Ох, уж этот плектрантус!

ОХ, УЖ ЭТОТ ПЛЕКТРАНТУС!

Коллекционер из меня никакой. Мне нравится завершенность. Если существует несколько разновидностей, я хочу иметь обе. Тогда с роковой неизбежностью на горизонте возникает третья…
У моей подруги живет на холодильнике плектрантус. Названия его она не знает, других цветов не держит, поливает иногда. И охотно делится с гостями зелеными веточками.
 Стал он расти и у меня. Я тоже не спешила спрашивать у него паспорт и на портрет его наткнулась в книжке совершенно случайно. Название его показалось мне несколько высокопарным, а на картинке красовался один из его родственников, в сравнении с которым мой шведский плющ выглядел простым дичком. Но мысль завести у себя его знатного родственника еще не возникала. Да и потом, когда я увидела его в теплице, рассматривая совсем другие растения на предмет подарка, эта мысль тоже не пришла. Инстинкт сработал сам собой, я оторвала кусочек от пышно разросшегося почвопокровника и сунула его в карман, тут же начисто забыв о своем неблаговидном поступке.
Когда я нащупала в кармане совершенно завядшую веточку, после посещения теплицы прошло уже дня два. Мне показалось, что жизнь еще теплится в крошечном черенке, и к вечеру из рюмки торчала вполне жизнеспособная растишка. Плектрантус Эртендаля каждый год радует меня пышным цветением и разрастается крепкими плотными побегами. И я тоже охотно делюсь его черенками со всеми желающими.
 Однажды меня спросили, какие еще плектрантусы у меня есть? Без всякой задней мысли спросили. И винить человека не в чем. Вопрос как вопрос. Мне б его мимо ушей пропустить, а я в книжки полезла. Картинку с пестрыми листьями я, кажется, уже видела. Да, помнится, решила, что это просто австралийца так сфотографировали, типа с бликами. А он оказался отдельным сортом. Слава Богу, что не попадается!
Попался он мне на следующий день. Так я узнала, что эту публику различают по запаху. Только почему-то из вариегатного коренастого черенка упорно росло что-то бледно-зеленое и отчаянно долговязое. Стоит на одном из самых светлых мест, а выглядит так, как будто я его только что из погреба достала. Прищипка делу не помогает. Не исправила положения и вторая попытка вырастить мольное дерево. Доходяги еще не вылетели в помойку только потому, что у меня никак не дойдут руки переставить их с окна куда-нибудь, где света поменьше: вдруг в тени приведут себя в порядок?
Должна такая неудача меня остановить? А я купила еще один черенок. Он тоже назвался плектрантусом, хотя по прямостоячести, форме и цвету листочков более напоминал загадочный ахимененес, нежели своих ползучих собратьев. Вызывает он у меня сомнения и сейчас. Но ему на это наплевать. Он себе кустится, ветвится, разворачивается к свету, и круглый год пьет, как сапожник.
На вопрос, есть ли у нее совесть, моя дочка, не задумываясь, отвечает, что когда совесть раздавали, она второй раз в очереди за наглостью стояла. Следуя ее заветам, я снова оторвала кусок очередного плектрантуса, продававшегося как ампельное растение. Листочки были вариегатные, думать было некогда – пришла домой и посадила.
Дело было летом, а точнее в самую грибную пору. Собирая грибы, я под елками постоянно натыкалась на хорошо известный мне безымянный, разумеется, почвопокровник, который был предательски похож на голландский «плектрантус». Повсеместно распространенный в подмосковных лесах зеленчук и впрямь оказался настолько неотличим от заграничного черенка, что мое мнение о голландском промышленном цветоводстве грозило обрести черты убежденности.
На вопрос, нужно ли выращивать дома лесную травку, я себе еще не ответила. Нужно сначала с мольным деревом разобраться.