5. 28

Убогие окраины. Спальные районы. Как их только не обзывают. Но никуда от них не денешься. Одно утешение в этом однообразии. Здесь можно спрятаться как в лесу. Никто тебя не знает и ты никого. Пиши себе рассказики. Воспоминания о бурных годах.
Даже на Святой земле волшебный мир Горнего монастыря почти соприкасается с убогими многоэтажными окраинами Иерусалима.
Я прожила большую часть своей жизни в этих однообразных коробках из железобетона. И такая жизнь втягивает все больший круг людей. А ведь когда-то это преподносилось, как времянки. Не хватало жилья. Теперь и вся провинция застроена ими.
Однажды я была в командировке в Туркмении. Оценивали качество строительства в этой тогда хоть и отдаленной, но советской республике. Нас было десять человек специалистов. Я была среди них единственным специалистом женского рода. Выехала я несколько позже других. Летела одна. А из Ашхабада в Ташауз летела на маленьком самолете местной авиалинии. И была в нем единственным белым человеком. Остальные женщины были в просторных бархатных платьях. На ногах у них были шерстяные носки и калоши. Прилетела я днем, но вся комиссия изучала объекты. Поэтому я приехала в строительное управление. Застала одну секретаршу молоденькую и сразу стала расспрашивать, где у них в управлении туалет. Она подошла к окну и показала домик на улице. Мое удивление разъяснила сразу: «В нашем городе нет канализации». «Как? я видела у вас целый район панельных многоэтажек?» «Вот так. И водопровода нет. У нас колонки». Вот какими были спальные районы в городах Средней Азии. Мы-то были зимой, а представляю, каково в этих новостройках жить летом, при температуре свыше 40;С.
 Туркмены живут по-старинке, в своих домах. Качество строительства крупных объектов оказалось безобразным. Несколько строек пришлось остановить. Прекратить финансирование. У кого-то в Москве болела голова по поводу трудоустройства катастрофически растущего населения. Хотели обеспечить Туркмению фабриками. Но мусульманам запрещено работать по найму. И для отстроенных заводов рабочих пришлось бы везти из Европы. Каких-нибудь условно заключенных. Я думаю, сейчас эти заводы перестали существовать.
Первым среди посещенных был Ташауз, маленький городок, окруженный пустыней. Питались мы в основном на приемах. Я была заворожена совершенно до того не знакомым мне образом жизни. Принимали нас в частных домах. Ни женщин, ни детей в доме мы не видели. Суетились вокруг стола молодые мужчины, Они же приносили воду в тазиках для омовения рук. Маститый старик, возглавлявший нашу инспекцию, заметил, что я не правильно омывала руки. Воду с рук нельзя стряхивать, а только как бы снять, протерев одну руку другой. И пошутил, мало того, что этот молодой человек подает мне женщине воду, так я еще не уважаю воду пустыни. Будет неправильно говорить, что мы долго сидели за столом. Потому, что столов не было. В большой комнате парадной мужской половины из мебели был только буфет с обязательным сервизом «Мадонны». Пол был в несколько слоев устелен коврами. В центре комнаты на ковре лежала скатерть, заполненная всякими яствами. А вокруг подушечки.
Вначале был чай с конфетами. Я взяла одну такую конфетку, и весь вечер перекладывала ее с одной стороны рта на другую. Она казалась стеклянной. Потом разные виды плова, то сладкие, то соленые. Вместо напитков в пиалах на подносах носили коньяк. Сначала я сделала робкую попытку отказаться от коньяка. Но потом поняла, что это невозможно и стала изображать, что пью коньяк, попивая, на самом деле остатки своего чая.