Собака

Чем больше знаю я собак, тем меньше нравятся мне люди.
Большая, рыжая, сильно исхудавшая собака стремительно бежала вдоль проезжей части. Её обрубленный хвост был прижат к исхудавшему туловищу и выдавал её сильное волнение. Шерсть на тощих боках была всклочена, а грустные глаза слезились от встречного ветра, яркого света фар мчащихся навстречу автомашин. В голове собаки, сменяя одну за другой, роились тревожные мысли. Больше всего не давала покоя одна, то и дело возвращающаяся в её голову.
— Собака — друг человека?! Друг человека?! Друг человека… друг, друг, друг?!… Что-то не сходилось в преданном мозгу собаки. Она пыталась вспомнить или даже не вспомнить, а предположить: Может что-то не так? А человек-то собаке друг?
Собака терзалась своими сомнениями, мгновенно оценивая пространство вдоль дороги. В душе собака очень надеялась, что обязательно встретится со своим хозяином, снова лизнёт его шершавую щёку и получит вкусный кусочек сахара, которым он всегда её баловал.
Она всё бежала и бежала, бесполезно уклоняясь от летящих из-под машин холодных и грязных брызг.
Собака и не заметила, как оказалась на очередной автомобильной заправочной станции, где, как ей вновь показалось, её хозяин заправлял свою машину. Обнюхав машины, она повертелась у их владельцев.
— Нет! Здесь нет моего хозяина, — волнуясь всё больше, убедилась она.
Прошёл день. Всё это время собака напряженно провожала отъезжающие машины, временами громко и заунывно лая осипшим голосом, отчаянно взывая хозяина. Всем своим существом она надеялась, что он услышит её, и все будет как раньше.
Бесчисленные легковые машины подъезжали и отъезжали, поочередно заправляясь бензином. Но хозяина среди них не было.
— Он, наверное, тоже ищет меня. А может быть, он меня бросил? — молнией пронзила её ужасная мысль. Жесткий и горький комок в горле помешал ей заскулить от вновь нахлынувшей тоски. — Куда мне теперь бежать?
Усталая и обессиленная, собака вдруг что-то поняла и больше никуда не спешила. Она, потеряв последнюю надежду, сидела на краю заправочной площадки и, словно во сне, смотрела на разных людей со стороны, всё еще инстинктивно выискивая знакомое и когда-то очень радостное общение с хозяином.
Она тихо зарычала, не в силах сдержать свою обиду.
— Все здесь чужие….! Куда еще бежать?
Кто-то мимоходом бросил ей бутерброд. Она быстро его проглотила, даже не успев почувствовать вкуса.
Вдруг ей послышался знакомый свист. Она радостно дернулась, но тут же вернулась на место. Машина, которая показалась ей долгожданной машиной хозяина, резко отъехала, равнодушно окатив собаку грязью.
Заправочная станция опять опустела. Собака безвольно прижала уши, не решаясь издать хоть какой-нибудь звук, а ее большие глаза еще больше наполнились недоумением и грустью.
Она еще долго встречала и провожала машины.
— Наверное, теперь уж не найду, — обреченно думала собака, и из её глаз медленно текли слезы.
Совсем стемнело. Холодный осенний дождь усилился, временами сменяясь мокрым снегом.
Безжалостная промозглая погода становилась для собаки почти
невыносимой.
— Что же делать? Где еще искать? А может быть не искать уж теперь?
Она ещё немного повертелась на заправке и остановила свой взгляд на машине, вновь показавшейся знакомой.
— Неужели это он? — воспрянула собака и, что было сил, пустилась вслед за отъезжающей машиной. Но машина, быстро удаляясь, потерялась в темноте.
Собака одиноко бежала посредине проезжей части. Встречные фары больно слепили ей глаза. Дул пронизывающий ветер. Вода отлетала от мчащихся по мокрой трассе колес, от ударов которой собаку бросало из стороны в сторону. Она падала, поднималась, но упрямо продолжала бежать.
Её сердце разрывалось от боли. Собака теперь совсем не верила в то, что человек собаке — друг?!