Последний день Тельца Глава 12

Глава 12 

Лишь только за Мариной закрылась дверь, Светлана подняла трубку старого больничного телефона и набрала номер подруги.

- Машенька, привет! Это я… Слушай, а если я приеду к тебе часиков в двенадцать, ты будешь дома?.. Вот как хорошо! Мне с тобой посоветоваться надо… Я потом расскажу, некогда сейчас. Все, до встречи! Пока!

Света положила трубку и задумалась. Она понимала, каким ударом будет для Марии новость о том, что ее Саша уже два месяца встречается с другой женщиной и еще платит за это деньги. Да и не женщина она никакая, а просто дешевая девка! Как стыдно! Какой же он все-таки подонок! Она всегда догадывалась, что Соколов гуляет от Марии, но одно дело подозревать и совершенно другое дело получить вот такие доказательства его неверности. А ведь Машка так его любит! Носится с ним, как с хрустальной вазой. Все условия создала в доме для счастья, а в ответ такая неблагодарность! Да какая неблагодарность?! Разврат, предательство и мерзость! Нет, нельзя, чтобы Маша продолжала обманываться. Конечно больно, конечно обидно, но жить в неведении, ежедневно ждать и целовать человека, который лжет тебе в глаза и ложится с тобой в постель, еще не остывший от чужих объятий, это страшнее, чем горечь правды. Она обязательно должна сказать подруге о своем внезапном открытии. Иначе ее молчание тоже будет предательством.

Мария в двенадцать часов проводила няню и сына в цирк. Там шла премьера новой трехчасовой программы с экзотическими животными. Начало было в час, но Маша, ожидая приезда подруги, предложила няне посетить кафе около цирка и поесть мороженого. Света приехала в половине первого.

- Привет, девочка моя! - держась изо всех сил, чтобы не выказать своей нервозности, поздоровалась Светлана. - Как ты тут?
- Привет, Светик! - ответила Мария и поцеловала подругу в щечку. - Ничего, держусь. Вчера так поссорились с Сашей, что он спал в гостиной и утром даже не зашел ко мне в комнату. Мне так обидно! Ведь на ровном месте поругались! Совершенно без причины.
- Машенька, причина есть, - начала уверенным голосом Светлана, открывая на кухне окно, чтобы закурить. - Ты только сядь, не переживай и спокойно меня выслушай.

Маша почувствовала в этих словах и голосе подруги, что дамоклов меч только что занесли над ее головой. Она села за стол, держа в руках нож, которым собиралась резать колбасу. Света посмотрела на острое лезвие в руках подруги и продолжила.

- Я сегодня совершенно случайно узнала, что твой Саша тебе изменяет. Ты только не волнуйся, это просто какой-то бред, какое-то наваждение. Она и мизинца твоего не стоит! Колхозница какая-то! Просто не на что смотреть!
- Ты что, видела ее? - удивленно спросила Маша, не понимая, каким образом у Светы могла появиться такая информация.
- Лучше бы не видела! - грустно вздохнула подруга. - Ее мать положили в наше отделение, и я совершенно случайно услышала от нее вашу фамилию.
- От матери?
- Да нет, от этой стервы.
- Разве в городе мало Соколовых? - попыталась найти опровержение несчастная женщина.
- Да дело не в этом! Я все у нее выведала. Сходится и имя, и машина, и даже имя водителя. 

У Маши из рук выпал нож. Света встрепенулась.

- Машенька, я тебя прошу, ты только не переживай сильно! Может это и не он! Знаешь, как бывает, все сходится - а не он. Действительно, мало ли в городе Соколовых! Наверняка есть и Сан Санычи!
- Нет, Светик, это он! В этом и кроется причина наших скандалов. А я все думала, что они беспричинные. Вот теперь все сходится, все стало на свои места. И этот запах от его рубашки…
- Маша, не рви себе душу! Это ж мужики! Они все мазаны одним миром. Для тебя это конец света, а для него - обычное приключение. И не более. Я прошу, отнесись к этому философски! Вас он из-за нее не бросит. Это гарантировано! Да и она не стоит яйца выеденного! Поматросит, как говорится, и бросит. А тебе нужно из этой ситуации как можно большую пользу для себя выкроить.

Маша удивленно и с насмешкой посмотрела не Светлану.

- А ты послушай меня, не торопись, - продолжала успокаивать подругу медсестра. - Когда он поймет, что ты все знаешь, то будет чувствовать себя страшно виноватым. Вот этим и надо будет воспользоваться! Утопить его в своей вине! Замучить упреками и насмешками. Превратить в страдания все его воспоминания об этом случае. Так замордовать его, чтобы к моменту твоего прощения он ходил только на коленях и целовал пыль, по которой ты прошла.
- Светка, что ты говоришь! - вскрикнула в отчаянии Маша и залилась слезами. - Ведь я его люблю! Я жить без него не могу, а он… Как он мог… Я не представляю, как можно так…

Света кинулась к Маше и принялась ее утешать, гладить по голове и целовать в макушку.

Наташа вырвалась из кафе и побежала в сторону дороги, стараясь поскорее покинуть это злачное место, где любимый ее начальник превратился в отвратительного, похотливого циника. Тот принц, тот спаситель из ее фантазий за полчаса опустился до торговли за любовь! Да и не за любовь даже, а за постель. Нет, какая постель? Секс в парилке! Тьфу! Мерзость! Он отнесся к ней, как к проститутке! Торговался, словно корову покупал! Как это отвратительно! Ей хотелось стать под душ и вымыть все тело мылом. Он не прикасался к ней, но его слова словно грязью прилипли к каждой клетке. Она не плакала, но было чувство, что голова сейчас разорвется от внутреннего давления. Как низко может пасть мужчина в своих похотливых слабостях! Как умело он претворялся до сегодняшнего дня! Где же истинное лицо человека, если он так легко меняет маску за маской? И есть ли оно вообще - это лицо?

Наташа подняла руку, и такси повезло ее в сторону города. Чувств было так много, что девушка не могла сложить свои мысли воедино. Они опережали одна другую и стучались в виски одним единственным ощущением: как все это отвратительно! Сначала девушка даже не смогла назвать водителю адрес назначения, но по пути в город решила вернуться на работу. Там, в тишине приемной она сможет восстановиться от пережитого стресса и спокойно обдумать все произошедшее. И уж точно сегодня Соколов не появится в офисе. Она бы крайне не хотела с ним встречаться. Но ведь придется, ведь завтра он проспится и снова вернется в свой кабинет, снова будет рассматривать ее формы, думая, что она ничего не замечает. А может ему и неважно: замечает она или нет. После того, что сказал он ей сегодня, можно сделать вывод, что совесть и стыд для Сан Саныча - понятия туманные и неприемлемые.

Наташа корила себя за то, что согласилась приехать в это дурацкое кафе, в котором неожиданно, но кардинально изменилось ее отношение к руководителю. Расплачиваясь с таксистом девушка пожалела о деньгах, которые ей пришлось выложить ради такого унижения.
 
Как много всего поломалось, поменялось в худшую сторону. А о том, что могло бы произойти далее, останься она с Сан Санычем в парной, Наташа просто боялась и подумать. Она отгоняла эту мысль, как страшное, катастрофичное предположение, граничащее по своей пошлости с изнасилованием. Как хорошо, что ей не пришлось бороться с Соколовым, что он не распустил руки, и она смогла вот так встать и уйти. А если бы он не пустил ее, если бы силой затащил в эту парную? У Наташи по спине пробежали мурашки. Ведь никто в кафе не стал бы на ее защиту. Официанты слышали, в каком тоне Сан Саныч разговаривал с ней, но ни один не подошел к столику спросить, все ли у нее в порядке. Потому что они оплачены! Как сказал сам Соколов: все и каждый имеет свою цену. И насилие над ней стоило бы пару купюр для купленных официантов за их молчание. Как все вокруг противно! Как страшно осознавать, что весь мир именно такой, каким видит его Сан Саныч. Где-то ходят редкие единицы таких как она - гордых и неподкупных, но они настолько редки, что могут и не встретиться на одной улице. Все же остальные пропитаны гнилью! Он прав, совершенно прав, что продается каждый, но имеет разную при этом цену. Та же самая Маша. Разве не продалась она Соколову за свой достаток? Разве не закрыла глаза на то, что муж таскается по ресторанам с продажными девками, тем и отличающимися от самой Маши, что ценой? Разве не пала она в грязь, предложенную мужем в обмен на дом, машины, путешествия? Ведь от них он возвращается домой с запахом чужих духов, с привкусом чужих губ, с памятью о чужих телах, а она молча принимает его и продается снова и снова, боясь потерять тот комфорт, который он создал ей в обмен на добровольную слепоту. И разве может она после всего этого искренне любить его? Разве могут в душе человеческой оставаться какие-либо чувства к человеку, ежеминутно предающему тебя, унижающему своей ложью, топчущему собственным цинизмом? В ответ могут остаться только такие же самые чувства, спрятанные под ценником улыбки. Каждая из улыбок имеет свою цену. Каждое молчание звякает копеечкой в пустоте душевной копилки.

Весь мир поменял цвет в глазах Наташи за последний час. Подобное прозрение было таким шокирующим, что девушка многое отдала бы, ради прежнего сна, в котором и Соколов, и его жена, и многие другие люди выглядели веселыми, открытыми и любящими. Теперь же пустота, какая-то черная дыра поглотила весь окружающий мир, сделав его липким и омерзительным. Наташа вспомнила тех литературных героев, которые на протяжении многих лет формировали ее мировоззрение. Даже самые отрицательные из них, высмеянные авторами, блекли на фоне той гнили, которой оказался пропитан реальный мир. Нет, она никогда не была отрешенной мечтательницей, ожидающей своего принца, но никогда еще она не была так раздавлена внезапно открывшейся правдой жизни. Двадцать три прожитых года, которые она считала накоплением опыта, показались сейчас мультфильмом, в котором забавные зверушки беззлобно покусывают друг друга. Наташа училась на фантазиях. Она явно ощутила сейчас фальшь, прочитанную и у классиков, и у современников. Князь Мышкин - блеф! Нереальный персонаж! Фантастика! Злодеи и пьяницы из чеховских рассказов - комики девятнадцатого века. Вишневый сад - да разве же это трагедия?! Боже, нам бы ваши проблемы! Мопассан - фантазер! Куприн - фантазер! Купер, Лондон, Сервантес, Гюго - все романтики! Все боялись действительности! Все уходили в мир фантазий и уводили за собой читателей. Подальше от этого ужаса… Вот хроники концентрационных лагерей - это настоящая реальность! Архипелаг ГУЛаг – голая правда! Именно настолько жизнь и сурова и беспощадна в дневном свете. Все же остальное - способ укрыться от действительности, в которой мир пропитан ложью и предательством.

Девушка сидела за своим столом в приемной и листала в компьютере литературные произведения, которые еще утром так много для нее значили. Еще вчера она смахивала слезы от некоторых стихов Ахматовой, а сегодня страдания поэтессы казались детскими страшилками. Не может бумага передать опустошенности, которую испытывает человеческая душа, оскверненная реальностью. Не вмещается в тридцать три буквы алфавита разочарование, которое может наступить от нескольких фраз еще вчера любимого директора, сегодня вдруг превратившегося в циничного монстра, высасывающего душу своими откровениями. И не только Соколов стал для нее отвратительным. Наташа вспомнила вчерашний вечер и передернулась всем телом. Что видела она накануне, с кем столкнулась? С двумя подонками, признающими лишь грубую физическую силу, живущими в центре города по лесным законам. С Андреем, клявшимся в любви и верности и убежавшим при первой опасности в то время, когда ей действительно нужна была помощь. С Леной, которая высмеивала незнакомца, кривя в отвращении к нему лицо, а потом осталась с ним за столиком. А может быть и на ночь. С самим незнакомцем, который перемешал в себе несколько стилей, начиная от нигилизма, проявившегося в манере одеваться, и заканчивая философией физиологии, которая философией-то является только в его личном понимании мироздания. Может он и не самый отрицательный герой последних двух дней, но ведь он и не успел еще раскрыть своей сущности. А теперь Наташа была уверена, что и вчерашний их спаситель наверняка был испещрен чередой изъянов, умело скрываемых под маской образованности. А кто же честен? Кто остался? Она сама? Тоже нет! Ведь, положа руку на сердце, она предполагала, что Соколов пригласил ее неспроста. Она услышала по телефону, что он был выпивший, но все равно поперлась в это кафе. Да, конечно, не знала, чем все закончится, но ведь мысли были, что не в музей они пойдут с пьяным директором. Ведь сама себя умышленно обманула ради встречи с любимым руководителем. И разве в этом случае не продалась она сама, если пошла к Соколову, зная его жену, зная, что каждый взгляд его на женские ножки - это уже измена? И совершенно неважно, какая Маша и ради чего она живет с Сан Санычем, а гораздо важнее какая Наташа, которая мало чем отличается от других лживых человеческих особей. А если и отличается, то только лишь в худшую сторону, потому что остальные, как правило, обманывают других, а она с чувством собственного достоинства обманула себя, а потом стала корчить перед Соколовым недотрогу и образец моральности. Тьфу, как мерзко все на свете! 

Честен только Валентин Михалыч, который взял вчера косу и выкосил всю амброзию напротив офиса. Но честен он, скорее всего, только в этом эпизоде! Наташа спряталась за монитором и тихонько расплакалась, утирая ладошками слезы и покрасневший нос.