Глава 22 романа Оглянись на Лилит Вл. Лазаря

    Предрассветные сумерки окутывали город. Воздух был густым, холодным. Джон гнал машину на предельной скорости.
    «Плотина прорвалась — перевес сил на нашей стороне. Яшка Сиплый снял пикеты. Видно, понял, что орех ему не по зубам — вот и выплюнул с досады. Еще бы! Он наткнулся на целый синдикат: обслуга, купленная с потрохами, мозговой центр, ударные бригады. Этот гордиев узел ему не разрубить! Теперь они собирают дань как внутри, так и на прилегающей к отелю территории.
    Но и в отлаженной системе иногда случается прокол. Дерзкие девицы, которых я предупредил, вчера на встречу не явились. Пускай пеняют на себя — адреса у меня в кармане. Придется этих шлюшек проучить, чтобы другим неповадно было».
    Небо на востоке уже окрасилось в лиловый цвет. Джон глянул на часы. Четыре… Он скинул газ, притормозил, через арку въехал во двор девятиэтажки.
    От стены отделились две фигуры.
    Джон опустил стекло:
    — Ну как, не появлялась?
    — Нет еще, — поеживаясь, пробурчал Фингал.
    — Может она дрыхнет у себя в квартире?
    — Исключено. В одиннадцать мы видели ее в гостинице.
    — Какова стерва?.. «Будешь ждать до второго пришествия Христа». — Он грязно выругался и заглушил мотор.
    Шибаев ухмыльнулся:
    — Ты думал, она выложит нам денежки с учтивым реверансом?
    — Посмотрим, что она сегодня запоет… Инъекции  ей не избежать.
    — Пока она считает там оргазмы, мы как идиоты томимся под стеной. Пусть только появится! — сжал кулаки Фингал.
    — Мне больше нравиться пасти «сазанов», которых охмуряет Ирочка. Возьмешь за галстук, поиграешь ножичком — и пухленький бумажник у тебя в руках. С путанами одна морока: визжат, кусаются, дрыгают мослами, — разглагольствовал Шибаев.
    — Ничего — успокоительное у меня в кармане, — осклабился Фингал. — Прежде чем ввести ей препарат, может, кинем на бригаду?
    С улицы послышалось урчание мотора.
    Джон насторожился:
    — Давай, кидалы, по местам! Как только поравняется с машиной, кляп ей в пасть и на сиденье…
    Фингал с Шибаевым метнулись к арке.
    Высадив девушку, такси отъехало. Эмма без тени подозрения шла, размахивая сумкой.
Фингал выгул пузырек, побрызгал из него на полотенце. Стук каблучков стал отчетливей — девушка была уже под перекрытием. Он подобрался, пропустил ее чуть вперед, потом метнулся вслед; прижимая полотенце, чтобы та вдохнула хлороформ, саданул под дых. Девушка осела, выронила сумку.
    Обмякшее тело поволокли к машине. Подхватив за плечи, Джон втащил ее в салон. Эмма, будто сомнамбула, мотала головой, хрипела, сучила по инерции ногами. Ее движения становились все слабее — она погружалась в сон.
    Они остановились на опушке леса. Джон обернулся, окинул взглядом пленницу. Привалясь плечом к Шибаеву, Эмма спала мертвецким сном. Лицо было расслабленным, спокойным, лишь изредка подергивались губы.
    — Может, ты превысил дозу? — Он потрепал ее по щекам.
    — Не знаю. Я не отмерял мензуркой, — пробасил Фингал.
    Джон раскрыл аптечку:
    — Придется дать ей нашатырь.
    Эмма вздрогнула, приподняла веки. Зрачки ее расширились.
    — Пора просыпаться, птичка, — усмехнулся Джон. — Твои подружки уже проснулись. Слышишь, как они щебечут за окном? — Он приоткрыл немного дверцу. — Ты думала, что судный день — химера, выдумка… Имя Христа зря не вспоминай. Так вроде сказано в церковных книгах? — потешался Джон. — Вдруг придется поплатиться…
    Эмма сжалась в комок:
    — Что вы собираетесь со мной делать?
    — Потерпи немного — сейчас узнаешь. — Он вытащил из-под сиденья бутыль. — Шибаев, где наш ареометр?
    — В бардачке, — ответил тот.
    Джон достал пробирку, опустил ее в бутыль, потом качнул резиновой грушей. Жидкость, пузырясь, побежала вверх.
    — Здесь серная кислота. — Он встряхнул бутылью. — Сечешь что будет, если мы кое-где запишем твой должок?
    Эмма с ужасом смотрела на пробирку.
— Правильно, крошка, твоей профессии конец, — видя, как жертва побледнела, ухмыльнулся Джон. — Фингал, подержи ей ноги. Для начала  сделаем тавро на попке.
    Шибаев заломил ей руки, прижал к сиденью. Фингал ухватился за лодыжки, рванул их в стороны. Джон потянулся к юбке.
    — Я буду платить! — жутко водя глазами, вскричала Эмма.
    — Так быстро меняем убеждения? — улыбнулся Джон. — Ну что ж, Христос прощал блудниц…   Шибаев, посмотри, как у нее сегодня шли дела.
    Тот вытряхнул из сумки содержимое.
    — Успешно! — воскликнул он, подавая Джону марки.
    — Это мы изымаем в счет погашения долга. — Джон засунул их в карман. — А за то, что ребята мерзли во дворе, — тут уж разбирайтесь сами. Я выйду, посижу на солнышке…
Понимая всю безвыходность ситуации, Эмма подавленно молчала.

/ с позволения автора/