История 1. Живое зеркало

Думаю, стоит рассказать, как я попала в психушку. Для кого-то эта история покажется сказкой или выдумкой моего больного воображения, а для кого-то банальщиной.
        У меня есть сестра, но она не просто сестра, она моё живое зеркало. Вы спросите, как такое может быть? Очень просто. Сестра Юнона мой злобный близнец. Я ненавижу её, потому что она всё повторяет за мной. Юна младше меня на минуту, а я – Валя получается старше. Сестра отняла у меня всё, даже жизнь. Возможно, я слишком мала, говорить такое, но я уже познала все «прелести» жизни. Ненавижу быть второй, играть на заднем плане. Мне всегда приходится быть в массовке, а она главная героиня спектакля. Может, я слишком загнула планку? Но я врагу бы не пожелала иметь сестру близняшку. Это так напрягает. Тебя не считают за личность. Теперь Юна, осталась одна, избавилась от меня. Она рада, а я обитаю в психушке. Наверное, я скоро совсем сойду с ума, но пока я пишу эти строки в здравом уме. Лучше бы я вообще не появлялась на свет.
        Как я сюда попала? Вот это я и хочу рассказать. Всё началось в то лето, когда нам исполнилось десять лет. Я запомнила этот день навсегда. Мы обе гуляли в одинаковых клетчатых платьицах, только у сестры было заплетено две косы, а у меня всего одна. А я всегда мечтала, чтобы мне мама заплетала две косы, но она почему-то любила заплетать одну. Ей времени не хватало, а так как Юна была чуть младше, то ей уделялось на две минуты больше. Обидно.
        Мы играли в дочки-матери, когда к нам подошло двое парней шестнадцати лет. Мама находилась в окружении родственников, они праздновали наше день рождение. Мама даже не подозревала, что тогда случилось, но я то всё прекрасно помню. Парни заявили, что хотят с нами поиграть только по-взрослому. Мы маленькие ничего тогда не понимали, но и то сестра сыграла не в мою пользу. Она первая согласилась, а я сомневалась. Один из парней сказал, что мы будим их женами и должны исполнять супружеский долг. Юнона засмеялась, толкнув меня в бок. Она сказала, что младше меня и что я исполню супружеский долг за неё. Парни оскалились, но им было всё равно. Они выбрали жертву, ей оказалась я. Сестра вывернулась из этой ситуации. Тогда я поняла, что она мой враг. Мы были близняшки, две души, как одна. Должны горой задруг друга стоять, а получается всё наоборот. Парни взяли меня за руки, и повели в подъезд. Юнона осталась ждать.
        Тусклое помещение под лестницей. Два парня, а я одна. Мне стало страшно, а парни ухмылялись. Что-то внутри ёкнуло, наверное, внутренняя самозащита.
        - А что мне надо делать, чтобы исполнять этот ваш супружеский долг? – смотрела я на них большими круглыми глазами.
        - Молчать и наслаждаться! – усмехнулся один из парней, прижав меня к стене. Его грязная рука коснулась моей щеки, она слегка подрагивала. Противно вспоминать.
        Парень схватил меня за руку, потянув к себе. Они видимо долго не решались, поэтому вели себя странно. Этим объясняются их действия, которые были совершенно неопытными. Другой парень подошел сзади, подняв юбку платья. Я молча прижалась к первому, а сердце стучало в груди, как бешенное. Парень лапал мои ноги, после чего стянул трусы. Я закрыла глаза, впившись ногтями в руки второго парня. Всё происходило в полном молчании, я даже не сопротивлялась. Его член вошел в меня, он стал хватать меня ещё за несформировавшуюся грудь. Омерзительные ощущения. Второй парень повторил те же действия, что и первый. Когда они закончили, то сразу же убежали, а я сползла по стенке и долго сидела на коленях. Слёзы текли по моим щекам. Тогда я ощущала, что со мной случилось что-то, что не должно было произойти. Я молча подхватила свои трусики, одела, вытерла слёзы и пошла к сестре. Юна, не дождалась меня, она лопала торт. Мама поругала меня за опоздание, а я молча ушла в комнату, завалившись на кровать. После того случая я не разговаривала с сестрой около двух недель. Мы стали совсем неродные, а мама же души в нас не чаяла. Она продолжала покупать нам одинаковые шмотки, что выводило меня из себя. Я смотрела на Юну как на своё отражение. Называется, найдете отличия. И всё же мама продолжала называть меня старшей, а её младшей. Всё это вошло в привычку. Я не чувствовала себя индивидуумом, а наоборот бесплатным дополнением Юноны. Жила с психической травмой в душе, но не могла поделиться этим даже с сестрой. С зеркалом бесполезно разговаривать и я даже не пыталась.
        В один прекрасный день я поняла, что не хочу учиться с сестрой в одной школе. Опять я попала под раздачу. Я магнит, который притягивает к себе неприятности. Дело в том, что Юнона имела по физкультуре плохие оценки. У меня наоборот были одни пятерки, а она ленилась. Сестра часто прогуливала. Физрук Валерий Ионович, крепкого телосложения мужчина, позвал её на отработки. По школе о нём ходили дурные слухи, будто он к маленьким девочкам пристает. Нам с сестрой было тогда пятнадцать, и она знала прекрасно про эти сплетни. Я, конечно, не верила, но всё равно вела себя с долей осторожности. Мне постоянно удавалось все нормативы сдавать, а Валерий Ионович ставил меня всем в пример. Сестра не хотела идти на отработку, поэтому приклепалась ко мне. Помню, как она умоляла меня пойти за неё, привязалась, словно туалетка к попе. Я не смогла отказать ей по доброте душевной. Мне пришлось претвориться сестрой, что не составило особой проблемы.
        Прихожу в спортзал, там никого. Бросаю сумку на скамейку, зову физрука. Никого. Я направилась в подсобку. Приоткрыла дверь, но там тоже никого не обнаружила. Сходила в раздевалку, все бесполезно. Я уже хотела уйти, потому что такая перспектива меня не радовала.
- Юнона Мельникова, пожаловала на отработку? – раздался басистый голос Валерия Ионовича, который появился в дверях спортзала. Я вздрогнула и обернулась.
        - Да, что я должна делать?
        - Возьми мат, будешь акробатику отрабатывать, - приказал физрук. Я вздохнула и подумала, что пронесло. Взяла мат, ждала дальнейших указаний. Валерий Ионович попросил показать ему березку, что я умела без проблем.
        - Хорошо, Мельникова. Теперь мостик.
        Я из стоячего положения плавно наклонилась взад, упершись руками в мат. Выполнила упражнение. Почувствовала сдавленное дыхание учителя. Он обхватил меня за талию. От неожиданности я упала на мат.
        - Мельникова, я не понял в чём проблема? Почему упала раньше времени? – грозно заявил физрук.
        - Извините, - я снова выполнила упражнение.
        - Ладно, сойдет! С тебя сорок отжиманий.
        - Почему так много? – возразила я.
        - Прогуливать меньше надо.
        Мне пришлось отжиматься. Валерий Ионович за мной внимательно наблюдал. По его лицу было заметно, что он стал что-то подозревать. Мне ничего не оставалось делать, как претвориться, что я выдохлась. Я завалилась на мат, состроив гримасу, что больше не могу, как это делает Юнона.
        - Плохо, учись у сестры. Она сто раз отожмется и не устанет! – похвалил меня настоящую учитель. Я в душе даже загордилась собой, что я всё же лучше сестры. Валерий Ионович подошел и потянул меня за руку, вроде как помочь мне встать, а после резко опустился передо мной. Я даже не ожидала такого поворота событий, я то уже расслабилась. Он зажал мой рот своей громадной ладонью и прошептал мне на ушко.
        - Будешь рыпаться, из школы вылетишь с двойками по всем предметам.
        У меня перехватило дыхание. Он меня совершенно не запугал своими словами, но я почему-то притихла. У меня был полный ступор. Опять моя реакция оказалась сильно заторможенной. Я даже не шелохнулась, а просто вылупилась на него в недоумении. Валерий Ионович явно не являлся новичком в этом деле, действовал жестко и решительно. Профессионал, нечего сказать, не те мальчишки – сосунки. В его руках я почувствовала себя вещью.
        Возвратившись, домой под вечер после энергичной физкультуры, я закатила истерику. Мама была в полной растерянности, она не видела меня такой. Я настаивала, чтобы меня перевили в другую школу, не объяснив причину. Мать долго сопротивлялась. Я стала давить на бабушку. Жаль, не было у меня отца, возможно, он бы быстро согласился и уговорил бы маму. А вообще я всегда считала, что мой папа рассудительный и понимающий человек. Я его никогда не видела. Мама говорила, что он был рокером, а когда она забеременела, он поехал с друзьями праздновать и разбился на машине. Не правда, красивая сказка? Только печальная. Когда я стала чуть взрослее, то поняла, что эта история с отцом мамина байка. На самом деле мой отец бросил мать, так как был ещё совсем молодым. Он испугался, что не потянет мать и двух детей. И всё же я мечтаю, и мечтала всегда встретиться с папой. Сейчас не об этом, я слегка ушла от темы. Мне пришлось около двух недель уговаривать маму перевести меня в другую школу и, наконец, я уломала её. Сестра назвала меня психопаткой, я лишь промолчала. Действительно мои действия были странными, не с того ни сего перевестись в другую школу.
        - Познакомьтесь, Валентина Мельникова, теперь будет учиться вместе с вами, - представила меня директриса восьмому «А» классу.
        В новой школе я быстро освоилась. С первых же дней я завела дружеское общение с Эдиком – мальчиком эмо. Я сама подсела на эмо – культуру. Стала писать стихи о печальной любви, суициде, трагической смерти. В моей душе столько всего накопилось. Эмовская субкультура действительно подходила мне. Я чувствовала себя своей среди них. Эмоции, чувства, столько всего накопилось в моей душе и теперь выплескивалось дождем в стихи. Ребята восхищались моим творчеством, уважали меня. Я себя почувствовала настоящим человеком, а главное нужным, ну и конечно личностью. Сестру бесило это. Она привыкла быть в центре внимания, а теперь я стала занимать это место, потеснив королеву с трона. Я перекрасила волосы в черный цвет с розовыми полосами на челке. Стала яркой. Девочкой – эмо, выделяющейся из толпы.
        Прихожу я со школы домой, смотрю, а перед зеркалом стоит Юнона. У меня шок. Она в такой же одежде, что и я. Даже волосы не поленилась покрасить точно так же, как у меня. Эта ее выходка перешла все границы. У меня что-то щелкнуло, лопнуло в голове, и я давай на нее орать.
        - Тебе приятно быть клоуном? Нравиться, когда нас называют детьми из инкубатора?
        - А что? Меня устраивает! – рассмеялась она.
        - Нет, снимай немедленно это барахло! Тебе ни к лицу, не коси под эмо, ты больше стерва!
        - Сама его носишь, - огрызнулась Юнона – иди ты… - а тут уже не культурные слова пошли, мат на мате, матом погоняет. Я не выдержала, накинулась на сестру. Мы сцепились, словно две кошки. Я ей лицо расцарапала и волосы повыдергивала. Она меня покусала, а после маме нажаловалась, что я псих. Мне обидно стало, что ей она больше верит, чем мне. Чем я заслужила такое отношение к себе? Я собрала вещи первой необходимости и перебралась к бабушке.
        Началась относительно спокойная полоса в моей жизни. Эдик предложил снести мои стихи в редакцию местной газеты. Я согласилась. Мы пошли в выходные. Мои стихи взяли на рассмотрение, и я очень обрадовалась. После редакции Эдик пригласил меня в кафе. Думаете, первый поцелуй и все такое? Нет, обломитесь. Я сама если честно не ожидала, я ведь надеялась на романтические отношения. Насильникам не удалось сломать меня, я продолжала верить в любовь. Я не закрылась от всего мира. Мне тогда показалось, что раз парень пригласил меня в кафе, то это наше свидание. Не тут то было. Эмо на то и эмо, чтобы удивлять. Эдик взял мои руки в свои, заглянув в глаза.
        - Вел, ты такие стихи эмоциональные пишешь, я думаю, что только ты можешь мне помочь. Мы стали близкими друзьями, и я думаю, что смогу довериться тебе, надеюсь, ты поймешь меня, - начал он издалека. Честно, я запуталась в его словах и по началу не сообразила, что он хочет сказать мне. Я подумала, что это такое своеобразное признание в любви.
        - Постараюсь.
        - Я не знаю, как лучше признаться в любви, точнее как это сказать… - тут я его прервала.
        - Тебе и не надо, я всё поняла! – я прикрыла ему рот пальцем, как это часто бывает в фильмах, и потянулась к его губам, но он резко отстранился.
        - Нет, стой! Ты не правильно поняла! Я не знаю, как лучше будет признаться в любви парню!
        Я чуть не подавилась слюной. У меня полнейший шок. Мне показалось, что я ослышалась, вечные проблемы со слухом. Я переспросила. Оказалось со слухом всё в норме. Почему так не везёт? Я надеялась на что-то большее, чем дружба, а тут такое. Самое интересное, что я не почувствовала к Эдику никаких отрицательных эмоций, всё осталось по-прежнему. Да, для меня узнать такое был полнейший шок, но мы ведь живем в современном обществе, на дворе двадцать первый век. Я не старуха, чтобы морщиться и фукать. К гомикам и лесбиянкам отношусь не холодно ни жарко. Мы остались друзьями, а шок быстро прошел. После пяти минут потрясения, я с энтузиазмом давала советы. Помниться, мы с Эдиком тогда на долго застряли в кафешке.
        Пришла я поздно. Бабушка встречала меня с хмурым лицом. Она сказала, что если такое повториться, то выгонит меня к чертовой матери. Я, опустив голову, и сделав вид, что действительно виновата, отправилась в свою комнату. Написала несколько коротких стихов и улеглась спать. Мне снились впечатляющие сны. Моя жизнь стала налаживаться, но мне не хватало чего-то острого, искры. Это как суп без специй, жизнь слишком постная. Всё стало слишком сглажено. С сестрой я вообще не пересекалась. Я привыкла, что в моей жизни происходит куча событий, а тут ничего. Школа, дом, еда, сон и снова школа. Мне не хватало эмоций. Быстро пролетело лето, я заскучала. Друзья все разъехались. Даже стихи не писались, муза уехала в отпуск. Мама иногда звонила. Она интересовалась, не желаю ли я вернуться, я отказывалась. Первого сентября я отправилась в девятый класс. Мне уже шестнадцать, самый рассвет молодости. Друзья возвращались из деревень, курортов. Вот и Эдик приехал от своей бабушки. Он рассказывал, как провел лето. А мне и рассказать нечего. Я сидела дома, и редко выходила в магазин за продуктами. После бурного рассказа Эдик решил познакомить меня со своим парнем. Я пожала плечами и типа согласилась. Мне как-то всё равно, прикольно посмотреть на эту голубую парочку. В общем, Эдик позвал меня в кафе.
        Я особо не наряжалась, это ведь не свидание, так же? Закатилась в кафе в своём обычном эмовском прикиде. Отыскиваю взглядом Эдика и вижу, сидит он, поглаживая руку другого парня. Меня словно кипятком облило. Я зачарованно гляжу на вторую половинку Эдуарда. Сердце бешено забилось в груди. Щеки покраснели. Парень просто красавчик, я таких видела на обложках журналов. Это надо же позариться на голубого?! Я ничего не могла с собой сделать, честно на этот момент потеряла рассудок. И почему парни твоей мечты вечно заняты? Как в тумане подошла к парочке.
        - Привет, ребята! – пробормотала я.
        - Ярик, это Валя. Знакомьтесь, - провозгласил Эдик, светясь от счастья.
        - Прям, как Ярослав Мудрый! – буркнула я не впопад.
        - Ага, - улыбнулся своей белоснежной улыбкой мой новый знакомый. И почему он голубой? Совершенно не похож, не подходит под типаж. Все красавчики либо заняты, либо гомики-гномики, закон жизни. Их в принципе можно отбить, а ориентацию сменить, чтоб правильными были – закон фостерс.
        Мы разговорились. Я весь вечер не отрывала от него глаз. Образно. Ярик просто великолепен. Мечта идиотки. Он ещё оказался на удивление галантным и умным, где его только воспитывали? Вот интересно, где его Эдик откопал? Это же настоящий клад. Я просто не смогла в нем найти недостатки. Внутри всё словно прыгало от счастья, будто там органы устроили дискотеку. Меня подмывало броситься к нему на шею. И тут же возникала обида, что он не мой, чужой. Почему же так не везёт? Мои глаза пожирали чужое добро. Его загорелая кожа сводила с ума. Каштановые волосы закруглялись на кончиках, челка закрывала карие глаз. Тонкие губы, идеальной формы нос, так и хотелось прикасаться к его лицу вечно, что собственно я не могла сделать. Белая рубашка скрывала его слегка накаченные мышцы, небрежно весящий галстук в розово-черную полоску смотрелся сногсшибательно. Я мысленно раздевала Ярика, представляя, как касаюсь его шоколадной кожи.
        Мы все трое вышли из кафе. Эдику нужно было идти в другую сторону, а Ярославу в мою и он сказал, что проводит меня. Я лицезрела, как два парня на прощание поцеловались и мне вдруг стало противно. С чего бы это? Ревность? Сама не понимаю. Я даже отвернулась. Эдик удалился, попрощавшись со мной. Мы шли по улицам и Ярослав кормил меня анекдотами. Такой юморист. Я смеялась от всей души. Я никак не могла поверить, что он гомосексуал, наверно это шутка?!
        Из-за угла вылетают пять байкеров, обычно они не трогали нас – эмо, но тут резко останавливаются, окружая нас. Я в полном недоумении. Как назло по близости никого, да и темно уже.
        - А кто это тут у нас? Парочка розовых мишек? – оглушительный ржачь. Я моментально узнаю этот голос, приглядываюсь и вижу Юнону. Да, это была она, связалась с байкерами. Она сидит развязно, обнимает парня за шею, жующего жвачку. Смотрю в её злое лицо и вижу своё отражение в образе плохой девочки. Я и так не ангел, а это вообще что-то дьявольское. Ей бы больше подошел стервозный гламур, честно говоря.
        - Заткнись! Опять решила вмешаться в мою жизнь?! Дома не сидится, попа чешется?! – закричала я. Мне нравилось быть личностью, а тут снова ощущение, что я никто. Меня словно принизили, вернули с небес.
        - Чего вам нужно? – вмешался Ярослав.
        - Разукрасить твою физиономию! – злобно отозвалась сестра. Парни стали слезать со своих мотиков, побросав их на асфальт. Их пятеро плюс моя истеричка-сестра и еще две девки.
        - Не слишком ли много? – крикнула я, но им было пофиг. Бежать бессмысленно, драться? Глупо. Неожиданно Ярик врезал по челюсти одному парню, после чего коленом в живот. Парень завалился. Ярик схватил меня за руку и пихнул в образовавшуюся расщелину в кругу, ведь нас окружили.
- Беги, я сам разберусь? – крикнул он, отбиваясь от байкеров. Я не ожидала такого, но и бежать не собиралась. Как я могла его оставить? Тут сестра схватила меня за волосы и прошептала сквозь зубы.
        - Ты никогда меня не любила! А я всегда восхищалась тобой, завидовала и хотела быть такой же, как ты! Я мечтала стать эмо, а ты всё испортила! Ты оттолкнула меня, теперь же за всё заплатишь! Увидишь, что станет с твоим парнем, я отрежу ему яйца.
        Я обалдела от слов сестры. Никогда бы не подумала, что она действительно меня любила, у меня был полный ступор. Я разом потеряла все слова. Мне захотелось расплакаться и сказать ей, что она всё не так поняла, но было видимо слишком поздно. Мы слишком мало общались, слишком мало знаем друг друга. Она ведь даже не знает, что со мной происходило, действительно я всегда отталкивала её. Это я эгоистка. Оказывается я её кумир в прошлом. Мне стало стыдно. Как же много я потеряла. Теперь ничего не изменить. Война, значит война. Я сама спровоцировала её и должна была поплатиться, только ведь многое теряешь в такие часы расплаты.
        - Он не мой парень, не трогай его, честное слово! – пробормотала я.
        - Кому ты вешаешь? – Юнона плюнула мне прямо в лицо, а я врезала ей по щеке. Она толкнула меня, и я полетела в руки к какому-то крепкому парню. Он сжал меня железной хваткой. Я шевельнуться не могла, дышать стало трудно.
        Двое обхватили Ярика за руки, загнув их ему за спину, третий бил его куда попало, как грушу. Мне стало страшно, никогда так ещё не было, даже когда насиловали. Слезы текли, в горле застрял ком. Я не могла смотреть на это зверство. Во всем виновата я, всё из-за меня. Ярослав уже не сопротивлялся, его белая рубашка пропиталась кровью и грязью. Галстук валялся на земле, его затоптали ногами. В глазах стояло полное месиво. Ужас. Разве так можно? Я видела, как его тело уже треплется, словно тряпка на ветру при каждом ударе. Меня пока не трогали, лишь крепко держали, заставляя на всё это смотреть. Все превратилось в черно-белое кино с кровавыми оттенками. Меня тошнило. Звуки раздавались в моем воспаленном мозгу. За считанные минуты Ярослав из красавца превратился в половую тряпку. На нем лица не было. Если я бы сказала, что мне жаль, что всё так получилось, то я бы ничего не сказала. Это издевательство! Слов нет. Я глотала соленые слезы, хлюпая. Размазня, черт побери! Я стала дергаться, пробовать вырваться. Сестра подошла и похлопала парня по плечу, тем самым, давая понять, что хватит махать кулаками.
        - Смотри сестричка! Смотри, не опускай глаз! Ненавижу ЭМО, чтоб меньше вас было наркоманов. Прячьтесь по углам и не высовывайтесь – уроды! – столько злобы. Она ненавидела меня. В её руке блеснул кусок стекла.
        - Юна, не делай этого! Что мне сделать? Ты только скажи! – прохрипела я, голос не хотел слушаться меня, он дрожал.
        - Ты уже все сделала! Раньше думать надо было, а теперь смотри на последствия. Не мешай мне резвиться. Ха-ха.
        - Сука! – вырвалось из моего горла, я сама не узнавала свой голос. Юнона резко направилась ко мне и прошлась стеклом по щеке. Я почувствовала боль, которая пронзила моё тело. Липкая кровь просочилась по щеке.
        - Матвей, скажи своим ребятам, пусть зароют их на кладбище, - заявила Юнона, - не хочу видеть эту мерзость.
        Матвей ничего, не сказав, сел на байк, и лишь махнул рукой, чтоб выполняли. Она вскочила сзади, снова обхватив его за шею, они унеслись. Ещё двоё с девушками последовали их примеру, укатив. Осталось двое крепких байкеров. Один потащил меня, другой Ярослава к кладбищу. Меня швырнули лицом в землю, его тоже. Лопат явно не намечалось, тогда как копать яму? Всё просто. Парни не стали заморачиваться, а присыпали его сухими ветками. Меня огрели по голове чем-то тяжелым, и я отключилась.
         Не знаю, что потом было со мной. Помню, очнулась я в склепе. Передо мной сидел на коленях какой-то парень в черном. Мне померещилось, что это байкер пришел удостовериться, жива ли я или уже отбросила копыта. Сработала моя вечно спящая реакция. Я врезала парню кулаком, попав прямо в нос. Он зажмурился и плюнул в сторону.
        - Я всегда знал, что эмо психи, но не до такой же степени?! Истеричка, блин…
        - Кто ты?
        - К вашим услугам Аин – повелитель тьмы!
        - Ну-ну, а я Валя.
        - А я думал Ромашка, - рассмеялся парень.
        - Очень смешно. Так как тебя зовут?
        - Веня, только не смей меня так называть. В готическом мире я Аин и точка.
        - Хорошо. Поможешь мне встать?
        Парень потянул меня за руку. Я приняла полусидящее положение. Меня тошнило. В глазах рябило, никак не могла привыкнуть к полумраку. В висках отдавало болью, словно их сжимало. Горело три свечи. Слышалось потрескивание пламени. Я сообразила, что сижу на гробу. Макушка жутко болела, а голова шла кругом, образно выражаясь. Стены словно наступали на меня. Гот разглядывал меня внимательно, словно никогда таких не встречал или наоборот вот-вот накинется.
        - Чего так смотришь? – буркнула я.
        - Да, здорово тебя помяли. И еще, ты не в моём вкусе. Я с эмо не встречаюсь, запрет, - признался он, отвернувшись.
        Как я вообще могла такое подумать? Не все же звери, готовые кинуться на беззащитную девушку. Остались, однако, ещё нормальные парни. Хотя нельзя его отнести к нормальным, как впрочем, и меня к обычным. Я должна быть благодарна ему, но не чувствовала благодарности. Не понимаю, почему я себя вела, как сухарь? С чего вдруг решила, что все парни хотят меня изнасиловать? Всё видимо пошло с детства. Я вбила себе это в голову. Моя психика полностью не уравновешенная. Раны прошлого трудно затянуть. В глубине души они остаются и когда приходит время всплывают наружу. Хоть говорят, время лечит, а не фига оно не лечит, только калечит. Я всё тот же испуганный ребенок, лишенный детства. Всю жизнь мне мучиться, ничего хорошего. Моё тело использовали насильно, насмеялись над ним, и никогда я его не отдавала сама. Как же мне хотелось настоящей любви, душевной, а не грязного секса. Разве я заслужила? Всё пошло наперекосяк. Я сидела и сверлила глазами спину Вени. Вспомнила про Ярослава.
        - Ты парня не видел?
        - Тот, что ветками закидан? – вопросом на вопрос ответил гот. Он уже что-то чертил на полу.
        - Да, он жив?
        - Шутишь? Я думал ты тоже дохлая валяешься, подошел, смотрю, а ты дышишь. Не помогаю я эмо из принципов, но не стал тебя загибаться оставлять. Сюда притащил, а ты еще брыкаешься.
        - Вот, гады! Убили! – до меня ещё не сразу дошло, что парня больше нет в живых. Его до смерти забили. Когда я это осознала, меня охватил ужас. Меня тоже могли убить. Они не люди, а звери. Меня всю затрясло, словно лихорадка, прошиб пот. Вот он, пик моего помешательства. Я схватилась за голову, раскачиваясь взад и вперед, как псих. Вене развернулся и с недоумением взглянул на меня.
        - Эй, ты чего? Валь, тебе плохо?
        Смутно расслышала я его беспокойный голос. Он присел рядом, потряс меня за плечи. Я вся тряслась, ходила ходуном. Как представила, что умерла бы, то всё. Конец. Ни солнышка, ни цветов, ни друзей, ничего, пустота. Твой труп поедают червяки. Фу! Перед глазами всё поплыло, а в голове что-то заклинило. Пружинки слетели, всё вышло из-под контроля. Веня прижал меня к себе, видимо пытался унять мою дрожь. Меня вообще переклинило, я не понимала, что делаю. Невменяемая.
        - Блин… вот свалилась на мою голову! – пробормотал парень сквозь зубы. Он подхватил меня на руки, а дальше я вообще ничего не помню. Провалы в памяти.
        Мне шестнадцать. Моя жизнь полностью разбита. Я уже человек вне общества. От того случая на кладбище я уже отошла, но оказалась здесь, в лечебнице для умственно больных. Нашли и мои стихи, что полностью признало мое помешательство. Представьте, меня считают сумасшедшей. Поставили диагноз шизофрении, расстройства нервной системы. Я в самом рассвете молодости, но моё «живое зеркало» сделает всё, чтобы я тут задержалась до глубокой старости. Мама меня не навещает совсем, для неё позор, видеть меня такой, то же самое и для бабушки, которая изредка появляется. Чаще всего я вижу Вениамин. Почему? Не знаю, он почему-то сам приходит, принося апельсины и яблоки. Эдик вообще теперь не общается со мной, из-за меня же погибла его любовь и моя тоже. Больно вспоминать. Я изгой общества. Знаю, кого-то не тронула эта история, но я и не жду слез от вас, мне не нужна чья-то жалость. Просто хочу предупредить, что не стоит убегать от проблем и сдаваться, смотрите им прямо в лицо и двигайтесь вперед. Надо бороться до конца, а я уже пропасший человек. Самое главное всегда пытайтесь общаться с сестрой и быть с ней близки, чтобы избежать таких непоправимых последствий. А вообще я вам не завидую, если вы «близняшки»!