В Бразилии хорошо, а дома лучше!

Торопившая наших путешественников гроза в Бразилиа не состоялась. Она разрядила свои недюжинные силы где-то в горах Серра-да-Мантикейра. На долю столицы, страдающую последние дни от жары, достался лишь небольшой кратковременный дождь. Но и он принёс жителям города долгожданную прохладу и приятный ночной отдых.
  Аните снилась мама-Мария. Сердце девушки замирало от признательности и любви к ней. Несмотря на свою занятость мама-Мария всегда находила ласковое слово, обращённое только к ней. Разве могла она забыть «баюкающее тепло» материнских объятий Марии. Их магию Анита узнала лишь на пороге «взрослой жизни». И как же приятно произносить слово «мама». Но ещё лучше звучит слово «мамочка». Так обращается к маме-Марии самый дорогой для Аниты человек - «Её Рудик».
  В это раннее солнечное утро первой проснулась Джессика. Она и быстро растущий в ней сын Петер, проголодались. Тихонько выбираясь из под одеяла Джессика обратила внимание на усталое, осунувшееся лицо мужа. В сердце закралась тревога.
  - Даже его могучий организм ощутил бремя обрушившихся на него забот.
  Вздохнув она бесшумно вышла в общую комнату и, первым делом, открыла двери на балкон. Скользнувший в комнату ветерок принёс ночную прохладу и аромат каких-то цветов. Набрав из холодильника всякой снеди Джессика уселась в кресло и стала поглощать её, не забывая шутливо укорять сына в неуёмном аппетите. За этим занятием «их» застала проснувшаяся Анита. По взгляду, окинувшему помещение, было понятно кого она хотела увидеть. Джессика показала ей глазами на полуоткрытую дверь спальни. «Он ещё спит».
  Поглощая с аппетитом еду Джессика иногда поглядывала на девушку, застывшую у открытой балконной двери. На ней был лёгенький халатик и тонкая ночная сорочка. Ветерок шевелил её распущенные волосы. Анита была под впечатлением панорамы, открывшейся с балкона высотного здания. Лепестки её губ были восторженно полураскрыты.
  - Рудик их целовал! - почему-то подумала Джессика.
  Она не могла не отметить удивительную законченность облика неповторимо прекрасной девушки. Анита была воплощением самой Юности.
  - Как я «терплю» эту красотку рядом с мужем!
  И тут же поймала себя на мысли, что испытывает к Аните скорее симпатию, чем ревность и в её красоте и очевидной притягательности для мужчин не видит личной угрозы. Вера в «своего Руди», который может сделать всех счастливыми была у Джессики непоколебимой.
  - Анита! - мысленно окликнула она девушку — Ты любишь моего мужа? - и сразу же пожалела об этом. Ответом был всплеск  невысказанных эмоций, который она прочитала на лице девушки. — Конечно же, любишь! Что за глупый вопрос. Его нельзя не любить!
  Покрасневшая Анита промолчала и быстро ушла в свою комнату.
  - Видишь, Петюша, какая не сдержанная у тебя мама? - огорчилась Джессика, но сразу же развеселилась. Оказывается у сына было иное мнение о своей матери. От него пришёл ответ: «Ты самая лучшая на Свете, которого я ещё не видел».
  - Тогда пойдём к тёте Аните извиняться и поможем ей расчесать и заплести косу.
  Пробудившийся ото сна Рудик чувствовал себя отдохнувшим и готовым «на новые подвиги». Он быстро оделся и вышел в общую комнату. Из спальни Аниты доносилась весёлая болтовня «его женщин».
  Почему-то захотелось летать. Подчиняясь этому подсознательному желанию он с балкона устремился в синеву утреннего неба.
  Как же он любил это состояние! В нём сплелись воедино восторг, радость, счастье, вдохновение. Подобно ласточке Рудик без устали носился над городом. Жизнь прекрасна! Но она трижды прекрасней, если тебе дано чувство свободного полёта!
  Свою «воздушную зарядку» Рудик завершил купанием в искусственном озере Парануа. Сегодня он усложнил себе задачу. По его желанию капсула практически бесшумно вошла в воду и исчезла вместе с одеждой. Рудик «охнул» от удовольствия встречи с новой стихией. Вода стимулировала в нём бодрость, волю к жизни, заставляла физически трудиться. Вынырнув на поверхность озера он энергично поплыл к берегу. До зелёной, подёрнутой дымкой полоски было не менее 2-х километров. Минут через 15-20, с появлением первых признаков усталости, он вернул себе капсулу и одежду. Ещё мгновение и он в воздухе во власти свободного полёта. О купании напоминали лишь влажные волосы.
  Джессика и Анита встретили его на балконе. Он нежно поцеловал жену и «поздоровался» с сыном. Тот радостно ему ответил.
  На оживлённом лице Аниты радостно лучились зелёные глаза, соблазнительно алели губы, но он, перехватив лукавый взгляд Джессики, поцеловал Связную в румяную щёчку.
  За завтраком позвонил Менандес и сообщил, что подъедет к отелю через полчаса.   
  Прибыл он не один. Его сопровождала помощница на своей машине. Звали её Софи Гимарайнш. Женщина производила приятное впечатление (не более 40 лет, без комплексов, симпатичное лицо, располагающая улыбка, с интригующей хрипотцой голос). Избыточная полнота с лихвой компенсировалась подвижностью и скрытой энергией.
  По озадаченному виду синьора Лукаса и двум машинам Рудик понял, что планы на сегодняшний день придётся изменить. Так оно и случилось.
  - Синьор Рудольфо! Ваш визит в столицу не удалось скрыть. Мне позвонили из администрации Президента Федеративной Республики и от его имени высказали пожелание обсудить с Вами, как новым Руководителем ЦАСП, планы будущих работ.
  Представители Президента и Министерства Планирования готовы это сделать в любое удобное для Вас время. Чтобы не отменять поездку по городу Вашей жены и её подруги я пригласил Софи Гимарайнш. Она в курсе предстоящих дел и готова составить им компанию.
  Лукас выжидательно смотрел на своего шефа. Рудик как всегда был сдержан и лаконичен.
  - Звоните в администрацию. Мы с Вами прибудем на совещание к 12 часам. Но до этого обязательно должны посетить могилу Жулии Фернандес.
  На кладбище отправились на двух машинах. Рудик сел в машину Лукаса. Они хотели обговорить некоторые детали совещания. Джессика и Анита разместились в салоне автомобиля синьоры  Гимарайнш.
  По дороге на кладбище Джессика рассказала Аните и Софи о потрясении, которое испытала на могиле матери, увидев впервые её портрет. Её биологическая мать и только что удочерившая её женщина были на одно лицо.
  - Тогда со мной случилась настоящая истерика. Да и сейчас я испытываю какую-то тревогу. Такое нельзя забыть!
  На кладбище даже в тени деревьев было тепло. Но Джессику познабливало. Она жалась к мужу. Могила матери была ухоженной. Поражал своей красотой и законченностью прекрасный мраморный монумент жертвенной любви юной Жулии Фернандес и молодого Петера Альвариса. Белый ангел по-прежнему горестно склонял свою голову над надгробием, обхватив его сверху руками, а с боков крыльями. Болезненно давили на  психику выбитые на камне слова Петера:
  - Жулия, любовь моя! Я спасу нашего ребёнка даже ценой своей жизни!
  Сердце Джесики сжалось от горя.
  - Это обо мне писал отец! Из-за меня оборвалась их жизнь! А я жива и счастлива!
  Из глаз Джессики потекли слезы. Она беспомощно барахталась в океане скорби словно за соломинку цепляясь за руку мужа. Тревожно забился ребёнок. Это привело её в чувство.
  - Тихо, тихо, мой хороший! Сейчас всё пройдёт. Мама грустит о тех людях, которые  сохранили мой и твой росточек жизни. Здесь покоятся твои дедушка и бабушка.
  Подумав об этом она ещё горше заплакала, вспомнив о их возрасте.
  - Маме было 20 лет!
  Зная историю Джессики не сдержала слёзы Софи. Взглянув на фотографию  Жулии Фернандес, обомлела, а потом заплакала Анита. Она жалела женщину, так похожую на маму-Марию и одновременно вспоминала бедную Руби, которую ожидает судьба Анны Беккер и Петера Альвариса. Словно почувствовав её мысли, Рудик притянул к себе и обнял плачущую девушку. Так и стояли они втроём, разделяя общее горе.
  - Руди, мы хотим домой! - попросила за себя и Аниту Джессика. Там мама, папа, бедняжка Руби, наши общие дети!
  - Конечно, мои дорогие! Мы сразу же полетим домой, после того как я закончу дела с синьором Менандесом. Это не займёт много времени. А пока успокойтесь. Жулия и Петер, живущие в наших сердцах слышат нас и благодарят за то, что мы о них помним. Этот прекрасный памятник любви и верности родительскому долгу всегда будет священным местом для нашего рода. Сюда будут приходить наши дети, внуки, правнуки чтобы поклониться самоотверженным прародителям из далёкой Бразилии. Через какое-то время, имена Жулии Фернандес и Петера Альвариса  будут вписаны в историю своей страны. Подвиг их  любви будет вечно вдохновлять художников, поэтов, кинематографистов. А мы должны достойно жить. Это нам завещано Жулией Фернандес и Петером Альварисом.
  Слова Рудика в какой-то мере сняли напряжение. Все расслабились. К подножью постамента положили живые цветы. Синьор Менандес пообещал следить за состоянием памятника и выкупить землю около него. Настало время возвращаться к земным делам. Прощальный взгляд в глаза «смеющейся Жулии» и все отправились к автостоянке.
  Чтобы отвлечь жену от грустных мыслей Рудик напомнил ей:
  - Джесси, помнишь как мы бегали по этой аллее, играя в пятнашки с мамой?
  - Конечно помню! Ты постоянно убегал от меня, ловко уворачивался, а я злилась. Кроме того, ты мне нравился, но я не хотела признаться себе в этом.
  - Сколько же вам было лет? - поинтересовалась Софи.
  Джессика и Рудик переглянулись и пока думали, что ответить в разговор включился Лукас Менандес.
  - Здесь вообще полная неразбериха! Олег и Мария Рощины были на кладбище в  октябре прошлого года. С собой они привезли маленького сына. Ему, как и усыновлённой Джессике, было не более 3 лет. Через 9 месяцев эти дети стали такими! - Лукас кивнул в сторону улыбающихся Рудика и Джессики. Как такое возможно я не знаю, но это — факт!
  Слова Лукаса привели синьору Гимарайнш в замешательство. Она даже остановилась.
  - Вы хотите сказать, что 9 месяцев назад синьор Рудольфо и синьора Джессика были 3-х годовалыми детьми?
  Лукас беспомощно посмотрел на Рудика. Что сказать по этому поводу он не знал.
  - Синьора Софи, Вы допускаете, что на Земле могут быть необычные люди? Не такие как все.
  - В принципе такое возможно.
  - Вот и хорошо! Считайте, что я, Джессика и Анита — именно такие, не похожие на других люди! Мы становимся взрослыми за очень короткий срок.
  Вряд ли подобное объяснение удовлетворило Софи и Лукаса, но они предпочли не проявлять настырное любопытство. Как ни как, синьор Рудольфо был очень выгодным работодателем.
  На стоянке автотранспорта компания разделилась. Мужчины сразу же уехали в сторону Министерской эспланады.
  Молодые гостьи приступили к выполнению своей программы. Началась она с поездки по городу. В отличие от Аниты объяснения Софи о тех или иных достопримечательностях Бразилиа Джессика слушала не внимательно. О плане «Пилото», проспекте Монументальная ось, Площади трёх властей, Кафедеральном соборе, Дворце Авроры и людях создавших этот город она слышала от влюблённого в свой город водителя такси по имени Жозе Карлос. Сам же маршрут вызывал ностальгические воспоминания о воспитавших её людях, о маме-Марии и папе-Олеге. Никогда раньше она так остро не ощущала свою разлуку с близкими людьми. Джессике не терпелось распрощаться с Бразилией и вернуться в родные края, где её ждали и любили. Закончилась авто-экскурсия обедом в одном из ресторанчиков в Парке Сары Кубичек. Потом Софи помогла им выбрать сувениры и отвезла в отель.
  Рудик появился только вечером. Деловым визитом он остался доволен. Была достигнута договорённость о проведении по очень выгодному контракту акции «Животворная волна» на всей территории Бразилии, о создании в национальном парке «Пентанал» постоянного эко-центра и «фазенды» для сотрудников ЦАСП и их семей, о выделении для нужд ЦАСП на период проведения акции специального авиаотряда в составе 3-х самолётов и 2-х вертолётов.
  - В заключении обе договаривающиеся стороны были приняты во дворце Планалту Президентом Бразилии. Он очень лестно отозвался о нашей работе в Рио-де-Женейро и принёс официальные извинения за причинённые тебе неприятности. - Рудик обнял и поцеловал жену — Сейчас мы поужинаем и до 23.30 отдыхаем. В полночь покидаем отель и летим домой. Дорога часа два. В Воронеж прилетим, приблизительно, в 8 часов утра по московскому времени.
  В ночное небо они взлетели с автостоянки перед отелем. Сердца всех участников экспедиции в Бразилию наполняла тихая радость: «Через два часа будем дома!». Джессика сразу же заснула, приткнувшись к плечу мужа. Помявшись немного, Анита осторожно положила свою голову на другое плечо Рудика. От её волос приятно пахло «Пчелиным лугом». Привязанность девушки будила в Рудике возвышенные чувства.
  - Поспи! - мысленно предложил он. Анита отрицательно шевельнула головой.
  Она — штурман. Поэтому бодрствовала вместе с ним, внимательно следила за курсом полёта и периодически вводила в него коррективы.
  По поверхности капсулы, несущейся на восток, змеились бело-голубые молнии. Скорость полёта достигла 6000 км/час.

* * *

  Они приземлились около шлагбаума и, несмотря на обильную росу, по желанию Рудика направились к дому через «Пчелиный луг». Для него это была не просто красивая территория.  «Пчелиный луг» был первым «полем брани», «местом трогательной детской любви, увлекательных прогулок и необычных экспериментов». Образ луга стал неотъемлемой частью сложного внутреннего мира молодого Рощина. Зоной «уединения» и спокойствия, где он черпал силы и вдохновение в своих думах и мечтах.
  Яркий ковёр цветущего разнотравья, его простор, запах, деловитое гудение шмелей и пчёл, жемчужные россыпи росы на растительности были для него милей красот тропического леса. По растроганным улыбкам на лицах Джессики и Аниты можно было понять, что и они испытывали такие же  чувства.
Как красиво! - не удержалась Анита, показав на ярко-синий разлив васильков по просторам «Пчелиного луга».  Они, словно   ручейки с ярко-синей водой, сбегали с возвышенности в низину. Берега этих цветочных потоков были обозначены другими цветущими травами. Расцветку цветов и названия трав Рудик знал с младенчества. На цветочном полотне мазки белого и бело-жёлтого цвета принадлежали цветам донника, осота и яснотки; ярко жёлтые — сурепке и льнянке;  розовато-белые оттенки давал горец почечуйный; розовато-лиловые - чабрец и мята; розовые - пустырник;  кремовые - чистец; малиновые — чертополох; фиолетовые — шалфей и т.д.
  Освещённый утренним солнцем луг был великолепен. Пахло цветами чабреца и сурепки.
   В середине пути их встретил многоголосый лай. Подвывая от переполнявших собачьи сердца эмоций к ним неслись Черныш, Белянка, Красавчик и ещё три «писклявых юнца». Они дружно атаковали Рудика, стараясь коснуться его языком, мордой, лапой, грудью. Смеясь он отбивался от «собачьих нежностей» и призывал четвероногих к благоразумию. Будто послушавшись его стая разделилась «по интересам»: Черныш и Белянка шествовали рядом с Рудиком, Красавчик виновато слушал упрёки «в неверности» Джессики, а три «юнца» напрашивались в друзья к Аните.
  На крыльце дома их ждала вторая волна встречающих. Конечно же впереди всех была «мама», «мамочка», «мама-Мария» в окружении цепляющихся за её подол Ванечки, Катеньки и Наденьки. Чуть сзади стояли заметно «потяжелевшая» Руби и папа-Олег. Из дверей выглядывала Екатерина Ивановна.
  Через мгновение всё перемешалось. Порывистая Джессика стремительно взбежала на крыльцо и «повисла» на шее у Марии. Бросившие подол матери Катенька, Наденька и Ванечка на карачках сползли по ступенькам и засеменили к Рудику. Анита поспешила в объятия к Руби. Лишь Олег с доброй улыбкой на физиономии наблюдал за этим буйным проявлением родственных чувств и терпеливо ждал своей очереди.
  Подняв детей на руки и дав им возможность послюнявить свои щёки (это были «пылкие поцелуи» младшеньких) Рудик направился к Марии. В душе он порадовался её цветущему виду. Время было бессильно перед молодостью Марии.
  - Здравствуй, мамочка! Для нас у тебя найдётся местечко?   
    Не выпуская из своих объятий Джессику и Аниту Мария протянула ему руку.
  Целуя сына ласково ответила:
  - Конечно, мой Изумрудик! - и сразу же пришёл взволнованный мысленный посыл - Я очень скучала без тебя и волновалась! - а вслух добавила - Какие же вы загорелые! Вот, что значит тропики!
  - Мамочка, ты тоже хорошо выглядишь, помолодела. Роды тебе на пользу.
  От комплимента сына Мария покраснела. То же самое её только что сказали Джессика и Анита.
  - Рудик, ступай к Руби! Она очень ждёт тебя! - мысленно подтолкнула сына Мария.
  Он встретился глазами с Руби. Женщина действительно была на грани нервного срыва и нуждалась в его поддержке.
  Опустив детей на пол Рудик шагнул к ней. Она буквально упала ему в объятия и прильнула всем телом. Он сразу же почувствовал радостную реакцию близнецов. Они выросли и были очень сообразительны.
  - Здравствуйте, мои дорогие! Как ты себя чувствуешь, Руби? - он нежно обнял её и поцеловал в губы. В обращённых к нему нежно-зелёных (почти бирюзовых глазах) таился страх.
  - Рудик, любимый! Я очень боюсь за судьбу наших  детей. Я не хочу расставаться ни с ними, ни с тобой. Пока ты отсутствовал эти мысли меня буквально истерзали. Если бы ты знал как мне страшно, когда мы в долгой разлуке!
  Он с тревогой отметил усталый вид Руби - «Его женщины», подарившей ему незабываемые мгновения любви и готовящейся стать матерью его детей. Броская необычная красота Руби как-то поблекла. И дело было не в беременности, а в душевных переживаниях. Готовность принести себя в жертву ради жизни детей были для Руби не дежурными словами. Так скажет каждая мать. Ей предстояло доказывать это через два месяца на практике. Сердце Рудика сдавила острая жалость к ней.
  - Дорогая, не думай о плохом! Эти два месяца я всё время буду рядом с тобой. Положись на меня! Всё будет так, как нам надо!
  Убаюканная его словами Руби с надеждой и верой цеплялась руками за Рудика, не желая уходить из его объятий. Только сейчас он почувствовал насколько привязан к этой женщине. Словно она была частью его самого. Может быть сказывалась  исчерпывающая информация о личности Руби Фиджеральд, осевшая, до поры до времени, в недрах его мозга. Сейчас в его объятиях были три дорогих для него жизни. За каждую из них он был в ответе. На гребне этих эмоций им было принято долгожданное решение:
  - Все дела в сторону! Завтра же начну экспериментировать с «воспроизводством человеческой плоти и сознания». Для начала попытаюсь создать клон Анны Беккер.
  Доказывая себе серьёзность своих намерений, он спустя два часа уже звонил доктору Крымову и попросил его к завтрашнему утру приготовить блок помещений для проведения важных для Центра опытов. 
  После крепких объятий отец и сын решили не портить своим близким радость встречи деловыми разговорами и отложили их до завтра. Поэтому весь этот день занимались только житейскими делами: общались друг с другом, обменивались новостями, забавлялись с малышнёй, коллективно смотрели фото-кино материалы, привезённые Джессикой и Анитой из Бразилии.  Время промелькнуло незаметно.
  В Воронеж Рудик возвращался с Руби и Анитой. Джессика до утра решила остаться у матери («по-секретничать») и обещала приехать в город завтра вместе с отцом.
  Расставаясь с Рудиком она не удержавшись поглядела на Аниту и Руби. Вздохнув тихо сказала:
  - Я тебя очень люблю!
  В городской квартире стояла тишина, веяло какой-то не обжитостью, не хватало шумного веселья Джессики и беготни Красавчика.
  Анита пригласившая Рудика на вечерний чай чувствовала себя неловко и стеснялись его. Руби была неразговорчива и находилась во власти своих дум. Завтра обе должны были сопровождать Рудика в клинику доктора Крымова. Он хотел «взять» из сознания Руби информацию о её прожитой за последние недели жизни. После чая, сказав друг другу «спокойной ночи» разошлись по своим спальням.
  Завтра предстоял трудный день и Рудик нуждался в полноценном отдыхе. Как назло ему не спалось. В голову лезли всякие мысли. Что он знает об Анне Беккер? Он был с ней знаком лишь одни сутки и берёт на себя смелость клонировать её. И как он это сделает? Прибегнет к «абсолютному знанию»? А, если не получится, что тогда?
  - Тогда начну жить своим умом! - рассердился он на себя.
  После этого пришёл долгожданный сон.
  Как ни странно, но в эту ночь отдохнул он отлично и утром встал с просветлённым умом, полный сил и уверенный в себе. Более того, это состояние постепенно передалось Руби и Аните. Они верили в «мужчину своей мечты» и в своё счастливое будущее.