Малыш

Все  вещи  кое-как  уместились  в  два  рюкзака. Я  подошёл  к  Нугушу  попрощаться. Река  весело  журчала  на  камнях, раскачивая  водолюбивые  растения, которые  непонятно  как  уцепились  за  её  дно. Смочив  лицо  водой, я  немного  посидел  на  берегу, вслушиваясь  в  звуки  леса  и  воды. Пришло  время  вернуться  в  город, где  я  буду  надолго  лишён  этих  звуков  и  этих  осенних  красок. От  первобытной  жизни  в  палатке  на  берегу  реки – к  благам  цивилизации. Первый  раунд  поединка  с  Нугушем  закончился  в  его  пользу. Но  я  обещал  вернуться.
На  дороге  мне  сразу  же  удалось  остановить  машину  с  шарабаном. Забрасывая  рюкзаки  в  шарабан, я  заметил, что  там  сидят  несколько  человек, а  посередине  стоит  небольшой  бычок.

- Садись  в  кабину,- сказал  водитель,- там  места  нет.
В  кабине  уже  сидел  один  пассажир – мужчина  лет  пятидесяти.
- Только, Семён, не  гони, осторожней,- попросил  он    водителя.
Дорога  шла  через  лес, особенно красивый в  эту  пору  золотой  осени. Она  то  уходила  круто  вверх, то  ныряла  вниз, в  густой  туман, который  ещё  не  рассеялся. Было  не  понятно, как  по  такой  дороге  вообще  можно  гнать. На  возвышенности  машина  останавливалась. Появлялась  бутылка  водки  и  два  стакана. «Будешь?» - спросили  меня. Я  отказался.

Повод  выпить  был  уважительный – мужик  переживал  за  Малыша, которого  я  видел  в  кузове.
- Я  этого  так  не  оставлю,- со  слезами  на  глазах  жаловался  он  то  шофёру, то  мне.- Ты  видел,  до  чего  они  его  там  довели? Кожа  да  кости. Нет, я  им  покажу  кузькину  мать!

Малыш  возвращался  с  летнего  пастбища, где,  видимо, так  горевал  по  любимому  хозяину, что  забывал  заниматься  своим  главным  делом – жевать  траву. С  каждой  порцией  водки  мужик  всё  больше  раскисал  и  не  переставал  костерить  пастухов, которые, конечно,  нарочно  морили  бедное  животное  голодом.

Машина  неслась  вниз, по  единственной  колее, проваливаясь в    туман, как  в  вату,  и  я  молил  бога, чтобы  никому  не  пришло  в  голову,  в  это  время,  ехать  нам  навстречу.

Наверно водитель был не очень осторожен, потому что вскоре  в  шарабане  послышался  какой-то  грохот,  и  мы  остановились. Картина  в  шарабане  была  печальная. Но  только  для  хозяина. Бычок  всё-таки  упал. Причём, упал  так, что  оказался  лежащим  на  спине между стеной и  скамейкой. Хотел  бы  я  посмотреть, как  он  перелетел  через  скамейку. Его  прочно  заклинило  в  этом  узком  пространстве, т.к. скамейка  была  намертво  привинчена  к  полу.

Досаду  полупьяного  хозяина  трудно  описать. Был  виноват  и  Семён  и  все  те, кто  ехал  с  бычком  в  шарабане, хотя  было  просто  удивительно, что  бычок  там  никого  не  придавил. Мы  попытались  вытащить  его  общими  усилиями, взявшись  за  все  четыре  конечности, которые  нелепо торчали из-за высокой  скамьи, но  бычок прописался там капитально, да  и  места  в  шарабане  было  маловато  для  всех  спасателей. Бычок лежал   так, словно просто  прилёг  отдохнуть и смотрел на странную суету  вокруг  своей  особы совершенно спокойно.

Ситуация  была  комическая. Мне  даже  пришлось  отойти  на  время  в  сторонку – хозяин  не  понял  бы, какой  тут  может  быть  смех, если  хочется  плакать. Со  слезами  на  глазах  он  умолял  Мальчика  встать, хотя  было  очевидно, что  бедняга  не  смог  бы  встать  даже  под  пистолетом.

В кабине хозяин  в  отчаянии  залил  это  дело остатками водки. Пришлось  Малышу  проехать  остаток  пути  лёжа. В  Верхнем  Авзяне  бедолагу  не  смогли  вытащить  и  более  крепкие  помощники. Как  уж  его  доставали – по  частям  или  пришлось  отвинчивать  скамейку -  этого  я  уже  не  видел.

И.Прицко
2011