Замечательный Друг

Конечно же, эта история такова, что Пётр Дмитриевич до сих пор краснеет, когда я её рассказываю.
Как-то раз мы с Петром Дмитриевичем пошли в театр на спектакль "Один Денис и Три Натальи" известного режиссера Игоря Мусилова. Спектакль представлял собой три акта, в течение которых актёры бегали по сцене, махали руками и задирали юбки в абсолютной тишине.
- Экая гадость, - сказал мне Пётр Дмитриевич после спектакля, - Я немедленно расскажу этому режиссеру то, что думаю.
- Это как же? - усмехнулся я и закурил.
Пётр Дмитриевич не нашёлся, что ответить и потом, когда мы уже ехали на троллейбусе по домам, он признался, что на самом деле ему ужасно понравилась актриса Ксения Липова.
Я заржал ему прямо в лицо, и он сконфузился. Дело в том, что мне тоже понравилась эта актриса, но я не посчитал нужным сказать об этом Петру Дмитриевичу.
Итак, сейчас я могу писать об этом с улыбкой, ведь с тех пор минуло шесть лет, и никого эта повесть уже не тревожит, кроме краснеющего Петра Дмитриевича.
Где-то неделю спустя после пакостного спектакля выяснилось, что Пётр Дмитриевич отыскал Ксению Липову и три раза подряд признался ей в любви. Та в ответ покачала головой, но на свидание согласилась. Пётр Дмитриевич на радостях сообщил мне и место, и время их встречи, поэтому я пришёл в ресторан "Неко" на полчаса раньше, заказал курицу по-китайски и ведро водки и стал ждать за предположительно соседним столиком.
Первым появился, конечно, Пётр Дмитриевич. Он был одет в строгий серый костюм. На нём был нелепый малиновый галстук, и такой же нелепый платок торчал из нагрудного кармана. В левой руке у него был букет очень дорогих роз из соседнего ларька, он был очень взволнован и лицо его блестело как стол, за которым я сидел.
Он сел за свой столик, и, к счастью (или к сожалению), меня он не заметил. Спустя 20 минут вошла она, даже странно красивая, чему я несколько удивился, но потом выпил водочки, и ощущение красоты её куда-то улетучилось.
Она скромно села за столик и уставилась большими глазами на Петра Дмитриевича. Тот заволновался, но, поприветствовав её, взял себя в руки, кашлянул и предложил "чего-нибудь заказать". Актриса негласно согласилась, и оба уткнулись в меню. Я выпил ещё.
Тут я заметил, как Пётр Дмитриевич совершает маневр цветами, пытаясь преподнести их как-то из под стола, видимо так, чтобы цветы вынырнули у неё прямо перед носом, но вместо задуманного Пётр Дмитриевич немного промазал и угодил цветами ей прямо в коленку. Ксения подняла на него взгляд, а он, поспешно вытащив цветы, сунул их ей.
- Это вам! - испуганно сказал он, и цвет его лица стал в тон галстуку и платку.
Актриса осторожно взяла букет и сказала:
- С-спасибо...
Я чуть не заржал в голос, но сумел сдержаться, выпил ещё и продолжил наблюдать за этим интересным действом.
Пётр Дмитриевич, решив показаться знатоком китайского языка и китайской кухни, с умным видом заказал что-то с длинным непонятным названием. Ксения молча сидела, ковыряя салфетку. Пётр Дмитриевич решил разрядить обстановку и сказал:
- Так расскажите мне, прекрасная Ксения, где вы обучались?
Далее последовала долгая пространная история о детстве, школе, в общем, девушка разговорилась. Я выпил полведра к моменту, когда она, закончив о себе, спросила:
- А вы где работаете, Пётр Дмитриевич?
Тут меня ждало новое развлечение - Пётр Дмитриевич, машинист железнодорожных составов метро, живущий где-то в конце Будапештской в однокомнатной квартире, замахнулся на старшего преподавателя кафедры китайского языка в СПбГУ.
Я поперхнулся очередным стаканом водки, и тут-то он меня заметил. Он побледнел, сбился и заёрзал на стуле. Мне как раз принесли курицу, и я неспешно стал её смаковать.
Актриса, развесив уши, наверное уже представляла себе чёрный Мерседес или жёлтый Корвет, как тут принесли их заказ. Судя по лицу Петра Дмитриевича, он и сам не ожидал, насколько необычное блюдо он заказал.
Пётр Дмитриевич с трудом подавил рвотные позывы, глядя на слизкое голубоватое блюдо из глаз, которое ему пришлось есть на глазах у почти восхищенной им актрисы. Кое-как докончив его, он печально взглянул на меня и спросил у Ксении:
- Прекрасная Ксения, не желаете ли вы прогуляться по парку?
Немного подумав, актриса согласилась. Наивный Пётр Дмитриевич думал, что я, разочарованный, останусь в ресторане, но я, влив в себя оставшиеся полведра водки, слегка пошатываясь, последовал за ними.
Почувствовав себя Шерлоком Холмсом, я "незаметно" сливаясь с деревьями, фонарями и стенами, крался за ними. Актриса жалась к мужественно семенящему Петру Дмитриевичу и, видимо, высказала своё беспокойство о том, что я иду за ними. Пару раз обернувшись, парочка остановилась.
- Милостивый государь, потрудитесь меня, то есть нас, не преследовать! - выдал мне Пётр Дмитриевич, подмигивая.
Я что-то попытался сказать, но ведро водки взяло своё, и я завалился посреди парка, раскрыв рот и раскинув руки и ноги.
Пётр Дмитриевич растерялся, не зная, что делать со мной и что делать с актрисой, и встал как вкопанный.
Как он потом рассказал, актриса его уговаривала идти, и он мог бы взять крепость тем вечером, но не оставил меня. В итоге она догадалась, в чём дело, и ушла, оставив несчастного Петра Дмитриевича наедине со мной, лежащим посреди парка.
Такая вот история произошла с Петром Дмитриевичем, вспоминая которую, он до сих пор краснеет. Он по-прежнему холост и с тех пор любит ходить в театр и ненавидит парки. На меня он не злится, ведь я его лучший друг.

Глухотко В., Майорченко Ю.
10.03.2010