Происшествий не обнаружено

         Ашхабад, 2069 Отдельный Батальон Связи, 1990-91 года.
         История от Эдуарда Кита, бойца батальона связи.

         Никаких происшествий не обнаружено.

         Зима 90-91 годов. Глубокая ночь. В центре событий караульное помещение батальона связи, особняком расположившееся возле казармы. Сама караулка с точки зрения строительных нормативов представляла собой стандартную бетонную коробку, облагороженную декоративным ремонтом, в которой и летом жарко и зимой неимоверно холодно, соответсвенно. Никаких обогревательных приборов и устройств в постройке проектом не предусмотрено. Ашхабад всё же, окраина знойных Каракумов. Зимой, когда изредка температура колеблется в районе нуля по Цельсию, а в тех широтах это непередаваемый холод, караульные грелись только шинелями, ну и ещё всем тем, что могут выделить человеческие тела. Нередко внутри комнаты отдыхающей смены у бойцов волосы примерзали к топчанам во время сна. Зачастую начкары самовольно приносили для себя бытовые обогреватели и пытались и ими хоть как-то греться, но не все и не всегда...

         Хотя один источник тепла на всё строение всё же существовал. Это была небольших размеров сушилка. Нагревательный элемент был не особо мощным, чтобы хоть как-то обогреть караулку целиком, но помещение самой сушилки для шинелей делалось довольно тёплым. Эта комнатушка, в сущности, пенал-кладовка примерно полметра на метр площади. Когда совсем уже невтерпёж промерзали караульные, то по одному заходили сюда и грелись, в основном усаживаясь на предохранительной решётке. А согреваясь, мало кто удерживался, включая командиров, чтобы не задремать. Непривычный холод и сопутствующая сырость также загоняли сюда не только бойцов, но и начкаров.

         И вот какая хохма однажды получилась. Один из прапорщиков, заступивший в наряд начальником караула (в голове крутится фамилия Ляшко, хотя нельзя уже сказать точно), тоже не удержался от устойчивого прозябания и посреди ночи тайно посетил сушку. Сел и заснул, как водится. И никому бы не было до этого дела, если бы вдруг не заявилась внезапная ночная проверка, во главе не с кем-нибудь, а с начальником первого полевого узла, грозным капитаном Алексеевым, в сопровождении командира первой роты капитана Пушкина, на тот момент дежурного по батальону.

         Караул построился для проверки, начальник караула вышел рапортовать, но в момент доклада по караулке прокатился сдавленный стон. Все присутствующие думали только о том, как не упасть на спину и расхохотаться дрыгая ногами. Но дисциплина не позволяла. Прапорщика видимо ласково так умиротворило в тёплой сушке, что он слишком сильно расслабился. Стены же в сушке белёные были от пола до потолка... И вот представляйте: Стоит наш прапорщик, а его нос, лоб, щёки, волосы, руки на локтях, ноги на коленях и даже сапоги испачканы в мелу! И в таком виде он отдаёт рапорт высокому начальству о том, как безукоризненно несёт службу караул Отдельного Батальона Связи.
         -- Товарищ капитан, за время несения службы никаких происшествий не обнаружено!
         Алексеев сам еле сдерживался и этой клоунады долго не вытерпел. Устроил жестокий разнос всему наряду.
        Согрел вспененным матом и последующей беготнёй, но в осадке всё равно осталась незабываемая хохма.