Рыжий плут

               
Мы были молоды, любили девчонок, ходили на танцы с ними, в наш сельский клуб, а потом провожали их домой. Но иногда мы собирались чисто мужской компанией в поселковом радиоузле, где дежурство иногда вёл наш товарищ Саша Каспар, „ Забить козла“. То есть поиграть в домино, выпить вина или просто потравить анекдоты, на что мы были большие любители. Да и подумаете сами, чем можно было ещё заняться нам, поселковой молодёжи в длинные, зимние вечера. В то время понятие компьютер ещё не существовало, телевизоры, да и те были не у всех. Наш посёлок, лежал далеко от промышленных городов в степи, и зимой мы были отрезаны от большого цивилизованного мира, так что мы жили своим обособленным мирком, иногда, правда, развлекая себя небольшими стычками с совхозными ребятами. Однажды в долгий, зимний вечер, мы сидели в помещение радиоузла и играли в домино. Игра шла на вылет, проигравшая пара уступала место другой паре игроков. Иногда, нас собиралось здесь от десяти до пятнадцати человек, и в помещение можно было, как говорится „ Шапку вешать“, так было накурено. Мы были молоды, и курили буквально все, это я сейчас понимаю, что курение табака, сигарет и всякой другой дряни, есть самая большая человеческая глупость, к которой он привержен с молодых лет. К курению сигарет человек приобщается ещё в школьном возрасте, в этот период жизни сильна склонность к подражанию, особенно это сказывается на детях неблагополучных семей. Юноша, стараясь подражать взрослым, делает первую затяжку сигаретного дыма в себя, при этом, зеленея, бледнея, но не бросает этой гадости, а наоборот старается к ней привыкнуть. И все из-за того, чтобы в глазах своих сверстников и старших товарищей выглядеть героем, самостоятельным и независимым. К чему приведёт эта вредная привычка в дальнейшем, об этом он не задумывается, да и мы не задумывались тоже. В помещение была такова плотность дыма, что если бросить шапку вверх, то она повисла бы в воздухе. С Сан-Санычем, я был в дружеских отношениях, мы расставались с ним только на ночь, чтобы с утра вновь встретится, и проводить весь день вместе, он завёл разговор об охоте на зайца. « А, что мужики, давайте с утречка отправимся на охоту, посмотрите в окно, снег перестал падать: - Был уже двенадцатый час ночи. « По свежему снежку стропим пару зайцев, и у кого нибудь, под водочку оприходуем». Мы загорелись все разом, каждый уже представил себе гранёную рюмку с холодной водкой внутри и с капельками стекающей росы снаружи запотевшего стакашка. И дух, ароматный дух идущий из печной духовки, от румянившегося там зайца, обложенного по краям крупно нарезанной картошкой и дольками ядрёного лука.
 « Что тянуть: - Сказал Володя Гербер, - В половине первого мы расходимся, каждый идёт к себе домой, собирает снаряжение и приходит ко мне, все равно пойдём в ту сторону. У меня все вместе позавтракаем и на восходе солнца тронемся на охоту». С этим предложением желающие, отправится на охоту, согласились. Доиграв партию в домино до конца, мы отправились по домам. Я шёл к себе домой по негромко поскрипывающему снегу, небо очистилось от снеговых туч. Ярко и холодно мерцали далёкие звезды, чудесно гармонировавшие с темнотой январской ночи, и с чистотой свежевыпавшего белого, белого снега. Очарование вкрадывалось в душу, спящая деревня, ночь, миллиарды ярких звёзд и лишь негромкое поскрипывание от собственных шагов, нарушает эту очарованную тишину ночи. Я могу сказать с уверенностью, что горожанин не может ощущать ту красоту, то величие, ту огромность и беспредельность вселенной. Ему живущему в городе, если честно сказать, даже некогда поднять голову в небо, а уж на то, чтобы рассмотреть, что там находится, где и как расположено, об этом не может быть и речи. И если бы он этого хотел, то у него все равно ничего бы, не получилось, высотные строения, жилые дома, в этом огромном муравейнике, заслоняют собой небо и скрывают горизонт, укорачивая его до минимума. Сборы мои были не долги, охотничьи лыжи, патронташи, ружье и маскировочный халат были у меня всегда в полном порядке, и я мог в любой момент отправится на охоту. Я одел под низ тёплого спортивного костюма ещё летний, трикотажный костюм и покрыл голову тёплой, вязаной шапочкой, которая при надобности хорошо закрывала мои уши.
 Я уже имел печальный опыт с моими ушами при зимней, лыжной прогулке. Один раз с другом мы отправились прокатиться на лыжах, я одел тогда модную шапку – кубанку, которую как бы ты не натягивал на уши, все равно не смог бы этого сделать. Это был для меня хороший урок, я вернулся домой с обмороженными кончиками ушей, хотя растирал их несколько раз до красноты снегом. С тех пор, как говорится, я был уже ученный и больше ни когда не повторял этой ошибки. Положив в рюкзак патронташ и белый маскировочный халат, я закинул его за спину, взяв в руки ружье и, встав на лыжи, отправился к месту нашей встречи, то есть к Владимиру домой. Он жил от меня минутах в двадцати ходу, придя к нему, я застал всех в сборе, а собралось нас, желающих свежей, печёной зайчатины четверо. Часы показывали три часа ночи и выходить на охоту, было рановато, поэтому мы решили расписать партию в покер, чтобы как-то убить время. За игрой время прошло незаметно, поставленный Владимиром чайник на печь вскоре закипел, и мы, попивши чаю с бутербродами, вышли из дома. Была ещё ночь, но она уже граничила с наступающим утром, и когда мы вышли за посёлок, оно заявило о себе сероватым, морозным рассветом. Окраина посёлка располагалась на высоком скалистом берегу реки Кумачка и границей посёлка служила глубокая балка, тянувшаяся из степи и служившая для стока весенних вод в реку, из многочисленных степных балочек, как всегда доверху заполненные снегом в зимнее время. Сразу за балкой, метрах в трёхстах от неё, лежало старое казахское кладбище, принадлежавшее всем близлежащим посёлкам. Дело в том, что большую часть коренного населения составляли казахи, за ними шли русские, украинцы и немцы, жили здесь естественно и татары, но я думаю, что нет необходимости перечислять все проживающие в нашем краю национальности. Все мы прекрасно знаем, как огромна и много национальна наша страна Россия. Казахи и татары, принадлежавшие к мусульманской религии, естественно хоронили своих покойников отдельно от лиц другой веры, на своём кладбище по своим обрядам и обычаям. Мы перешли балку и, надели маскировочный халаты, под маскировочными халатами на поясе у каждого был надет патронташ, но я хочу сразу заметить, что на зимнюю охоту по зайцам мы брали с собой не более десяти патронов заряженных не крупной картечью. Мы пожелали друг другу удачи, и разошлись. Эдуард перешёл на другую сторону реки, Владимир шёл между ним и мной, по эту сторону реки, я же шёл поверху, рядом с кладбищем, а Сан-Саныч шёл степью с другой стороны кладбища. Охота, можно сказать, началась. Между нами, было, расстояние примерно метров триста – четыреста, но иногда, мы теряли друг друга из вида, если кого ни будь, заячий след увлекал в сторону балки или кустарника. Я прошёл мимо кладбища, несколько заячьих следов заходило в него, но я прошёл, мимо оставляя их без внимания, да и не поднялась бы у меня рука стрелять зайца на кладбище. Пройдя мимо кладбища, я поднялся на уступ скалы, которая нависала своим козырьком над рекой. Снизу шёл Володя, внимательно осматривая кусты, но пока безрезультатно. Эдуард ушёл далеко в степь, видно его увёл за собою заячий след, а Сан-Саныч был скрыт от меня буграми, но я не беспокоился о нем, мы должны были встретиться перед Комаровскими огородами и там разделившись хорошо осмотреть густые заросли лозняка. Я двинулся дальше, мои лыжи легко скользили по твёрдому насту плотно слежавшегося старого снега, покрытому сверху десяти сантиметровым покрывалом свежевыпавшего за ночь белого, пушистого снега. И тут я увидел свежий, чётко отпечатанный заячий след, ведущий от реки в сторону степи. Я снял с руки перчатку и, наклонившись, потрогал след пальцами, сомнений не оставалось больше ни каких. След был совершенно свежий, утренний. Я снял ружью с предохранителя, а у меня было замечательное ружье двенадцатого калибра с вертикально расположенными стволами, изготовленное Ижевским заводом в штучном исполнении. Сняв ружье с предохранителя, я заскользил по следу, он уводил меня в бугры, в сторону Белого камня. Представте себе такую картину, высокая гора с длинным, постепенным спуском переходящая в открывающееся, довольно приличное, поле и поворачивающая река образует плавный поворот, её ограждает высокий берег, со скальными выходами пород наружу. А на вершине этой горы лежит огромный белый камень, рядом из земли видны скальные выходы, но он отделён от них, и имеет правильную форму. Рядом с ним находятся ещё два белых камня, но много меньше размером, откуда они здесь появились и по какой причине я предсказывать не берусь, да мы и не задумывались тогда над этим. Называется гора Белый камень, да, и пусть себе. Если в разговоре он упоминался, то каждый из нас знал, что это и где это. Судя по следу, заяц бежал не торопливо. След поводил меня по буграм и повёл меня в сторону Сан-Саныча, вскоре я его увидел. Он заметил меня тоже и спросил при помощи знаков ну как? Я развёл руками и показал ему на след и то, что след ведёт в его направление. Сан-Саныч насторожился и взял на изготовку ружье, хотя ещё и не видел следа. Я продолжал идти в его сторону, когда увидел первую двойку. Заяц, сделав круг, возвращается на свой след и бежит дальше, вскоре надо ожидать второй двойки, после которой заяц делает длинный соскок в сторону от следа и ложится. И ложится головой в направлении по ходу следа, для того, чтобы вовремя можно было заметить опасность и убежать от неё. Я весь напрягся, и осторожно стал продвигаться дальше, стараясь на расстояние увидеть вторую двойку, и определить приблизительно место лёжки зайца. Но, мне, я вам скажу, не повезло. Кого заяц заметил первым меня или Сан-Саныча, я не знаю, но факт на лицо, он поднялся ещё в недосягаемости наших выстрелов и побежал в сторону густых зарослей тальника. Мы, с Сан-Санычем сойдясь вместе, побранили зайца за то, что он не вовремя поднялся, покурили и вместе пошли дальше по его следу. Впереди слева от нас по берегу реки продвигался Владимир, а Эдуарда не было видно совсем. Мы, втроём почти уже сошлись у назначенного нами места встречи, когда услышали приглушённый свист, доносившийся до нас откуда-то сзади, со стороны посёлка. Мы обернулись, « Смотрите: - Сказал Сан-Саныч, - ещё кого-то несёт нелёгкая, и спросил Володю: - А, где Эдик?» « Эдик? – Переспросил Володя, - Я его видел впереди себя, когда он входил в балку, которая тянется далеко в степь, мимо огородов. Он должен быть, уже где-то впереди на огородах». Услышав повторный свист, мы внимательно пригляделись. Со стороны посёлка шёл человек с ружьём на лыжах, но почему-то ружье у него смотрело прикладом вперёд, а дуло его выглядывало из-под руки назад. Нас это естественно удивило, и мы открыли рот в изумление, когда увидели впереди идущего человека, не спеша бегущую лису, метрах в двадцати от него. Сказать, что лиса сильно торопилась, было нельзя, она иногда останавливалась, оборачиваясь на своего преследователя, словно вопрошая: - Ну, что охотник, не устал ещё?» И не торопливо трусила дальше. Мы не стали разбираться, в чем тут дело, я остался в центре, Сан-Саныч двинулся вправо, Володя влево. Найдя подходящее укрытие, мы залегли, ожидая с нетерпением на кого из нас выйдет лиса. В том, что это случится, из нас не сомневался ни кто. Ветер дул в нашу сторону и о нашем присутствии на своём пути, лиса не могла подозревать, к тому же мы хорошо замаскировались. Белый маскировочный халат хорошо сливался со снегом. Я лежал за небольшим кустиком на краю канавы и наблюдал за лисой, они, то есть, лиса со своим преследователем были уже близко. И каково же было моё удивление, когда я в преследующем охотнике опознал Эдуарда, нашего товарища по охоте, но время на выражение эмоций у меня уже не было. Лиса шла прямо на меня, друзья мои лежали, не шелохнувшись, стараясь не помешать мне, я снял курки с предохранителя, и когда лиса подошла на выстрел, выстрелил. Лиса во время выстрела высоко подпрыгнула, отскочив немного в сторону, и как ни в чем не бывало, смотрела в мою сторону. Я выстрелил повторно, произошло то же самое. В изумление я вскочил на ноги, мои друзья тоже. Лиса, увидев такую компанию, не стала дожидаться новых дробовых зарядов, и побежала от нас в степь уже с приличной скоростью. Правду сказать, в первую секунду ни кто из нас не мог вымолвить слова. В это момент к нам подошёл Эдик, мы набросились на него с расспросами. « Почему ты идёшь со стороны посёлка? Откуда ты пригнал этого „ Оборотня“?» « Дайте отдышаться, сейчас расскажу. Я перешёл на другой берег реки: - Начал рассказывать Эдик. « Вскоре мне попался свежий заячий след, и я пошёл по нему. След увёл меня сначала в сторону глубокой балки в степь, а со степи след вывел меня на огороды, на огородах я потерял его, так как там было все истоптано, словно там паслись тысяча зайцев вместе. И, я решил идти на место встречи с вами, когда увидел мышкующую лису, в метрах - трёхстах от меня, она что-то рыла в земле лапами, принюхивалась, затем подпрыгивала и опять повторяла все действия сначала. Внимательно осмотрев местность, я понял, что к ней можно подойти поближе со стороны вала, который разделял огород на участки, что я и сделал. Осторожно выглянув из-за вала, я увидел лису на том же месте, она продолжала своё занятие. Я лёг на вал у небольшого куста и положил на землю возле себя все мои восемь патронов, затем, тщательно прицелившись, я выстрелил, она отскочила в сторону и села, я выстрелил повторно, произошло то же самое. После этого я произвёл ещё шесть выстрелов, но все безрезультатно, лиса все так же подпрыгивала, отскакивая немного в сторону, и что интересно не убегала. Выстрелив, свой последний патрон я поднялся, наблюдая за лисой, она также внимательно меня осматривала при этом, не проявляя большого беспокойства. Затем, она, видя, что я не предпринимаю в отношении её, ни каких действий, прошла мимо меня метрах тридцати в сторону посёлка. Не много ошарашенный, таким поворотом событий, постояв немного, я решил идти за ней в надежде выгнать её на вас. Так мы и шли с ней в сторону посёлка, не доходя до кладбища, она, перешла реку и повернула в вашу сторону. Вскоре я вас заметил и стал свистеть, для того чтобы обратить ваше внимание на меня. А, что произошло дальше вы сами тому свидетели». « Да, невероятно, но факт: - Промолвил Володя, - Черт знает, что, чертовщина какая-то, если кому расскажешь, – засмеют, оборотень какой –то, а не лиса». « Может одомашненная: - Произнёс Сан-Саныч, - Вы обратили внимание, что она людей не очень боится». « А, брось Саня чепуху молоть: - сказал я, - Какая разница одомашненная или нет, я знаю, что она оставила нас с носом, пойдёмте лучше: - Продолжил я, - Пока, ещё есть время, осмотрим тальник у реки, возможно, там нас ждёт наше жаркое». На что все согласились. Володя и Сан-Саныч поделились с Эдиком патронами, так как они все имели ружья одинакового калибра, и мы разошлись. Володя встал на выходе из тальника, метрах в десяти – пятнадцати у куста, отсюда он мог видеть любую зверюшку, которую мы втроём могли выгнать на его выстрел из густо заросшего тальника. Тальник лежал на берегу реки можно сказать довольно правильным эллипсом, его разделяла на две части извилистая тропинка набитая домашним скотом, который во время летних выпасов приходил сюда на водопой, а также провести особо жаркие полуденные часы у речной прохлады Добравшись до другого конца тальника, мы разделились. Эдик пошёл по середине тальника, я по льду реки, а Сан-Саныч с другой стороны тальника. Мы шли, стараясь как можно больше произвести шума, в надежде поднять с лёжки заспавшегося зайца. Мы уже почти завершали свой маневр, когда со стороны Сан-Саныч прогремел выстрел, и сразу же за ним я услышал выстрел Владимира. Минут через пять мы встретились, у ног Владимира лежал матёрый зайчище и такого же за ногу приволок Сан-Саныч. На этом наша охота и закончилась. Мы благополучно вернулись в посёлок и остановились у Владимира в доме, ободрали зайцев, начистили картошки и через пол часа по кухни витали ароматные, дразнящие наш аппетит, запахи запекающейся зайчатины. А затем последовала бутылка „ Столичной“, из холодильника и заплакал гранёный стаканчик капелькой стекающей слезы. Ну, а, что было дальше? Нам было тогда, всего лишь по двадцать лет.