавучесть деревянное судно даже в случае развала его на куски.

        С наступлением часа "Х" британские линкоры выстроились в ряд для расстрела неподчинившихся. Но баронские суда вышли в море еще вчера и вчера еще их паруса растаяли у горизонта, ничто не напоминало уже об их заходе на этот благословенный остров. Два фрегата под мартельскими флагами также отчалили, но далеко отходить не стали. Формально исполнив условия ультиматума, они бросили якоря на выходе из бухты, находясь друг от друга по понятиям артиллеристов того времени довольно далеко, но все же её перегораживая. Линейные корабли потому так и названы были, что огонь велся ими, выстроившись в линию, а это значит, что сотни пушек одновременно окутали дымом весь правый борт эскадры. Не смотря на страшные повреждения, расстреливаемый ветеран все же смог дать ответный залп, и даже снес фок мачту у одного неприятельского корабля. Две береговые батареи так же постарались внести посильную лепту в демонстрацию лозунга "Умираю, но не сдаюсь!", и их ядрышки проковыряли несколько дырочек в английских бортах, промахнуться было невозможно, ибо до наглово уверенные в своей безнаказанности линкоры подошли чуть ли не на пистолетный выстрел.

        Но вот тут началось невероятное! Готовые в любой момент драпануть два купца, стоящие косом в морю, вдруг раздвинули занавесочки, закрывавшие окна капитанских кают на корме, и оттуда громыхнуло нечто невообразимое. Один из линкоров взорвался сразу - видно сильно крюйт-камера порохом забита была и что-то горячее туда попало, а на втором линкоре, получившем здоровенные дыры у ватерлинии, начался сильный пожар. И самое страшное, что убийственные выстрелы "купцами" произведены были с дистанции, не позволяющей дать по ним ответный залп. Последний относительно не поврежденный британец (сбитая мачта не в счет) решил срочно ретироваться, ведь доведение до Адмиралтейства вести о новом ужасном оружии становилось первоочередной задачей и за это, возможно, было и прощение заслужить за невыполненное задание. Разумеется, на награды за страшный риск для жизни в этом случае надеяться было бесполезно. Только вот маневру мешали горевший впереди собрат и раскиданные по воде чадящие ошметки второго - и линии вдруг резко проявились и отрицательные качества. Для их обхода и разворота на выход требовалось либо прижаться к берегу - под огонь стоявших там батарей, либо еще ближе подойти к "купцам"- убийцам. Страх затмил благоразумие, и поворот был произведен к берегу. Но орудия меньшего калибра и перезаряжаются значительно быстрее и очередного залпа береговиков хватило, чтобы завалить еще и бизань. Когда же маневр неудачником, наконец, был завершен, то он еле поплёлся к выходу из бухты, пытаясь хоть какой то вред нанести своей малюсенькой носовой пушченкой смотрящим на него кормам двух ненавистных фрегатов.

        Ядрышки-недомерки до судов так и не долетели, а вот ответный одновременный залп сразу четырёх бомбических орудий по приближающемуся носу корабля снес его начисто и хоть и не большая, но скорость, стала загонять воду в трюм. Оставалось только спустить шлюпки и извлекать из теплой водички залива плавающих там вояк Её Величества. Моряков и морпехов спасти удалось всего больше тысячи - операция готовилась то с размахом. Пришлось для военнопленных срочно оборудовать концлагерь на лежащем неподалеку островке. Хотя к резкому появлению такого количества едоков никто не готовился. Нашлось несколько офицеров из благородных, которые потребовали отпустить их под "слово джентльмена", с обещанием прислать выкуп. Да беда (их) была в том, что меньше всего мне нужны были те мизерные суммы, что в состоянии были наскрести их благородные фамилии. Иное дело они сами - орудуя лопатами со дна ручейка каждый наскребать будет ежедневно золота во много крат больше. Какой же воспитательный момент таится в этом действии.

          Пытались на острове с пленными организовать самоуправление, охраной и распределением привозимой им хавки не озадачиваясь. Ведь были же они организованной социальной структурой еще вчера. Но купание в заливе смыло с нации считающей себя образцом культуры все человеческое (а вернее весьма незначительную лакировку под это) и звериные законы стаи возобладали. Кто-то жрал в три горла, а более слабый - голодал. Пришлось срочно вмешиваться - голодные смерти были бы на нашей совести. Пленных разбили на группы, и на острове Тобаго началось строительство бастионов, с предварительной заготовкой для них бутового камня, рытьём и долбежом, где была необходимость, котлованов и пещер для пороховых складов и еще массы весьма трудозатратных проектов. Раз мы не сдались сразу, империя для сохранения лица на любые расходы пойдет теперь, чтобы добиться своего. Нынче нас спасла их самоуверенность, но саксы на одни грабли дважды не наступают. Благо, что до века радио еще далеко и, думаю, что с год в запасе у меня есть. Вот за этот срок остров должен стать неприступным! А вернее - мы сделаем его таковым. Это ж сколько потребуется бастионов настроить, чтоб все десантоопасные пляжи на острове площадью в 300 км2 прикрыть? Албания какая-то получается - одни ДОТы или сплошная линия Манергейма по периметру. Миллионы в инфраструктуру, и слабое звено в которой все равно будет найдено. Не годится! Значит тогда другой подход - опорные пункты на побережье в пределах  мобильной досягаемости друг друга. То есть пушки в три с половиной тонны весом должны при нужде прибыть на помощь той батарее, на которую выпала судьба и прихоть капитана десантируемого судна. Бронепоезд бы сюда, да стальную магистраль по периметру. Но раз паровоз еще не изобретен - обойдемся волами. Правда, дороги военно-грузинские у нас пленные в экстренном порядке и построят. По всем правилам инженерного искусства - на века! Сделать кстати это не так и трудно - на соседнем Тринидаде природного асфальта целые озера – бери - не хочу! За грошик медный власть местная его добычу разрешит, а черпальщики-копальщики имеются у меня в достатке, а кто не хочет, станет щебенкодробильщиком.

 Правда, среди зэков пара сот отказников все же нашлась, но и у нашего кузнеца для них всех кандалы нашлись тоже, и поплыли экстрималы туда, где им здешнее житье с трудотерапией на ВИП курорте утраченным раем вспоминаться будет. Ведь из чувства человеколюбия им в лазурных здешних бухтах после трудового дня обмыться разрешалось - теперь же пусть среди айсбергов моются. Нынче не только над их родиной солнце никогда не заходит - но и широка страна МОЯ (почти)родная - для каждого желающего место в тундре найдется. С фрегатом отправившимся к Панамскому перешейку ушло и письмо с объяснением причин, и указанием - пленных на Аляску - там жизнь по заветам апостола, имя которого носило везущее их судно: "Кто не работает - тот не ест!". Сюда - все новые пушки и порох, а так же перемещение артиллерийского училища - хай пристреливаются не по абстрактным ориентирам, учась параллельно. Новый фрегат, что на верфи построить должны - тоже сюда. Конечно, о коммерческих рейсах пока забыть придется, но гонор - качество не только гордым бриттам присущее. А уж неустойку и моральный ущерб я с них при случае все ж срепарацирую! Мы и добро помним, но и зла не забываем.