Случай из будущего

Просто обычный торговый центр, каких много. Он сидел на скамейке, прямо, сосредоточенно, пристойно, красиво. Именно его поза привлекла моё внимание, когда я проходила мимо, она неуловимо напомнила мне его же самого. Он, конечно же, смотрел в другую сторону. Я не видела его четыре года, и думала, что никогда уже не увижу, хотя  смысл моей жизни все эти прошедшие годы составляла лишь  предстоящая возможность случайной встречи. И вот эта встреча произошла, я ничуть не удивилась, даже не испугалась, что он не узнает меня, я только почувствовала, что не хочу никаких резких движений и громких слов изумления, какие обычно  бывают  при внезапной встрече. 

Я села на его скамейку - на нейтральном расстоянии.  Посмотрела на него. Он всё ещё глядел перед собой и не замечал  моего взгляда. Я придвинулась поближе, но, перестала рассматривать его в упор, а повернула взгляд на витрину того же магазина, что и он.  Оба мы, и я, и он, явно думали о чем-то своем, что никак не было связано с этим магазином. Наши силуэты расплывчато отразились в его витрине.  Я подвинулась ещё ближе. Моей целью было продвинуться настолько близко, чтобы можно было положить ему руку на колено и тем привлечь внимание. Окликать его голосом мне не хотелось. Я плохо помнила его голос, поэтому не была уверена, что он помнил мой.  Я придвинулась  к нему ещё немного. Нейтральность расстояния исчезла. Ещё пол-ладони ближе, и странные действия фигуры слева  заставили его повернуться. Я не хотела пропустить его первый за четыре года взгляд на меня, мне было очень важно увидеть этот взгляд, чтобы понять реакцию  на нашу внезапную встречу. Первый взгляд невозможно подделать, он всё открывает, он так красноречив, так эмоционален.

Он как всегда был невозмутим. Красота сидящей позы никуда не исчезла. Он обрадовался мне не так,  будто мы не виделись четыре года и встретились совершенно случайно, а так,  будто у нас было назначено, и вот я наконец-то пришла, и он рад, что не придется ждать слишком долго.  Ни он, ни я не встали, ничего не изменилось, никто не дернулся, не засмеялся. Мы просто взялись за руки, и затаили дыхание, почувствовав какую-то неловкость, когда сказать нечего, а расходиться не хочется.

Первая восторженность перегорела сиянием глаз, и молчание изжило себя. Он что-то говорил, вернее, комментировал изменения во мне. Я сказала, что он не изменился, и это единственное, что я помню из сказанного мною. Всё, что я сказала потом, было ответами на его вопросы. Он что-то спрашивал, а я вошла в свой обычный стопор, который происходил со мной всегда, когда он оказывался рядом или начинал говорить со мной.  Когда мы познакомились,  мне было девятнадцать, когда мы виделись последний раз, мне было двадцать два. С тех пор я сильно изменилась, я думала, что прежней меня больше нет, и уже не будет. И поэтому теперь мне было так приятно ощутить знакомый стопор молодости, стопор его присутствия. Я никогда ему не говорила, что люблю. Я просто на него смотрела, и в моих глазах, обращенных на него, любви было больше, чем во всех словах мира.  С таким слепым обожанием трудно жить, его невозможно выносить, и я понимаю, что именно поэтому тогда много лет назад он не завязал со мной никаких отношений. Слишком слепо и безмолвно мое чувство, но я ничего не могу с собой поделать, такова моя реакция на него.

Вопросы у него закончились, я ничего не говорила, только радостно впивалась в него взглядом.  Он предложил: «Пойдем пройдемся. Я тут ещё не был. Ничего не знаю.»

Я ответила, что была в этом центре миллион раз и всё равно иногда забредаю в такие места, что кажется,  будто я тут тоже  - впервые.  Он улыбнулся. И это тоже напомнило мне его самого. Мои обычные высказывания  на подобие этого всегда вызывали у него улыбку, как будто они были верхом остроумия, в то время как я не находила в них ничего особенного. Весь наш дальнейший разговор состоял из комментариев увиденного в витринах и его улыбок на мои замечания.  Мы лениво шли, негромко разговаривали, он старался делать вид, что не замечает, как я радостно, не веря своему счастью, пялюсь на него. Я старалась всё запомнить, каждую его черточку, каждое его движение. Я как-то знала, что ничего не будет, что эта наша встреча так и останется просто случайной встречей без последствий. И только потом я долго буду вспоминать этот день, плотно зажмуривать глаза и рисовать перед внутренним взором все его картины. И этот день поделится своим теплом и счастьем со всеми последующими днями моей жизни и наденет на них покров ненапрасности, может быть, даже поселит в них надежду на новую встречу, тем самым  подарив им смысл. 

Идя рядом с ним, я старалась приопустить плечи, чтобы снова стать слабой и трепещущей, чтобы скрыть выпирающие расправленными плечами самоуверенность и самодостаточность. Отрывая взгляд от него и перемещая его на указываемые им предметы, я старалась убрать из глаз скучающую умудренность и всезнание, и вернуть в них интерес и внимание. В улыбку пыталась вложить неуверенность и слабость.  Не знаю для чего, но я чувствовала, что так нужно. Я чувствовала, что со дня нашей последней встречи я изменилась и повзрослела гораздо больше, чем он. И я, как могла, пыталась скрыть эти внутренние изменения, которые я в себе так не любила. Я отчаянно хотела, чтобы сравнение меня теперешней со мной прежней не разочаровало его.

Мы остановились у витрины одного из магазинов, хотя я вряд ли поняла у какого, всё внутри меня сумеречно трепетало, я совершенно непроизвольно повела к нему руку и взяла его за палец, который он мне так же непроизвольно протянул. Совсем как раньше. Цепь событий замкнулась. Время стало. Я смотрела на его палец в моей руке, на его  узкое бескровное лицо, на наше отражение в витрине магазина, я, наконец, почувствовала себя прежней – плечи сами расслабленно опустились, и слабость и трепет наполнили меня до краёв. Я снова стала хрупкой, безрассудной и неуверенной в себе. Одержимой лишь одним желанием -  как можно дольше оставаться рядом с ним, и, не будучи способной справиться с восторгом и невозможностью нормально соображать, выглядеть при этом не слишком тупо и не путать слова. 

Перебирая своими пальцами его пальцы, я никак не могла поверить в его реальность, то, что несколько минут назад казалось мне случайной встречей, снова, как и много лет назад, приобрело для меня сказочный смысл. На самом деле – по своим ощущениям я стала прежней.  И неважно сколько прошло лет, его влияние на меня не изменилось. Будь мне хоть семьдесят, и соответственно сколько там ему – и тогда бы он подействовал бы на меня так же. Зачарованная его присутствием, я сказала, что не хочу его отпускать и, наверное, не отпущу. Он улыбнулся тонкой едва заметной полуулыбкой. Это значило, что ему было приятно, но он тактично выражал своё сомнение в правдивости моих слов. Он тоже находил происходящее удивительным.

Когда-то я мечтала оказаться на острове, где не было бы никого кроме меня и его, чтобы он был моим и только моим. Теперь спустя несколько лет, стоя в этом торговом центре в окружении сотен незнакомых людей и держа его за пальцы, я снова начала мечтать об этом острове.

«Ну, что, ты замужем?» - поинтересовался он. Я смущенно согласилась. Он улыбнулся: «Молодец.» И я вдруг поняла, как сильно я не хочу возвращаться домой, в ту жизнь, в те четыре года, что его не было. Я не спросила про его семейное положение, я с самых первых секунд заметила, что он без обручального кольца – не женат, либо не дорожит браком, раз снимает кольцо. Зная его, я склонялась ко второму, но не осмеливалась спросить. Да мне было и неважно. Он – это всегда он, в кольце, без кольца, это такие неважные мелочи.

А потом мы как-то сомкнулись, он и я, посреди этого центра, на виду у всех, и после этого не стало никого и ничего вокруг. Моим глазам он не позволял видеть ничего другого, кроме его глаз. Его взгляд давил и подстегивал. И я поняла, что как всегда – ах, как давно, как непозволительно давно было это как всегда – ошиблась, обманулась его спокойствием и красивой сдержанностью. В его глазах проснулся змей. Но ведь не здесь, и не прямо сейчас. Весь трепет во мне заголосил, что лучше – никогда, что потом опять будет больно, и возможно уже не смогу зализать раны. Но его пальцы в моих руках, его глаза напротив моих глаз – я потянула его за собой, я была без воли, в горячечном бреду его близости. Из торгового центра, через дорогу, во двор, в подъезд, к себе домой, на священное супружеское ложе, где раньше никого и никогда…

И был чудесный день, и чудесная ночь… А потом он исчез, я даже толком не сумела проснуться, - я понимала, что надо, что он целует и говорит мне что-то явно на прощанье, что я могу остановить его ещё хотя бы на несколько мгновений, задержать рядом с собой это счастье, надо всего лишь суметь проснуться и встать и уговорить его -  но не смогла, сон снова поглотил меня, и он ушел.

Теперь всё есть так, как есть. Хрупкость и трепет его присутствия покинули меня вместе с ним, наверное, уже окончательно. Я снова иду по жизни вся такая взрослая и уверенная в себе, широко расправив плечи и высокомерно задрав голову, и так жалею, так тоскую по тем дням, когда он был рядом, а я была слабой, что лишь память о той нежданной всстрече – я плотно закрываю глаза и рисую в мыслях, приукрашивая лучами солнца, все подробности -  не дает мне скатиться до безразличия ко всему.