Cтихи 1996-2000 годов

* * *

У распутья трёх дорог
Путь свой выбрать нелегко,
У распутья трёх дорог
Близко ль счастье – далеко?

У распутья трёх дорог
Слышно много голосов,
И немало ждёшь часов,
Чуть ступив через порог…

Только мне трудней всего
Не искать свой путь средь многих,
А идти по той дороге,
Где не ищешь ничего.

24 ноября 1996 г.


* * *

У одиночества есть ровно три струны,
Они звучат, как звон налитых рюмок,
Как стук ключей во тьме тяжёлых сумок,
Как плач среди полночной тишины.
У пустоты есть только три струны.

27 января 1997 г.


* * *

Неуютно мне, неуютно.
Словно бабочка махаон,
Бьюсь о лампу ежеминутно,
Беззвучный роняя стон.

Неуютно мне, неуютно.
Заблудилась моя душа
И бредёт по степи беспутно,
Свои ступни о ночь кроша.

Неуютно мне, неуютно,
И укрытся негде от бед.
И одна и в толпе как будто,
Или есть я – или нет …

Неуютно мне, неуютно!
Мне к груди бы твоей прильнуть
И тепло твоё зимним утром
Вместе с робкой зарёй вдохнуть …

Неуютно мне, неуютно …
Мою душу по нитке рвут,
Топчут, топчут ежеминутно
И на стыд, на позор зовут!

Неуютно мне, неуютно.
И бороться уже невмочь.
Видно, кончится путь мой смутный,
Видно, некому мне помочь.

3 апреля 1997 г.


* * *

Металась душа среди стен монастырских,
Металась душа среди звуков портовых.
И мучилась, плакала в знойной пустыне,
Тонула в болотах, в дыму задыхалась.

Но вышла однажды к просторам холодным.
Ручьём зазвенела, в наряды оделась.
И дочерью стала для ночи бесплодной,
Снегурочкой нежной, прекрасной и чистой.    


* * *

Нет вдохновенья, ушло.
Вместе с любовью, с прошлым.
Впереди – пусто, светло,
Снегом белым мир запорошен.
А над снегом плиты, кресты,
Кладбище прошлого спит спокойно.
Где-то там, под снегом, и ты,
Только мне уж совсем не больно.
Где-то там и тревоги мои.
И надежды мои, и годы.
Не страшны им ветра, огни,
Взрывы, слёзы и непогоды.
Перемен не страшатся те,
Кто уснул под ковром этим снежным.
Чтобы снова мне быть в пути,
Я рождаюсь из пены прибрежной.
Заново, заново, словно дитя,
Брошенное на произвол природы,
Я смогу, скорбя и любя,
Вновь пройти через все невзгоды.


* * *

Прощальный разговор

«Извини, Эжени, извини!
Не судьба быть с тобой, Эжени.
Как у жизни просил я тебя!
Только жизнь обманула меня.

Извини, Эжени, извини …
Не прошу тебя ждать, Эжени.
Не вернусь я уже никогда.
А любовь … Что любовь?.. – как вода.

Так случилось, пойми, Эжени.
Дело – дело дороже любви.
У мужчин много разных дорог –
И с тобою пойти я не cмог.

Ты прощай – и прости, Эжени,
И не плачь об ушедшей любви.
Для мужчины любовь дорога …
Но к успеху cейчас – два шага!

Пусть тобой полно сердце моё,
Только вместе уже не житьё …

Извини, Эжени, извини.
Не могу быть с тобой, Эжени!..»

«Уходи, я не стану держать.
Хоть уже и устала искать
Человека года и года,
Что не скажет в лицо никогда:
- Ты прости, извини, Эжени!
Только дело дороже любви!»

11:30-11:50 вечера
1 июня 1996 г.


* * *  на открытке, с другого континента

Мне до тебя рукою не достать
И подарить тебе могу не много.
Смотри – меж облаков лежит дорога.
Она – твоя, тебе по ней летать.

Моя будь воля, я бы подарила
Цветов охапку и корзинку вишен …
Но жизнь сама всё за меня решила,
И я сижу, кропаю эти вирши.

4 мая 1998 г.


* * *

Я тонкою кистью вожу
По нежно-меловой бумаге
И капли расцвеченой влаги
На чистую гладь наношу.

Лицо на рисунке моём,
Невольно рождённое кистью,
Вдруг выдаст неясные мысли
Одним ненарочным штрихом …

3 февраля 1997 г.


* * *

Я не поэт. Где взять мне вдохновенья?
Алмазных слов мне, право, не найти!
Что я ищу? Не ведаю в забвенье.
Лишь не хочу я этот путь пройти!..

вечер, 29 ноября 1997
               

* * *

Что может проще быть, скажи,
Чем ветра буйная свобода
Закатный купол небосвода,
Дрожащий звёздностью в тиши?

Что может проще быть, скажи,
Любви, бессонницей томимой,
Мечты, неведомой, незримой,
Улыбки плачущей души?

Что может проще быть, скажи …
Боготворю тебя невольно –
Но отрекаюсь добровольно,
Чтоб век прожить в своей глуши …

Что может проще быть, скажи,
Росинки, радугой пронзённой …
Души, любовью ослеплённой,
Мечтой своей опустошённой,
Кричащей, горькой, утомлённой …

Что может проще быть – скажи!..

26 июля 1997


* * *

Мотыльки

Во тьме ночного чердака, в сплетеньях паутин
Спала глубокая тоска средь выцветших картин.
Там, в полумраке пыльных рам, дремали мотыльки,
Цепляя в пустоту холстов лениво коготки.

Их мир – мир равнодушных стен и брошенных
                вещей,
Мир старых масок и бумаг, потухших фонарей.
Мир пустоты во мраке лет – он гулок и устал,
Из старых трещин зеркалов глядит его оскал.

И вдруг – как взрыв! Не может быть! Кто здесь
                зажёг фонарь?!
И всколыхнулась темнота, и зашипела тварь!
И исказился старый мир пустынной темноты,
И странно выступили вдруг из сумерка холсты.

И дрогнул сонный струнный ряд на арфах, и цветы
На гобеленах расцвели подобьем красоты,
И мотыльки, раскрыв глаза, вдруг увидали свет
И прошептали: «Ничего прекрасней в мире нет!»

Их звал к себе лучистый рай, манил волшебный
                свет,
И звёзды танцевали в нём, смеясь над миром бед.
Неведома в раю тоска! Там счастье и любовь!
Испей его – вернёшься ты к нему и вновь, и вновь!

И мотыльки – куда! куда! – забыли обо всём
И устремились к фонарю, не помня ни о чём!
Они летели по лучам зовущего огня …
Он был прекрасен, этот свет, он танцевал маня.

Вдруг боль внезапная – и тьма, ещё черней,
                страшней.
Сгорело тело мотылька в изгибе фитилей.
А человек нашёл ту вещь, которую искал,
И, унося фонарь с собой, спустился с чердака.

А на полу, в пыли ночной, лежали мотыльки,
И безучастно в пустоту смотрели коготки.

апрель–май, 1997 г.


* * *

Смерть лебедя

Призрачная синь порвалась криком,
Серебристых перьев взвилась тьма,
И тоскливым, искажённым ликом
Смертная мелькнула тишина.

Тварь земная, злобное созданье,
Чёрной кровью до краёв полна,
Рвала лебединых крыл страданье,
Крик ист;шный сладостно пила.

И никто тоски смертельной, муки
Плачущему богу не прервёт,
Не протянет ласковые руки,
Из безумной боли не спасёт …

Так и я, слепая от печали,
Пьяная от горестной тоски,
Злую волю чью-то проклинаю,
Рвущую рыданьем на куски …

Если б только был со мною рядом,
Если б спас, унял бы эту боль.
Защити хотя бы словом, взглядом!
И останусь навсегда с тобой …


* * *

Надежды нет, надежда умерла –
И канула сквозь талые ресницы.
Тоскою сердце выпито до дна,
И горечью наполнены глазницы.

Своей улыбкой взор не утешай –
Я знаю, как она фальшива, знаю!
Не умирай, прошу, не умирай!
Тебя любя, с тобою умираю …

Я не хочу обманов дорогих,
Чужих карет не манит свет забвенный –
Мне драгоценней горечь глаз твоих,
Я вижу в них всю красоту Вселенной.

Ты всем хорош, ты лучше, чем мечта,
Любой – больной, печальный и счастливый,
Звенит небесной синью пустота,
И облака твоё мне шепчут имя …

май, 1997 г.


* * *

Тьма над моей постелью.
Там, далеко – свет.
В нём тонкие прутья травы
Прорастают из чьей-то плоти.

Слышишь ты или нет –
Мой голос спорит с метелью,
С воем огненной смерти. Эй!
Только выживи, хлопец!

11 октября 1998 г.


* * *

В пустоте звенящая струна
Трепетными пальцами задета –
Так, в преддверье бешеного лета,
Я стою, тобой оглушена.

Сколько было их, судьбою данных,
Добрых, милых, ласковых, желанных –
Только мне ненужных и незванных,
Памятью уже забытых лиц!

Сколько было снов или видений,
Сладостных и нежных привидений,
Чьи сердца “по щучьему велению”
Падали передо мною ниц!

Только я качала головою,
Обходя влюбленных стороною,
Сердце моё, полное мечтою
О прекрасном принце, берегла.

Как же удалось тебе случайно
Отомкнуть небрежным словом тайну,
Мою душу странною печалью,
Истинною болью напоить?
               
1998 г.


* * *

Если я пойду по краю,
Если я пойду по краю,
И дороги не узнаю,
Заблудившись в темноте …
Ты придёшь ли, бог осенний,
Чтоб спасти от смертной тени,
Ты придёшь ли, как спасенье
Заплутавшим в темноте?..

«Нет», – послышалось с печалью
Из далёкой тихой дали.
«Нет», – мне листья прошуршали,
В танце медленном кружа …
Шмель, с цветка сорвавшись с ветром,
Прочь унес хмельное лето
И оставил без ответа
Всё, чего ждала душа.

11 октября 1998 г.


* * *

«Нету в мире совершенства, –
Говорил один поэт. –
В него верят люди с детства,
А его всё нет и нет.

Мы взрослея, прозреваем –
Всё вокруг сплошной обман.
Розы с корнем выдираем
И лелеем лишь бурьян.»

«Люди – это же герои! –
Возражал другой поэт. –
Мир могучий мы построим
На десятки сотен лет!

Встанут грозные сознаньем,
Встанут сильные душой
И весь мир одним призваньем
Кликнут смело за собой!»

«Нет, а всё-таки, поверьте,
Только пьянство и разврат
От тоски, предчувствий смерти
Нас, бездомных, отвратят!

Я – потерянный, я знаю.
Я – ничтожен, признаю.
Только славу почитаю,
Только родину люблю …»

« Слава, слава … Все пустое! –
Раздражился вдруг седьмой.
Ну, воздвигнем, ну, построим.
Толку в этом, боже мой!

Ну, берёзки, ну, овечки!
Ну, подумаешь, цветки!
Розы, простыни и свечки …
Сдохнешь, братцы, от тоски!

Вы подайте мне работу,
Дайте пищу для ума!
А иначе – тьфу, в болото!
Тут сойдёшь совсем с ума.

Нет, забавную сатиру!
Нет, язвительный смешок!
Не замазывайте дыры,
Ловко вымарав стишок!»

И плюя слюною желчной,
Сигаретою дымя,
Он, с досадой злобной, вечной,
Вышел, дверь не затворя.


* * *
 
У меня рецептов нет
Против глупости природной,
Против тупости народной
У меня рецептов нет.

Нет микстуры против горя,
Нет таблеток от любви.
Я сама с собою спорю:
То – молчи! То – говори!
               
1998 г.


* * *

Я храню воспоминанья
В тайниках души своей,
Их я в пору увяданья
Выну в свете фонарей.

Пусть шуршат тогда страницы
Позабытых слов и снов,
Пусть целуются зарницы
Среди спящих облаков.

Полувыцветшие строки,
Полустёртые сердца,
Чьи-то нежные зароки,
Клятвы верить до конца.

Верить в писем аллилуйность
И плакатность давних фраз,
Вечных вёсен поцелуйность –
И любить всего лишь раз.

Чьи-то милые улыбки,
Роз сухие лепестки,
И невинные ошибки,
И проказы, и грешки.

В старой шляпе, чуть истлевшей,
Гляну в треснутый трельяж –
Вьётся шарфик порыжевший,
Словно рыцарский плюмаж.

весна 1998 г.


* * *

Тоске моей, увы, исхода нет,
И муки этой смертной не прервать мне …
Но если правда, что все люди братья,
Не шлите мне, прошу, свои проклятья,
Когда уйду – не плюйте мне вослед.

Когда прервется горькое мученье,
Я благодарна буду вам сто крат.
И прошепчу: «Никто не виноват …»
Уже своё не скроя облегченье.

Я прошепчу: «Никто не виноват …»
И улыбнусь, покинув этот ад.
               
вечер, 1998 г.


* * *

Иду по камням, где века бушевала волна.
Душа одинока и запахом моря полна …
Мой след незаметен – так в небе плывут облака,
И жизнь мимолетна, как краткий полет мотылька.
Я каплей росы соскользнула с цветка бытия
И кану в ничто, только песня замолкнет моя …


* * *

Как жить мне?..

Бывает так, когда твои друзья
Тебя на смерть и горе обрекают …
И ты молчишь. Тебе открыть нельзя
Им этой правды – пусть они не знают.
               
вечер, 1998 г.


* * *

Некрасивая девушка в платье печальном,
На лице твоём тень вечеров поминальных …
Я не связан с тобой доверительной дружбой,
И выведывать тайны твои мне не нужно.

Но ответь, если можешь, почему ты молчишь?
И с безудержной грустью, с тоскою глядишь?..
Может, милый воюет в чужой стороне?
Может, спит твой сынок в помертвевшей земле?

Может, сад твой увял в удушающий зной
И не сыпит уже пожелтевшей листвой?..
Или умер твой пёс, или, может быть, вдруг
Изменил тебе самый твой преданный друг?

Что таится под этим лицом некрасивым?   
Ты похожа на ветку задумчивой ивы …
В том лишь прелесть твоя. Оттого мне не жаль,
Что в глазах этих тихих таится печаль …

Но скажи, не скрывая, откуда тоска?
Неужели так рана твоя глубока?
Наступила весна, все поёт и цветёт!
Что же душу твою так безмерно гнетёт?

– Я скажу. Но к чему бесполезный ответ?
Не приму я ни помощь твою, ни совет.
Друг, любимый далёко? Их нет у меня.
Нет ребёнка – его не отнимет земля.

Сад зелёный … О да, я мечтала о нём.
Разве может увянуть несбывшийся сон?
Я одна в окружении шумной толпы,
Тайники моих дум безнадёжно пусты.

Я одна, я пуста, нет души у меня,
Её вечность назад поглатила земля.
Мне до платьев нет дела, незнакомец, поверь.
Мне Пречистая Дева не поможет теперь.


***

Что могу сказать? Зачем слова?
О любви никчемны рассужденья.
Мысль такая вовсе не нова.
Жизнь пуста, и люди – сновиденья.

Я тебя любила, говоришь?
Нет, не помню … Ты прости, мой милый.
Это верно, дождь о шифер крыш
Прошуршал, назвав тебя «любимым».

Ты мне мстил всё время за другую,
Злой игрой насытиться хотел.
Только обижал меня впустую,
В этом ты не очень преуспел.

Что ещё сказать мне на прощанье?
Нет, пожалуй, лучше промолчу!
Я в речей твоих очарованье
Верить, милый, больше не хочу.


***

Я ухожу

Ах, как мне больно!
Сжаться бы в комок,
Забиться в угол,
Никого не видеть!
Ты причинил мне зло,
Хотя не тронуть мог,
Но я тебя не стану ненавидеть.

Я слышу смех – веселье, голоса.
Им не пробиться сквозь мою защиту.
Кровавая по сердцу полоса
И в дробной тишине чужая свита.

Мне подарил ты страшную игру,
И принесла она опустошенье.
Пускай в конце игры я и умру,
Не изменю лишь своему решенью.
 

***

Затаилась внутри, в подсознанье,
Словно камешек чёрный, душа.
И исчезло из лёгких дыханье,
Рёв ворвался, все мысли кроша.
Разорвалось от ужаса сердце
Под колесами поезда вдруг.
И исчезло: «Не отвертеться!» -
Мерный чеканный стук.
Мир мелькнул разноцветною сказкой,
Надвигалась ревущая тьма,
И, сметая и лица, и маски,
Рухнула тишина.
И пронзило в миг предпоследний
Острой, как нож, мечтой:
Эх, рвануться б из этой бездны,
Зацепившись за крик рукой!
Эх, схватить бы гудок за горло,
И рвануть бы от смерти вбок!..
Не валяться б в пыли мне чёрной,
Среди ада кровавых строк.
               
15 января 1996


***

Сан-Диего – Владивосток

Связь по пейджеру …
С трубкой радиотелефона
Я хожу, как с ребенком –
Бережно, нежно.
Бездумно смотрю на кнопки.
Сбросить тебе сообщение –
Как кинуть доллар в бездну:
Так же бессмысленно
И бесполезно.


***

Я не ищу утехи сладкой,
Ее мне приторен успех,
Без поражений и помех
Ее огонь горит украдкой!

Нет, я ищу безумный стук
Любовью пойманного сердца!
Чтобы сгореть – и отогреться
У сердца Твоего, мой друг …
               
17 марта 1997


***

Насмешливо меняя полумаски,
Мешая полуправды, полусказки,
Ты, словно зайчик солнечный во тьме.
Весь мир окрасил в пёстрые соцветья,
Из вьюги сделал тёплое полетье …
               
3 февраля 1997


***

Шуршат ли осенние листья,
Иль плачет бездумная ночь,
Иль ветер, тоскливый и быстрый,
Со стоном уносится прочь,

Иль светит прекрасное солнце,
Средь белых царя облаков,
Иль месяц таит в веретёнце
Изменчивый облик богов …

Шумит ли задумчиво море,
Прибрежный лаская песок,
Иль воды, неистово споря,
Срываются в пропасть у ног …

Чтоб не было муки, любимый,
О чем бы ни думала я …
Ты будешь со мною, незримый,
Меня от печали храня!
       
17 марта 1997


***

В жемчужно-серых облаках
Прочти тоску мою, прочти!
Я солгала, я солгала.
И ты прости меня, прости.

Пусть очарована дождём –
За этот грех не упрекай!
Когда уйду, когда уйду,
Ты в облаках меня узнай.

Я буду там, я буду там
Твоей подругой и сестрой,
Я тихой звёздности отдам
Свою мечту – за твой покой.

Пускай грозит тебе беда:
Жива, мертва ли – я молюсь!
И не гони меня – всегда
К тебе молитвою вернусь.

А если час настанет твой,
Ты позови – я отзовусь.
Я принесу тебе покой,
В последний раз развеяв грусть.

Но, может статься, в дальний путь
Отправлюсь я, ища свой рай.
Тогда мой голос позабудь –
Моё молчанье вспоминай!
 
Пусть песни лживы, лунный свет
Нас не обманет никогда …
И если в мире счастья нет,
То и любовь – одна вода.

В словах значенья не ищи,
В них истин нет, они пусты …
Я лгу. Прошу тебя, молчи!
Мои мечты чисты, чисты.

Я обманулась сладким сном,
Но сон пройдёт – пускай, пускай!
За ложь и боль, прошу тебя,
Не упрекай, не упрекай!..

31 июля 1997



***

Дождь за окном бьётся в мою печаль.
Мне для тебя мир моих снов не жаль.
Не передать словами, как хорошо сейчас!
Свет ночника и книга, долгий в кровати час …

Мягко тепло подушки спит на моем плече,
И оттого подсознанью все горячей, горячей.
Нежится тело, но где-то душа …
Я знаю, что скоро исчезну. А жизнь хороша, хороша!
И горше, всё горше рыданье глупой моей души,
Проходят года мимо. А ты, где же ты, скажи?..


***

Из неотправленного письма.

…Что тебе ещё сказать? В общем-то – учусь как одержимая. Пишу картины, стихи. Занимаюсь спортом, гоняю на машине по ночным горам. <…> Иногда принимаю гостей, езжу в гости сама. Я люблю людей, общение с ними мне необходимо. Хотя последнее время я чаще в одиночестве. Нет времени, нет времени... Учёба пожирает меня, но я в надежде, что это не зря, ведь впереди перспективы поистине прекрасные. <…>Поверь мне, если бы я имела возможность вообще не участвовать в мирском круговороте, если бы я могла отбросить все мирские – и тщетные – желания,  я давно <…> была бы счастлива. Но у меня есть обязательства – перед мамой и перед людьми. И стремления – помогать, спасать, лечить. <…> Я знаю, что ты не согласен. Ты всегда был сторонником здорового эгоизма. <…> Ну, что же... Каждому своё.

Что ещё?.. Почти не сплю – не нахожу для этого времени. Ничего. Нормально. Я существую. Дышу. Думаю. Люблю. Радуюсь солнцу. Пью жизнь неотмерянной пригоршней…

Мои стихи бездарны. Что делать!..
Разучилась подбирать слова.
Я плачу? Нет. Вот только голова
Склонилась над столом тяжёлой ношей.
Я прошепчу: Руби её сплеча!
Не жаль мне света – режет взгляд усталый.
Не жаль мне снега – он с ладони талый
К земле спешит, воскреснуть торопясь …
Не жаль мне жизни, прожитой напрасно!
Но, мой палач, она прошла, как сон.   
Никчёмная, непрошенная сказка …
Простая и понятная развязка
Давно была припрятанная в ней.
Поторопись! Я не хочу увидеть
Слёз на глазах у матери моей.
Ты за меня скажи лишь после ей,
Что я прощенья только попросила
За то, что не дождалась я её.
Да! И ещё! За раннюю разлуку
Моих друзей проси простить меня.
Ну, что же ты? Молчишь, отводишь руку?..
Что хочешь? Для чего глядишь, виня?

конец 1998 г.


***

Я говорю! Я говорю… А что?
Мои слова пусты, и речь моя – ничто.
В душе звенит мороз
И вьюжистая боль,
А я смеюсь, смеюсь и говорю с тобой.

Ну, что же ты? Молчишь? И, верно, жаль,
Что наш язык несовершенен так.
И мы спешим, и не найти никак
Нам слов простейших. Это будто встарь
Цензурой воля наша выступает …

А может, нет? Быть может, это души
Несовершенны … Может быть. Послушай!
Я говорю! Я говорю … А что?
Мои слова – пусты, и речь моя ничто.
В душе звенит мороз и вьюжистая боль …

зима 2000 г.


***

Ты нужен мне

Спаси меня от чёрных страхов бездны,
От горечи, стыда, обид и слёз,
Бескрайности вселенной, тьмы беззвездной,
От боли и дурмана лживых грёз.

Спаси меня и от надрывной песни,
От скачек по оврагам и лесам,
От бурь песчаных и от злобной мести,
И от доверья глупым чудесам.

Спаси меня от сказок – в них тону я,
Рассудок подчиняется душе.
От пламени летящем поцелуя,
Досады, что не влюблена уже.

Спаси меня от глаз, чужих и жалких,
От слёз собаки, умершей в снегу,
И ужаса перед угрозою каталки
И неподвижностью – сдержаться не могу!

Спаси меня от радости безумной,
От страсти, поглощающей всю жизнь,
От увлечения работой шумной,
От идолопоклонства – отдали.

Спаси меня от подлого обмана
Подруг и от своих измен спаси!
И сохрани от нищего кармана,
И от беды грозящей упаси!

Но чтобы сохранить меня от боли,
От горечи потери сохранить,
От радости, лишений, страсти, горя …
Любимый, меня можно лишь убить.
               
январь 2000 г.


***    

Бесцельность …  ты подкралась незаметно.
Моей мечты растоптаны следы.
Нельзя достать – сиянье звёзд несметно.
И как они, недосягаем ты.

Но я хочу! Рукой коснуться дна …
Но я хочу! Рукой достать до дали …
Я в пустоте звенящей обитаю
И к одиночеству принуждена …

Возьми ж меня – указана цена.
Пусты слова, в них нет ни капли смысла.
И в кукольных глазах, и в кружевах батиста,
Уверен ты – я вся отражена.

Не говоришь, но даже в тишине
И в треске телефонных расстояний
Я слышу говор разочарований.
И принимаю этот тон вполне.

Тебе я – кукла. И ничто другое.
Я – пустота, синеющая ночь …
Я чья-то буду мать, жена, была я чья-то дочь,
Но я сама – нет, ничего не стою.

В твоих глазах я просто чья-то ночь …
               
2000 г.


***

Уличная баллада

Я шёл по усталой улице,
Я брёл мимо спящих стен,
И окна в лицо мне хмурились
Мраком чужих проблем.
И чудились мне силуэты
Невостребованных Дульсиней,
Вонзались в ночь стилеты
Разбитых фонарей.
И сыпался дождь отчаянный
В прорехи тоскливой тьмы,
И крались шаги случайные
В предверии тишины...


***

Бред

Чернильная дворняга-ночь
Бьёт лапой в окно …
Хочет, наверное, в дом.
Хочет разбить стекло – и в дом.
Разлиться по комноте
Липким столовским компотом.

Не будите людей,
Пускай они спят.
Не требуйте долгов,
Если сами должны.
Пошли!
Надевай пальто – и пошли.

Зачем мне пальто?
Кто-то спросил.
Зачем мне пальто – 
На дворе весна.

Я ответил – затем,
Что до зимы, может быть,
Придётся ходить.
Может быть, придётся искать.
Он спросил – кого?
Но я промолчал.

Кто умён – тот поймёт и сам.
А дураку уже не помочь.
Уже не помочь, нет.
Кто сказал, что сейчас весна?
Я отвечаю – бред!


***

Россия

«Ангел божий, внемли слову!
Как в Австралии жить будут?»
Улыбнулся ангел божий,
Засмеялись австралийцы.

«Ангел божий, внемли слову!
Как в Америке жить будут?»
Головой весёлый ангел
Чуть кивнул американцам.

«Ангел божий, внемли слову!
Что же бедная Россия?
Неужели прах позора,
Прах уныния и горя
Не стряхнёт она вовеки,
Не поднимется, как встарь?»

Зарыдал вдруг ангел божий
И, качая головою, скрылся в облаке
                небесном,
Не ответив ничего …

вечер, 29 ноября 1997


***

Всё решено за нас другими.
Они, свой путь во тьме чертя,
Слепым богам бросали имя –
И называли им дитя.

Они, ведомые во мраке
Какой-то призрачной мечтой,
Рождённых в ненавистном браке,
Нас пачкали своей золой …

И мы несли, смеясь и плача,
Как шлейф небрежный на плечах,
Всё, что их род когда-то начал
И уничтожил, не начав.

Тяжёл наш груз, и долги тени
Чужих неведомых грехов.
А мы идём. Наш путь бесцелен.
Но нами принят он без слов.

И пепел счастья нам доверен
Чужой истраченной судьбы …

В бумажный домик спрячем мы,
В надежды домик спрячем мы
Тлен жизни их … Сгорим и мы
От искры, спрятанной во тлене.

И также канем в своё время,
Другим свой пепел передав …
               
зима 2000 г.