колючей щекой к коленям

Он её просто сильно любил, и она отвечала тем же,
Льнула трепетно и, улыбаясь, роняла с себя одежды.
Грациозно ходила нагая походкой сиамской кошки,
Прижималась к нему белоснежно-молочной томлёной кожей.

Ну, а он любовался, глаза целовал, смаковал по каплям,
Всё стремился её разгадать и затем, выпивая залпом,
Затихал, умирал от любви - и менял на случайных женщин
Бесконечно любимую, память былого пытался сжечь так.

Каждый раз возвращался обратно, колючей щекой к коленям
Жался молча, потом начинал в топке лжи разжигать поленья.
От его серебрёных волос исходила, волнуя, свежесть,
И она, содрогаясь, трепала и гладила прядки нежно.

Только синяя жилка на хрупком запястье слегка дрожала,
Выдавала её, в отстранённой улыбке жила усталость.
А потом безучастно сидела, стараясь найти причины
Оправданий ему, дорогому, родному на век мужчине.




И из платья выскальзывала, и, нагая, сиамской кошкой
Каждый раз возвращался обратно, колючей щекой в колени
Жался молча, потом начинал в ложь словами бросать поленья,
А она молчаливо сидела, стараясь найти причины
Оправданья ему, дорогому, родному на век мужчине.