С Ветром

А я и правда – буду уходить. И целыми днями бродить вместе с солнцем на щеке. И если будет ветер – я только молча ему улыбнусь. Я, правда - буду ему очень рад. Потому что он не умеет говорить по-человечески. Такой уж он дикий – маугли небес. Не скажет мне ни слова. Любого – лишнего. И даже не протянет ладошку, чтобы пожал в своей. Не зачем ему это. Он просто будет нестись всё время вперёд. Нестись. Вперёд! Ну… разве что если какое-то место, дерево или человек – очень ж ему приглянётся – очертит на ходу пару восклицаний «0оо!» вокруг, подняв в воздух придорожную пыль и оставшиеся с осени листья, и помчится опять дальше. За тридевять морей. Где еще не встречал заката, и не свистел соловьем… Где еще не баюкал своего маленького ребёночка – Ветерка – тихим ночным перешептыванием с высокими луговыми травами… Да, он помчится туда, дальше. Такая уж у него душа.

И вот, когда я завтра буду опять куда-то просто идти, и рядом со мной вновь нарисуется ветер – Крылатый Художник его сотворил  – душа улыбнётся ему как старому доброму знакомому, потому что тут же почувствует себя… вновь, как дома! В полёте. Вне тела, виновато похрустывающего костями и знающего массу ненужных слов. Там, откуда она пришла. Душа улыбнётся, и вновь – с потаённой грустью проводит взглядом свой родной ветер. И только лишь шепнёт ему моими губами на короткое как миг прощание: я – с тобой! И всё. И я – пойду дальше. Туда, куда подскажет мне моя душа… А это – конечно же вслед за ним – ветром… И буду молчать, сколько смогу идти за ним… Сколько сил будет у меня, чтоб не упасть. А потом какой-то случайный прохожий человек скажет мне какое-то слово – совершенно дурацкое и ненужное, ни ему самому, ни мне и никому – спросит «который час?» или «у вас не найдётся шариковая сигарета?»… И я… опять всё начну сначала. Стану ждать, когда пролетит ветер… А если его пока не будет – стану выглядывать его в разноцветных  облаках… Искать на гребне волны, накатывающей из-за горизонта… Он – придёт. И лишь  это – безмолвно… безымянно… стоит, чтобы жить… Для меня. Для меня – так. Потому что тогда – и лишь тогда – не становится никакого «меня»… И не может быть никаких иллюзий… Какими бы они не были волшебными и замечательными… Остаётся только это «здесь и сейчас», про которые, вряд ли кому удастся сказать хоть одно правдивое слово.