Самый тяжелый год

Крашенный серебряной краской, мой ключ оказался стеклянным.
Я узнал это, когда обронил его,стоя на острых камнях.
Тогда я подумал что это случайность, это - не главное,
И сразу забыл о происшедшем, не думая о страхе, не думая, что это - страх.

Крашеное стекло не было обманом. Делая ключ железным,
Ты не задумывался о том, что ключ стеклянный, и о том, что может полезно
Чуть бережней к нему относится, не давать спутникам в руки,
как металл может разбиться - на осколки разбиться, на звуки.

Я помню тогда довелось начаться, самому тяжелому году.
Не хватало сил себе признаться, что мой ключ открывал свободу
Как клетку, в которой птица, не умеет сидеть по году,
Что как сердце пытается биться в ней, требуя на свободу!

Во всем этом всего нетерпимей оказались не страх с заточеньем
и не то, как я бездарно обронил свой ключ на скалах
а то, что моя потеря была обыкновенным стечением обстоятельств
и мой ключ, и так и эдак, открывал только страх на старых

ребрах отчаяньем слепленных, сдавленных грубой формой
спокойствия, безразличия, безучастия, удовольствия от себя самого и прочего
не открытого, позабытого, теперь ненужного. Я - блистательно смог
не разбить свой ключ, а сломать замок, где хранилось главное -

кому-то нужное, некогда славное.
И разбит был мой ключ сам собой, от усталости открывать,
то, что звалось моей душой, а потом начало остывать...