Фуга 50 - Как сойти с ума от баклажанов

- Мерзавцы! Вот ведь мерзавцы! - закричал низкорослый крепыш, перегораживая путь.

Доктор шёл мимо, как и все, но видимо что-то в лице Шишкина располагает  изливать ему душу... и вот, он опаздывает на работу, а пройти мимо чужой беды не может. Город маленький, все друг друга знают, так что сеньор, не отбрыкаешься, слушай, весь мир болен, а ты клятву давал...

- Что случилось-то?  - он запамятовал, как же зовут этого мужичка, спешит, да и холодно на улице, ужас...

- Михалыч, ну погляди, что эти сволочи натворили! - и показывает на стену. А там напшикано из балончика огромными буквищами даже не обычное ругательство, а нечто новое, хотя как записано в Экклезиасте, и это тоже было. - Ну я же только побелил, и на те вам, выборы у них!

На первом этаже здания находилось похоронное бюро, и вот хозяин гробов и веночков  с утра пораньше возмущается, как-то очень даже двусмысленно вышло у агитаторов - сверху вывеска "Ритуальные услуги", а снизу надпись во всю стену - "ЗА КПРФ".

- И кто мне за это заплатит? Это вы каких-то уродов из психушки выпустили? - неистовствовал мужичок. - И это не только у меня! Глянь у соседей на типографии... тоже всё разрисовано!

Доктор обернулся, и точно, и на здании типографии, и на здании дальше, и на белом каменном заборе детского садика красными буквами размашисто намалёвано - "ЗА КПРФ"...

- Идиоты! Я их ещё поймаю! Это всё ваши  клиенты! - бушевал мужичок. Доктор, покачав головой вроде как в осуждение, проглатывая улыбку, чтобы не выдать себя, благо диагноз уже определён, и тех, и этого, ускорился подальше от этого фонтанирующего яростью вулкана.

       Ну, пронесло!  Хотя и пострадавшего владыку катафалка понять можно - он-то тут при чём? Политика? Последнему синему ёжику понятно, что выбора никакого нет, что кого надо, того и объявят, и всем участникам спектакля отсчитают из одной кассы. Так зачем же стулья ломать? Или стенку портить?


                * * *

- Что это у нас за толпень в коридоре? - спросил доктор у медсестры, как только разделся и весь раскрасневшийся от мороза и прочих впечатлений, занял своё место за столом.

- Анатолий Михалыч, вы что, забыли? У нас сегодня зэпээровцы из школ, - подала голос его зазноба напротив, даром, что Клавки тут нет.

- Зэ-пэ-зэ-пэ-что-что? Натали, ангел мой, а нельзя ли всё-таки по-русски? - капризничал он. -  Меня уже по дороге от сокращений чуть не снесло...

- Классы седьмого вида, ваше сиятельство! - шаловливо сверкнула она глазками.

То ли с морозу, то ли вообще не от мира сего, но Шишкин ощутимо тормозил.

- Седьмого говоришь? А кто там шестого вида... пятого...

- Классы выравнивания, мон женераль! - она щёлкнула пальцами около уха, очнись мол, хотя прекрасно понимала, что он придурялся, но она так любила вот это начало дня, пока он ещё не совсем въезжал, пока шутил, пока ещё не вывалили на них очередную порцию житейского дерьма...

- Да да, я в курсе... и всё-таки до сих пор не врублюсь, если честно, - разминая опухшие от мороза пальцы, размышлял вслух. -  Вот скажи мне, милая моя помощница, как ты сама считаешь, это что за зверь такой - ЗПР?

- Ну за себя не скажу,  - уклончиво начала она, памятуя, как Шишкин умеет подрезать на взлёте, - а вот чисто по-житейски, ЗПР, это когда безнадёжно отстающих   отделяют от других, небезнадёжных, чтобы значится собрать в одном классе, где они будут среди таких же...

- То есть все они дураки, и наша задача, отобрать самых безнадёжных в отстойник? - зачитал он приговор всем, кто томится за дверью.

- Ну Анатолий Михалыч, я так и знала, что вы меня в чём-то обвините! - кокетливо взмолилась она, оттопырив губки, и он не сдержал ухмылку. И главное, при этом сам себя ущипнул - ну нельзя быть таким лукавым сердцеедом, мало ему Витёк на коврик навалил, так ещё на работе себе можно запросто устроить нечто подобное.

 - Ну ладно, прошу меня извинить, мамзель, я не хотел... давай зови что ли... для разминки не самого безнадёжного.

  "А как тут найти не самого?" - отразилось на лице Наташи, но она минутку посмотрела поступившие личные карточки, что-то раскумекала и, выйдя в коридор, позвала девочку лет пятнадцати с мамой.

 Оксана, так звали этого подростка по виду эмо, но без пирсинга на лице, привыкла жить легко, не задумываясь, в комфорте и холе... И какое-то время в младшем и среднем звене школы это удавалось, благо учителя ставят тройку даже тем, кто мелочь в магазине посчитать не может. Да вот напасть  - на носу экзамены в девятом классе. Недолго размышляя с мамой, они решили, что хотя и без кольца в носу, но сдавать экзамены по новой форме они не будут. "Зачем перенапрягать ребёнка, ведь ему ещё замуж и рожать", - подумала добрая мамочка. Дочка вполне солидарна, да вот в одном они с мамой разошлись. Оксане всё равно, как это сделать, а вот мама категорически не хочет, чтобы её чадо определили в "класс дураков". И  решить судьбу этого святого семейства должен Шишкин.

- Ни в какой класс выравнивания мы не пойдём! - безапелляционно выдохнула женщина средних лет, стоило ей ввалиться в кабинет. Они воплощали собой любопытную парочку - пылающая ненавистью мамаша и равнодушная девица, которая всю ночь пасла, кто с кем будет поселяться в "Доме-2", не выспалась, даром, что проснулась поздно, и теперь рада, что у неё  официальный повод не идти в школу. Даже класснуха разрешила топать на обследование, втайне души надеясь отпихнуть сие непотребство куда подальше. - Тоже мне, нашли дуру! У нас в роду все умные, и ей не в кого!

- Погодите, погодите, я с вами полностью согласен! - примирительно  развёл руки Шишкин, и Наташа невольно им залюбовалась, так он был колоритен в своём артистическом амплуа. Крылышки за спиной затрепетали, вот и нимб осветил лицо... - Давайте просто решим дело с нагрузками и видом экзамена, который ей придётся сдавать.

 От слова "экзамен" маму перекосило - а что возразишь? Хочешь учиться в нормальном классе  - учи уроки, а не жди, когда в "Доме-2" в комнате под камерами отожгут прописанную сценарием драку.

- Итак, садись-ка за стол... пиши на этот листочек... имя... фамилия... вот молодец! - Мама немного остыла, а Оксана писала, при этом так медленно, как в первом классе по прописям водят букву за буквой.

- А теперь напиши вот эту фразу, я продиктую, - голосом сказочника убаюкивал всех Шишкин. - В деревне Простоквашино... живут кот Матроскин... и пёс Шарик. В деревне...

После пятого повторения этот нехитрый текст кое-как накорябан. Оксана вообще редко держала ручку в руках, с подругами "вконтакте" общалась больше смайликами, а тут такое сложное сочинение!

- Так-так-так! - Шишкин посмотрел на листочек, протянул его женщине. Та выпучила глаза, как будто ей подали живую змею, а не бумажку. - В классах выравнивания занимаются дети, которые в этой фразе делают три ошибки. Тут у нас... четыре. А что будет на экзамене? Неужели вам хочется, чтобы ваша девочка получила неудовлетворительную оценку?

- Да не хотелось бы, - сделала усилие лицом визави. -  Но зачем же сразу в класс дураков?

- Это не класс дураков, ну что вы, в самом деле! Дураки у нас в другом заведении, под присмотром... А это класс облегчённой программы, где ребёнка никто не торопит, не унижает оценками... там такие же дети, и, кстати, у них всегда есть возможность вернуться в полную нагрузку и идти на экзамен, если есть желание. Да вот что-то на моём веку никто из такого класса обратно не хотел, тут уж действительно дураков не было... Знаете, как сейчас шалят нервы детишек при сдаче экзаменов? Не успеваем пролечивать! Психозы, неврозы, параличи конечностей, онемение лицевых нервов... - при этих словах Наташа чуть не поперхнулась, но не выдала себя. -  Правда, как мне позвонили, в вашей школе в параллели уже два таких класса и оба переполнены, так что... наверное, вы всё же правы, учёба есть учёба, пусть уж ваша девочка учится в обычном... и готовится к тестам.

- То есть для неё нет места в классе облегчённой нагрузки? -  возмутилась мама, не ожидавшая подвоха, как её дочь лишат таких чудесных перспектив пережить ЕГЭ в тихой заводи.

- Ну кто-то должен учиться на полную силу, что это вы вдруг решили устроить ей такой курорт? - строго отчитал врач, но потом опять смягчил голос, как будто сообщая по секрету. -  Ни оценок, ни экзаменов, только щадящий режим и свежий воздух, прогулки по парку... вам-то зачем такая царская жизнь? - доктор для вящего эффекта закатил глаза, будто представил, как по парку мирно пасутся стада выровненных счастливчиков, тогда как бедные каторжане обычных классов стонут под гнётом наук. Хотел даже прицокнуть языком, но опомнился, поскольку переигрывать не стоит, да и не тот случай.

- Так, доктор, определяйте нас в класс без экзаменов, и всё там! - мамаша вскочила, возмущённо озираясь вокруг, так, что Наташа отвела взгляд и втянула голову. -  Иначе я отсюда не уйду! - а ведь и вправду не уйдёт, ляжет у входа, и паралич если не конечностей, то работы отдельно взятого кабинета районной больницы обеспечен.

- Ну что вы, что вы! Только не надо крайностей, - Шишкин примирительно показал руками "сдаюсь".  Осталось поинтересоваться мнением поклонницы "Дома-2". -  Оксана! Ты сама-то хочешь, чтобы нагрузок было поменьше в школе?

Её лицо лишь на мгновение обрело осмысленное выражение:

- А то!  - надула она "жувачку", лопнула пузырь, неловко размазав по губам. -  Меня уже прёт!

- Ну что ж... дамы, вы меня убедили! Выписываю вам направление, - с лёгким сердцем прощался доктор, первой из кабинета выплыла не проснувшаяся Оксана, а её  мама чуть ли не целоваться полезла,  да так неловко, что наблюдавшая эту комедию медсестра даже поморщилась... и вроде привыкла, что Шишкина все любят, но какие-то уколы ревности до сих пор пропускает. А зря!

     Очередной посетитель - мальчик лет семи - вошёл в сопровождении целой делегации. В угол,  за шкаф, поминутно всхлипывая, уселась его бабушка. Мама, полторы сотни кг в шубе,  тучей нависла над доктором, в одном лице сочетая в себе скалу и дамоклов меч, и довеском пододеяльник на верёвке, раздувшийся от ветра. Рядом с Натали примостился на стуле дурно пахнущий верзила  - дядя мальчика - по виду алкоголик, но ещё не окончательно внешне разложившийся, способный даже на членораздельные высказывания. При женщине он  вроде пажа - поддакивал, когда пнут, или молчал.  В кабинете распространился тяжёлый перегар. От мужиков вообще плохо пахнет, но от этого - особенно. Медсестра тихохонько отодвинула стул, но запах  доставал её и там. Шишкин заметил, но устраивать разборку с прибывшими делегатами не спешил, ведь судя по родительнице, вся баталия ещё впереди.

- Ну садись, герой! Вот тебе листочек и ручка. Пиши. Как тебя зовут?

- Кирилл, - молвило бесцветное дитя.

- Вот и пиши своё имя.

 Мальчик низко склонился над листком. Мама в напряге опустилась на стул, ёрзает, но пока подобрала когти. Дядя икнул в сторону Натальи, и та ещё дальше воротит нос... В углу старушка всхлипнула: "Кирюшка, Кирюшечка бедненький..."

- Славненько! - ободряюще заметил врач. -  А теперь напиши цифрами, когда у тебя день рождения.
 Мальчик впал в ступор, смотрит, насупившись, на лист бумаги.
- Ну, Кирилл, смелее... цифрами писать умеешь?
Мальчик в полном ауте... Горном протрубила слониха:
- Шестнадцатое января!
- Да я не у мамы спрашиваю... пусть Кирилл напишет дату своего рождения.
Женщина (ещё громче):
- Ну вот я и говорю, дата рождения - шестнадцатое января!
Шишкин (с некоторым нажимом в голосе):
- Погодите. я начал работать. Кирилл, ты сам-то сможешь без мамы написать день своего рождения?
Очнулся дядя мальчика:
- Да он не знает!  - и громко крякнул, как будто ему хочется сплюнуть. В воздухе повисла тугая смесь не парфюма.
Доктор видел много чего в этом кабинете, но кажется и его проняло, он медленно повернулся к маме:
- КАК ЭТ-ТО не знает? Свой день рождения не знает?!
Ему  захотелось превратиться  в Винни-Пуха в мультике с Осликом... "твой день рождения?  твой настоящий день рождения?!"... так  вдруг стало жалко бедного Кирюшку, НИКОГДА не праздновавшего свой личный персональный единственный день рождения...
- Ну мы ему не говорим, - на полном серьёзе отвечает женщина и дёргает мальчика, чтобы тот благодарно отозвался. Однако Ослик Иа набычился, шмыгает и ждёт... но не тортик со свечками, а не иначе, как порку.
- Как это вы не говорите? - Шишкин старается сдерживать гнев. -  День рождения, ведь это праздник для любого ребёнка, подарки, гостинцы, игры с друзьями...
      Пропитой мужик снова сморкнулся, вытер лицо рукавом, и чему-то известному только ему, ощерился: - Мы ему носим подарки, так он постепенно запоминает, когда у него день рождения.
      Женщина стреляет на алконавта глазами бешеной овцы, шикает, и обращается к доктору: - Мы ему сразу не говорим, зачем его перегружать лишней информацией? Он и так школьную программу не усваивает. И дерётся! Учителя сказали, что ему нужно в класс выравнивания. Но мы в класс дураков не пойдём!
     "Но пасаран! но пасаран!" - пронеслось в голове у Шишкина... да, "они явно не пройдут!" Он взял паузу, снял очки,  тщательно протёр их салфеткой, одновременно пытаясь как-то вникнуть в смысл происходящего:
     - Так-так-так! Я уже устал всем объяснять, что это не класс дураков. Это специальный класс коррекции для деток с неокрепшей психикой. Вы определённое время занимаетесь там, а потом при желании можно перейти в обычный класс. Лёгкая...
      Бабушка  из угла перебила, взвывая: - Кирюшко! Бедный наш Кирюшечко! Нам бы вот в этот класс,  доктор, где полегше, а они не хотят!  -  и тут же заплакала, плямкая беззубым ртом.
     Женщина(гневно оборачиваясь на угол): -  А мы вот не хотим! Не хотим! Ясно?
     Мужчина (выдохнул парами портвейна): - Да!!!
     Две минуты  галдёж... доктор и Наташа обалдело наблюдали, как дядя и мама ребёнка лают на плачущую бабушку, та воем отвечает, и только герой дня, не обращая внимания на привычную истерику взрослых, увлечённо ковыряет пальцем в носу.  Чувствуется, обстоятельный парень, и раскопки на этот раз оказались удачными... Наконец, Шишкин пытается остановить перебранку:
- Ну подождите, подождите! Вы подождите отказываться!
     Унять  сведенцев сложно, и всё-таки ангел раскрыл свои крылья, постепенно приводя сумасшедших в чувство.
    - Вот вы объясните-ка мне, зачем вы сюда пришли?
     Женщина продолжает швырять бабушке: - Зря мы сюда тебя взяли, ты вот только ревёшь, а мы слова тебе не давали!
      Мужчина: - Ага, не давали! А ты, мать, вечно лезешь!
      Бабушка: - Кирюшко, Кирюшко  бедненькиииий! - и снова рыдать.
      - Вы не слышали? - Шишкин обернулся к Наталье Станиславовне, а та заворожённо наблюдает, как бедный мальчик все ископаемые носа аккуратно скрутил в комочек, и катает этот комочек по краю стола. Доктор вынимает из стакана ложечку и методично стучит по графину. - Вы не слышали?! Я спрашиваю, ЗАЧЕМ вы сюда  пришли?
     Женщина-танк на низких тонах рыка (не обращая внимания на психиатра): - Да у тебя у самой шизофрения, лечить тебя пора, чего попёрлась-то сюда?
    Бабушка: - Да пусть у меня шизофрения, пусть шизофрения, пусть!!! Но вы Кирюшку-то пожалейте!
     Малыш в это время посчитал, что комочек маленький, и ещё ковырнул в носу, достал, внимательно рассмотрел на свет, попробовал языком.
    Наталью   чуть не вырвало, она и замечания не делает мальчику, и повернуться некуда - с одной стороны сопли по столу, с другой стороны смрад преисподней. Видя мучения помощницы, мысленно посочувствовав ей, ангел снова пошёл на приступ:
- Да нет, у вас не шизофрения! У вас другой диагноз - неврастения! - авторитетно заявил врач, и наконец-то полоумные стали его слушать краем уха, хотя слова по инерции продолжали вылетать.
     Мужчина, отвлекаясь от уничтоженного врага за шкафом: - У нас тут у всех один диагноз, у всех неврастения!
     Шишкин: - Нет, нет, что вы! У вас у всех разные диагнозы, а ребёнку всё-таки лучше в коррекционный класс.
- Да не нужно нам в класс идиотов! Нам только таблетки дайте, и мы уйдём.
- Какие таблетки?
- Он в школе дерётся, а учителя ругаются. Дайте нам таблеток, чтобы он не дрался!
      Доктор вновь посмотрел на мученицу Станиславну, которая не отрываясь внимает заезду двух сопливых комочков по столу  - "ну ты видела?!"
      Женщина как заорёт на весь кабинет: - Дожили! Таблеток  жалко на ребёнка!
      Ангел запротестовал: - Да не нужны вам никакие таблетки! Вам нужно изменить подходы к воспитанию вашего мальчика, посмотрите, у него уже тремор конечностей!
Мужчина (офигевая): - Гиде???
      Шишкин: - Кирилл, встань, пожалуйста! Так, вытяни руки вперёд, разомкни пальцы. Видите, как у него рука дрожит от нервного напряжения? - Медсестра заметила, как обе скатанные сопли сорвались вниз, и перевела дух - ну хоть не на стол повесил! - Но напряжение нужно снимать не таблетками, а особым отношением и обучением по облегчённой программе.
     Танкетка (взвизгивая): - Не пойдём мы в класс дураков! - вскочила с места, командует парадом. - Пошли, Кирилл! - как шелудивого котёнка, подхватила за загривок собственное чадо и выпихнула из кабинета.
     Мужчина  тоже поднялся,  снова   хрипнул, как будто хочет харкнуть, оглянулся, куда сплюнуть, не нашёл, поэтому проглотил: - Ну раз вы нам таблеток не даёте, мы пойдём.
     Бабушка (как ни странно, самая вменяемая): - Простите нас, доктор! Простите ради Христа! Мы подумаем ещё о классе с облегчённой программой.
     - Ваше право. До свидания, - холодно ответил доктор вслед уходящим. -  Так,  Наталья Станиславна, мученица ты моя... давай-ка перерыв пять минут, - хлопнул в ладоши Шишкин, встал из-за стола, подошёл к окну, открыл форточку и вдохнул морозный воздух. На улице стужа, но там так хорошо... есть некое райское блаженство наблюдать эти снега... "Мороз и солнце... день чудесный!"
      Наталья  тоже время даром  не теряла, достала тряпку и принялась оттирать с крышки стола сопли. Шишкин впитывал душой блистающий снег и релаксировал. В это время по тропинке  мимо окна гуськом проследовала компания, побывавшая на приёме. Послышался громкий шлепок подзатыльника, от которого у мальчика слетела в сугроб шапка, он наклонился её поднять и получил толчок под зад, от которого споткнулся и упал.
    - Шуруй давай! - злобно гаркнула женщина, выдёргивая его из снега. -  Хоть не шизофреник! - и ещё отвесила пинка.
    Шишкин отвернулся от этого  ужасного зрелища.
- Какая всё-таки глупая жизнь. Вот они рожают, курочат... а мы латаем дыры, но никого не в силах спасти!
- Разве можно спасти ребёнка от матери? -  отозвалась Наташа, отжимая от тряпки дезраствор. - Это его судьба на всю оставшуюся...
 - Да... судьба их всех... всё  потом вернётся... каждый шлепок, каждое унижение...  и так по кругу...  Ладно! Ну что, продолжаем приём?

       Следующего мальчика ввели, точнее втащили двое - мама и папа. Родители не в своей тарелке, а вот мальчику всё ни по чём. Он и двух слов сказать никому не даёт - то ложится на пол, впивается в старые ботинки доктора, пытается дёрнуть за шнурок, так что Шишкин конфузливо поджимает ноги под себя... потом вскакивает, кричит "мам! мам! пойдём домой!"
    - Ярослав, перестань! Ярик, посиди спокойно минутку! Дай нам поговорить! - мама пытается с ним  совладать, но тому как об стенку горох. - Доктор, он просто такой непоседа, мы не хотим во вспомогательную школу. Ярчонок! Сядь на место! Ну сами подумайте, спросят в деревне, где он ... Ярилка! ... где учится, а он скажет - в школе дураков.... его будут ... сына, перестань! - обзывать!  А знаете у нас как начнут обзывать, на всю ... Яра, ну дай маме поговорить с Айболитом! - на всю жизнь привяжутся, дети жестокие!  А он у нас домашний, любит всё разбирать, только он требует, Ярослав, кому говорят, особой чуткости!

- Согласен, согласен, все дети достойны именно чуткости, какие золотые слова! - отвечал Шишкин, ещё дальше отодвигая свою ногу от посягательства мальчика, который кажется уже хочет в неё вцепиться зубами.

- Ярочка, ну прекрати! Кому сказала?! Коля (обращаясь к мужу). Ну хоть ты его подержи, он сейчас больницу разгромит, как наш сарай.

Николай с бесстрастным лицом Терминатора степенно хватает мальчика за руки, и просто держит, как клещами. Тот извивается. Вся эта возня  происходит молча, сосредоточенно, без отрыва на какие-то ненужные рассусоливания - каждый знает, что он прав, слова излишни. Медсестра не может оторвать взгляда от этой борьбы нанайских мальчиков.

- Тетради школьные принесли? - воспользовался заминкой Шишкин.

- Ой, нет, не принесли! Доктор, а нас никто не предупредил, что нужны тетрадки, - скороговоркой произнесла мама в эту редкую минутку затишья.

"Ну вечно эти сельские школы, не могут документы собрать аккуратно", - промчалось в голове Шишкина, но вслух он сказал другое:

- Ну не беда! Вот у меня есть чистая тетрадочка... ручка... сейчас Ярослав нам напишет. Да, держи, малыш! Что писать? Пиши где хочешь и что хочешь!

Папа нехотя разжал клешни, выпустил мальчика, тот, недолго думая, радостно схватил ручку и тетрадку, и боясь, что отберут, лишат последнего дышка  свободы, стремительно начал черкать - напишет-напишет, перевернёт, снова напишет, перевернёт. Так во мгновение ока он исписал всю тетрадку от корки до корки и победно всучил её доброму дяденьке в белом халате.

Взрослые в кабинете  озадачены, что же там такого написано в столь сжатые сроки?

Шишкин сначала сам кинул взгляд, а потом, не найдя в себе сил комментировать, просто поднял тетрадку и развернул к присутствующим. Везде, на каждой странице тетрадки крупными буквами разного калибра ребёнок воспроизвёл аббревиатуру - "ЗА КПРФ", "ЗА КПРФ", "ЗА КПРФ"...

Пока изумлённые зрители приходили в себя, Ярослав спрыгнул и попытался  штурмом выдернуть стул из-под матери, пыхтел, и что поразительно, ему это  мероприятие почти удалось!

Первой вышла из состояния грогги медсестра. Наталья Станиславна встала, подошла к старому креслу, которое давно уже сломано, но его никак не вынесут из кабинета.
- Ярослав! Поди сюда!
Мальчик, орудуя плечом, уже почти скинул мать на пол.
- Ах, какое замечательное кресло у нас было!
Ребёнок отвлёкся от атаки на маму и глаза его загорелись диким пламенем - он увидел кресло!
- А мы никак его не отремонтируем... может у тебя получится?
Наташа подошла к креслу, любовно его погладила и призывно подёргала педаль управления высотой. Последнее движение пробило в цель - коршуном Ярик бросился на кресло, тут же его повалил, начал дёргать все железки, крутить, разбирать...  Ожесточённая борьба быстро дала свои плоды - от кресла в разные стороны отлетали куски, детали, которые до него никто отвернуть не мог (да и в голову честно говоря никому не приходило так зверски уродовать вещь!)
     Шишкин благодарно кивнул помощнице, и пока юный Самоделкин не добил до последнего винтика мебель, живо решил расставить  с родителями точки над "и":
- Сколько лет этому юному дарованию?
- Двенадцать!
- И в каком он классе?
- В третьем.
- Не великоват ли для третьего?
- Его в каждом классе  оставляли на повтор, очень уж он непосредственный,  - извиняющимся тоном лепечет мама, с ужасом оглядываясь, как юный последователь Остапа Бендера рвёт в клочья обивку кресла. А тот, счастливый, что никто его не ругает, наяривает дальше.  - Доктор, что нам делать? Учителя говорят, что в этом году опять оставят его на второй год. Но к дуракам нам никак нельзя!
     Шишкин прикинул, что в запасе у него ещё пара минут есть, пока отрок добьёт кресло и бросится на них. Да, диагноз ясен, умственная отсталость, но как убедить родителей, точнее, маму, поскольку папа чистый робот -  что скажут, то и сделает, убедить в том, что ребёнку будет лучше во вспомогательной школе.
     - Вы попробуйте  остаток учебного года там поучиться, ещё как понравится-то! Там так же учат грамоте, счёту, письму, но самое главное, приучают к труду, помогают ребёнку социализироваться.
   На этих словах Шишкин с сомнением оглядел присутствующих, понял ли кто, что он сказал? Наташа что-то записывает в карточку. Папа, как истинный Акелла,  безучастно ждёт, когда их ребёнок бросится на доктора, и тогда... тут он уж точно не промахнётся, в захват и домой! Мама нервно теребит листочки с убийственным слоганом, кем-то очень изощрённым вбитым в голову их отстающему в развитии, но такому шустрому озорнику.

Шишкин под хруст препарированного кресла продолжил:
- Если не понравится - вернётесь в обычную школу. А в деревне необязательно всем рассказывать, где он учится. В городе и городе, и вся недолга! Да вы посмотрите, как он тянется к технике!
       А для Ярика уже ничего не существует, кроме раздолбанного кресла. Он готов и в казаки-разбойники играть, с шашкой в виде ножки стула, и в дочки-матери, баюкая спинку.
     Против тяги к технике родителям возразить нечего. Поэтому доктор выписал направление во вспомогательную школу.
- Ой, только мы тут... как-то... немного намусорили! - только сейчас опомнилась мама.
"Немного?" - подняла брови Станиславна, но промолчала.
- Ничего, ничего! Поскольку ребёнок ваш полюбил эту технику, вы забирайте всё это с собой!
- А как же...
- Ничего, ничего! Главное, чтобы ему было чем себя занять... хотя бы в дороге! - напутствовал добрый Айболит, пока семейка собирала по полу детали кресла, чтобы унести о нём добрую память. Впереди блаженно вышагивал Ярослав, прижимая к груди  первый законный трофей.
                * * *
- Всё-таки я удивляюсь вам, Анатолий Михайлович! Я рабочего, чтобы отремонтировать или выбросить, третий месяц ищу, а вы раз... и всё разрешилось, и овцы сыты, и волки целы. Одно слово, настоящий Айболит!
- Ой, Наташа, ты так меня выручила, если честно. Ещё немного, и мальчик отгрыз бы мне ногу.
- Да, это было бы неприятно! Особенно в такой сумасшедший день...
- Сумасшедший? Обычный день... мы как на вулкане, и за дверью  - ещё целая очередь жаждущих нашей крови... Кстати, о сумасшедших. Расскажу тебе одну занимательную историю. Учитель в средневековой школе объявил своим ученикам, если есть целую неделю одни баклажаны, можно сойти с ума.
- И что, кто-то решил попробовать? - расцвела Наташа, поправляя чёлку перед зеркальцем.
- Представь себе, нашёлся такой Фома неверующий. Один ученик всю неделю ел баклажаны и ничего кроме них. В понедельник он пришёл на занятия и закричал:
"Вы подлый обманщик! Вы говорили, что если есть неделю баклажаны, то сойдёшь с ума. Вот взгляните на меня  - я всю неделю ел одни баклажаны, и с ума не сошёл. Поэтому я не буду больше ходить в эту дурацкую школу, где учат всякой дури! Я ухожу от вас!"  Сказав это, ученик показал учителю и всем ученикам свой голый зад, после чего выскочил, громко хлопнув дверью.
Учителю ничего не оставалось, как заявить:
"Ну вот видите дети, если есть баклажаны целую неделю, можно сойти с ума!"
------------------------------------------------
иллюстрация - http://img.20.ua/photos/mamaclub/userPhotos/0/3/371/371xxx.jpg