Петух

После долгой и малоподвижной зимы, проведенной в курятнике, первым вышел на улицу большой цветастый и разжиревший петух. Он с трудом пролез в небольшое отверстие в бревенчатой стене зимнего стойла, расправил крылья и осторожно соскочил с деревянного подстила на мокрую и еще холодную землю.
Петух по-хозяйски осмотрел двор. Он медленно ступал по проталинам, подгибая то одну, то другую лапу. Внимательно и подолгу всматривался в бегущие ручейки левым, потом правым глазом, и, не увидев ничего подходящего в них, что было мочи заорал на весь двор:
— Кукареку! Кукареку!
Журчащие ручейки несли одну только талую воду.
— Рано! Рано! — прокукарекал петух внезапно осипшим голосом.
Лапы петуха быстро замерзли. Он еще немного постоял, искоса и строго посматривая на домашнего пса и совсем запьянев от свежего воздуха, полез назад в курятник.
— Что там? Что там? — вопрошали несколько пар куриных глаз. -Так хочется гулять! Когда уже пойдем? — беспокоились, и кудахтали курицы.
— Не время еще, — прохрипел петух. — Я вот совсем окоченел. Он взмахнул продрогшими крыльями, поднялся на нашесть и быстренько уселся в самую середину теплого куриного ряда.
Весеннее солнце растапливало последний снег. Земля подсохла, воздух потеплел. В один из солнечных весенних дней в курятник пробился тоненький озорной лучик, с запахом свежего воздуха. Куриный лаз опять кто — то заботливо отворил.
Завидев яркий свет, хлебнув манящих запахов, весь курятник высыпал на улицу.
Первым опять вышел петух. Он так громко прокукарекал, что домашний пес, вальяжно посиживающий на крыше собачьей будки, нежась под теплыми солнечными лучами, чуть было не свалился с нее. Пес соскочил с крыши, шумно протащил тяжелую цепь по проволоке, и заигрывая с петухом, закружил по двору. Он радостно залаял, завилял широким хвостом, увидев знакомую прошлогоднюю картину. Радость собаки петуху совсем не понравилась. Петух быстро и заботливо отогнал кур подальше от будки собаки и громко хрипя, стал яростно набрасываться на пса.
Петух смело атаковал собаку, с разбегу бросался на пса. Громко хлопал широкими крыльями, да так, что из них вылетали цветные перышки. Петух для пущей важности время от времени орал на весь двор, а собака бегала на цепи по двору, уклоняясь от атак разбушевавшегося петуха.
Наконец, собака сдалась. Пес нырнул в собачью будку и спрятался за брезентовой шторкой, которая защищала его жилище от ветра. Окрыленный победой, петух взлетел на забор и прокукарекал несколько раз. Куры как по команде собрались возле собачьего домика. Они, не опасаясь, клевали остатки вареной картошки, размоченный хлеб из собачей миски почти под самым носом ретировавшегося пса.
 Пес выглядывал из своего укрытия, наблюдая за происходящим бесчинством. Петух слетел с забора и важно прогуливался возле своих подопечных. Теперь он ласково ворковал, о чем — то предупреждая кур. Собака тихо сидела в будке, притворяясь, будто на выходку петуха она совсем и не обиделась.
На бревенчатой стене, в которой был устроен лаз для кур, на старых каленых гвоздях громоздились плетеные корзины. Они висели с осени. Запорошивший зимой их снег уже растаял, корзины высохли и еле — еле держались на гвоздях. Они уже сейчас были готовы помогать в хозяйских делах домашним. В этих корзинах носили картошку, молодую траву и сухую подстилку для коровы. Одна из этих корзин была самая большая. Домашние ее называли — «мастиной». Прозвище эта корзина получила от слова вместительная, очень большая. Она и правда была больше всех. Так вот эта мастина и усмирила загордившегося петуха.
А случилась вот что.
Петух со своими послушными курицами гулял возле собачей усадьбы. Куры склевали все, что опрометчиво недоела собака. Они поочередно подходили к собачьей миске и подолгу долбили клювами совсем пустое дно. Пес терпеливо наблюдал за ними из-за брезентовой шторки и выжидал подходящий момент, когда можно будет атаковать нарушителей его спокойной зимней жизни. Зимой собака одна хозяйничала во дворе, и ее никто так незаслуженно не смел обижать.
Спустя какое — то время, петух опять что — то сердито и громко прокукарекал. Куры быстро собрались возле куриного лаза и, словно по команде, одна за другой полезли в хлев. Петух следил за ними со стороны и как будто поторапливал нерадивых. Пес насторожился, высунул голову из конуры и, оценив обстановку, пулей вылетел наружу. Железная цепь быстро ползла по проволоке, громко гремела и широко раскачивалась на тонкой проволоке. Собака шумно пронеслась в другой конец двора, задев цепью мастину на стене. Корзина свалилась со стены и мгновенно накрыла стоящего под ней петуха, заточив его в неожиданный плен.
Куры скрылись в хлеву. А ошарашенный пленник бился внутри корзины. Мастина крепко стояла. Довольный пес прогуливался по двору, как будто не замечал случившегося.
Пес демонстративно водил цепь по проволоке, вприпрыжку бегал по двору. Когда он останавливался возле корзины с пленником, петух затихал и тихо похрипывал в ней.
Вскоре собаке история с петухом надоела. Пес опять забрался на крышу своей будки, о чем — то размечтался и снова задремал под лучами уходящего солнца.
 Испуганный петух бился в корзине. Он что было сил раскачивал ее изнутри. Наконец — то корзина опрокинулась, и растрепанный герой убрался восвояси.
Дремавший пес, приоткрыл один глаз, равнодушно посмотрел на происходящее, лениво зевнул и медленно опустил голову на передние лапы.
А из курятника еще долго доносились громкие ругательства потерпевшего петуха.