Мой день

 Выглянуло из-за горизонта солнышко и сладко потянулось всеми своими лучиками. Вот и наступил еще один интересный увлекательный день моего пребывания в деревне.
   Мне уже целых четыре года. И я совсем взрослая девочка. Я очень люблю своих: папу, маму, сестренок и младшего братика Игорька. Так как я уже совсем большая, мне очень хочется помочь всем, и поэтому каждый день для меня полон увлекательных и интересных забот. 
   Проснулась я сегодня утром сама и очень рано. Ну, вообще-то не очень рано. Мама с папой уже встали, да и сестрички старшие зарядку во дворе делали.
   Ну, если честно, и не совсем сама. Проснулась я, когда почувствовала, что папина большая, шершавая, родная такая ладонь лежит у меня на плече и папа говорит: «Светик, Светик». Это он меня так ласково называет.
   Да и пробудилась, по правде сказать, я не сразу. Сначала один глазик проснулся, значит, открылся и на папу уставился. Потом уже и второй глазик открылся. А, как только папа отошел от кровати, тут они вновь дружно и закрылись. А потом по щеке меня, так легко, теплое утреннее солнышко трепет, говорит ласково: «Пора». Прислушалась, а за окном воробьи кричат: «Вставай, вставай, пора!». Ну, думаю, точно пора. Вскочила я и, как была в трусиках, бегом на улицу. Ведь тепло, на дворе лето.
   Однако мама быстро меня в дом загнала. Ворчит, говорит строго: «Чего голиком бегаешь? Заболеешь». Вообще мама у нас очень заботливая.
   Зашла я в дом, пока оделась, умылась, во двор вышла, по-хозяйству, значит, справляться. Вот те раз…, а братик то мой Игорек уже курей кормит. И когда он успел, ведь спал еще, когда я встала? А теперь, гляди, уж обогнал меня, оделся и стоит курей кормит. Чуть не поссорились.
   Ну, думаю, не буду с ним ссориться, что дел больше нет что ли. За веник взялась, решила во дворе подмести. Почти полдвора подмела, потом мама взялась мне помочь. Наверное, подумала, что я маленькая, сама не справлюсь. Но на маму обижаться вообще нет смысла. Ну, хочется ей подмести двор, пускай метёт, не жалко. А я пойду, кровати лучше застелю. Зря смеетесь, я их сама застелила, почти никто не помогал.
   Вышла я снова во двор, а сестрички уже козочек наших доят. Их, козочек, дойных у нас восемь. Все беленькие, есть с рожками, есть и без, добрые, ласковые. Ну и козлята, конечно, есть, но они ещё маленькие их доить не надо.
   Ну вот, одну из дойных козочек сестры оставили доить мне. Взяла я кастрюльку, хлебушек и доить пошла. Честно скажу, не очень получается. Не слушается она меня, убежать норовит. Хотя я дою, думаю, неплохо, молоко в кастрюльку пусть медленно, не всегда, но попадает.
   Старшая сестра подошла ко мне, засмеялась и говорит: «Что же ты козочку так мучаешь? Давай доить помогу».
   «Это я то мучаю? Я дою».
   Села она сама доить. Я посмотрела, у нее тоже неплохо получается, а главное быстро. Ну, ничего, подросту и тоже так научусь. Чтобы мне еще такое полезное сделать?
   Пошла я домой и решила в комнате порядок навести. Работаю себе, никому не мешаю. Тут мама подошла рукой по голове погладила. Рука у нее теплая, мягкая чем-то вкусным пахнет. Вообще-то я не очень люблю, когда меня по голове гладят, а тут что-то аж в носу защипало, прижалась к маминому боку крепко, крепко. Мама у нас самая, самая. Папа говорит: «Во всей Вселенной». Я, правда, не знаю, что такое Вселенная, но раз папа говорит, значит, так оно и есть.
   Вообще его слово, что кремень. (Для тех, кто не знает, камень такой крепкий есть). Правда, вот уже давно, он нам, мне и брату, шалаш помочь построить обещает, а почему- то не помогает. Мы уже и место присмотрели и даже строить начали, но тяжело без такого помощника, как папа. Вы не думайте, он не забыл, а занят просто очень. Да и как говорит он иногда, что лень раньше него родилась. Не знаю, только шутит или правду говорит.
   Решила, пойду котят кормить. Их у нас двое мальчик, беленький Умка, и еще мальчик, черненький Кузя. Умка мой котенок, а Кузя брата моего Игорька. Котята очень дружат; спят в обнимку, часто играют вместе и, конечно же, едят из одной миски.
   Налила я им молока и покрошила хлеба в тарелку. Хотела их покормить, а тут Игорь говорит: «Я Кузю буду кормить сам». Чуть не поссорились. Но потом приняли умное решение - взяли вдвоем миску и поставили перед котятами. Умка и Кузя сразу же дружно уткнули свои носики в тарелку, едят, радуются. Умка даже сказал: «МУР!», что означает «спасибо». А Кузя молчит почему-то, наверное, занят.
   Пока котята едят, мы решили с братиком отдохнуть. У нас сено под навесом уложено. Папа, правда, не очень радуется, когда мы по нему лазаем. Ну, а пока он не видит, почему не залезть.
   Лежим с братиком на сене. Хорошо пахнет очень: сухой травой, цветами. А братик еще в плечо мое лбом уткнулся. Я не сдержалась и чмокнула его в макушку. А он говорит: «Будет». Ну, прямо, как взрослый мужчина. Папа тоже так маме говорит, когда она его целует. Говорит то он, говорит, а сама же я видела, часто он сам маму целует. Так и Игорек сам целоваться любит, а вот женских нежностей не переносит. Всегда говорит: «Будет». Настоящий мужчина растет.
   Лежим значит так рядышком, вверх смотрим. А там паучок такой махонький. Бегает он, суетится, паутинку свою плетет, торопится. Паутинка тоненькая такая, почти и невидно ее, только паучок семенит, ножками перебирает. Можно даже подумать, что он по воздуху порхает. А глазки смотрели, смотрели за паучком, и закрываться стали. Вдруг паучок остановился, лапками сердито зашевелил, да как закричит: «Позор! Работать надо! Вставай, соня!».
   Тут и братик говорит: «Вставай, пошли справляться».
   Интересно, сам он так решил или тоже паучка услышал? Ну, чего гадать, и, правда, надо идти по хозяйству справляться. Столько много интересных и полезных дел надо еще переделать. Ведь новый день только начинается.