Про заек. 8

- Правда-правда! - не унималась Катя и поведала душераздирающую, до икоты, историю о том, как приезжие рыбаки, остановившиеся на постой у бабки Матрёны, пытались её споить.
Рассказывая, она, как юная девчонка, летала от гостевого стола на не большую кухонку и, как по мановению волшебной палочки, посуда с остатками еды, использованные тарелки, вилки, рюмки исчезли, повседневная скатерть заменена на новую - белоснежную, и на ней стали возникать, как из воздуха, чистые тарелки, холодные закуски, бутылки с водкой, при этом Катя не забывала поглядывать на Митю, чтобы видеть производимое рассказом впечатление, а в основном улыбаться своему Тёпушке.
- Да-а, - думал Митя - И какая же красавица у меня сеструха стала - это из такой то голоногой веснушчатой плаксы! Не зря, видать, её этот лопоухий Стёпка из дудки то оплёвывал - ещё тогда углядел, паршивец эдакий! Хорошо, наверно, им живётся - знают друг друга с пелёнок и души, поди, не чают - что один подумает, то другой уже знает, понимает, интересы, опять же, одни - это ли не счастье?
А Катино счастье сидело на лавке и само млело от счастья, с дурацкой, опять же, счастливой улыбкой от одних только взглядов на сеструху. Ну?
- Да ты не слушаешь, Митя! - упрекнула Катя без обиды, а чуть капризничая.
-Ой, прости, что то задумался немножко, - улыбнулся своим мыслям Митя - Так приехали они вшестером?
- Да, приехали вшестером на джипе, аж за двести килОметров, мол, порыбачить хотим в ваших красивых местах. - стала пересказывать Катя, не забывая улыбаться своему Тёпушке, а этот бугай продолжал бессовестно млеть на людях - при Мите, и глазами светиться.   
 - Вот ведь, свезло людям - даже позавидовал Митя - Иным и крупинки такой не выпадет, а эти, прям, купаются в счастье и не подозревают, что можно жить по-другому - в повседневной рутине, по привычке, во лжи... И ведь в возрасте уже! Неужели и такое бывает?
- Ах-ха... и поселились на три дня у баб Матрёны, даже деньги заранее отдали! - продолжала сеструха, летая на кухонку и обратно - Ну, сразу поехали на речку - понятно: сетки поставили, в общем до вечера там проболтались - на природу всё ахали, выпивали, да купались! Девки так визжали, что в деревне было слышно!
- Подожди, Катя, какие девки? - удивился Митя.
Сестра качнула укоризненно головой, мол, ну ты и слушатель и не заморачиваясь ещё раз повторила - Приехали вшестером: три парня, да три девчонки. Ну?
Так вот, как стало темнеть вернулись и стали вечЕрить. А у баб Матрёны одна тока комната, правда, очень большая, зато с русской печкой, да двое сеней холодных. Ну, она как им сказала, мол, если устроит вас на полу в тёплой комнате переночевать - ночи то холодные, а я на печке буду спать и чтоб не шуметь мне! Те согласились, потому что не очень то кто их тут приветил, в деревне то, а сами чего удумали, мол, бабка то божий одуванчик - нальём ей стакан, так она и уснёт, а мы погуляем с девчонками в своё удовольствие. Ну?
Ах-хах... только не знали они нашу баб Матрёну - ох, она в молодости заводная то была, иному мужику сто очков вперёд по выпивке могла дать и ведь ни разу её на деревне никто пьяной не видел - умела, чего греха таить, видно, такая мудрость не каждому дана!
Глянув после этих слов на своего Тёпушку, они опять залились беспричинным для Мити смехом.
- Да, хватит вам уже надо мной издеваться - ржут сами, а мне так и не рассказывают! - нарочито возмутился Митя, тоже улыбаясь.
- Расскажу как-нибудь, обязательно, а сейчас дальше слушай! Ты даже себе и представить не можешь, какая хохма случилась! - продолжала смеяться Катя, хитро поглядывая на своего млеющего увальня - Так вот, сидят они за столом и выпивают, а баб Матрёна в сторонке на лавочке - не мешает. Поели, значит, выпили как следует и пора уж за девок, стало быть, приниматься. Ну, наливают полный стакан своего "Виски" и так ласково, мол, выпей, ба-ушка, за наше здоровье, а сами ржут, как коблы - ожидают, что окочурится старушка тут же, освободит их от своего драгоценного присутствия. Ну, баб Матрёна и отвечает им, мол, отчего же не выпить, сынки, тем более из такой красивой бутылки нОлито - никада, отродясь, такого не пивала! За ваше здоровье, мол, сынки, и выпила, не закусывая! Правда, тут же сходила в погреб и принесла им огурчиков солёненьких!
Жаль, Митя, не пробовал ты бабкиных огурчиков - объедение, никому свой рецепт не даёт, как не просили! Видно, в могилу так и унесёт с собой! О, как! Но может и попробуешь, коль принесёт!
- Да, ел я её огурцы, правда, мальцом ещё, да и не её, а бабки Пелагеи - матери её! Помню. Никогда таких больше не едал! - подтвердил Митя.
- Вот видишь! - обрадовалась Катя подтверждению своих слов - Так вот! Приняла компания эти огурчики на ура, а сами на бабку - божий одуванчик, поглядывают - когда вырубится старушка: стакан виски - не хухры-мухры тебе.
А сами то меж собой укакатываются - подзахмелели, вестимо, и уж не стесняются.
Проходит, значит, минут пятнадцать, а бабка не падает - удивительно, да и только!
Ну, думают, повторить следует и наливают ещё стакан, но уже водки своей дорогущей и опять слатенько так, мол, выпей, ба-ушка, за нашу удачу рыбацкую!
А баб Матрёна, мол, отчего ж не выпить, сынки, за вашу удачу, тем более, что такой дорогой водки и в глаза не видала. Только, говорит, и вы уж со мной выпейте все, а то не подействует тост то! Те ржут, как резаные - хороши уже и льют себе, аж по полстакана за удачу!
Выпили и опять на бабку смотрят во все глаза и ржут, а она снова в погреб слетала и медку кувшинчик на стол поставила, мол, вот и вам, ребятки, за доброту гостинец от сердца!
Ах-хах...
Короче, Митя, не буду я тебя подробностями томить: ещё два раза выпила с ними баб Матрёна по полному стакану, ну те и вырубились все - после третьего раза девчонки, а уж после четвёртого и ребята. Стащила она их от стола на постель, что на полу то заранее постелила, да пары то и перепутала - не знала кто с кем гуляет. Ну?
Ах-ха...
Утром то, как они проснулись, ну и давай скандалить меж собой из-за девок, а никто про вчера ничего не помнит - мало ли чего было... Короче, переругались насмерть и в обед уехали, а баб Матрёна им ещё долго платком махала - повеселили, значит, старушку.  Ах-хах...

Продолжение следует.