Дунай

                В память об  удивительной охотничьей собаке

           Дунай, был русской гончей, которую щенком привёз друг Витька из России. В их семье было принято держать охотничьих собак, но век "гончаков" не долог – бег и бои с кабанами, травмы, полученные в этих боях  «сжигают» собак. Мало того, ещё и горе-охотники умудряются  сократить годы их и без того короткой жизни.
Я помню всех  собак Витьки и их семьи за тридцать семь лет моей жизни здесь.  Жулька - умер своей смертью по старости. Леда – убита охотником, промах по кабану. Дунай 1 – убит на охоте, промах охотника по кабану. Беляк - лайка - умер по старости. Пират - разорван кабаном из-за ошибки охотников и  промаха. Рыдай - не успел увернуться, и лось убил его ударом копыта в голову. Гобой - умер по старости и от болезни.    Сейчас у Витьки Валдай. Почти все собаки были русскими гончими.

             Собака, о которой я хочу написать , фактически был вторым Дунаем, его взяли после того как кабан разорвал Пирата. В то время ещё была в силе лайка Беляк и он-то и натаскивал  Дуная, в просторечье - Дуню.
 Хотя Беляк и был уже подслеповат из-за бельма на глазах, но нюх имел отменный.  Их пускали вместе, и они очень слаженно работали,  не мешая друг другу. Подсвинков по сорок килограммов они вдвоём валили и держали до подхода охотников, оставалось только применить ножик! От этого  однажды и пострадал Дуня, но об этом позже.

              Дуне не повезло сразу -  ещё молодым, заболел «чумкой» и Витька сильно расстроился, ведь «чумка», неизлечима.
Когда он мне позвонил, у собаки уже и стул был с кровью, он исхудал, его шатало и «в задницу мухи начали откладывать яйца», что говорило о скорой гибели. Мухи лучше знают.
 Но тут они ошиблись!
               Я, с расстройства, сочинил, «от фонаря», такую терапию, что собака выздоровела!
 Нет, чтобы записать,  чем лечили! Ведь «чумка» не лечится!
Помню только, что шприцевали  какой- то антибиотик, дицинон, кортикостероиды, антигистаминные и ещё что-то для поддержки сил. Кормили сырыми яйцами, взбитыми с молоком. Дуня "вычухался", и продолжал гонять так же бесподобно.
Если ему показывали след лося, искал его. Конечно , если попадался кабан, он его не пропускал - личные счёты!
.
Собака была очень шустрой, бесстрашной и вязкой. Часто под  выстрел выезжал на кабане верхом. Надо было внимательно смотреть.
Крепко держал  кабана,  и если он лаял на месте, Витька  шел туда и почти всегда убивал  кабана на месте, потому, что Дуня так "крутил" его, что тот не успевал заметить подхода охотника, хотя Дуня Витьку  видел и в нужный момент отскакивал,  давая возможность сделать выстрел.
 
            Что удивительно, Дуня гонял и зверя и уток, хотя это была не его «епархия», по породе. Он, конечно, мял маленько,  своими мощными челюстями уток, если ловил подранка,  и утка превращалась в  «циплёнка -табака»,  которого, как известно, раздавливают под прессом и так маринуют, но с этим можно было мириться, ведь он и находил и поднимал уток!
            Дуня, если из под него били зверя,  никогда не подпускал к лежащему зверю чужих,  и ждали Витьку, чтобы вырезать, к примеру,  гениталии у кабана, чтобы уменьшить запах. Попытка сделать это без Витьки была опасна – Дуня мог цапнуть серьёзно, хотя в другое время, зная  всех охотников,  никогда не кусался, если только не наглели, допуская излишнее «запанибратство». Сколько из-под  него убито зверя -  немеряно!
 
              Ум его был невероятен! Если Витька после  удачной охоты умудрялся крепко принять «на грудь», то, чтобы обойтись «без разбора полётов» со стороны супруги просто ложился спать на диван, а то и на полу (по состоянию организма), и говорил Дуне: «Охранять!» Тогда Дуня ложился рядом и всё – никто не мог подойти!  Ни супруга, ни дочка! И случись пожар, Дуня  сам Витьку бы вытащил, но не дал приблизиться  другим ближе, чем на два – три метра! Надо ли говорить, что если Дуня был дома, то двери можно было не запирать!

              Из-за его вязкости, бывали и проблемы. Дуня шел за зверем до победного конца! С одной стороны хорошо – подранка всегда можно было "добрать", он его не бросал, а его  «поющий», трубный голос можно было слышать за километр, два  и больше, по погоде. Нужно было только заехать наперёд на машине и добрать зверя на переходе. Другое дело, что он часто не бросал и не стреляного зверя,  и наступала ночь.
 Если это осень, то не страшно, приезжали утром и забирали его с того места, где его запускали.
 Хуже в мороз,  зимой. Дуню приходилось ждать, бывало часами. Несколько раз Витьке приходилось просто оставлять на снегу под ёлкой свой бушлат, чтобы он не отморозил лапы и уезжать. Однажды, вернулись утром за Дуней, а кругом всё  исхожено волками. Думали - всё! Сожрали Дуню нашего!

Оказалось,  нет! Дуня не сдвинулся с фуфайки, хотя наверно пережил наиболее страшные часы в своей жизни! Запах человека от фуфайки не дал волкам приблизиться ближе,  чем на десять метров.  Дуня вылез только тогда, когда мы подъехали близко. Был испуган и всё принюхивался, потом радостно запрыгнул в машину. Ноги он всё же малость подморозил, и времечко болел.
            
              Теперь о ранении Дуни.
 В тот раз я на охоте не был. Дуня поймал поросенка на килограмм двадцать и держал его. С ним держала его ещё чужая лайка, что тоже была на охоте. Витьки рядом не было,  и пошёл туда «асс». Вместо того, чтобы дорезать помятого поросенка, он выстрелил в него  пулей «кировчанка»(слава Богу, её не развернуло), имеющей небольшой диаметр и попал Дуне в верхнюю челюсть сверху, прострелив наискось верхнее нёбо и зацепив нижнюю. Второй собаке раскрошил зуб.
 
                Витька позвонил, как только привёз собаку домой. Уже не первый раз мы зашивали Дуне полученные в борьбе с кабанами раны. Везли в больницу, так как у нас ветеринаров не было,  и шили в перевязочной. Чаще я сам, доктор же.
 
В этот раз, всё обстояло намного серьёзней! Верхняя челюсть была прострелена, нёбо разворочено, два зуба раскрошились, верхняя челюсть шевелилась – была разломана. Какую боль испытывала собака! Дуня только поскуливал и смотрел слезящимися глазами, прося помощи.
              По логике, собаку с такой раной надо было пристрелить, чтобы не мучился, но он смотрел с такой надеждой…

Решил шить. Дали обезболивающие вначале, сняли боль. Вызвали сестру - анестезистку , анестезиолога тогда у нас и не было. Она не знала,  сколько давать собаке и чего, ведь операция предстояла не на минуты. В вену давать не решились, дали дозу в ногу, в мышцу.
Через минуту Дуня вытянулся и дал задержку дыхания, выглядело это так, что он отходит…

Витька вышел, со слезами на глазах…

        Но «собачий бог» или  ангел,  думал иначе и Дуня задышал  и стал прятать морду, сворачиваясь калачиком, как для сна. Оперировать не давал. Пришлось добавить дозу, и он уснул.
Вначале я вытащил из носа через дыру в нёбе раскрошенные носовые раковины, где находятся обонятельные зоны. Потом зашил  входное отверстие. Попытался зашить нёбо, но сломав несколько иголок и поставив только три шва, остановился. Стало ясно, что дефект не ушить, выбит кусок. Зубы удалить не удалось – они у собаки сидят намертво! Остановились на этом. Спящую собаку Витька унёс на руках домой.
 Если бы собака не держалась за шею поросёнка широко открытой пастью, пуля бы разнесла и нижнюю челюсть!

           Дуня выжил! Вытащил все нитки изо рта когтями, дырка осталась. Выпали два выбитых пулей зуба. Когда он ел – пил, в нос попадала пища, и он чихал и сморкался. Думаете, бросил охоту?  Как бы не так! Нюхать теперь он мог только одной стороной, но след брал также хорошо. Гонял с такой же скоростью и азартом! Невероятно!

Умер как мужчина! Сорвался с цепи во время «собачьих свадеб» и больше назад не вернулся.
 Будем считать, что "умер на женщине", или в битве за неё! Пожилой уже был - пенсионер на пожизненном обеспечении. Как и все Витькины собаки впрочем! Все получали пайку до смерти.
Ему было четырнадцать лет…