Происхождение христианства как еврейская история

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА КАК ЕВРЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ
Аннет Йошико Рид (2007)
http://annettereed.com/reed_christian_origins.pdf
 
Некоторые читатели удивятся, обнаружив статью о христианских истоках в энциклопедии по еврейской истории. Еще полвека назад это могло показаться немыслимым в научных кругах. В ходе прежних исследований о христианстве предполагалось, что это учение Иисуса и /или Павла как «учредителей новой религии», которая была по самому своему происхождению отлична от иудаизма. В соответствии с христианской богословской подготовкой и институциональной настройкой большинства ученых-новозаветников их исследования часто принимали за основу суперсессионистскую модель истории: возникновение христианства прочитывалось как восстановление библейской религии, которая якобы была повреждена постбиблейским иудаизмом. Конфессиональные, апологетические и исторические проблемы также смешивались по другую сторону от религиозного и междисциплинарного разрыва. Вторя традиционному раввинистическому изображению Иисуса как волшебника, отступника от иудаизма и противника мудрецов, еврейские историки часто отторгают христианство как своенравную версию еврейского мессианизма, которая привела к дальнейшим заблуждениям в ходе вмешательства язычников.
Последние тенденции в науке, однако, открыли путь к новому пониманию происхождения христианства как интегральной части истории евреев. Независимо от того, следует ли называть Самого Иисуса еврейским учителем мудрости, политиком, революционером или апокалиптическим пророком, растет научный консенсус относительно того, что движение Иисуса было одним из многих движений, активизировавшихся в иудаизме Iвека. Исследована даже еврейская идентичность Павла, который традиционно считается основателем христианства для язычников и автором христианского антиномизма. Кроме того, историки пролили новый свет на остальную часть Нового Завета (далее НЗ), читая эти тексты с точки зрения преемственности движения Иисуса, его контактов и конфликтов с другими еврейскими группами. В ходе этого процесса исследование истоков христианства обогатилось новым пониманием еврейской истории.
 
1.Истоки христианства после Второй мировой войны   
 
Появление этих новых подходов было основано, в первую очередь, на парадигме в новозаветных исследованиях, возникшей после Второй мировой войны. Ряд христианских ученых в ответ на ужасы Холокоста борется с изображениями евреев и иудаизма в НЗ, а также рассматривает эти тексты в качестве возможной предыстории современного антисемитизма. Эти же десятилетия увидели создание новой институциональной настройки для светского изучения религии и растущее участие нехристианских ученых в исследованиях НЗ. Вместе с тем эти события способствовали укреплению научного дискурса, который является менее приспособленным к предубеждениям прошлого и который стремится в дальнейшем ввести НЗ в его первоначальный исторический и культурный контекст в отличие от его последующего статуса как христианских Писаний. В то же время экспериментирование с новыми моделями и подходами других дисциплин, от антиковедения до социологии, предложило новую перспективу истоков христианства. Высказывания НЗ об иудаизме и евреях все больше читаются с точки зрения амбивалентной риторики общинной идентичности, формирования и сложной социокультурной динамики религиозного самоопределения. Как ни странно, результатом было новое признание внутрипартийной еврейской ориентации некоторых, казалось бы, антиеврейских высказываний фарисеев, саддукеев, книжников и других.
Последние полвека были также отмечены появлением нового уровня знаний, позволяющих признать многообразие иудаизма в период Второго Храма, знаний, в значительной степени катализируемых открытием свитков Мертвого моря. Восстановление этих давно потерянных текстов позволило выявить огромное богатство предраввинистического иудаизма. Как результат, исследования по иудаизму Второго Храма поставили под сомнение традиционный образ фарисеев как де-факто лидеров еврейского народа перед разрушением Храма. Будучи далеки от классических раввинов с их властью и народной поддержкой, фарисеи в настоящее время рассматриваются как одна из многих сект. Вместе с принятием более критичного подхода к изучению классической раввинистической литературы этот новый акцент на разнообразие в иудаизме Второго храма в значительной мере подорвал понятие единого мейнстрима иудаизма, который непосредственно привел к религии раввинов. В настоящее время наша картина предраввинистического иудаизма больше похожа на гобелен с множеством пересекающихся прядей. Аналогичным образом история роста авторитета раввинов сейчас рассматривается с точки зрения длительного процесса, сформированного внутриеврейской конкуренцией не меньше, чем внешним кризисом.
Последствия такой пульсации идей в изучении иудаизма оказали выраженное влияние на изучение христианства. В прошлом исследователи еврейской истории и происхождения христианства могли быть обвинены в утверждении монолитного иудаизма, из которого христианство возникло и с которым оно могло порвать. Сегодня это уже не так, ибо восстновление понимания многообразия иудаизма Второго Храма открыло нам глаза на широкий континуум библейской основы веры и практики, неотъемлемой частью которой был Иисус и Его последователи. Соответственно исторические исследования еврейского фона христианства постепенно привели к признанию того, что по сути движение Иисуса на удивление хорошо вписывается в иудаизм своего времени.  Сегодня свидетельства о происхождении христианства во многом находятся в руках еврейских историков и археологов, получающих информацию о религии, политике и культуре Земли Израиля в Iвеке.
 
2.Иисус и иудаизм
 
Задача является наиболее простой и продуктивной в случае Самого Иисуса. Еврейские мыслители начиная с Абрахама Гайгера были заинтересованы во взгляде на Иисуса со специфически еврейской точки зрения. Гейгер, Клод Монтефиоре и другие обратились к Иисусу как прецеденту для собственных усилий, направленных на реформу иудаизма в XIX – XX веках. Эти еврейские подходы к Иисусу были основаны на резком различии между Иисусом истории и Христом веры. Первый – это галилейский еврей, чьи действия, учения и жизнь проливают свет на историю и культуру евреев, в то время как последний – это Спаситель, чье значение связано с религиозными заявлениями о Его воскресении и Божественном статусе. Как правило, эти два аспекта неразрывны в описаниях Христа, написанных с конфессиональной христианской точки зрения. При созревании светского изучения религии, однако, различие между ними привело к различиям в формах исторической науки у христиан и евреев. Еврейские историки, такие, как Дэвид Флуссер, написали знаменитые исследования исторического Иисуса в Его еврейском контексте. Христианские же ученые, в особенности в последние годы, были удивительно открытыми к идее еврейского Иисуса. На самом деле многие популярные и научные книги – это лишь эхо Гайгера, Монтефиоре и Флуссера, описавших, как еврей стал Мессией христианства.
О еврействе Иисуса есть множество свидетельств в древних источниках. В ранних евангельских рассказах о Его жизни мы не находим даже намека на то, что Иисус видел Себя кем-то иным, кроме как евреем. Евангелия были написаны спустя несколько десятилетий после смерти Иисуса, когда некоторые члены Его движения уже стремились отличаться от других евреев. Тем не менее эти тексты сохраняют традицию об Иисусе, Его проповеди в синагогах, посещении Храма, праздновании Пасхи, толковании Им еврейской Библии и обсуждении галахических проблем с фарисеями. Более того, Иисус учит с помощью притч, напоминающих по форме и содержанию мешалим из еврейской литературы премудрости и раввинистических Мидрашей.   Даже Его апокалиптические и мессианские заявления хорошо вписываются в иудаизм своего времени, в эпоху неопределенности и потрясений, когда многие харизматики предупреждали о надвигающемся конце. Мы также находим намеки, что Он понимал Свою весть как ориентированную на евреев, в частности, в Евангелии от Матфея Он наставляет Своих последователей проповедовать только «погибшим овцам Израиля» (10.6). Еврейство Иисуса проявляется даже в Нагорной проповеди как набор учений, традиционно считающихся христианскими и иллюстрирующих разрыв с иудаизмом. Тем не менее и здесь мы находим призыв соблюдать всю Тору (5.17-20). Такие заявления проливают свет на Его ожесточенную полемику с фарисеями, повышая возможность того, что Иисус и Его сторонники видели свою задачу в участии во внутриеврейских дебатах, сходных со спорами между другими сектами во времена Второго Храма. Мы также находим параллели между Его учением и позднейшей раввинистической традицией. Самая известная из них – это атрибутирование Иисусу версии Золотого правила (Мтф.7.12), которую Талмуд (Шабат 31а) приписывает Гилелю. В раввинистической традиции версия Гилеля рассматривается как сама суть иудаизма.  Если раньше христианские ученые прочитывали версию Иисуса как отказ от якобы легалистского иудаизма того времени, раввинистические тексты позволяют предположить, что ситуация может быть сложнее и что две группы были более сходны между собой, чем того хотела бы любая из них.   
 
3.Павел и Новый Завет
 
Отделяя исторического Иисуса от Христа веры, многие еврейские мыслители смогли принять Иисуса как часть истории и наследия иудаизма. Мартин Бубер называл Его «своим великим братом», Йосеф Клаузнер – «самым еврейским евреем». Для современной еврейской мысли, а также для светской науки оказалась более сложной задача интеграции Павла в еврейскую историю. Письма Павла рассказывают нам о видении воскресшего Христа, которое побудило этого фарисея изменить свое имя и объявить себя «апостолом язычников». Будучи, возможно, учеником Раббана Гамлиила Старшего (Деян.22.3), именно он первым заявил, что неевреи могут быть спасены через веру во Христа и без соблюдения Торы (Рим.1-8, Гал.1-3), тем самым ознаменовав христианское отрицание требований еврейского закона и отказ Церкви от избранности еврейского народа. Соответственно те, кто принимают еврейского Иисуса, часто сочетают это с предположением об отступничестве Павла, которое считается катализатором разрыва христианства с иудаизмом.
Одна из линий новейших исследований, однако, полагает, что отношение Павла к иудаизму было более положительным. Даже после своего обращения апостол по-прежнему считает себя евреем и фарисеем. (Гал.2.15, Фил.3.5, Деян.22.3, 26.4-5).  По словам таких ученых, как Ллойд Гастон и Джое Гейджер, Павел сохранял понимание избранности евреев и необходимости для них соблюдать Тору, даже утверждая отдельный путь для язычников.  Научные дебаты об отношении Павла к Торе помогли открыть путь для исследования более поздних текстов НЗ с точки зрения продолжения их отношений с иудаизмом или даже сохранения их места в нем. Надо отметить, что большая часть НЗ фокусируется вокруг вопроса о спасении язычников. Тексты содержат также яростные полемические заявления о евреях, которые послужили топливом для поздних форм антисемитизма. Средневековая форма демонизации евреев подкреплялась, например, заявлениями Евангелия от Иоанна о том, что их отец дьявол (8.44) и упоминаниями «сборища сатанинского» в Откровении (2.9,3.9). Кроме того, понятие еврейской коллективной вины за смерть Иисуса находит обоснование в Евангелии от Матфея, где толпа кричит «Кровь Его на нас и на детях наших» (27.25 ср. 1 Фес.2.14-16). Последние литературные исследования НЗ, однако, полагают, что многие из этих утверждений относятся лишь к определенным группам евреев, имеют различное значение в зависимости от контекста и получают смысл лишь в контексте внутриеврейских споров. Кроме того, сравнительно-исторические исследования показали, каким образом мнения некоторых из последователей Иисуса продолжают резонировать с внутренними дебатами среди евреев во времена Второго  Храма и даже после них. Общность касается различных тем, от ритуальной чистоты и эсхатологии до соблюдения Галахи и библейской интерпретации. Некоторые последователи Иисуса, кажется, сохранили чувство еврейской идентичности, считая, что преданное служение Христу и соблюдение Торы взаимодополнительны, а не исключают друг друга. 
Евангелие от Матфея сохраняет наиболее сильную связь с иудаизмом. Иисус здесь представлен в качестве еврейского Мессии, сохраняющего постоянный интерес к Торе и еврейскому народу. Другие Евангелия также содержат сведения о комплексе отношений движения Иисуса к иудаизму. Марк может быть с пользой прочитан на фоне еврейской реакции на разрушение Второго Храма, тогда как Лука имеет поразительные параллели с эллинистической еврейской литературой. Иоанн, печально известный своими антиеврейскими заявлениями, может отражать разрыв с еврейской общиной со стороны группы, первоначально рассматривавшей себя как ее часть. Что касается остального НЗ, то зарождающаяся нееврейская христианская идентичность проявляется в таких текстах, как Послание к Евреям, но в других отношениях мы все еще находим здесь знаки еврейской самоидентификации, как, например, озабоченность Апокалипсиса ритуальной чистотой.
Независимо от своей близости к иудаизму новозаветные тексты являются богатейшим источником для еврейской истории. Письма Павла дают интересные сведения о культурных предпочтениях евреев Iвека. В ходе рассказа о жизни Иисуса Евангелия предлагают огромное количество информации о Земле Израиля той поры. Кроме того, книга Деяний говорит многое об общинах диаспоры и синагогах, посещаемых первыми христианскими миссионерами. Более того, в каждом случае мы видим параллели с еврейскими источниками, освещающими как истоки христианства, так и древний иудаизм.
В течение первых десятилетий после смерти Иисуса Его движение оказалось вынуждено покинуть свою изначальную почву – Галилею и Иудею.  Тем не менее верования и практики его последователей, будь то этнические евреи или неевреи, по-прежнему находилось под влиянием разнообразных форм иудаизма, которые процветали в Земле Израиля и диаспоре. В НЗ и раннехристианской литературе мы можем различить следы процесса, в рамках которого часть последователей Иисуса выделила себя среди других еврейских групп, а затем – среди более широко понимаемого иудаизма. Тем не менее, глубокая преемственность с иудаизмом часто служила также основанием для новаций и, таким образом, по иронии судьбы, оставляла открытым путь для контактов, конфликтов и конкуренции на столетия вперед. Многие ученые продолжают изучать иудаизм и христианство изолированно друг от друга, даже в ранний период. Другие прочитывают их в отношения в основном через призму позднейшей апологетики и полемики. Тем не менее все большее число историков расширяют прежний взгляд на еврейство Иисуса и исследуют значение НЗ для нашего знания древнего иудаизма, и их совместные усилия производят все более полную картину происхождения христианства и религиозно-культурной истории евреев.
Lexicon of Names:
Библиография
 
Charlesworth, J., ed., Jesus' Jewishness , New York, 1991.
Flusser, D., Yahadut u-mekorot ha-Natsrut: mehkarim u-masot , Tel Aviv, 1979; English translation by J. Glucker: Jewish Sources in Early Christianity , Tel Aviv, 1989.
Fredriksen, P., and A. Reinhartz, eds., Jesus, Judaism, and Christian Anti-Judaism: Reading the New Testament after the Holocaust , Louisville, KY, 2002.
Gager, JG, Reinventing Paul , Oxford, 2000.
Heschel, S., Abraham Geiger and the Jewish Jesus , Chicago, 1998.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn