Подпасок

С раннего лета и до поздней осени в маленьких деревеньках у домашней скотины начинаются дачи. Для застоявшихся за долгую зиму в стойлах животных наступает период наслаждения сочной луговой травой, не спешных прогулок по окружающим просторам под присмотром деревенского пастуха, встречи со старыми знакомыми, полевыми цветами, лесными птицами, тёплыми дождями и ветрами. Хозяева подворий на это время нанимают на работу пастуха для выгула коров, овец и подрастающих телят. В прохладную и дождливую погоду стадо домашних животных прогуливается по только что подросшей нежной травке, а в знойные дни пастух уводит скот в лесную чащу.
Дачное время животных продолжается четыре месяца, и весь этот сезон пастух работает без выходных дней. В конце каждого месяца он получает за свою осмотрительность хозяйские деньги. Пастуший заработок оговаривается сразу при его согласии взяться за работу. Деревенские жители наказывают пастуху беречь скотину от увечий и падежа, пасти её в местах с молочной травой. Также, не менее двух раз во время выпаса, давать скоту напиться из ручья или водоёма и, по договорённости с бабами, пригонять коров поближе к деревеньке на дневную дойку.
И сами хозяева домашней скотины давали обещания пастуху. Ежемесячно и аккуратно оплачивать работу наёмника, по очереди кормить его завтраком и ужином, снабжать пайком на обед. Еще деревенские хозяева скота выделяли пастуху помощника­очередника — подпаска. Подпаском обычно ходил кто­то из взрослых членов семьи, а иногда и подросшие дети хозяев.
Домовитые пастухи охотно нанимались на сезонную работу. Ещё бы: каждый день сыты, да ещё и приработок хороший. Не ленись только!
В сезон ягод и грибов пастухи, хорошо знающие местность, приносили из леса землянику, чернику, малину, грибы. Все собранные дары они недёшево продавали дачникам деревеньки, которые никогда не скупились на деньги.
В нынешний пастуший сезон очередь выделить подпаска подошла к дому Николая­пчеловода к Иванову дню. А в последние дни перед его очередью установилась очень жаркая погода. И накануне пастух объявил, что с понедельника он погонит стадо в лесную ухожу.
Ухожей хозяева скота называли специально огороженную мужиками большую поляну для выпаса домашних животных именно этой деревеньки. Загодя мужики обносили поляну длинными жердями и эта, так называемая, изгородь не позволяла разбрестись животным по лесу.
В половине седьмого утра пастух Макар пришел к очереднику на завтрак. А ровно в семь, собравшееся стадо отправилось в сторону леса.
Коровы не спеша и вальяжно вышагивали по знакомым им лесным тропам, пробирались сквозь кустарники и низкорослые деревца. Им доставляло удовольствие обходить густые заросли и другие препятствия. Макар громко кричал на них, называя животных по кличкам, заворачивал их в нужном направлении длинным и тонким хлыстом. Умело гнал стадо по притоптанным тропинкам и лесным дорожкам. Собака Макара, по кличке Дружок, как будто понимала окрики и ругань своего хозяина: подтявкивала ему, и забегала вперёд стада. Во главе пестрой и рогатой вереницы всегда шла одна и та же корова, как раз корова Николая­пчеловода. Подпасок же шёл последним. Он посматривал, чтобы ни одно животное не отстало и не затерялось в лесу.
Макар со своим помощником, младшим сыном очередника Николая­пчеловода, пригнал стадо в ухожу. Коровы тут же принялись щипать молодую, с оставшимися каплями хрустальной утренней росы, траву. Овцы тесно сбились в кучу, и разлеглись в тени деревьев. Телята разбрелись вдоль изгороди, и любопытно посматривали по сторонам, прислушиваясь к тишине леса.
Приведя стадо на место, Макар закрыл жердями единственный проход в ухожу, и уселся на влажную и мягкую траву, закурил самокрутку. Подпасок устроился рядом и наблюдал за мерцающим от затяжек пастуха огоньком. Собака Макара умчалась в лес, откуда то и дело подавала голос, будто обнаружила белку или заметила заснувшую птицу.
Тем временем, солнце поднималось высоко в небо, и постепенно раскаляло воздух.
— Ну, что, Фёдор? Хватит сидеть. Сходи­ка, осмотри жерди. Да, если все порядком, пойдём по грибы и ягоды, — сказал Макар подпаску.
Федька нехотя поднялся с земли, натянул на голову выцветшую матерчатую кепку и отправился выполнять Макарин наказ. Убедившись, что изгородь цела, они, как и решил пастух, отправились в лес.
— У нас с тобой, Федя, на всё про всё три часа. После обеда погоним стадо на водопой, а там уж и вертаться скоро. Смотри, не заблудись.
— Не заблужусь. Мы с отцом здесь не раз бывали, — уверенно сказал мальчик.
И немного углубившись в лесную чащу, они разошлись по разным сторонам, каждый по своим грибным и ягодным местам.
Душа Федьки пела. Первый раз по грибы и ягоды без взрослых.
— Вот насобираю всего, отец с матерью удивятся. И очередь отпасу (ударение на У), и грибов с ягодами насобираю, — думал он, заглядывая под каждое дерево, возникавшее на его пути. Корзина то и дело пополнялась крепкими подосиновиками, ягодами спелой и ароматной земляники. Большие березы и шелестящие листвой осины зазывали мальчика осмотреться под их кроной, выставляя на видное место молодое семейство подросших к утру подберезовиков и разноряженных яркими оранжевыми шляпами подосиновиков.
Удачная грибная охота приводила подпаска в восторг. Федька всё дальше и дальше удалялся в лес.
— Побегаю ещё, а уж за полчаса до обеда пойду к ухоже, ведь Макар будет ждать. Обратную дорогу запомнил, — думал он, наклоняясь к молоденьким подберезовикам.
Корзина с грибами была уже наполнена доверху. А крепкие грибы с чуть влажными и липкими шапками, украшенные листвой и пожухшей травой, снова стояли под каждым деревом. Федьке пришлось заполнить крошечными подосиновиками свою матерчатую кепку. Оставив корзину под большой и толстой осиной, он снял рубаху, застегнул на ней пуговицы, завязал ворот узлом, и вскоре насобирал грибы и в неё.
— Всё, надо бежать — решил он. Потом с отцом придем сюда. И Федька, подхватив все собранные грибы, повесил тяжелую корзину через плечо на отцовский ремень, направился в сторону ухожи.
Федька шел быстрыми шагами по лесным тропинкам, и как ему казалось, он двигался в правильном направлении. Время от времени он подавал сигналы Макару.
— Ау! Ау! — кричал подпасок. Макар! Дружок! — отзовитесь! Но ответа подпаску не было. Федька прибавил ходу, он почти бежал, с трудом удерживая собранные грибы.
Часы показывали два часа дня, и сейчас Макар погонит стадо обратно.
— Похоже, я заблудился, — мелькали мысли в голове у мальчика, да и Макара подвёл. Наверняка, он меня ждать не будет. Погонит коров один. Теперь уж надо выбираться в сторону деревни, догонять его. И куда же идти?
Федька сел на упавшее дерево, поставил рядом корзину, самодельный мешок с грибами, и стал размышлять.
— Сначала надо угомониться, — говорил он себе вслух. — Ведь так учил отец. В лесу может заблудиться каждый. Меня, наверное, леший заманил и путает. Буду выбираться по солнцу, да по коре деревьев. Где кора на дереве грубая — там север. А деревня наша стоит на юге от леса, и солнце после полудня за деревню заходит, значит и должна она быть по левую руку от солнца, — размышлял мальчик. Федька немного посидел. Чуть отдохнув, поднял грибы с земли и поспешил в сторону деревеньки. Он быстро шел, изнемогая от лесной духоты и внезапно застигшей его усталости. Хотелось пить, и поскорее добраться до дома. Тревога заполняло его сердце.
— Туда ли я иду? Тут вроде бы я уже был?! И опять вернулся сюда же. Похоже, что хожу по кругу. И неужто, я так далеко забрел от ухожи? Теперь уж точно — леший заманил и играет со мной.
Часы показывали пять после полудня.
—Ау! Ау! — кричал, что было сил, подпасок.
—Ау! Ау! — Но только эхо, где­то совсем рядом вторило мальчику.
Федька остановился под высокой и толстой елью, которую заприметил ещё часа два назад.
— Поднимусь на нее повыше, да осмотрюсь по сторонам, — решил он.
Подпасок вскарабкался на ель, и с трудом удерживаясь за колючую макушку, увидел вдалеке знакомые очертания деревеньки.
— Вот, это я забрёл! Аж на самое Красино! Теперь назад топать и топать. Километров восемь, не меньше. Хотя бы к ужину поспеть. А уж Макар на меня сердится, и дома будут волноваться! Наверняка, искать пустятся.
И, собрав последние силы, Федька направился теперь уже в правильном направлении. Он шел быстро, не останавливаясь, бережно сохраняя собранные грибы. Наконец­то знакомый ручей, мостик через него, перекинутый отцом ещё прошлым летом. Вот и деревня завиделась.
Федька, волнуясь, подошел к дому.
— Ругать будут, Макара подвел. Да и отца тоже. Ведь коров­то не пас, по грибы пробегал.
Он вошел в дом. Мать процеживала только что подоенное молоко.
— Нашелся? Наплутался, небось?! А отец с Макаром уже как с полчаса ушли в лес искать тебя. Беги на полотно, да покричи им, что ты уж вернулся.
Федька одним залпом опустошил ковш холодной колодезной воды и стремглав побежал на железнодорожное полотно, за которым и начинались ближайшие лесные чащи.
— Отец! Макар! Я дома! Возвращайтесь! — кричал подпасок.
Вскоре, совсем близко, послышался знакомый лай пастушьей собаки. Значит отец с Макаром, вот­вот выйдут из леса. Федька ходил по полотну, ожидая их возвращения.
— Идут! Вот и Дружок приближается.
Пёс, увидев подпаска, закатился радостным лаем.
— Не справился ты, Федя, с отцовским заданием, — хитровато сказал Макар мальчику. Придётся завтра тебе опять идти подпаском. Хоть не пустой пришёл? Не зря, хоть, столько блудил по лесу?
— Не зря, — расстроился Федька. — Так завтра опять в семь утра?
И он, заигрывая с собакой, помчался в сторону дома.