Частица Света

Он жил на солнечной стороне, цвета его мира отображались подчеркнуто ярко, как в обработанном кинокадре, где красота бьет в глаза совершенством и сочностью оттенков. Мир без войн и боли, гармоничный и мудро скроенный. Населенный счастливыми людьми. Мир без любой несправедливости – таким он хотел его видеть. И ощущал в себе силы мир изменить. Любые начинания, щедро раскрашенные палитрой самых праздничных красок, удавались ему красиво и талантливо. Он горел, заражая всех идеями и энергией, увлекал и вел за собой. Обрастал друзьями-единомышленниками. Предстоящая выставка фотографий – плодов долгих и напряженных усилий, подтверждала его умение творить, нести добро. Это было лишь начало, проба себя в не самом главном устремлении. Настоящее и важное еще предстояло осознать и совершить.

Любовь – будоражащая и необъятная, она сопровождала его во всем, не замыкаясь только на жене, родителях и друзьях. Он был наполнен любовью и дышал полной грудью. Она выбрасывала его из постели в новый день, она толкала его вперед, она подстегивала его жажду новых дел и открытий. Он любил мир людей и они отвечали ему взаимностью. И любил просто весь мир – целиком и без остатка.

Пару дней назад он вернулся из тропиков с молодой женой. Медовый месяц - первые дни счастья, распробованные на вкус. Выгоревшие волосы, ободранные колени – результат лазанья по скалам и слишком ясный цвет глаз на озолоченном солнцем лице. Высокий, загорелый, крепкий, ладный – парень с рекламы серфинга, герой молодежного блокбастера снаружи и мощный, глубокий внутри. Они договорились встретиться с женой в любимом открытом кафе на углу, под кронами старых каштанов. Разглядывая причудливые скопления облаков, он лакомился ванильным мороженым с шоколадной крошкой и вспоминал недавние знаковые события.

Свадьба - короткая шумная вечеринка и авиарейс на омытый фантастическим закатом пляж. Не смотря на, молодость, он мечтал жить с возлюбленной одной семьей, строить жизнь, и воплощать будущее, растить детишек. Словно подсмотренная во сне, воплощенная мечта, сотканная из самых смелых фантазий, теперь уже жена, она всегда была рядом, разделяя его планы и поддерживая во всем. Они всегда глядели в одну сторону и желания их совпадали. Им было хорошо вместе везде и всегда. И ее неожиданная беременность ничуть его не смутила. Легко и с радостью они решили стать семьей и родить дитя.

Его родители провожали их до аэропорта. Скрываясь за ограждением паспортного контроля, он снова отметил, как они молоды, невзирая на возраст и как счастливы вместе. Отец всегда обнимал маму, словно в первый раз. Отец - идеальный наставник, мудрый помощник и старший товарищ. Мама… Нежностью ее теплых ладоней было окрашено детство. Ее понимание, такт и радость успехам – вдохновляли его сейчас. Он подумал, что у них с женой все будет точно так же. Только, детей родится больше. Открытие выставки совпадало с окончанием медового месяца и завтра, ему предстояло разделить с  близкими свой первый успех.

Когда мороженое было съедено и до появления жены оставалось несколько минут, за его столик без предупредительной вежливости – не спросив разрешения, подсел старик. Седовласый, худой, грозный и неуместный, особенно - в сравнении с окружающим праздным людом. Неуместный не только в непринужденной расслабленности того дня. Похожий на странника, но не на бродягу. Проткнув его пронзительным взглядом, старик начал без прелюдий, вкрадчиво и гулко, обжигая его жестокой правдой:
- Твоя несостоявшаяся мать сделала аборт на двенадцатой неделе беременности. Поэтому, спустя пять месяцев ты не родился. Тебя нет и не было никогда. Она была молода и напугана. Трудно ее судить. А ее жених – недостаточно настойчив и убедителен в уговорах довериться судьбе. Он тоже был молод и неопытен. Но им следует отдать должное – они попытались. Он без колебаний предложил ей стать женой и матерью. Сердце ее дрогнуло и она согласилась. Он уже начал собирать деньги на свадьбу, открылся матери и друзьям. Но однажды она сделала все по-своему, поддавшись панике, испугавшись пересудов и ничего ему не сказав. Просто поставила его перед фактом - позвонила из больницы и объявила, что все кончено. Он испытал потрясение, обиду и разочарование ее обманом и своеволием. Но следом –  пришло облегчение. Им обоим было стыдно и тошно. Ей – за роковой поступок, ему – за облегчение. Он простил ее, потому что чувствовал, свою неготовность стать мужем и отцом. Тогда они сами были детьми и любили друг друга. Позже они все-таки стали семьей, но союз их распался. Детей у них не было. Они давно не вместе и ничего не знают друг о друге. Прости их и отпусти. Их нет сейчас дома, они не вырастили тебя. И дома тоже нет. И твоей молодой жены… Тебе нужно вернуться туда, где следует быть. Твое яростное желание жить, твоя жажда пройти свой путь, твое великое сопротивление, на которое, только способно живое существо, создали вокруг тебя весь этот мир, заслонив правду и страшную боль, что ты испытал перед смертью, будучи маленьким теплым комочком. Душа твоя маялась и мы не трогали тебя, не мешали силе твоей фантазии проживать несостоявшуюся жизнь. Но время пришло, тебе могло быть уже восемнадцать и ты готов узнать правду… Ты светел и чист, возвращайся обратно… Не печалься ни о чем, там любовь и покой, и нет одиночества, а истина всегда где-то рядом…

Старец поднялся и растворился в летней пестрой толпе. Он несколько раз пытался остановить его, резко оборвать, возмущенно прогнать и даже, ударить. Но не мог пошевелиться. Сквозь его ладонь струилось солнце. Это показалось забавным открытием – словно, он не знал, раньше, что подобное невозможно. Одновременно он перестал чувствовать свое тело. Словно любой слабый порыв ветра мог запросто развеять его в стороны, как брошенный камешек разбивает отражение пейзажа на ровной глади пруда. Пытаясь сказать что-то, он лишь растерянно выдохнул. И все вспомнил. Теплый сумрак, ласковые воды, наполненные нежностью, уют и надежность материнской утробы, где он покоился в ожидании своего часа, вдруг разорвало острым холодным железом. Ослепив болью и страхом, леденящим ужасом, орудие убийства равнодушно впилось в его плоть и лишило его жизни.  Перед тем, как шлепнуться шмотком окровавленного мяса в грязный поддон, он услышал набор злых, непонятных, гортанных звуков: «Не шевелись, дура! Прокол матки хочешь получить?! Лежи тихо!» Он вспомнил все и весь яркий красочный мир бесшумно осыпался, увлекая за собой его выдуманное прошлое, смывая клубами туманной пыли все открытия, поступки, события, незабываемые дни, лица несуществующих друзей и невоплощенные мечты. Его мир мгновенно растаял, уступив место настоящему реальному миру, обрывки его непрожитой жизни раскидало по переулкам, засосало в арки, бросило в небо.

«Меня нет и никогда не было» - подумал он, разглядывая пустое плетеное кресло уличного кафе, на котором, как ему казалось, он сидел и сейчас, - «Я снова маленький, нерожденный комок жизни… Мне страшно… Мне одиноко и больно… Мама, я хочу к тебе, защити меня, разбуди, скажи, что все это сон… Как же так, мама?! Почему? За что?! Я люблю тебя, мама…»

Приглушенный вечерний гомон гасили кроны старых каштанов. Уютные синие сумерки, разбавленные теплыми огнями кафешек и прочих заведений, праздная и пестрая толпа – все это становилось все дальше и тише. Ускоренная перемотка изображения раздвинула пространство, пунктиром и бегло он успел заметить набережную с высоты птичьего полета, затем город превратился в яркое пятно, соединенное с другими пятнами поменьше, серебристыми прожилками освещенных трасс и городков, исчезнувших на огромных заплатах материков. Затем тьма словно выплюнула гигантский сине-желтый земной шар, почти тотчас превратившийся в маленькую теплую точку. Теперь он видел вокруг мириады разноцветных миров, пригревшихся у пылающих звезд, пронзавших тьму ярким свечением. И тогда он занял свое настоящее место – стал тем, кем и был всегда – частицей этого света…

В противоположных концах Москвы, два человека среднего возраста – мужчина и женщина, одновременно подняли глаза к небу, будто, правда услыхали, как и их только что звал кто-то незнакомый, но невероятно родной. Так им обоим показалось…