Заброшенный колодец

В день, когда небо было пасмурно, по дорогам шли толпы людей, увешанные зонтиками и сумками, отблескивающими сталью от низкого небосклона. Это был спокойный день, и до вечера ещё было далеко.

Это был ещё один день сказки. Серый и долгий, лишённый дождя, тягучий, вязкий. Сказочник создавал его как преддверие страшных событий, главной развязки сказки, в конце которой, конечно же, главный герой одержит грандиозную победу, а злодей получит заслуженное наказание.

Поэтому завтрашний день должен быть ярким, солнечным, и даже не просто солнечным – солнечным до умопомрачения, а закат – сначала, разумеется, страшный, красный, потом – тепленький, ласковый, победный.

Серые же пасмурные дни даются для отдыха главным героям, серые пасмурные дни проходят медленно и в раздумьях.
Сказочник создавал свою очередную сказку, чем-то похожую на все другие, и она нравилась ему. Немного тихий, но добрый и смелый главный герой, строптивая капельку, но хрупкая девушка – главная героиня, её бесстрашный друг, и злодей – пугающий, жестокий, мечтающий о захвате мира – о чём же ему ещё мечтать?
Люди шли по дороге, люди проходили мимо много чего – серых деревьев, серых полей, домов. В серый пасмурный день всё было серым – сказочник берег краску для следующего дня. Мимо серых парков, скверов, рынков, колодцев...

Одного серого колодца. Зачем сказочному городу много колодцев? Его жители давно достают воду другими способами – из волшебных рек, пользуясь услугами магов и фей в длинных, нескончаемых плащах с волшебными бляхами.

Колодец был заброшенным. Его камень зарос зеленью и плесенью, неяркими сегодня, бледно-зелеными, чуть выделяющимися на основном фоне. Скучный, заросший, бесполезный колодец, не стоящий внимания. И на него действительно не обращали внимание.

И зря не обращали. Заброшенный колодец был интересен в данный день. Именно в данный, не в завтрашний, яркий. За колодцем прятался главный злодей и обдумывал свои – злодейские – планы.

Конечно, злодей не был красив. Сказочник никогда не делал злодеев красивыми. А эта сказка резко ничем не отличалась от его предыдущих – внешность антигероя не стала исключением.

Он был худой, костлявый, злобноглазый, с отвратительной ухмылочкой на тонких губах, в плаще – нет, не в красном (сказочнику надоели красные плащи, от них у него болела голова) – черном, да таким чёрным, что когда ветер относил его в сторону, плащ казался тучей на апатичном, спящем небе.

Даже странно, что идущие мимо люди не замечали его. Но они не должны были. Иначе не интересно.

Время от времени злодей смотрел в мутную воду, которую мучил ветер, и лицо злодея постоянно дергалось, искажалось, переворачивалось, становилось бледно-розовым блином на серой тарелке.

Приспешники злодея – маленькие, глупые и поддакивающие – были здесь же, запасались мутной водой и мешали злодею думать нескончаемой болтовней о грядущей победе. Злодей досадливо махал на них руками и закрывал уши.

Он был злодеем, и мог сделать с ними что-то страшное за мешающие реплики, но не сейчас. Людям, идущим куда-то мимо колодца ни в коем случае нельзя было заметить его, да и пригодятся ещё глупые длинноротые помощники в будущем, точнее завтра, в день ярких событий.

Ещё злодея мучила одна вещь... Несуразная глупость, ветер, искажающий большее, чем отражение в серо-стальной молчащей воде. Глупость, которой не должно быть, заключалась...

Злодей не хотел осознавать, в чём она заключалась, он ударил рукой по воде, отражение исчезло, рассыпалось на брызги. Брызги попали на слуг, слуги испугались сильно, задрожали, замолчали, сжали друг друга в испуганный объятиях.

Тишина обняла колодец, но так стало хуже. Только хуже. Глупость заставила исчезнуть серый пасмурный день и показала себя всю. Тишина предательски улыбалась. Сказочник недоуменно пожимал плечами. Он не планировал такого.

Голубое, яркое небо. Нет, не голубое, синее, без облаков, как глаза, лишенные зрачком, немного страшные глаза дневного неба. Неказистый ребенок, стоящий у колодца в яркий весенний день.
День был таким ярким, что сказочник ужаснулся: сможет ли он сделать завтрашний день ярче этого? А сделать было надо – ведь завтрашний день финальный, завтрашний день решающий, победный, пугающий сначала, счастливо улыбающийся губами главных героев после...

Синий день улыбался сам по себе, улыбался без людей, потому что неказистый ребенок был лишен улыбки. Он оглядывался тревожно, смотрел в воду, отражение дергалось в порывах ветра.

Ему хотелось что-то сделать, он долгое время не знал что, потом понял – защищать! Мир, людей, без который улыбался день, лишенное зрачков небо. Эти мысли, по сути, должны были принадлежать главному герою, тому самому, немного тихому, но доброму и смелому, со взглядом, полным решимости в финальной битве.

Да, но глупость неизвестно откуда взявшегося синего дня заключалась в том, что подобные мысли принадлежали злодею!.. в детстве, кто же спорит. Но всё-таки...

Мальчик, стоящий у заброшенного колодца в весенний день не находил покоя. Сам день был спокоен в своей улыбке, хотя, конечно, проигрывал в спокойствии серому спящему дню перед финалом. Весенний день был спокоен радостно, не полностью...

Мальчик-злодей долго искал покоя в синем дне, но покой радости угнетал его, потому что в нём самом не было радости. Желание защищать погорело ещё немного, замерло и начало гаснуть – никто не нуждался в его защите, не принимал – зачем?

Есть главный герой, тот, кому положено, тот, кто должен и будет защищать. С радостью. С добротой. С улыбками. В нём есть радость. Много радости. А также немного тихая, но смелая душа...

Мальчик постоял немного, пока желание превращалось в пугающие красненькие угольки, хотел заплакать, но подумал, посмотрел в воду, где ветер смешал его лицо с синим однообразным небом, отошел. Весенний день продолжал улыбаться, теперь уже появившимися облаками, долго, нудно, нескончаемо...

Глупость рассыпалась, злодей непонимающе смотрел в воду, снова мутную и спокойную воду мутного, спокойного дня перед битвой. Он был напуган, но не мог показывать этого снова болтающим приспешникам.

Сказочник удрученно мотал головой, водил по сторонам нахмуренными глазами, думал обрывисто.

«Да, и так... И так... Что это было?.. Нет, такого не может быть в моей сказки, никогда не было и не может! Не может! Этого произойти не могло. А раз не могло, и не было».

Пасмурный день преддверия финала провалился в пасмурный вечер.






(С)Мария Расторгуева 2012 г.