А есть ли у Вас любимчики?

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/03/27/1667


            Вообще-то, если ты  работаешь в школе,  отвечать на такой вопрос  время от времени приходится – никуда не денешься. Иногда  хочется правду  скрыть. Иногда хочется оправдываться. Ну, в зависимости от  того, кому отвечаешь на такой ( вовсе не редкий в педагогической практике) вопрос.
 
     А если взять идеальный  вариант? То есть предположить, что отвечаешь на  этот  коварный вопрос именно   своей собственной грызучей  и  гремучей  кобре-совести?  А это  получается,  что надо отвечать так: не увиливая, не оправдываясь, не  уклоняясь…

      Долгое время, со времён  зелёной  педагогической  университетской практики,  я  себя   убеждала, что  любимчиков у справедливого педагога быть не должно,  что относиться ко всем   надо одинаково,  что…  Этих «что» собиралось много, а  факты  упрямились,  как  брыкучие  ослики. Не получалось  относиться ко всем одинаково. Хоть тресни. Какой-нибудь  Хамченко  вызывал  раздражение, а  умницы  Алеси вызывали  радость одним своим присутствием на уроке. И  я  сдалась. Я перестала с собой  бороться. Я разрешила себе иметь любимчиков. Конечно,  в  оправдание себе я сказала: «Валентина Витальевна,   ты  не должна себе позволять  иметь  нелюбимых учеников,  тут  железное правило:  полюби чёрненьких,  беленьких всякий  полюбит. Но  почему   запрещать себе  любить    «беленьких-хорошеньких»? Ты человек,  ничто человеческое тебе не  чуждо…»  Ну,  дальше  как из рога  изобилия   сыпались   цитаты, цитаты, цитаты! Тоже,  между прочим, вещь упрямая, как и факты.  Но ссылка на непроверенные авторитеты не  есть  научный  подход к  делу. Надо  было найти  научное обоснование законному праву учителя иметь  «любимчиков». Мысль заработала, извилины  стали  лихорадочно расправляться-изгибаться, пропуская по своим каналам  всякого рода  аргументы и  хвать-ты...

      – Л.В., пересадите, пожалуйста,  эту нахалку N.  с первой парты, – огорошила я просьбой классную маму восьмого класса.
      Вопрос был прочитан  в глазах, я  сразу  на  него  и ответила:
      – Знаете, ведь  ВЫ хотите,  чтобы урок  был проведён  на самом высоком уровне? Признайтесь, мечтаете,  чтобы  ВАШ любимый  класс сдал ГИА и ЕГЭ  только на  «хорошо» и «отлично»?
       И  хотя  мечты коллеги  явно  были о другом ( весенняя  усталость  больше вызывает в голове  фантазии на  тему   моря и пляжа), но  она  утвердительно покивала  головой: дескать, хорошо  бы…
       – Как  же я  могу провести  урок с полной самоотдачей, когда  моё  биополе разрушает  Хамченко,  сидящий на первой парте, а  эта нахалка N.  моё бедненькое  биополе   одним  движением глаз  просто превращает в  обрывки  тряпки.  Нет,  пожалуйста,   защитите моё  биополе, посадите на первую парту тех  учеников, которые  будут   работать и помогать   мне, учителю,  их учить.
       Ну,  мало ли  какие причуды ( биополе, например) имеются в учительском организме?
 
       Таким  образом, под   вопрос  о «любимчиках» была подведена  строго научная база:   любимчики положительно влияют на самочувствие учителя,  а значит    поднимают  качество учебно-воспитательного процесса…

       Кроме  того, для  этого самого  пресловутого  учебно-воспитательного процесса должны  были  быть ученики (  чаще  всего  это всё-таки были  ученицы), которые  могли  бы  замечтавшегося и  засмотревшегося в окно  на весеннее пробуждение  педагога  заменить. Разбираем упражнение:  подлежащее, сказуемое, обособление… Отвлёкся, сам  запутался. А сидит  на первой  парте такая  милая,  умненькая-разумненькая Лизонька, отличница,  любимица, всё знает!
       – Так где   в  этом предложении обособленное определение, выраженное причастным оборотом,  имеющим обстоятельственный оттенок  уступки? Ответит Лиза…
        И проверять не надо,  и задумываться не   стоит: Елизавета  ответит   всё равно правильно!

        Но  не  надо  думать, что в разряд  любимчиков попадают  только   исключительно отличницы и отличники ( вот  мальчишек-отличников  гораздо меньше,  как правило, к старшим  классам  они находят  дела поважнее «отличной учёбы» и  благополучно перекочёвывают в разряд  подающих надежды «хорошистов»  – отличные парни с  ясной  целью в жизни и  полным отсутствием   настырности в учёбе). Так вот, в  этом  разряде может  запросто  оказаться отпетый  двоечник, который и учится-то только потому, что в армию  ещё не  берут – возрастом не вышел.

        Эх, Коля-Николай, где  ты сейчас?  Никогда  тебя  не  забыть!
        Видели, как «усталая подлодка» домой  идёт? Когда  педагог после семи уроков, педсовета и проверки  трёх стопок…  (тетрадок, конечно, а не  то,  что  вы подумали) идёт  домой,  то  лучше  употребить глагол «плетётся». А  ещё  лучше будет выглядеть  в этом предложении   глагол «ползти». Вот,  теперь  точно. Ползу,  значит,  я по  улице после всего этого «трудового дня»: мёртвой не назовёшь, а на живую не очень похожа.  И вдруг  у вокзала возникает прямо передо мной  пятиклассник Коля – как  грибок из-под земли  выткнулся.  Никак  не пойму,  что он мне  протягивает. 
         – Валентина Витальевна, возьмите…
         Навожу  резкость, рассматриваю  протягиваемый  детской  ручонкой предмет… Конфета!  Увидело  дитя, что  училка  идёт-ползёт домой,  пожалело,  конфетку   в кармане нашло.  Я  чуть не расплакалась,  когда сообразила,  что  это  за конфетка… Мальчонка-то не из   тех   был, у  которых  дом полная  чаша. Но я конфетку  взяла, полгода  её  в кармане,  как  талисман , носила.  Потом  тоже протянула,  как   спасательный  круг,  загрустившей  девочке.  А Колю как  было  с  тех пор   в  «любимчики» не  записать? Так и учился парнишка  до девятого класса: с  ленцой,  без  домашних  заданий,  без особого усердия.  А рука  у меня   не поднималась двойку  за год поставить: всё   конфетка вспоминалась.  Сердечко-то у   мальчишки было  доброе,  отзывчивое, глаза открытые и  понимающие.  А эти  «подлежащие-сказуемые»  –  да  ну  их, пусть уж  филологи ими и  занимаются!

        Но! Вот тут  вообще странная  вещь… В «любимчиках» оказывались  иногда  даже ученики-«нервомотатели». Бывают  же  такие артистические натуры,  без которых уроки становятся скучными и унылыми, прямо как  заседание пенсионного фонда. И учили  эти  «нервомотатели» меня  терпению и  выдержке  –  как  же  их  было не полюбить?
         –  Ваня, пожалуйста, пиши крупнее,  я  ведь  ничего  не понимаю,  что  ты  пишешь… Скоро  я  тебя не смогу  учить… Я вижу  всё  хуже,  а  ты пишешь всё мельче…

         Собираю тетрадки…  После моей  просьбы  буквы у Вани стали ровно в  три  раза меньше, чем  были. Проверяет на выдержку. Ха!  К  малюсеньким  буковкам-букашечкам пристраиваю  малюсенькую-премалюсенькую троечку. Прочитать-разобрать всё равно нереально,  ошибки не  увидеть, потому  что и буквы рассмотреть без  микроскопа нельзя,  но ведь «любимчик»  же!  В  танках  здорово разбирается,  и вообще    большой  оригинал!  Пусть  себе узорчики из  буковок-мелкашечек рисует, авось когда-нибудь   и покрупнее  что напишет – из  вредности!

          Вреднятинку любишь, ну, а  уж  в  добрых-умных-отзывчивых  и вообще  души не чаешь.  Вот  идёт по коридору Маришка-улыбашка!   И сто раз  на день встретится  – и  сто раз улыбнётся,  и  сто раз на  день настроение поднимется!  А вот  заходит в кабинет компания  мальчиков  из  пятого класса. Хором, вчетвером,   скандируют: «Здрав-ствуй-те, Ва-лен-ти-на Ви-таль-ев-на!» Это у них  игра такая – роботов  изображают. Но на уроке «роботы» пашут будь  здоров,  просто  залюбуешься, как  у них перья скрипят и  как слова вылетают  из   умненьких голов. «Любимчики». Иногда  выйдет такой  «любимчик» к доске и целый  класс спасёт: долго рассказывает домашнее  задание – «с  чувством, с  толком, с  расстановкой». Глядишь, уже и  спрашивать никого  не  хочется после  блестящего ответа…

        В  «любимчики», кстати,  попасть  бывает  очень просто. Есть совершенно  немудрёный способ  стать  любимчиком   учителя  литературы:  всего-то надо  книги  читать. Сразу вспоминаю  Серёжу М.,  который  читал книги   методом  запоя. На  перемене. На уроке. Оторваться от  книги не мог,  зачитывался  так, что не  замечал,  как  урок начинался.  Читал сразу несколько книг.  Одна на парте  лежала,  другая в портфеле,  третья в  руках  была…  Такие  ученические  экземпляры в наше время  уже редкость,  поэтому тем  более, если  их  уже  можно в Красную книгу заносить, то в «любимчиках» им самое место!
 
        Не бойтесь, педагоги и педагогини,  заводить  «любимчиков»!  Это  только  и значит,  что   ваше сердце  живое и  умеет любить детей.  А если обо всех  любимых любимчиках  написать,  то   получится    целая книга.  Некогда писать   вот пока  такую книгу:   кто  ж  тетрадки  будет  у  любимчиков проверять? С  их  буковками- мелкашечками…
   
        И вот что ещё... Заметьте, у Иисуса Христа был любимый ученик. Был!
А Бог принял человеческую природу полностью. Всех любил, всех, но особой любовью пользовался апостол Иоанн.  Значит, должны быть любимые ученики и у нормального учителя-человека.


Фото автора: "Любимчики". Выпуск 2006 года.
Алеся Кондранина, Андрей Васильев, Таня Назарова,
Алеся Казакова, Аня Кашина.