Девочка, Лис и Настоящий Апокалипсис

  Лис неожиданно быстро вернулся с маленьким белым перышком, приклеившимся к усу. Девочка взяла эту пушинку и прикрепила к кукле, которая состояла из тонкой щепки, цветов ромашки, лепестков розы и разноцветных крыльев нескольких кузнечиков. Лис недобро сощурился, даже зуб как-то кровожадно сверкнул.

- Тебе нравится твоя кукла?
- Разве она некрасивая? Я думаю, что могу делать такие штуки, которые должны нравиться. Мне она кажется очень даже нарядной…
- Но тебе ведь пришлось для этого убить? И ты это сделала не потому, что хотела есть.

  Лис вырвал из её рук куколку, разорвал в клочья и загрёб в ритуальный холмик.

  Девочка замерла, покраснела, задохнувшись от возмущения.

- Да как ты смеешь?? Наглая рыжая морда!!  Я, в отличие от тебя, никого не убивала!  Поосмотрись хорошенько!  Может, на тебе еще есть пёрышки? Можно сделать ангела…
- Не ори. Это показывает твою слабость. Мои перышки естественные. Это нормальная пищевая цепочка. Если я не хочу умереть, то мне нужно есть. Но вот ты… Ты зачем убила кузнечиков?
- Ты, что, Лис? Я их не убивала, точно тебе говорю!

Лис разрыл могилку и подул на розовые и голубые прозрачные маленькие крылышки, которые закружились в воздухе, словно опадающие цветы какого-то фантастического радужного дерева.

- Это ли не прекрасные улики, моя дорогая?
- Но я не убивала! Я только взяла их крылья!
- Ты хочешь сказать, что поступила еще более жестоко? Обрекла их на долгую и мучительную смерть?
- Лис! Какую смерть?? У кузнечиков отрастут новые крылья!
- Ты в этом уверена? В том, что любой невинно  пострадавший может отращивать, словно ящерица, новый хвост? У тебя еще будет время,  и ты почитаешь про Иова. Но только подумай: является ли для ящерицы новый хвост прежним, и укрепляют ли ее веру в справедливый мир такие испытания?
- Ты думаешь, что им было больно?
- Я думаю, что им и сейчас больно, если они, конечно, еще живы.
- Но я не хотела никому делать больно.  Я не подумала о том, что чье-то событие радости может стать чьим-то событием горя.
- Правда, не хотела? Подожди меня немного! Никуда не уходи!

  Теперь Лис убежал в просвет между зарослями терновника и крапивы, которые образовывали причудливый кладбищенский забор, и только его рыжий хвост мелькал среди спелого пшеничного поля, словно яркая пунктирная линия кратчайшего направления к ее дому.

  От того, что кто-то попросил ждать, время Девочки сразу вытянулось в какую-то неопределённую фигуру и расплавленно потянулось в этом жарком полудне. Она перешла в тень вишневых деревьев и как-то неожиданно задремала. Ей приснился сон о том, что они, в оранжево подсвеченных сумерках, идут вместе с мамой по кладбищу, такому пустому, без единого деревца и травинки – только оградки, одна к одной, и в них лежат спелёнатые, как младенцы, люди, разного возраста, некоторые из них еще живы. А они с мамой идут и идут, вглядываясь в каждого, у большинства закрыты лица.

- Мама, что мы выбираем?
- Дочка…

  Что-то вцепилось когтями в её грудь, и Девочка в ужасе, не в силах вдохнуть, с птичьим сердцем, бьющимся в грудной клетке, выскочила из своего сна.

  Лис притащил в зубах Дочку и бросил ее на спящую Девочку, а теперь ему пришлось ловить ошалевшую кошку во второй раз. Но он был хорошим охотником. И теперь полосатая красавица безвольно висела в зубах Лиса, глядя бесстрастными, вытянутыми к затылку, глазами на Девочку.

 - Возьми!
  Девочка посадила к себе на колени вырывающуюся кошку, стала гладить ее пушистую  шею с белым воротничком, щеки, лоб  -  и вот уже спокойное, доверительное мурчание полилось мягкой волной по теплой, звенящей кузнечиками, полянке.

- Лис, ты зачем ее притащил?
- Как зачем? Ты ведь именно её выбрала? И ты, наверняка, знаешь, что именно означает для Дочки твой выбор!
- Ты решил мучить меня весь день?
- Нет, я тебя решил учить весь день.

- Например, ты соврала себе про кузнечиков, чтобы не беспокоиться об их жизни, когда это мешает твоему внутреннему спокойствию и уверенности в своей непогрешимости. А раньше - соврала мне, когда выбрала Дочку. Или ты настолько жестока, что можешь вот так запросто держать на своих коленках и гладить уже убитую тобой Дочку?

  Девочка взяла кошку за передние лапы, наклонилась к её уху и прошептала: «Убегай поскорее домой, Дочка…» Та, словно поняв приказ, ракетой,  с вздыбленной шерстью, помчалась, рассекая себе дорожку среди колосьев.

- Лис, это ведь игра. Мы с мамой…
- Мама тебе сказала, что это только игра? Она тебя тоже обманула! А у тебя нет ни крылышек, ни хвоста. Поэтому тебе нужно будет делать выбор.
- Я знаю, в игре «Апокалипсис» мама научила нас, как нужно делать выбор, чтобы выжить…
- А что сама мама делала в игре?
- Её там не было. Все взрослые исчезли или умерли…
- А твоя мама? Что с ней случилось? Она исчезла или умерла?

Лис зло и испытующе посмотрел в её наполняющиеся слезами глаза.

Губы Девочки задрожали и искривились в нервно сдерживаемой гримасе отчаяния.

- Её там не было! Не было! Мама не заставляла меня делать такой выбор! Ненавижу тебя!!
- Твоя мама лежит на крутой скале, у нее открытые переломы обеих ног, кровотечение, вокруг – метеоритный дождь, может, землетрясение, смерч, шторм, разломы коры… Тебе нужно выжить! От этого зависит будущее всего человечества.  А маму спасти уже невозможно…

  Девочка вырвала два пучка травы, с корнями и комьями сухой земли, и изо всех сил бросила их Лису в голову.

 И побежала, оставив развевающийся голубой лоскуток своего платья на шипах терновника из кладбищенской ограды, смешно, словно цапля, поднимая свои коленки над высокой пшеницей.

- Мааама!! Маамочка…

 Лис вытряхнул землю из своего уха и крикнул вслед, разносясь эхом по полю:
- Тебе нужно сделать выбор!!

 Девочка влетела в дом, и, зацепившись сандалией за порожек, упала, больно ударившись локтями и рёбрами о кафель кухонного пола.

- Девочка моя, ну что случилось? Что ты, как угорелая? Нужно смотреть под ноги!

 У Мамы руки в муке и тесте, поэтому она приподнимает опущенную голову дочки странно вывернутыми запястьями, пахнущими кардамоном, слабый аромат которого попадает Девочке сквозь сопли, текущие ручьем прямо на вспухшие  и трясущиеся, заалевшие на бледном лице, губы.

 Мама вытирает лицо Девочки подолом своего платья, оставив на нем грязные следы дочкиного горя и своего прерванного волшебства сотворения пряного орехово-грушевого пирога.
 
- Что так больно? У кошки боли, у собачки боли…
- Н-неет… эт-тто всё Лии-ис… Мм…маама…

 Девочка икает и захлёбывается в своих слезах.

- Ну-ну-ну … Пойдём-ка, умоемся холодной водичкой. И ты успокоишься, все расскажешь мне по порядку, с чувством, толком и расстановкой.

- А теперь попей, это берёзовый сок. Твой крёстный привёз, пока ты гуляла.

 Зубы девочки стучат о граненое стекло стакана.

- … а знаешь, может,  Лис и прав. Нужно сделать выбор не в пользу софт-версии.
-  Дети!! Бегом ко мне, на кухню!

 Младшие Брат и Сестра уже знают старые правила «Апокалипсиса», и поэтому сразу включаются в обсуждение, пытаясь сделать выбор.

- Мама, мы позовём кого-нибудь на помощь, вызовем врача…
- Это невозможно. Нет никакой помощи, нет телефонной  связи…
- Мы будем тебя тащить!

 Мама ложится прямо на кафельный пол. Детям удается немного протащить ее.

- Невозможно. Гора крутая, рядом обрыв, и она не такая гладкая и скользкая, как этот кафель! И у меня открытые переломы, их нельзя смещать! Мне очень больно. А вам нужно бежать домой, чтобы спастись от горящего дождя из метеоритов. Вам нужно меня оставить. Вам нужно сделать правильный выбор.

- Мама, спастись самому – это правильный выбор?
- Сына, ну, это ведь ты должен выбирать?
- Ты в прошлый раз говорила, что наша задача – спастись!
- Поэтому я буду спасаться, ты ведь сказала, что это правильно.
- Брат, ты трусло! Поэтому мы тебя сбросим в пропасть и будем спасать маму.
- Я не хочу быть труслом, поэтому я тоже буду спасать маму.
- Сын, ты это будешь делать только потому, что тебя иначе могут посчитать трусом?
- Нет. Нужно посмотреть, какая степень опасности. Если очень высокая – то спасаться самому, и оказывать сестрам посильную помощь, а после тебя похоронить, когда уже станет безопасно…
- Трусло! Трусло! Мама, можно мы его сбросим?
-  Если средняя – перетащить тебя, мама, в ближайшее укрытие и спасаться самим… Если нет уже никаких метеоритов, то нужно делать тебе гипс… или дощечки привязывать и как-то спасаться вместе. Это ведь главная задача игры – спастись?
- А это не игра, дети, это на самом деле.
- Маама… Если так говорить, то это может произойти!
- Мы выбираем не делать никакой выбор, а думать только о хорошем.
- Сын, а как ты думаешь, почему люди думают о плохом?
- Я этого не понимаю. Мне это кажется какой-то глупостью.
- Сына, а что случится, если все начнут думать только о хорошем?
- Это будет Утопия!

Все, кроме младшей Сестры, засмеялись и обнялись. Младшая Сестра тоже улыбнулась и полезла к Маме с поцелуями.

- И я тоже твой близкий лодственник!

- Вот такая, дети, сказочка! Выбор нужно обязательно делать в жизни. Без этого она не будет прекрасной, несмотря на то, что она всегда будет трагичной. Я вас всех очень люблю!

 И Мама отвернулась к плите, поднеся салфетку к своему лицу, чтобы продолжать делать восхитительный пряный орехово-грушевый  пирог.

  А Девочка посмотрела в окно и увидела там печально улыбающегося Лиса, который почему-то смутился и сразу убежал.