Сидр

     Лето в этом году удалось на славу. Весной не было заморозков, вовремя прошли дожди, и яблок  летних сортов уродилось столько, что дачники не знали, куда их девать. У Натальи, разбитной пенсионерки лет шестидесяти, было целых две таких яблони. Наталья уже как года четыре была вдовой, постоянно пыталась найти себе нового спутника жизни, да что бы и работящий был и не сильно старый. От старого, какой толк - ни в постели, ни в работе. Но молодые на пенсионерок глаз не положат. Если уж только старуха будет очень богата. А у Натальи, увы - денег кот наплакал. Может и не совсем нищая, но такими деньгами молодых мужиков не приманишь. Вот и приходилось ей все на даче делать  самой. Или иногда просить соседа, Ивана Петровича.  Он хоть и был старик лет семидесяти, но мужик крепкий, работящий. Только один минус у Петровича -  женат. Но его жена не возражала, когда он косил свой газон, заодно убирал подросшую траву и под яблонями у Натальи. За это Наталья и стала носить им яблоки.  Своих летних сортов яблонь у Ивана Петровича не было, а Наталья уже и насушила,  и сока нагнала - куда их еще девать. На базаре и за десять рублей килограмм  не продашь. Только время зря потратишь.

     Вот и надумал  Иван Петрович  изготовить  сидр.  Да не просто бормотуху на дрожжах, а настоящий сидр, по науке. Нашел в книге рецепт, где все подробно описано: и как изготовить винную закваску, и сколько  надо сахара, и сколько надо бродить этому суслу.
 
     Яблок было много, резать - сутки времени не хватит, и он стал выпрашивать кухонный комбайн у Марии Ивановны, своей жены. Той хотя и было жалко комбайн, все - таки разрешила, показала, как им пользоваться, посмотрела, как Петрович управляется с ним, и занялась обычными дачными делами. Но когда в очередной раз услышала надрывный вой мотора, потому что емкость была переполнена, а муж в очередной раз забыл, что надо вовремя отключать комбайн, отобрала его, ругая, на чем свет стоит и мужа, а заодно  и соседку. Та, если что  даст - ничего впрок не пойдет. Он неохотно оправдывался, заодно защищая и Наталью. Во всю эту муть не верил, но яблоки пришлось дорезать самому вручную.

     Кроме как резать яблоки, предстояло еще много дел переделать. Емкость нашел хорошую -  пластмассовый бочонок литров на сто, с крышкой, закрывающейся герметично. Тщательно вымыл его, протер тряпкой, поставил на солнцепек, чтобы хорошо просох. Осталось только просверлить в крышке отверстие, куда предстояло вставить трубку для гидрозатвора. Вот тут то и вышла заминка. Трубки нужного диаметра  на даче не оказалось, а в город собирались ехать не раньше, чем через два дня.
 
     -  Ничего. Пока сусло согреется, да пока начнет бродить, ничего с ним за два дня не случится, и  под герметичной крышкой постоит, сверлить пока не буду - думал Иван Петрович,  наполняя емкость резаными яблоками. Только одного он не  учел, что  на улице лето и температура днем поднималась выше тридцати градусов.
Уже ближе к вечеру Мария Ивановна заметила, что крышка на бочке стала подозрительно выпуклой.
 
     - Все ты выдумываешь, возразил ей Петрович, и пошел готовиться к завтрашней рыбалке.
 
     - Ну, выдумываю, так выдумываю, смотри сам, обиделась жена и занялась приготовлением ужина.
Но на сердце у Ивана Петровича после слов Маши было не спокойно, и  он время от времени немного ослаблял металлический обод, что делал крышку герметичной, спускал лишнее давление, а затем опять наглухо закрывал крышку.

     Они уже поужинали, жена перемывала посуду, а Иван Петрович снова, в который раз за вечер, решил приоткрыть крышку. Тут и раздался взрыв. Обод  вырвался из рук  Петровича, с силой ударив его по лбу, а крышка полетела в окно. Раздался звон разбитого стекла и трехэтажный мат виновника разгрома.  Ругая своего упрямого мужа, Мария Ивановна кинулась в комнату, где стояла бочка, но навстречу из двери, зажимая рану на лбу ладонью, уже спешил  он сам.

     - Ругаться потом будешь. Неси быстрее перекись и бинты, командовал Иван Петрович.
Крови было много, она стекала между пальцами, пачкала одежду, пол, но когда Маша стала смывать ее со лба, увидала, что ранка небольшая.  Просто обод пробил кожу чуть повыше брови, но мужу ничего про это не сказала, а так как кровь продолжала сочиться, начала молча бинтовать голову мужа. Получилось – просто загляденье. Настоящая чалма, точно такая же, как показывают в сериалах про войну. И даже  кровь  также просачивалась сквозь бинты.

     На рыбалку Петрович на следующий день не поехал (куда с такой головой, только рыбу пугать), старался меньше выходить на улицу, чтобы избавиться от лишних соседских вопросов. И только через день, когда надо было ехать в город, а он сильно переживал, как он   поедет, жена сжалилась над ним:

     - Снимай свой тюрбан, ранка не большая, даже пластырем не надо  ее залеплять.
 Плюнув с досады, Иван Петрович сорвал с головы повязку, деловито осмотрел царапину и облегченно вздохнул.
   
 Не смотря ни на что, сидр получился настоящий, вкусный, по науке. Петрович всех соседей по даче угощал и даже Наталью, если жена не видела.