Яма. 1. Астрофизик в Тетра Паке

   Собственно говоря, если это и можно назвать повестью, то с натяжкой. Коротковата она, этакая повесть-недомерок.
(Автор)               


                Дна нет. Просто глубже не пускают.
                (Станислав Ежи Лец)

               
                1. Астрофизик в Тетра Паке
   У Корнилова на даче кто-то вырыл яму. Прямо посреди участка. Еще вчера, когда Виктор Феоктистович уезжал по делам в город — покормить рыбок в аквариуме, полить цветы, цветов в квартире было много, любил Корнилов это не мужское занятие: подкормить растения, повернуть горшочки к солнцу, отщипнуть увядшие цветки и пожелтевшие листочки, — все было в порядке. На даче Виктор Феоктистович жил в сезон, с мая по сентябрь, остальное время года довольствовался компактной двушкой: комнаты не проходные, санузел раздельный, кухня 9 квадратных метров. Да, еще и шестиметровая лоджия! Возрастом слегка за 35, он, знакомясь, всегда представлялся по имени. Не то, чтобы стеснялся старорежимного отчества, скорее полагал, что так выглядит моложе. Казаться моложе в глазах окружающих, считал Виктор, было важно. До сих пор не опутанный узами Гименея, он, тем не менее, не спешил определять себя в число заскорузлых бобылей. Корнилов верил, что где-то там, в сберкассе, в очереди по оплате коммунальных платежей, томится та, кто готова разделить с ним не только матрас кровати-полуторки, но и закаты-рассветы последующих лет. А также удручающе малые для кормильца семьи, добытчика доходы. До сих пор Корнилов такой спутницы не имел. Посильную помощь в подборе кандидаток периодически оказывала мама — какая же мать не желает счастья своему чаду? — к счастью Виктора, живущая в другом городе и потому не особо часто досаждавшая сыну.

   Казалось, природа укомплектовала Виктора всем необходимым, что импонирует дамам детородного возраста: рост выше среднего, густая, не склонная к оскудению, темно-каштановая шевелюра, приятное, волевое лицо. Правда, в последний год наметилось маленькое брюшко, превратившее мышечную брусчатку живота в некое подобие неровной асфальтовой дороги. Впрочем, Корнилов не сомневался, месяц усиленных занятий спортом и живот снова приобретет былой вид. Справедливости ради, следует отметить, что и в таком, слегка запущенном виде, Виктор Феоктистович выглядел вполне презентабельно. Любопытствующий женский взгляд — буде такой оказался бы в одном из окон дома напротив, усиленный диоптриями бинокля, — узрев мужчину, выходящим из ванной, вполне удовлетворился заманчивой картиной. Лишенные кривизны сухие длинные ноги, поддерживали стройный корпус. По животу снизу вверх, огибая с двух сторон глубокую ямку пупка — спасибо акушерке! — взбегала дорожка черных волос. Чуть выше, в негустой поросли проглядывала темно-коричневая, величиной с чечевичный боб, родинка — немногочисленные допущенные счастливицы почему-то обожали ее трогать губами. Дорожка взбиралась на холмы грудных мышц и вольно разбегалась вширь, конфигурацией отдаленно напоминая карту Советского Союза. А на спине, на лопатках, курчавились небольшие «ангельские крылышки».

   Кто бы сомневался, вот он — герой-любовник! Но в реальной жизни никогда не бывает все просто. Виктор Феоктистович был, как это ни прискорбно звучит, жертвой неразделенной любви. Еще в старших классах общеобразовательной школы Витей овладела, говоря высоким штилем, «одна, но пламенная страсть», он влюбился в звезды. Безрассудно, жертвенно, с пылом, возможным только в юности. Получив аттестат, Корнилов поступил в институт, по окончании которого получил диплом астрофизика. С восторгом неофита молодой специалист нырнул с головой в глубины космоса и вот тут-то испытал жестокое разочарование. Звезды не ответили взаимностью. Все так же маня и притягивая юношу, сами они оставались далекими и холодными. И сколько молодой астрофизик ни тянулся к ним, чаровницы оставались отстраненно недосягаемыми.

   Отработав три года, с разбитым сердцем, Корнилов оставил науку и ушел преподавать в школу астрономию и физику. Его хватило только на один учебный год и теперь Виктор Феоктистович вот уже несколько лет трудился менеджером в фирме, стены которой украшали диаграммы и графики, вкупе со слоганами, типа «Наши Тетра Паки — самые тетрапакистые в мире!» и «Догоним и перегоним по гофротаре Китай!». Фирма занималась производством  различных упаковок — от Тетра Паков для соков и молока до коробок из гофрокартона. Параллельно Корнилов занимался репетиторством на дому. В малых дозах и находясь с глазу на глаз, он находил в себе силы общаться с молодой человеческой порослью.

   Вернувшись на дачу после менее чем суточного отсутствия, яму Корнилов обнаружил не сразу. Отомкнув дом — ключ лежал под кирпичом, справа от крыльца, хотя прятать нужды не было, хозяин он был один, — снял городскую одежду и надел более подходящую для работ на участке: выгоревшую, когда-то темно-синюю, футболку с логотипом греческого коньяка “Metaxa”;  серые длинные шорты с вышитым на правой штанине красными шелковыми нитками эмблемой Red Bulls в виде бычьей морды и старые туфли, стоптанные, но очень удобные. Довершала картину панамка — крупные цветки ромашки на зеленом поле.

   Прознав о приезде хозяина, явился Самсон. Потерся о ногу и, заглянув Корнилову в глаза, вопросил: «Пожрать дашь?» Как и все коты, Самсон был излишне самостоятелен, территорией своей считал не только участок хозяина, но и все прилегающие окрестности. Кои обходил исправно и столь же исправно метил границы своих владений. Хозяин Самсона, доброе, но глуповатое, по мнению кота, создание, метил свою территорию только в одном месте, да и то, внутри сколоченной из досок будочки, в которую и так никто кроме него не заходил. Бывало, кот сутками пропадал где-то и приходил только перекусить. Виктор сыпнул в пластмассовую синюю мисочку горсть сухого «Вискас»-ассорти, пришлепнул сверху двумя чайными ложечками «Кити-Кэт» (говядина в холодце) и Самсон, довольно урча, принялся за еду. Корнилов снял с полки небольшое лукошко, плетенное из ивового прута — когда вчера уезжал в город, на грядке краснело много ягод клубники-ремонтанки.
 
   Соберись Виктор не по ягоды, а, положим, нащипать к обеду зелени, что росла в дальнем углу дачи, все могло закончиться плачевно. При самом пессимистическом раскладе — переломом шеи. Но поскольку грядка с клубникой находилась в середине участка, глаза уже издали принялись высматривать спелые ягоды, и потому яма была обнаружена вовремя. Большая, примерно два метра в диаметре, яма съела часть клубничной грядки, прихватила изрядный кусок садовой дорожки.

   Не доходя пары шагов до неожиданного препятствия, Виктор Феоктистович остановился. Вытянул шею, взглядом пытаясь оценить глубину выемки. Оглянулся на домик, словно в поисках подтверждения того, что ошибки нет, и он находится на принадлежащей ему территории. Перехватил лукошко в левую руку и осторожными шажками двинулся вперед. Остановился на самом краю. Волоски на голой ноге зашевелились и встали дыбом. Так чистые волосы на голове тянутся за расческой, наэлектризовавшись от трения о зубья гребня.

   Глубина ямы, хотя дно просматривалось нечетко, словно скрытое маревом, навскидку была тоже метра два, то есть — почти идеальный цилиндр. Скорее всего грунт извлекали ковшом экскаватора, а потом стенки подчистили лопатой — на стенках четко прослеживались следы лезвия шанцевого инструмента. «Как могила», — подумал мужчина, хотя общего между прямоугольником и кругом не было ничего. Кустики клубники и помидоров вплотную подступали к краям ямы. Но вот странность, отметил мысленно Виктор: ни один листик, ни единый усик не нависал над пустым пространством. Была и еще одна странность: вокруг ямы он не увидел и следа вынутой земли.

   Медленно пятясь — повернуться спиной и удалиться, как подобает Венцу эволюции, мешал ни на чем не основанный страх: вдруг из ямы появиться большая черная рука, ухватит за ногу и утащит на дно — Виктор отступил к домику. Слепо нашарил ступеньку крыльца, сел и только тогда перевел дух. Пальцы, судорожно сжимавшие все это время ручку корзинки, побелели от напряжения.

   Все неизвестное — пугает. Тем более, неизвестное, возникшее внезапно. Этот страх передан нам предками на генетическом уровне: то, что не поддается объяснению и опыту, таит, как правило, опасность. Беспечные герои погибают. Выживают внимательные и осторожные.

   — Ладно, кому-то, кому и зачем — это второй вопрос, понадобилось взять землю с моего участка, — Звук собственного голоса придавал уверенности. — Как Они умудрились ее вывезти? Экскаватор явно не подгоняли, следов от колес нет, растения не примяты и не сломаны. Хорошо, положим, копали лопатами. И землю выносили в ведрах в стоящую на дороге машину? Тоже не похоже. Перенести вручную восемь кубов грунта и не протоптать дорожку? И при этом не просыпАть из ведер? Нереально. Создается впечатление, что земляной цилиндр извлекли целиком и унесли. Или наоборот, вдавили гигантским пуансоном в земную твердь. Но на дне ямы не было видно ни кустиков клубники, ни раздавленных ягод. Только голая земля.

   Поразмышляв еще некоторое время и осознав, что ничего путного придумать не получится, Корнилов решил порасспросить соседей. Не может быть, чтобы они ничего не видели. Придя к этой мысли, Виктор решительно поднялся с крыльца.

                Продолжение последует...