Прогулки с дядей Гиляем

Мы присели на скамейке у памятника Гоголю. Он опустил свои огромные тяжелые  руки на колени.
- Куда пойдем7
- По пивку?
-  Можно, - согласился он, - есть тут что-то подходящее?
Зашли в соседний паб. Все блестит, начищено, пивко отличное.
Срашиваю;
- Владимир Алексеевич, какое хочешь? Биттер,лагер?
Он посмотрел на меня грустно так:
- Пошли в магазин и сядем в сквере. Это хоть еще можно?
 - Можно
Пошли. Взяли  по три бутылки, обычного жигулевскокого. Купили пакетик вяленой рыбки.
- Ты любишь ее?
- Очень, тут вся моя жизнь
- Дам совет - пиши про старое, но не забывай, о том что есть, сию минту. Не надо терять связь времен. Я тут тоже чужой. Но Москва то она родная, и для тех, кто сейчас тут живет -  она единственная.
- Я все понял, Гиляй
- Да, было хорошо, но все проходит, ты сделай нашу Москву такой, какой она достойна быть, не смотри назад
. – Дед, ты же сам писал про перстень с печаткой, ты показал Москву уходящую.
Он крутанул кольцо на толстом пальце:
- Дело перстня сидеть там,  где ему положено, а нам жить где положено. Он украшает средний палец, а ты страдаешь мыслями Москвы. Так не стесняйся - только ты. Тут нет  бахвальства, нет почина, и если только ты мужчина,  то все поймешь и вырастет в Москве ржаная рожь.
Я не успел допить  бутылки, дядька пропал. Появится ли он опять в моей жизни, не знаю. На скамейке рядом с пачкой соленой рыбки лежал его перстень. Перстень с печаткой. Он плотно лег на мой средний палец и я пошел мостовыми своей  Москвы, своей, новой, незнакомой, но такой родной. Мы еще споем…
28.03.12