Новый клиент

Все-таки сорок пятый калибр куда лучше двадцать второго, хоть и не помещается за корсажем, - мрачно думала Мэри, трясясь на спине кривой мексиканской клячи, за которую с нее содрали целое состояние. Барышник как чуял, что ей выбирать не приходится. Впрочем, если к тебе среди ночи врывается растрепанная женщина и хочет купить лошадь, надо быть идиотом, чтобы не избавиться от залежалого товара по тройной цене. Это все равно, как подсунуть девушку парню, который полгода мыл золото в горах, не видел вокруг живой души, кроме койотов, и наконец – решил кутнуть. Тут любая бабуля сгодится.
- Так что все справедливо, - хмыкнула она себе под нос. – На торопливый спрос - дерьмовое предложение!
Меж тем, на востоке небо окрасилось розовым, и стали видны призрачные, как бы плывущие в море тьмы, силуэты гор по ту сторону мексиканской границы. Однако, если бы любопытный путник обернулся назад, то был бы заинтригован куда более странным явлением. Небо далеко на западе тоже светилось и переливалась оттенками багрового. Но Мэри оборачиваться никакой нужды не было – она и так знала, что там светит. Это догорает «Спаситель Крис» - лучший в Техасе салун, ее салун. С лучшими в Техасе девушками – ее девушками!
Впрочем, всем девицам, похоже, удалось спастись. По крайней мере, почти всем. Кроме одной, Рози, из-за острого язычка которой в прямом смысле у Мэри пошло прахом дело всей жизни!
Рози… Пышная фигура, звонкий голос, неплохой слух – больше, чем достаточно, чтобы вскружить головы подвыпившим ковбоям! Она с полгода назад приехала из города, где играла в настоящем театре, и сразу стала звездой «Спасителя Криса»
Именно поэтому ее и выбрал прошлой ночью Эмилио Локо – Псих, или, как смелые люди называли его шепотом, Эмилио Фласида – Мягкотелый. И вовсе не потому, что он был добросердечен и сострадателен, жалел вдов и сирот. Тут как раз первое прозвище подходило ему идеально. Банда Психа грабила одиноких путников и дилижансы без охраны, а уж как Эмилио расправлялся со своими врагами и конкурентами – это отдельный разговор. Одно можно сказать, чтобы не вызывать у неподготовленного слушателя приступов тошноты – фантазии у него хватало на троих мерзавцев!
А Мягкотелым его прозвали за то, что в минуты, когда настоящий мужчина просто обязан проявить твердость в соответствующих местах – Эмилио частенько пасовал. А если чувствовал у девушки хоть тень иронии по этому поводу, то впадал в ярость и начинал беситься до тех пор, пока ему не удавалось кого-нибудь хорошенько замочить.
Зачем нужен такой клиент, спросите вы? Ну что ж, давайте выставим Психа за дверь, вместе со всеми его шакалами. «Извините, сеньор Псих, но ваше поведение совершенно неприемлемо и не соответствуют кодексу нашего клуба!» Смешно? Смертельно смешно!
А кроме того, Мэри руководствовалась цитатой из Библии, которая красовалась на входом в ее салун. Там были написаны слова из проповеди Господней: «нет ни иудея, ни эллина». Мэри не очень хорошо понимала, кто такие эти два парня, но знающие люди объяснили ей, что так Господь дал понять, что принимает у себя всех желающих.
Вот и она принимала всех, даже Психа. Подсовывала ему специальных девушек, умеющих обращаться с такими, как он, и все проходило нормально. И шло бы нормально дальше, не выбери он в тот вечер Рози, и не случись у Рози, как на грех, особо смешливое настроение. Мэри в то время была занята на кухне, устраивала разнос повару-мексиканцу, взявшему моду плевать в жаркое для гостей прожеванным чили (у нас всегда так готовят, синьора!), а когда вернулась в зал и услышала, с кем отправился наверх Псих, немедленно бросилась за ними и, не минуты не колеблясь, выбила круглым полным плечом хлипкую фанерную дверь в комнату девушки.
Увы, было уже поздно. Псих стоял посереди комнаты над телом Рози, смотрел на нее во все глаза и мелко трясся. А изо рта у него на расстегнутую и выпачканную в крови рубашку длинной ниткой стекала слюна.
Услышав шум, он поднял глаза на хозяйку заведения и широко ей улыбнулся. Достаточно широко, чтобы проглотить одну за другой две пули из маленького, почти игрушечного двуствольного пистолета двадцать второго калибра, который Мэри всегда носила за корсажем. Не успел дым от выстрелов рассеяться, а Мэри уже бежала по этажу, стуча в двери и вызывая девушек в коридор. На все про все у них было двадцать минут, максимум полчаса (дольше Псих в номерах никогда не задерживался), пока обеспокоенные дружки Эмилио не начнут его искать, а найдя - мстить.
Она все успела, как всегда успевала, если дело в салуне пахло жаренным, и по лестнице вверх ломилась толпа пьяных разгоряченных мужчин, орущих и размахивающих длинноствольными кольтами – такая уж у нее была работа. Ей удалось спустить по наружной лестнице всех девушек, придурка-повара, опять набившего полный рот чили и последней, как капитану с тонущего судна, уйти самой.
Вот только с покупкой лошади пришлось немного поторопиться, за что она сейчас сполна расплачивалась мучительными болями в бедрах и спине. Впрочем, страдать ей оставалось недолго. В полумиле на восток уже розовели в рассветных лучах стены монастыря Святого Креста, в котором служила настоятельницей Донья Тереса – ее старая приятельница, и где Мэри рассчитывала отсидеться пару месяцев под видом монашки, пока уляжется суета с покойным Психом и его дружками.
Вот уже и ворота. Спешившись,  зажав в кулаке уздечку и с наслаждением вытянув ею по спине проклятую скотину, она стукнула дверным молотком, проскользнула в открывшуюся щель и с разгона попала в объятия своей довольной подруги!
Когда первая радость встречи прошла, все вопросы были заданы, а ответы - получены, Мэри слегка заскучала. В самом деле, суровый монастырский устав с его ранними подъемами, ночными молитвами и скудной пищей сильно отличался от жизни ее веселого заведения. Но потом она стала находить в двух периодах своей жизни что-то общее. Нет, Тересе она об этом сходстве, конечно, не говорила, опасаясь, что их дружба не выдержит такого богохульства, но для Мэри в монастыре быстро нашлось свое место рядом с настоятельницей. Закупить продукты у ленивых и жадных мексиканских пеонов, организовать починку ворот, навести порядок на кухне, помирить рассорившихся сестер – все это Мэри было знакомо, и  получалось у нее не хуже, а даже, пожалуй, и лучше, чем у слишком прекраснодушной Тересы.
Поэтому, когда второй месяц подошел к концу, Мэри стала думать об отъезде с некоторой грустью – в конце концов, «Спаситель Крис» сгорел дотла, и в мире за воротами монастыря ее уже больше ничто не ждет.
А когда она, с неохотой и сожалением, стала собирать вещи, в обитель вместе с крестьянским обозом пришла новость, которая словно пригвоздила ее к дубовому полу кельи – Псих выжил! Выжил (черт бы побрал этот двадцать второй калибр!) и теперь ищет Мэри. Эмилио совсем перестал заниматься грабежами, мечтая лишь о мести, а приступы его буйной ярости привели к тому, что от Психа сбежали даже самые преданные сторонники.
Одинокий, пахнущий смертью и кровью, он метался по округе, прикрыв платком свою развороченную выстрелами челюсть, а руки его будто приросли к рукояткам украшенных серебром кольтов в седельных кобурах!
Только идиотка покинула бы при таких обстоятельствах надежные стены монастыря. А Мэри идиоткой в жизни не была и поэтому с удовольствием осталась.
 Однако, если гора не идет к Ироду, то это не значит, что они никогда не встретятся. И однажды ночью Мэри проснулась от грохота выстрелов. Вскочила с кровати, выглянула в окно кельи и остолбенела. Посереди двора, в свете опрокинутого пылающего воза с соломой стоял мужчина в рясе и в капюшоне. В руках у него дымились два кольта, а вокруг лежало несколько неподвижных тел, в одном из которых Мэри с ужасом узнала свою подругу и настоятельницу монастыря Святого Креста Донью Тэресу. Монах поднял голову, обвел двор глазами, в которых играли отблески костра и глухо закричал в темноту: «Мэээри!»
Только тут она увидела, что половина его лица скрыта повязкой, и поняла, кто пришел за ней. Медленно, будто во сне, накинула рясу, одела сандалии, спустилась во двор и, сложив на груди руки так, что рукава полностью прикрывали их, словно муфта, вышла навстречу Психу.
Тот узнал ее, но сразу стрелять не стал. Видно, хотел продлить миг сладкой мести, насладившись ее ужасом. Он медленно стянул вниз прикрывавший лицо платок, обнажил мешанину из костей и полузасохшей корки, которая заменяла ему подбородок, и захохотал. По лающему оттенку смеха слышно было, что любое движение лицевых мышц причиняет ему страшную боль. Но он продолжал смеяться, по опыту зная, какое леденящее впечатление производит его вид на будущую жертву.
Однако Мэри не испугалась. Видала она в жизни рожи и пострашнее! А вместо этого кивнула в сторону лежащих на земле тел и коротко спросила: «Зачем?»
Псих прекратил смеяться, удивленно уставился на нее и, с трудом ворочая челюстью, ответил: «Тебе-то что? Это не твой бордель и не твои девочки!»
- Теперь - мои! – Тихо, одними губами произнесла она и резко освободила из рукавов руки, в каждой из которых было зажато по револьверу.
Когда грохот выстрелов затих, и курки кольтов в руках Мэри сухо защелкали по пробитым капсюлям, она уронила оружие на землю и подошла к тому, что осталось от Психа.
- Какой бы дьявол не помогал ему, - подумала она, - теперь это тело до Страшного Суда уже больше не встанет.
А потом повернулась и пошла к кучке плачущих и кричащих от ужаса монахинь. Тереса погибла, оставив паству без попечения, и нужно было срочно брать ситуацию в свои руки.
Утром к ней пришла делегация из старейших монахинь и попросила возглавить монастырь. Хотя бы на то время, пока епископ из Мехико не пришлет новую настоятельницу. Мэри попросила дать ей время помолиться и подумать, хотя в душе уже чувствовала, что отказать сестрам в их просьбе не сможет.
Стоя перед распятием в прохладном полумраке монастырской церкви, она никак не могла избавиться от мысли, мучившей ее с тех самых пор, как она услышала, что Псих уцелел. Ну, калибр-калибром, но быть такого не могло, чтобы человек выжил после двух пуль, попавших в голову! А значит…значит, это был уже не Псих, а кто-то другой, принявший его личину. Недаром даже самые отчаянные из его банды бежали от него прочь в ужасе. Но кто этот «кто-то»? Неужели…
Сдается ей, всю прошлую жизнь у нее был только один клиент, прячущийся под разными масками, одна другой страшнее. Похотливый, буйный, опасный, но щедрый на золото. А вот теперь отношения с ним здорово подпорчены.
- Что ж, похоже, клиента придется сменить, - она подняла голову на распятие. – Этот, новый – суховат, не такой заводной и наличными не платит вовсе, все перечисляя на депозит. Ладно, пусть помаленьку копится. Там, на небесах, говорят, еще надежнее, чем в Техасском Сельскохозяйственном Банке. Глядишь, когда-нибудь, да пригодится!
……………..
- Вот такая она была, Сестра Мэри, сначала – грешница с двадцать вторым калибром, потом – праведница с сорок пятым. Что, как не крути, куда угодней Господу!
Что это? Пять долларов? Храни вас Пресвятая Дева Мария, синьоры! А хотите, я отведу вас в лавочку своего зятя, где можно купить настоящий револьвер Психа, который был с ним в его смертный час? И если поискать – найдем и второй револьвер. Откуда они взялись в лавочке? О, синьоры, это уже совсем другая история!